Теория бесконечности

Анна Самохина

Теория бесконечности

Глава 1

«Мы слышим вас, но не можем найти».

Мы наконец получили ответ из космоса. Сколько тысяч, миллионов сообщений были отправлены в его бескрайние просторы? Теперь, спустя несколько десятилетий, мы обрели то, чего так страстно желали все это время.

Было морозное утро. Такое, что воздух будто замирал, становясь прозрачной стеной в безмолвном мире. В такие моменты кажется, будто время остановилось. И я бы мог любоваться этим утром еще не меньше получаса, но сегодняшний день был расписан для меня по минутам.

Бескрайняя грязно-желтая степь вокруг Байконура наводила тоску, но мне это все было не ново. Я почти не думал о доме, куда смогу вернуться только месяца через два или три, ведь все мое сознание было захвачено неутолимой жаждой новых открытий.

Мы с товарищами приехали на космодром почти в восемь утра. Нам провели еще один медосмотр и разрешили выйти к журналистам – они стояли за стеклом, чтобы не заразить нас чем-нибудь. Две недели до этого мы со своими семьями провели в карантине.

И хотя этот тонкий слой стекла защищал меня, мне всегда казалось, что все совсем наоборот. Что это журналистов защищают от нас – неведомых тварей, шагнувших за пределы нашей крохотной голубой планеты в бескрайнюю черноту космоса. Олег, мой старый знакомый по космическим полетам, как-то обмолвился, что чувствует себя сверхчеловеком – тем, кто смог сделать то, на что другим не хватало сил. Тогда я посмеялся и ответил, что сверхчеловек бывает только один, а нас тут как минимум трое.

Наш третий коллега – Роман – мало с нами общался. Даже после утверждения команды он лишь пожал им руки, обменявшись парой вежливых фраз.

Под прицелом десятков камер я чувствовал себя неуютно, хотя для моей работы подобные процедуры были обыденностью. К популярности я никогда не стремился, потому относился к журналистам с некоторой опаской. Но именно сегодня меня переполняла гордость, и я безумно хотел ею поделиться – ведь меня выбрали для такой важной миссии, к которой, кажется, я готовился всю жизнь. Вот-вот моя мечта осуществится, и я встречусь с таинственными инопланетянами, о которых ходило столько легенд. Подумать только… Я стану одним из первых людей, которые увидят их в живую.

– Для нас большая честь быть здесь, – начал свою речь Олег, и журналисты почти разом умолкли. – Мы постараемся сделать все, чтобы наладить общение между нашими цивилизациями. Мы безмерно благодарны за оказанное нам доверие и за вашу поддержку.

Шквал вопросов возобновился, но нам сказали не говорить лишнего – на всякий случай я решил вовсе молчать.

После короткого общения с прессой мы проследовали в отдельные комнаты, где смогли попрощаться с семьями. Моя жена, давно привыкшая к долгим командировкам, держалась спокойно, а дети были еще слишком малы, чтобы понимать всю серьезность ситуации. Но они все тепло меня обняли, я обнял их в ответ. Мы простояли так пару минут, после чего я отстранился первым.

– Береги себя, – привычно сказала жена, а я привычно кивнул в ответ.

После короткого прощания мы прошли в еще одну комнату, где нас окончательно проверили перед полетом. Олег доложил руководству о готовности к вылету, и мы поехали к ракете.

Мы зашли внутрь корабля и пристегнули ремни. Олег рассмотрел рычаги и кнопки управления, после чего обернулся к нам с Романом. Его лицо, испещренное неглубокими морщинами, с короткой седеющей щетиной, придавало уверенности. Я всегда думал, что если с нами в команде такой опытный пилот, то мы точно успешно завершим миссию. И, признаться, присутствие Олега значительно успокаивало меня во время наших первых совместных полетов в космос.

Теперь, когда меня самого считают опытным космонавтом, я вдруг понял: Олег каждый раз боялся так же, как в первый. Но благодаря этому страху он каждый раз выходил за пределы Земли.

Тем временем голос, многократно усиленный громкоговорителем, вел обратный отсчет. Оставалось чуть меньше минуты до запуска, и Олег протянул нам кулак. Наша старая привычка. Роман несколько секунд недоуменно смотрел на товарища, но затем тоже ответил на жест.

– Ну что, ни пуха, ни пера? – рассмеялся Олег.

– К черту, – хором ответили мы.

Вскоре мы поздравили друг друга с успешным стартом и просто наслаждались цифровым видом космоса в четырех небольших экранах. Хотя и смотреть там было нечего – лишь чернота, через которую иногда проглядывали небольшие точки света.

