скачать книгу бесплатно
– Не совсем. Ранить берсерка можно, но на следующую ночь все заживет. Вельвы и гадры заложили это в природу берсерков.
– Да, у Петра палец отрос. Но, смерть – это как-то посерьезнее будет.
– Вот, почитай. Это история появления берсерков.
Марк раскрыл книгу на столе и пододвинул к Ивану. Он подошел и склонился над желтыми плохо гнущимися листами. На развороте с одной стороны был поблекший рисунок, явно сделанный от руки. На нем несколько человек стояли в круге и поднимали руки к небу, в центре на земле лежал раздетый по пояс мужчина. На второй странице, куда указывал Марк, был текст из угловатых символов, которые больше походили на каракули ребенка, который только притворяется, что умеет писать.
– Я не могу читать руны. Это ведь руны? Мне и английский-то с трудом дается, – засмеялся Иван.
– Разве, – командир взглянул на него с хитрой улыбкой.
Иван вновь склонился к книге. Символы мало того, что были ему незнакомы, так теперь были не в фокусе. Знаки поплыли, их линии стали нечеткими, а строки задвигались по странице, меняясь местами. Иван потряс головой, потер глаза и вновь уставился на бумагу. Брожение рун закончилось, и перед ним был абсолютно понятный, читаемый текст.
– Ааааа… берсерки знают языки. Теперь понял, – Иван вспомнил объяснения Альвара и только сейчас понял, что он видел на листе с его инструкцией.
Марк благосклонно кивнул вновь указал на страницы.
Иван опять опустил глаза на книгу. Шрифт был странным, зазубренным, Когда он наклонял голову или щурился, сквозь текст проглядывали руны, но он все равно мог читать. Правда, не всегда понимать.
– «Окружили земли Харальда темные люди и били его братьев. Смелости не занимать было доблестным воинам. Шли в бой смело. Но гибли каждый день и каждую ночь. И обратился Харальд к вёльвам и гадрам севера…» Э, вёльвам?
– Ведьмам.
– Ясно, а гадры кто? Ты сказал «вёльвы и гадры создали берсерков».
– Гальдры? Это мужчины-колдуны. У них разная магия. Но ты отвлекся.
– Да… Так, что тут у нас? Харальд пошел к ведьмам… А кто такой Харальд?
– Конунг, правитель, который объединил современную Норвегию. В историю вошел как Харальд Прекрасноволосый, жил 1300 лет назад. Сфокусируйся.
– Да-да. Парень с классной стрижкой сражается с темными… пошел к ведьмам. Ага, вот оно. «И просил защитить своих воинов. 10 дней и ночей взывали к Фрейе вёльвы и творили сейд…», – Иван вновь поднял голову.
– Колдовали, – перевел Марк.
– «Резали себя и резали воинов Харальда, чтобы смешать свою кровь с их кровью. И сказала Верховная: нельзя тело защитить от смерти, но дух воина не убить. И вырвали они дух воинов из их тел и сделали из крови своей новые тела для них. Но жить они могли только по ночам. С восходом солнца обращались тела в прах, чтобы живыми возродиться с закатом». Блин, вот они заморочились реально. И что, по правде, все так и было? – прервался Иван, но, встретив строгий взгляд командира, вновь уткнулся в книгу. – «И наслали вёлвы на воинов ночных хамфраир – ярость нечеловеческую, и рвались в бой они пуще прежнего. Облачались для устрашения врагов в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости края щитов своих и бросались на врагов. Были они одержимы и не чувствовали боли, даже если копье их поражало. А на следующую ночь от ран не было и следа, потому что подарила Фрея, ночи богиня, им свое благословение». И неужели ничто не может нам навредить? Вот ты смотрел «Кошмар на улице вязов»? Там умирать во сне нельзя было.
– Многие пытались выяснить. На следующей странице как раз об этом, – терпеливо ответил Марк. Он вернулся к книжным полкам, взял еще одну книгу и медленно листал. На кожаном с окованными металлическими уголками переплете значилось «Пророчество вёльв».
Иван закатил глаза и едва сдержал стон. Ему обещали крутые ночные схватки с нечистью, а не заседания ночного книжного клуба. Тут он встретился глазами с командиром и вновь понял, что не посмеет его ослушаться. Он обошел стол, сел в высокое кресло и вновь углубился в книгу. На этот раз стал читать про себя.
