скачать книгу бесплатно
Вахта у синичкиного поста
Анна Сэ
Кот Басилий живёт размеренной кошачьей жизнью в условиях городской квартиры. Его покой нарушает появление за окном кормушки для птиц.Бася принимает решение нести вахту у синичкиного поста и открывает для себя много нового и интересного о мире птиц. Он становится свидетелем таинственного исчезновения и появления синички-большака по имени Витя. Обретает соседа по подоконнику, мужественно сражается с обидчиком маленьких птичек, переживает радости и утраты.Ему не чужды чувства, свойственные людям. И вообще Бася – маленький философ, который оценивает поступки, размышляет о происходящем, пытается в каждой ситуации найти ответ на вопросы: что такое хорошо, а что такое плохо?Вахта у синичкиного поста заканчивается для Басилия одновременно с завершением большого доброго дела – освобождением Вити.Кот Басилий очень любознательный и общительный, а значит у него в запасе всегда найдётся несколько занимательных историй, которыми он готов поделиться с маленькими читателями.
Анна Сэ
Вахта у синичкиного поста
Кормушка
– Мой самый любимый котик Бася…
– Мур! Да! Это – я!
– Ты опять обои драл?
– Нет, не я! Они сами отвалились. А потому что лучше приклеивать надо было! – ответил полосатый кот Басилий и поспешил занять место на подоконнике. Там, где его никто не потревожит и не посмеет обвинить в каких-то глупостях.
С тех пор, как за окном повесили кормушку для птиц, моя жизнь круто изменилась. Сами посудите: ночная смена заканчивается перед завтраком. Ем я быстро. А чего там рассусоливать?
На утренний туалет много времени уходит. Лапы вылизать тщательно, хвост, морду. Тут ведь что важно? От аппетитного запаха корма поскорее избавиться. Иначе мышь заметит. У неё знаете, какой нюх острый! Не спрячешься. А это очень плохо для охотника.
Но я научился умываться быстро. Чистым спать приятнее!
После сна я обедаю, играю и снова сплю до самого ужина.
Как видите, дел не много.
Так было раньше.
Недавно хозяйка выпросила у хозяина кормушку для птиц.
– Смастери, – говорит, – птичий домик. Буду пернатых кормить зимой!
Не понятно – зачем ей это понадобилось?
Хозяин у меня – что надо! Заботливый, ответственный. Правда, иногда по ушам газетой ка-а-ак хлопнет! За шкоду…
Но это всё враки! Я таким не занимаюсь. Можно подумать, у меня дел поважнее нет.
Сколотил хозяин кормушку из свежих кедровых дощечек и вручил своей ненаглядной. Ох и радости было!
Птичий домик прикрепили прямо к окну.
Хотя какой это домик? Где вы видели дом без стен?
Пол с бордюром у самого края и покатая крыша на 4 рейках. Летай – не хочу. Сплошные двери. Хочешь справа входи. Хочешь – слева. Спереди тоже можно легко подлететь.
Сзади только в кормушку не попасть. Она к оконному стеклу прилегает.
А за стеклом я – самый любимый котик Бася.
Всё вижу: кто прилетал, что делал. Слышу, о чём говорил.
Вижу и слышу, а поймать не могу!
Разве это не жестоко? – спрашиваю я вас.
Синичкин пост
Ровно месяц прошёл с того дня, как установили кормушку.
Я сразу озвучил своё несогласие с новым порядком. Громко и внятно, вот так:
– Мяу!
Но хозяйка меня как будто не услышала. У неё «кучадел». Это такое заболевание – человеческая глухота. Как у нас, у котов, отит.
«Кучадел» плохо поддаётся лечению. К десяти утра хозяйка уже много лет ходит на приём к доктору. Так и говорит:
– Всё, Басенька, я пошла. У меня «кучадел».
Я сочувственно провожаю её взглядом. Кто знает, чего придётся натерпеться от этого доктора? Может, он горькими пилюлями её кормит и неприятные процедуры назначает. Иначе, как объяснить, почему хозяйка вечером возвращается грустной и уставшей?
Котик Бася не только самый любимый, но и самый заботливый. Да! До восхода солнца, пока хозяйка спала, я несколько раз приходил к ней в спальню, становился у изголовья и громче обычного, по слогам, выказывал своё недовольство кормушкой и её обитателями. Свершилось чудо! Хозяйка услышала меня, несмотря на «кучадел». Но кормушку не убрала.
Сначала я протестовал. Переворачивал миску с водой, разбрасывал песок из лотка, грыз шнурки от хозяйских ботинок. Меня, словно не замечали.
Я разозлился. С утра и до обеда мне приходилось носиться по подоконнику в надежде найти хотя бы крошечную лазейку, чтобы дотянуться лапой до серого воробья. Он мне сразу не понравился. Но стёкла были целыми, а окна закрытыми.
Я становился на задние лапы. Мяукал. Враждебно подвывал. Нервно покрякивал. А птицы, по-прежнему, оставались недосягаемыми.
Что бы такое предложить хозяйке в обмен на прежнюю спокойную жизнь на подоконнике? Отказы от игр, ласки, совместного чтения и общения тоже не подействовали.
Тогда я совсем отчаялся и перестал есть. Лежал целый день на полу и смотрел в одну точку. Меня ничего не радовало, ничего не интересовало.