Ступени отсоединились вовремя, и уже через одиннадцать минут мы бороздили космос со скоростью двадцать восемь тысяч километров в час. На орбите нас ждал космический корабль, который и станет нашим пристанищем на ближайший месяц. Как только мы отлетим от Земли на достаточное расстояние, активируем пузырь, которые поможет нам передвигаться со сверхсветовой скоростью.

Если не задумываться о том, что ты летишь в бесконечном вакууме внутри большой консервной банки, то космические полеты могут даже понравиться. Я помню, как впервые оказался в космическом корабле – тогда у меня тряслись колени, хотя полет был пустяковый. Теперь же, когда мы стремились навстречу неизвестности, которая скрывалась где-то далеко в космосе, я снова ощущал этот бесконечный страх. Только теперь я научился намного лучше с ним бороться: настолько, что порой совсем не чувствовал.

Человечество много лет пыталось найти другие цивилизации. Мы, видимо, слишком страшились мысли быть одинокими. Или, может, виной тому наша безрассудная уверенность в том, что мы – сильнейшие во Вселенной существа. Хотя, если задуматься, эта теория звучит весьма глупо. Если Вселенная бесконечна, то какова вероятность, что существуют расы намного сильнее нашей?

Так или иначе, люди продолжали посылать сигналы с данными о нас в космос, и три недели назад, двадцать седьмого февраля две тысячи сорокового года, мы получили ответ. Его прислал один из спутников, запущенных на расстояние в миллионы световых лет.

Ученые были взволнованы, но не особенно верили в успех. Тем не менее сигнал повторялся, и хотя представлял собой нечитаемый электроникой код, расшифровать его все-таки смогли вручную.

Это был ответ на наше сообщение, который пришел впервые с тех пор, как он был послан – а это произошло в далеком тысяча девятьсот семьдесят четвертом. Шестьдесят шесть лет человечество ждало это короткое сообщение, написанное волнами разной продолжительности. Что-то вроде космической азбуки Морзе, которую день и ночь расшифровывали лучшие специалисты Земли.

«Мы слышим вас, но не можем найти», – сказал кто-то из космоса. Сигнал повторился из его глубин несколько десятков раз, и ни у кого не возникло сомнений, что он может быть случайным.

Кроме того, понятность кода означала, что кто-то находится на примерно одном уровне развития с нами. Спустя несколько часов после расшифровки кода и получения нескольких сотен снимков той планеты, с которой поступил сигнал, было принято решение отправить навстречу сигналу людей.

Олег был самым опытным из нас – его взяли в экипаж первым. Роман желанием лететь не горел, но оставалось одно свободное место, на которое кого-то должны были поставить. К тому же он был мозгом любой операции – порой выдавал какую-нибудь гениальную чепуху, на которую ученые крутили пальцами у висков, а потом по-тихому перепроверяли его слова в своих многотомниках. А я… Я всегда мечтал встретить кого-то, кто существует где-то в глубинах Вселенной, по-другому живет и иначе говорит. Во мне еще горело юношеское желание быть первооткрывателем, и несмотря на молчаливые укоры жены я все-таки вызвался участвовать в миссии.

Теперь, забыв обо всех земных заботах, мы летели навстречу неизвестному источнику энергии. В крошеный иллюминатор были видны едва заметные яркие точки – бесконечность звезд, горящих в этой бескрайней Вселенной. Сколько бы я не выходил в космос, все никак не мог поверить, что Вселенная действительно бесконечна. Слишком сложно для человеческого сознания понятие «бесконечности», и даже самые прожженные ученые на задворках сознания верили, что где-то там есть у этой вечности конец.

Глава 2

Связь со штабом на Земле пропала сразу после того, как корабль вошел в пузырь Алькубьерре. И хотя мы были к этому готовы, тревожность все равно электрическими разрядами била в грудь. Но зато расстояние, равное почти полумиллиарду световых лет, мы преодолеем всего за пару недель.

В иллюминатор ничего не было видно, только бесконечную черноту пузыря. Ни звезд, ни планет, к которым я успел привыкнуть за блуждания по Вселенной.

На самом деле я был рад составу нашей команды. Олега я уважал, а Роман никогда не надоедал разговорами и попытками пролезть в душу, как это делали некоторые мои коллеги. Мы вполне мирно сосуществовали в течение длительного времени, запертые на небольшой площади. Кроме того, на обоих я всегда мог положиться, а надежность сейчас – редкая черта. Словом, наша миссия началась довольно гладко и многообещающе.