Убоялись враги ночных воинов в шкурах. И прозвали их берсерками, потому что яростью своей уподобились они медведям. И старались они одолеть войско Харальда, но не могли. Двадцать воинов только одолеть берсерка могли. Брали в плен его, в темницу сажали, а на утро не было его там. Дух в тело воина возвращался. А на следующую ночь по заклятью вёлвы в войске Харальда объявлялся. И вновь на врагов шел. И убивали берсерков враги окаянные, да остановить не могли. С заходом солнца вновь восставали они невредимыми. И пытались они добраться до духа воинского. Если изловчались они поймать берсерка, на колени ставили, шестеро солдат за руки держали. Рубили ребра на спине, разводили словно крылья орлиные и все внутренности наружу доставали, да духа найти не могли. Исчезал воин, а с восходом Луны мстить им шел».
– Блин, вот это жесть творили тогда! – Ивана передернуло, он перевел взгляд на рисунок. Автор изобразил жуткую казнь. Воин стоял на коленях лицом к читателю, а из-за спины торчали ребра. На плечи ему положили что-то красное, Иван слишком поздно понял, что это вывернутые легкие.
– Это называлось «Кровавые орел», – Марк так и стоял у стеллажа, но и так понял, что поразило Ивана. – Жестокие времена были. Но я показал тебе это, чтобы ты понял. Даже такое не могло убить берсерка. Несмотря ни на что, на следующую ночь воины возвращаются живыми и невредимыми. Иначе какой прок от этого. Так что, не переживай из-за Бьорна. Поверь мне, завтра он будет рваться в бой ничуть не меньше.
В дверном проеме показался Альвар.
– Парни, ну вы че? Пиво же греется.
Марк кивнул, вернул книгу на полку и повернулся к Ивану.
– Я тут еще посижу, почитаю? – жуткая книга странным образом завораживала его.
– Как хочешь, – командир оставил его одного. Иван присел на стул и вернулся во времена викингов.
«Одолел всех врагов своих Харальд, и преклонили они колени перед смелым королем. Все богатства свои отдали правителю. Было у него много золото, мехов, пировали в замке каждый день. Не забыл король и про своих верных воинов. Одарил их он почестями, и ни в чем не знали нужды. У каждого был дом новый, украшения, драккар свой, рабов и женщин несчетное число».
– Так, с этого места поподробнее. А нас одаривать будут? – Иван залез в кресло с ногами и задумался.
У них было оружие. Гардероб с дорогими вещами. К слову. Иван оглядел себя. Футболка были в пыли и паутине. Не забыть бы переодеться. На одежду заклятье вёльв, похоже, не распространяется. Футболка от Hugo Boss, конечно, круто. Днем он такую одежду себе позволить не мог. Но вот бы еще заиметь дорогие часы, которые он успел заметить у Марка, и машину.
Все еще мечтая, он опустил глаза на страницы. По желтой бумаге побежали белые пятна света. Иван подумал было на магический перевод, но огоньки не исчезали. Он не сразу понял, что на книгу падает свет из-за окна.
Челюсть отвисла. Он не обратил внимание на вид из окна. А стоило. Там высилась махина Лахта-центра. Даже на фоне розовеющего неба она ярко светилась миллионом огней. От штаб-квартиры берсерков до самого высокого здания России было рукой подать.
– Тебе особое приглашение нужно? – в библиотеке вновь появился Альвар. И добавил неестественно высоким голосом, – Ванюша?
– Чего? – Иван ошарашенно уставился на берсерка.
– Ванюша, – Альвар снова заговорил фальцетом.
– Вот черт!
– Что? – этот вопрос воин задал нормальным голосом.
– Кажется, у меня проблемы, – успел сказать Иван прежде, чем проснулся.
Глава 7. Хвосты
Чья-то рука нежно касалась его плеча.
– Ванюша, ну, вставай, пора уж.
Иван распахнул глаза, непроизвольно сделал глубокий вдох и резко сел, словно выброшенный неведомой силой в будничный мир. И чуть не столкнулся лоб в лоб с матерью, которая присела на край его кровати. В комнате стоял мрак, и он узнал ее только по голосу.
– Вань, что ж ты спишь как убитый.
– Нормально я сплю, – буркнул он.