А хозяйка продолжала кормить птиц. Не забывала мыть мои лотки и засыпать в них чистый песочек. Предлагала поиграть и чесала за ушком. Каждое утро наливала в миску свежую воду. Однажды я проснулся от сильного голода, подбежал к миске, а там был новый аппетитный корм.
Хозяйка два раза в день исправно его подсыпала. После завтрака ко мне вернулось знакомое ощущение сытости и заметно улучшилось настроение.
– Молодец, Басилий! Мой самый любимый котик, – довольно пролепетала хозяйка.
Будто ничего не произошло. Будто всё это сон. Точно кормушка всегда была здесь. А синички так же нетерпеливо делили корм между собой.
Мне даже показалось это занимательным.
Я медленно подошёл к окну. Запрыгнул на подоконник. Он снова стал моим – самым удобным и безопасным. Теперь передо мной, как по телевизору, один за другим мелькали сюжеты.
С тех пор я несу вахту у синичкиного поста.
Галдёж
Наступила зима. Выпал снег. Птицы с трудом находили себе пропитание. В нашей кормушке стало тесно и шумно.
Наблюдение занимало много времени. К вечеру я уставал. Пришлось променять ночную охоту за фантиками, крышечками, мячиками и меховыми мышками с пластмассовыми глазами на полноценный здоровый сон. В конце концов, всё это я могу делать днём. В перерывах между наблюдениями.
Около восьми утра раздвигаются шторы. Начинается представление.
Отовсюду слетаются мелкие птицы – жёлтопузые почитатели и обожатели проса, семян подсолнечника, тыквы, льна. Они рассаживаются на ветках деревьев, растущих неподалёку. Слышится приветственное похлопывание крыльев и похрустывание веток, раскачиваемых непоседами. Пустые брюшки нетерпеливо толкаются в ожидании завтрака.
Через несколько минут тишину нарушает нестройный птичий хор. Каждый хочет солировать, выкрикивая свою мелодию громче. Песня превращается в галдёж, на фоне которого то тут, тот там, слышится возмущённое:
– Где еда?!
– Ну, когда? – спрашивает синичка.
– Есть будем? – дополняет лазоревка.
– Опять семечки, да? – уточняет другая синичка.
– А сало будет?
– Что дают?
– Кормят?
– Ты мне на лапу наступил! – возмущается маленькая лазоревка.
Это серый воробей налетел на неё. Я видел. Задира даже не попросил прощения. То-то он мне сразу не понравился!
– Сама не толкайся, – гневно чирикнул воробей.
– Что так долго?
– Кормить будут?
– Грустно… – вздыхает синичка.
– Про-мозг-ло… – всхлипывает лазоревка.
– Голодно… – сетует другая синичка.
– Я требую корм. Немедленно! – голосит разгневанный воробей.
Хозяйка надевает тёплую кофту, открывает окно, наполняет кормушку и уходит.
Птицы тут же слетаются, будто потерпеть не могут ни секунды! Куда спешить? Ваш корм никто не съест.
–Басенька, иди завтракать! – доносится из кухни голос хозяйки.
– Бегу-у-у!
– Осторожнее! Не торопись. Твой корм никто не съест.
– Я и не спешил вовсе… Так, пробежался немного. После физических нагрузок аппетит лучше.
– Тогда приятного аппетита! – прищурившись сказала хозяйка и рассмеялась.
А мне почему-то стало стыдно.
Франт и Мелкий
На дне кормушки лежали остатки корма. Птицы набили брюшки досыта и улетели восвояси. Две синички неторопливо доедали семена конопли, ягоды рябины и черники. Я слушал их беседу.
Большак поправил модный оливковый жакет и элегантное шёлковое кашне. Так называют мужской шарф или шейный платок.
Интересно, как долго этот франт вертелся перед зеркалом, пока наряжался?
– Мои родственники живут в Европе и в Азии, на Ближнем Востоке и даже в Африке, – важно посвистывал большак.
Ветер усилился. Франт сильнее надвинул на глаза смолянисто-чёрную шляпу.
– Мы такие домоседы! Любим свою малую родину.
А это, вероятно, маленькая синица – Лазоревка.
– Разве вам никогда не хотелось улететь в дальние страны. Где не бывает зимы, где вдоволь мошек и комаров?
– Понимаешь, Мелкий, в чужом краю ничего не радует. А дома – каждая травинка мила.
Ветер всё сильнее раскачивал деревья. Они поскрипывали, ветки грозно трещали. Франт пугливо озирался.
Кажется, я догадываюсь, почему он носит такой яркий наряд. Из-за природной бледности, доставшейся большаку от любимой маменьки, он выглядит невзрачно и даже болезненно. Похож на средневекового аристократа с толстым слоем белил на щеках.
Ветер подвывал. Старое дерево устало заскрипело и наклонилось.
– В путь! – решительно скомандовал большак и улетел.
– Такой большой и такой пугливый, – заметил Мелкий и продолжил трапезничать.
Лазоревки отличаются от большаков не только размером. Малышки носят голубовато-жёлтое оперение и лазоревую шапочку. А вокруг глаз-бусинок рисуют ультрамариновые полоски.
Моя хозяйка тоже так делает. Наверное, хочет быть похожей на лазоревку.
А я с удовольствием примерил бы чёрную шляпу, да ушки примять не хочется.
Когда метёт метель…
Меня разбудил страшный свист. За окном было темно. Я на цыпочках подошёл к окну.