С самого детства космос был моей страстью и, казалось, недостижимой мечтой. В семнадцать лет я решил, что космос мне недоступен, и отучился на инженера-конструктора. Потом три года отработал в какой-то душной конторе, а потом мне случайно попался рекламный баннер о наборе в космонавты. Почти без надежды я пришел на собеседование, но меня, как ни странно, приняли в кандидаты. А дальше… Дальше меня ждали долгие месяцы подготовки, изучения звездного неба и механики космических аппаратов, редких тестовых полетов. Кажется, столько экзаменов я не сдавал даже во времена учебы в университете, но моя мечта дышала внутри и запрещала сдаваться. Я всегда первым вызывался на полеты, о некоторых даже умолял руководство, и довольно быстро по количеству выходов на орбиту я обошел некоторых старших коллег.

У Олега история оказалась немного проще – он с десяток лет отработал летчиком-испытателем, после чего решил попробовать себя в космонавтике. «Мне всегда хотелось взлететь повыше, но я не мог на самолете. Вот и сменил аппарат», – ответил он на мой вопрос о причине такого решения.

Что до Романа… Признаюсь, он был самым замкнутым и молчаливым из всех моих коллег. Вероятно, его включили в миссию благодаря его глубоким познаниям в ботанике и археологии, поскольку он был одним из немногочисленных космонавтов, окончивших в прошлом естественнонаучный университет.

Немного отдохнув, я занял второе кресло пилота рядом с Романом, когда Олег ушел спать. Товарищ управлял кораблем молча, не отвлекая меня разговорами.

– Включи наушники, – вдруг тихо сказал он.

Чувствуя неприятное шевеление тревоги внутри, я все же выполнил его просьбу. Сквозь череду помех и белого шума я отчетливо слышал короткие стуки, разделенные паузами разной длины.

Когда сообщение прекратилось, я почувствовал укол страха и воодушевления. Код был похож на тот, что мы получили месяц назад на Земле. Значило ли это, что мы движемся в верном направлении?

– Это оттуда? – спросил я Романа, стягивая наушники.

– Сигнал очень похож. Доносится как раз оттуда, где указана точка замедления.

– Это хорошо, что они посылают его снова и снова. Значит, это точно была не ошибка. Ты записал сигнал?

Роман кивнул, и я встал с намерением отправиться расшифровывать послание и обернулся к напарнику, вдруг вспомнив, что не знаю алфавита этих сигналов.

– Ты брал расшифровку? – спросил я с надеждой.

– Да, посмотри на моей полке, – Роман обернулся ко мне и на несколько секунд застыл, будто усиленно обдумывал что-то.

– Ну? – поторопил я.

– Мы смогли перевести послание на свой язык, – протянул Роман, и по мере того, как с его губ слетали слова, он становился все бледнее и бледнее. – На английский язык. Это не была азбука Морзе, но построенная по такому же принципу система. Очень простая и нам понятная, понятная в виде слов, а не условных жестов или обозначений.

Я покачал головой, все еще не понимая направления мыслей Романа. Но внутри все ярче горело желание поскорее перевести сообщение, в котором, возможно, зашифровано что-то важное.

– На английский язык, – повторил Роман. – На земной язык. Как цивилизация, находящаяся от нас на расстоянии в пятьсот миллионов световых лет, смогла узнать английский язык? Даже если предположить, что они умеют преодолевать скорость света и когда-то бывали на Земле, то почему не оставили сигнал тогда? Зачем транслировать его в космос, не зная при этом, найдет ли он адресата?

Хотя у этого явления наверняка было какое-то объяснение, мне все равно стало не по себе. Роман был прав, но я раньше не задумывался об этой стороне вопроса. Мне давали приказ, и я его исполнял. Но теперь приказы командования начали казаться мне нелогичными.

– Думаешь, наши заподозрили неладное?

Роман неопределенно пожал плечами.

– Мне еще на Земле казалось, что где-то что-то не сходится, но все никак не мог понять. Только сейчас до меня дошло. Только вот я тут один, а то последние расшифровывали сотни специалистов, другие сотни принимали решение. Могли ли они не подумать о таком? Едва ли.

– Значит, нас отправили как экспериментальных животных? Типа Белки и Стрелки?

– Такого я не говорил. Может, им известно больше, чем нам. Я не думаю, что начальство стало бы раскидываться опытными космонавтами, но все равно сомнения закрадываются. В общем-то других вариантов у нас все равно нет. Координаты заданы еще на Земле, и менять что-то – значительный риск, тем более внутри пузыря. Так что нам придется сесть на ту планету, а там разберемся.

Хотя Олегу я склонялся верить, я все же направился в жилой отсек, где без труда нашел расшифровку несложного сигнала из космоса.