Мать вздохнула и поднялась с кровати. Иван видел лишь ее силуэт, а потом в глаза ударил яркий свет – та отдернула плотные шторы.
Квартиру родители купили ему с условием, что он не будет устраивать шумные гулянки и прогуливать учебу. На слово, естественно, ему поверить не могли. Поэтому нагрянуть с проверкой без звонка было для родителей привычным делом. Словно проехать лишний раз сотню километров от Рощино – не проблема. Еще и с утра пораньше, чтобы до пробок успеть.
Вот и сейчас отец громыхал посудой на кухне. Уже по стуку чашек Иван мог понять степень раздражения отца. Тот был очень, ну очень-очень зол.
– Мы тебе звонили, пока ехали, потом в дверь звонили, – словно извинялась мать, отдергивая вторую штору.
Режущий утренний свет залил кровать, телевизор на полу, запылившееся кресло-мешок в углу и рабочий стол, на котором громоздилось все, что угодно, кроме учебников: графические романы, игровая консоль, три футболки, фигурка Ведьмака из детского набора и грязный стакан
– Ты шторы задернул, чтобы поспать подольше?
– Ну и зачем мне бы это надо было? – Иван повторил мягкую улыбку матери. Он знал, что вышло очень похоже. Они и сами были похожи: белокурые, зеленоглазые, с нежными чертами лица и умиротворяющим взглядом.
– Чтобы в универ не ходить, – в комнату ворвалась молодая девица и с разбегу бросилась на кровать.
– Офонарела совсем? – Иван в последнюю секунду успел подогнуть ноги и спасти их от атаки острых коленок 17-летней пигалицы.
– Вань, ну как ты с сестрой разговариваешь? – мать вздохнула. – Вставай, пожалуйста, отец хочет с тобой поговорить. Лиза, не мешай брату.
– Тебе попандопулус, – прошипела довольная Лиза. – Папе из универа звонили.
– Блин, – Иван закрыл глаза. – Сильно злой?
– Ага, – блаженно протянула сестра, выхватила из складок одеяла пульт и направила его на телевизор.
Он нехотя встал, натянул футболку с джинсами, на цыпочках прошмыгнул в ванную, где старательно и нарочито долго умывался. Сквозь шум льющейся воды слушал разговор родителей на кухне. Точнее, голос матери. Она рассказывала что-то про соседку Любу, про нужные покупки в «ОБИ» и изменившееся расписание электричек. Словом, делала все, чтобы отвлечь отца. Но старый вояка не поддавался на хитрые маневры. В ответ он лишь мычал или отмалчивался – явно не хотел тратить запал на разговоры не по теме. А главной темой был Иван. И как ни старался он оттянуть встречу, избежать ее не получится.
– Привет, – бодро поздоровался он, входя на кухню.
Отец, слишком громадный в своей военной форме, поднял было кружку с чаем ко рту, но замер, шумно выдохнул, от чего ноздри задрожали, и нервно зашевелил усами. Плохой признак.
– Соизволили проснуться. Нет, ну ты посмотри на наглеца, Лариса, – он в возмущении ткнул в Ивана пальцем. Жена в ответ промолчала. Не найдя поддержки, отец вновь обрушился на сына. – А в университет ты идти не собираешься?
– Мне ко второй, – на автомате буркнул Иван, и это была ошибка.
– Вторая полчаса уже как идет! – взорвался отец. – Ты что, оболтус, совсем совесть потерял? Сам дурак, и других за таких держишь. Думаешь, я не знаю, как ты учишься? Мне из деканата звонили. Неделями тебя не видят, уже думали, с тобой что-то случилось. Не учишься ни черта. Я почему должен за тебя краснеть? А ведь мы с матерью за твое образование деньги платим. Думали, может хоть толк выйдет. Но нет. Как был лоботрясом, так им и помрешь. Сколько у тебя долгов?
Иван, не готовый к столь резкой паузе в излияниях отца, опешил и не успел придумать правдоподобную ложь.
– Один или два, кажется.
– Семнадцать! – заорал отец, которого вранье Ивана вывело из себя еще больше. – Тебя держат только благодаря мне. Сергей Владимирович закрывал глаза, пока мог, но это уже ни в какие ворота. Он мне сам вчера звонил, извинялся. Видишь, до чего ты человека довел. Уважаемый профессор, а даже ему стыдно за тебя. У тебя английский ни за один семестр не сдан, ты как собрался выпускаться?
