скачать книгу бесплатно
печальных мыслей колыбель,
как говорил Акутагава,
свободен – чухай в Коктебель.
Синдром земного постояльца —
боль, затаенная внутри —
крепись, держи себя за яйца,
не верь, не бойся, не ори.
ВЛАДИМИР БУЕВ
*
В России море баб, чьи руки
коней ловили на скаку.
В огонь избушек в жутких муках
их ноги шли чрез «не могу».
Но чтобы бабы били бабок?
Да чтобы острым топором?
О небо! День сегодня зябок —
циклон на небе, как паром!
И чтобы бабы яйца жали
себе, а не мужьям своим?
И не куриные? Скрижалям
не ведом срам сей мировым!
Конечно, если жать за яйца
прекрасных дев, то ора нет!
Синдром земного постояльца:
без боли – страхам всем привет.
Пороки к нам принёс в державу
японский не городовой.
Всё жаждал оный русской славы,
как Достоевский рядовой.
Всем в Коктебель пора отчухать
и правду сущую признать,
аллегоричность всю пронюхать,
и миру мир иносказать.
Аллюзий – море в мире русском:
ведь «бабе с яйцами» родня
и та, что в пламя – как в кутузку,
и та, что тормозит коня.
ГАННА ШЕВЧЕНКО
*
Возьми меня в ладонь и вознеси,
я высоты бояться перестала.
Подай мне перелётное такси
как милостыню у вокзала.
Над головой сияет синева,
на буквы распадается курсивом.
Я много лет сдавала на права,
но получила донорскую ксиву.
Чем больше дар, тем сумка тяжелей,
а я давно несу без остановки.
Возьми меня в ладонь и пожалей,
врисуй под кожу, как татуировку.
ВЛАДИМИР БУЕВ
*
Билет мне подари, Аэрофлот!
Я и Люфт Ганзой ввысь взлететь согласна.
Не милостей прошу – наоборот.
Я быть к подачкам не хочу причастной.
Желаю я всего лишь полетать.
Не убежать, не стать иноагентом —
Нет смысла мне такое предлагать.
Мне мутные чужды эксперименты.
Не прятала активы за кордон
(Ведь нет их у меня, давайте честно).
Лишь в том всегда я видела резон,
Что кровь отчизне отдавать уместно.
И на права я тоже ей сдала,
Во всех правах страна мне отказала.
На спину лишний груз? Вот это – да.
Тату и нар по счастью избежала.
ГАННА ШЕВЧЕНКО
*
Пыли дорожной нечистые танцы,
слева подсолнухи, справа картофель,
я позабыла название станций —
помнится шахты египетский профиль.
Помню, что воздух полынный был горек,
простыни в крошеве угольной пыли,
крышу сарая, и маленький дворик,
где мы белье по субботам сушили.
Помню подвал, и на полках – бутыли,
мусорник, старую каменоломню,
место роддома, который закрыли,
а вот причину рожденья – не помню.
Помню в окне своего кабинета
обруч копра, исполняющий сальто,
щелкали счеты, вращалась планета,
и не сходилось конечное сальдо.
Дальнее время, начало начала,
стертые знаки забытого мига,
необратимость того, что умчалось,
но отразилось в бухгалтерской книге.
Так и живу по привычке, иначе
мир не докажет свое постоянство.
Все мы наполнены космосом, значит
я говорю не в пустое пространство.
ВЛАДИМИР БУЕВ
*
Я обо всём папу с мамой спросила.
В детстве сама я немало видала:
шахты и уголь, рабочую силу,