Сопоставляя знаки и буквы, я не переставал думать о тех, кто ждет нас на далекой планете. То будут существа, похожие на людей, или совсем иной структуры? Откуда будут добывать энергию? Обо всем этом, о бесконечных фантастически мирах и о пришельцах я размышлял долгими вечерами много лет назад, лежа без сна и чувствуя себя самым счастливым на свете. Теперь же, когда моя мечта потихоньку начала сбываться, я мог ощущать только подкрадывающийся страх.

Буквы складывались в слова, и уже с середины я понимал их смысл. «Мы слышим вас, но не можем найти», – твердил мне текст.

«Мы слышим вас, но не можем найти».

Да, это довольно интересное сообщение. Я не мог не отметить, что формулировка фразы, хотя и расплывчата, создает ложно-четкий образ. Она вынуждает кого-то – и не важно, кого – ринуться навстречу сообщению. Никакой конкретики. Его можно было отправить в ответ на сотни сообщений сотен разных планет, и результат был бы один. Неужели кто-то заманивал нас в ловушку таким простым приемом?

Мы не могли выйти из пузыря вручную. Искажение пространства-времени вокруг нас прекратится, когда закончится отрицательная энергия между пластинами корабля, а закончится она только тогда, когда, по подсчетам ученым, мы подойдем на довольно близкое к планете расстояние.

Я только теперь задумался о том, что много лет подряд твердил своим детям никуда не ходить с незнакомцами, особенно к ним домой. Но чем иная ситуация сейчас? Мы втроем летим через три галактики к незнакомцам, которые просто отправили нам расплывчатое сообщение. Не глупо ли поступаем мы сами? Не по-детски ли наивно?

Глава 3

Бортовой компьютер доложил об успешной посадке. Несколько секунд я не верил, что наш полет окончен, но потом на лице расплылась счастливая улыбка.

– Мы сделали это! – воскликнул я и от нахлынувших чувств кинулся обнимать Романа. Тот неуверенно полопал меня по спине, но я старался поддерживать мысль о том, что товарищ слишком драматизирует.

– Поздравляю нас, – поддержал меня Олег, но в его глазах радости я не увидел.

К чему лгать, мы были напуганы. Наверное, только в тот миг мы осознали, где оказались и настолько далеко наш дом. Мы прилетели, ориентируясь, точно кроты, лишь на звук, и теперь неслись вслед за чужим солнцем вокруг центра галактики, чье название включало множество цифр и точек.

Роман промолчал. Он поправил одну из пряжек скафандра, мне кажется, просто из тревожности. Я тоже проверил, герметичны ли застежки: даже если эта планета очень похожа на Землю, наша иммунная система считай что стерильна.

– Готовы? – спросил Олег, оглядывая нас.

Я кивнул. Нервная дрожь стучала где-то в коленях, кровь гремела в ушах. Мне было не то холодно, не то жарко: единственный раз, когда я ощущал такой страх, был лет тридцать назад. Тогда я, еще ученик начальной школы, впервые списывал контрольную по физике.

Олег нажал кнопку на панели управления, и мы прошли к входному отсеку. Обратный отсчет считал секунды до открытия шлюза, и мы втроем завороженно смотрели на стремительно уменьшающиеся числа.

– Если что, нам же хватит топлива долететь домой? – спросил Роман, хотя все мы знали, что топлива у нас с избытком.

Однако Олег молчал дольше, чем требовалось на осмысление ответа. И с каждым мгновением тишины я боялся услышать его все больше и больше.

– Конечно, хватит, – ответил Олег.

Хотя я никогда не замечал за ним лжи, в этот ответ я совсем не поверил. За месяц полета, на всем протяжении которого меня мучили разные мысли, я разучился верить даже себе. А уж ученым, конструкторам и коллегам – тем более. Я, признаюсь, боялся покинуть корабль. Боялся встретить тех, кто посылал нам сигнал.

Через две секунды шлюз открылся. Первое время я жмурился, успев отвыкнуть от яркости солнца, но потом глаза потихоньку привыкли к свету.

Мы сели в какой-то крайне странной пустыне. С той стороны, где светило солнце, в небо поднимались тонкие и, похоже, каменные образования, отчаянно напоминающие гигантские сталагмиты. Они образовывали целый лес, если его можно было так назвать. С противоположной стороны рельеф уходил вниз, ни реки, ни озера на дне неглубокого каньона я не заметил.

– Это песок? – спросил Роман, просыпал между пальцами грунт. – Или пепел. Или пыль какая-то. Непохоже, чтобы эта земля была плодородной.