– Никак, – тихо ответил Иван. По крайней мере, сейчас он не врал. Но на отца любой ответ подействовал бы красной тряпкой.
– Ах, никак, а какого черта тогда вообще в универ поперся. Кто тебя заставлял? Кто за тебя факультет выбирал, на котором тебе мозгов не хватает учиться? – продолжал реветь пунцовый отец. На концах его усов повисли две симметричные капли пота.
Иван поднял голову, он чувствовал знакомый призыв к бою, идущий из самой глубины его тела. Мышцы натянулись, готовые к ударам, кулаки сжались.
– Ты. Ты заставил! Я же ничего не выбирал, мне нельзя было самому решать, – процедил он.
Тоже правда. Отец отправил его учиться на факультет международных отношений, потому что деканом был его старый друг. Конечно, зачислили его на платное отделение, но зато без экзаменов. Даже без документов. Отец просто поставил его перед фактом, хотя Иван еще не успел задумываться о будущей профессии.
Отец замер. Уставился на сына и шумно выдохнул.
– Да чтоб ты сам-то сделал, если б не я? – но запал военного иссякал, и опытный полковник знал – нужно было наносить решающий удар. – Вот выпустишься, и катись на все четыре стороны, сам решай, что делать. Но этот универ закончишь! Зря что ли деньги платили? А не закончишь, в армию пойдешь. И поверь, я устрою так, чтобы ты с гауптвахты не вылазил. Ну, что смотришь? Собирайся, поедешь долги сдавать.
Поездка в университет выдалась напряженной. Говорила только мама. Она снова взялась за эпопею о соседке Люде. Та покупала овощи на рынке и в магазине, сравнивала их, а потом жаловалась директору рынка на задранные цены, а директору магазина – на сгнившие помидоры. Проблема заключалась в том, что Люда так и не смогла найти идеального места для продуктового шопинга.
Лиза воткнула в уши наушники, уткнулась в смартфон и барабанила пальцами по экрану, то и дело расплываясь в глупой улыбке. Отец шумно вздыхал, шевелил усами и изредка раздраженно махал рукой в сторону очередного лихача. Иван молчал.
Какой смысл ехать в университет сейчас? Сдавать долги? Да он даже не помнил, по каким предметам они у него. Ясное дело, английский и немецкий – с языками у него совсем тяжко. Еще в школе вместо иностранной грамматики он зачитывался историями про Конана. Поэтому пытаться сдать что-то сейчас было просто бессмысленно. Но нужно было создать хотя бы видимость работы в этом направлении.
Отец высадил его у здания бывшего Смольного монастыря, где располагался факультет, и пригрозил вечером позвонить декану. Иван промолчал, улыбнулся на прощание матери и махнул сестре. Та не подняла головы от телефона.
Полтора часа Иван потратил на то, чтобы собрать список своих хвостов. Дожидался секретаря в деканате с обеда, потом терпел ее цоканье и закатывание глаз, потом корпел, сверяя свою зачетку с учебным планом. Теперь предстоял еще один квест – понять, как эти хвосты закрыть. Нехотя он двинулся по коридорам с высокими потолками, панорамными окнами и лепниной на потолке. Эти дворцовые интерьеры его всегда угнетали. Словно были оторваны от реальной жизни, а сам университет застрял в позапрошлом веке. На парах, которые он более или менее посещал, на первом курсе, было много разговоров про античность и средневековье, этику и эстетику, бесконечно оторванных от сегодняшней жизни.
Вон, даже берсерки, которых полторы тысячи лет назад придумали, осовременились. Гоняют на джипе, ходят в кожаных куртках. Ивану снова захотелось очутиться в штабе, где перед ним не маячит перспектива отправиться в армию.
Еще час спустя, получив новую порцию удивленных взглядов и пренебрежительного цоканья языками, он добыл кипу заданий от преподавателей. Самое неприятное он оставил напоследок. Кафедра иностранных языков. Заветная дверь в конце коридора. Иван тяжело вздохнул, скривил губы и двинулся по вековому паркету. Мимо проплывали фальш-колонны, белоснежные виньетки вперемешку с досками объявлений и расписанием.
Краем глаза Иван заметил странное шевеление. Он остановился. Сделал шаг назад и повернулся. На студенческой стенгазете, написанной по-английски, буквы прыгали и расползались в стороны. Потом вновь собрались и определились, как должны выглядеть. Теперь там был вполне читаемый текст.