– Может, мы приземлились в местной пустыне, – предположил Олег.

– Если инопланетяне приземлятся в Сахаре, то будут того-то мнения, – неуместно пошутил я, надеясь, что на Землю никакие инопланетяне не долетят.

И пусть я совсем не разбирался в ботанике и геологии, даже мне было понятно, что с этой планетой что-то не так. Конечно, глупо судить по одной только локации – сам же сказал, что Сахара намного менее пригодна для жизни.

– Но из космоса Сахара видна, – недоуменно продолжил Олег. – Извините, парни, но у меня глаза еще целы. Этот участок поверхности не отличается от основной массы.

– Хочешь сказать, тут вся планета такая же? – вскинул голову Роман.

– Я б не отрицал такую вероятность.

Я еще аз осмотрелся и, не обнаружив даже малейших намеков на жизнь, с надеждой предположил6

– Может, тут вообще никто не живет?

– Но три месяца назад наш спутник в этой части галактики уловил сигнал, – возразил Олег. – Месяц на скачок, три недели на подготовку и еще месяц нашего полета. Может ли цивилизация умереть за три месяца?

Роман скептически покачал головой.

– Может, умерла уже давно, а сигналы поступали автоматически? Спутник вообще фотографировал поверхность планеты, прежде чем вернулся?

– Сомневаюсь. Это был бы слишком дорогой спутник, а на космос и так идет куча средств.

Я обернулся на корабль, мечтая прыгнуть в него и улететь отсюда подальше. Где-то там мои жена и дети гадают, что со мной и как я. А что я? Я только смог поклясться самому себе, что если вернусь домой, то никогда больше не вылечу за пределы Земли. Слишком много лет я очень верил в себя.

– Сколько нам надо тут пробыть, чтобы вернуться? – спросил я.

Олег пожал плечами.

– Сомневаюсь, что больших начальников удовлетворит неудача. Нам надо собрать достаточно свидетельств цивилизации – или ее отсутствия.

Этого вполне следовало ожидать и означало, что нам придется провести здесь не меньше нескольких недель. Может, будет даже хорошо, если за это время нам никто не встретится.

– Посмотрите на запад, – сказал Роман, и хотя мы с Олегом понятия не имели, где тут стороны света, оба повернулись в ту сторону, к которой клонилось солнце.

Там, на фоне поднимающихся к небу сталагмитов, я различил только небольшие черные точки, которые сновали между каменными колоннами. Солнце слепило глаза, и я прикрыл их рукой, но это не помогло.

Тем временем точки двигались по направлению из леса к нам. Они описывали широкие дуги, словно не могли бежать прямо, и их было несколько: я насчитал шесть.

– Быстро на корабль, – скомандовал Олег, но Роман уже бросился к закрытому шлюзу, не дожидаясь его команды.

– Закрыто! – крикнул он, и я ясно услышал в его голосе несвойственную ему панику.

Олег стукнул по двери, словно не поверил в слова Романа.

– Кто закрыл?

– Сама закрылась. – я обернулся в сторону бегущих точек, которые уже значительно увеличились в размерах. – Система так работает.

– А как открыть?

– Ты же капитан, почему не знаешь? – рявкнул Роман.

Хотя климат-контроль под скафандром работал исправно, прозрачный шлем все равно начал запотевать. Я почувствовал, как намокли ладони под перчатками, и теперь испытывал раздражение от того, что не мог их вытереть.

Я успокаивал себя тем, что на этой планете так же опасно, как и в открытом космосе. А в космосе я был уже множество раз, так что не должен бояться каких-то незнакомых тварей.

Пока я смотрел на приближающихся чудовищ – а я теперь не сомневался, что это были именно чудовища – позади едва слышно прошелестел отъезжающий в сторону шлюз.

– Дима! – позвал меня Олег, и я словно очнулся ото сна.

Развернувшись, я тремя прыжками преодолел разделяющее нас расстояние и прыгнул в корабль. Роман закрыл корабль, и теперь мы только в иллюминатор могли видеть тварей, которые вышли к нам из каменного леса.

Они были размером с крупного волка, а их тощие тела покрывала шерсть. Пожалуй, на этом их сходство с волками заканчивалось.

Твари передвигались на шести конечностях, словно жуки. Их взлохмаченная темно-серая шесть торчала в разные стороны грязными паклями. Мордами они были похожи на помесь бульдога и моржа: приплюснутый лицевой отдел черепа уходил вниз и вверх массивными клыками. Других зубов я у них не обнаружил, хотя, заглядывая в пасть к некоторым, видел единичные.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.