– Круто, – протянул Иван в задумчивости. Через минуту он распахнул дверь кафедры. А через сорок – вышел с шестью принятыми зачетами и экзаменами. Тысячи он с ходу сдал по первой попавшейся книге в кабинете, а, чтобы свободно заговорить по-английски, достаточно было взглянуть на карту Великобритании за спиной преподавателя. Потом он перевел взгляд на картину по соседству – замок Нованштайн, – и также легко заговорил по-немецки.
В коридоре Иван плюхнулся на один из стульев с откидным сиденьем. Вдоль стен стояли ряды таких, словно в театре. Но вместо красного велюра на сиденьях – потрескавшийся дерматин. Иван блаженно вытянул ноги и бросил бумаги из деканата на соседний стул. Но расслабиться ему не дали.
– Калмыков, ты ли это? – елейным голосом ворвалась в его полудрему староста. – Месяц тебя не видела, думала тебя отчислили.
– Представьте себе нет, Настасья – так же приторно отозвался Иван. Отличница Петрушина его слегка раздражала. Но ссориться не было нужды, к тому же сейчас у него было хорошее настроение. – Я вообще-то только что с блеском закрыл кучу долгов. До конца месяца надо сдать курсовую по культуре и меня даже переведут на следующий курс.
– У кого пишешь? – деловито спросила девушка, присаживаясь рядом. Академические успехи всегда производили на нее впечатление.
– У Рудольфа. Только у него свободные места были.
– У Максима Рудольфовича?! Калмыков, ты встрял. Знаешь, почему у него места есть?
– Почему? – хорошее настроение скукожилось.
– К нему никто идти не хочет. Он же монстр, темы для курсовых дает как для диссертаций и подхода требует такого же. Чтобы с сотню исследований было задействовано, желательно на языке оригинала. И он бесится, если курсовая из интернета или только по учебникам. Ну, посмотри сам, – она выудила из стопки бумаг на стуле список тем для курсовых. – Вот, что ты можешь написать о трансформации христианских ценностей в раннем германском обществе? Или вот – «Представления о магии у раннескандинавских народов». Это что вообще?
Иван вырвал лист из рук старосты и уставился на него. На мгновенье задумался. А потом нагло улыбнулся.
– О, мне есть, что сказать на эту тему, – он вскочил и стал запихивать бумаги в сумку. – Мне много, что есть сказать. Будет ему такая курсовая. Такая! Каких он никогда не видел!
Он бросился к выходу, даже не попрощавшись со старостой. День, который начался довольно гадко, сейчас складывался как нельзя лучше. Иван еле сдерживался, чтобы не засмеяться в голос. Прямо на ходу он достал телефон и в приложении с картами проложил маршрут до Лахта-центра.
Глава 8. Хозяйка дома
Марк сказал днем не спать. Почему? Потому что обернешься берсерком и будешь один, как придурок, ходить по штабу. Или будет что-то совсем другое. В книге про историю берсерков упоминались только их ночные похождения.
Иван отогнал сомнения. В конце концов, он же и не спит. Он бодрствует и планирует быстренько заглянуть в штаб. Ему всего-то нужна книга. Ну, или парочка. Что может случиться? Быстро войдет, найдет, выйдет. К тому же, днем в доме никого.
Полтора часа, две пересадки – и он был у основания Лахта-Центра. Он сориентировался по сторонам света, дорогам и определил примерное расположение нужного ему дома. И даже нашел в приложении с картами безликий квадратик, спрятанный в лесном массиве. Интернет не знал, что это за здание, фотографий его тоже не было. Иван и сам начал сомневаться, что нужное ему здание существует. Может, днем дом тоже обращается в прах, как берсерки.
Он минут двадцать шел вдоль трассы, потом свернул вглубь леса, и еще полчаса шел среди деревьев, все больше и больше удаляясь от цивилизации. Кроссовки застревали в грязи дороги, размытой недавней грозой, ветки исподтишка норовили ударить в глаз или хотя бы дать подзатыльника, а надежда на успех таяла. Когда Иван почти отчаялся, дорога повернула и уперлась в ржавые ворота. На ограде гнутой проволокой была закреплена табличка «Памятник архитектуры XVIII века. Охраняется государством».
