скачать книгу бесплатно
– Причина?
– Разве не вы должны её выяснить? – бросил раздражённо.
– Нет, – всё так же доброжелательно. Без единого объяснения.
– Что ж… – включил иронию на максимум, – благодарю за работу. Всего хорошего. У вас отлично спалось.
Поднялся и вышел из кабинета, хлопнув дверью. А через неделю вернулся в своё время – на кресле ждали подушка и плед. Тогда же признался, что испытываю сложности с доверием. И с контролем. И с желанием всё за всех переделать.
– Виктор, вы понимаете, что довериться – это отдаться на веру, вверить себя кому-то – в данном случае мне, готовы?
Усмехнувшись, отрицательно качаю головой.
– Но вы пришли сюда – это первый шаг. Не заметили?
Действительно, не заметил.
С тех пор прошло несколько месяцев и было сделано много шагов, но ситуация ухудшалась быстрее. Тревога, ответственность и тотальное одиночество выжирают меня изнутри, забирая последние крохи сна.
– Сколько вы сегодня спали, – спросила Лидия на последнем сеансе.
Потёр глаза с покрасневшими белками и долго подбирал ответ, чтобы она не вызывала бригаду.
– Мало, – устало вздохнул.
– Вы понимаете, что долго так не протянете? Никто не протянет.
С хлопком закрыла блокнот и отложила в сторону.
– Сразу говорю, это спорный метод. Из гильдии психиатров меня не исключат, но и по голове не погладят. Только прежде чем переходить к тяжёлой артиллерии, давайте попробуем следующее: вы выбираете человека и рассказываете ему о себе нечто личное, компрометирующее, о чём сами предпочитаете не вспоминать. Привыкаете к доверию…
– Исключено! – твёрдо отрезал. – Я – медийная личность, репутация в моей сфере – всё. Если это где-то всплывёт…
– Виктор, не отказывайтесь так сразу….
Помолчав, интересуюсь:
– Сколько… эм, “тайн” я должен рассказать ?
– Пока не выработается привычка… Минимум двадцать один день общения, а уж по количеству – решать вам.
Вскакиваю с кресла.
– Точно нет! Во-первых, где взять столько лишнего времени?
– Оно не лишнее, – парирует, – но хватит и пяти минут в день.
– Во-вторых, где я вам найду столько компромата на себя, который можно рассказать?!
– Суть как раз в том, чтобы рассказывать то, что нельзя. Довериться…
Оставшееся время сеанса мы спорили и ни к чему не пришли. Обещал подумать.
И сейчас по дороге на встречу, где я буду исправлять косяк своего зама, куски этого разговора всплывают в памяти, мешая сосредоточиться. Нет у меня никого, кому можно было бы доверять, без опасности, что сольют всё в СМИ. Не на улице же искать!
Машина останавливается у конгресс-отеля. Выходя, замечаю на рубашке капли крови с ладошки жёлтого пуховичка. Чёрт, может, надо было отправить её в больницу? Ну да что уж теперь. Прошу водителя захватить запасную рубашку и спрашиваю на ресепшен, где можно привести себя в порядок.
В туалетной комнате быстро скидываю пиджак, расстёгиваю пуговицы на рубашке и пытаюсь её стянуть, завозившись с запонкой на рукаве. По шороху понимаю, что не один. Из-за ширмы медленно выходит шикарная брюнетка, из тех, что охотятся на олигархов. Встречаемся глазами в зеркале.
Закусив губу, исследует мои спину и задницу. Скажу без ложной скромности, посмотреть есть на что. Так как телу я тоже не доверяю, скрупулёзно слежу, чтобы всё было высочайшем порядке. Регулярные чек-апы, добавки и витамины, идеальная физическая форма. Я машина.
Кроме спокойствия такой подход приносит бонусы в виде восхищённых женских взглядов. Смотрит на плечи, пресс, скользит по косым под пояс брюк. Расстёгиваю его и молнию, замираю на несколько секунд, давая возможность уплыть в фантазиях. Делает шаг ко мне, но спецэффекты моего состояния защищают ещё и от подобных связей. Выкидываю грязную рубашку, беру чистую и одеваюсь. Брюнетка, приподняв бровь, улыбается, неверяще качая головой. Подмигиваю ей в отражение и ухожу.
Спустя несколько дней вопрос с моей терапией так и не решён. Кого я только не рассматривал на роль “случайного попутчика”… Опасны все. Дело даже не в том, что вокруг поголовно предатели. Некоторым я просто не могу позволить думать о себе плохо. Виктор Образцов – не человек, а бренд.
Захожу в кабинет к заведующему травмой договориться о благотворительном вечере, заодно посмотреть, как они модернизировали отделение на наши деньги, и лицезрю красивую женскую попу в весёленьком белье с котятами.
– Почему вы раздеты?! – орёт на неё заведующий.
– Я… Я… Мне сказали… – оправдывается обладательница округлостей.
Резко оборачивается на звук открывшейся двери и, пошатнувшись, приземляется на стул, прикрывшись джинсами. Ба, да это Пуховичок…
Решение приходит неожиданно. Отступаю в коридор и набираю Марка Арноновича:
– Подготовьте, пожалуйста, расширенный договор о неразглашении… Да, не только коммерческую информацию, но и личную. Полный фарш.
Опираюсь бёдрами о подоконник и жду девчонку.
3. Лина
В детстве, возвращаясь из летних ссылок в деревню, все дети во дворе хвастались полученными ранениями. Синяки и царапины были не в счёт. В рейтинге оказывались первыми только по-настоящему достойные. Аньку как-то покусала собака, Гордей нырнул в озеро и напоролся щекой на арматуру, ему даже швы накладывали! А вот Лёха приехал с поломанной рукой после падения со скейта. Он был звездой двора в расписанном и разрисованном гипсе! Круче всех!
Я тогда завидовала страшно! Меня берегли как фарфоровую куклу, надёжно упаковывая не только в вату, но и пупырчатую плёнку, для надёжности. Например, на даче мне босиком побегать не разрешалось. Так что даже никаких мелких порезов от камушков мне не светило. Никаких сбитых коленок и даже комариные укусы расчёсывать мне строго-настрого запрещалось.
А сейчас! Ух! Настоящий перелом! Было бы мне на десять лет меньше, я бы визжала от восторга! Но… Жаль, что похвастаться не перед кем. Жаль, что это с большой вероятностью отберёт у меня работу и единственный доход вместе с ней. Жаль, что на самом деле это так чертовски больно!
Не успела я пикнуть, как меня уложили на кушетку, сняли носок, разрезали джинсы до колена, что-то там прощупывая и примеряясь к снимку, начали готовить гипс.
– Ну что ты скисла, не так уж и больно. Потерпи, миленькая, рожать гораздо больнее! – медсестра, заметив, как из-под моих прикрытых век катятся слёзы, решила подбодрить.
Ощущения были странные. Всё равно, что в мокрых носках гулять по холоду. Всюду сквозняки, а единственная одежда не то что не греет, а ещё сильнее охлаждает. Джинсы превратились в совсем непотребное нечто. Сзади все ещё мокрые и покрытые разводами грязи, спереди левая штанина разрезана до колена и просто свисает тряпкой. Что там с моим пуховиком, даже думать не хочу.
Когда меня, наконец, отпускают из перевязочной и помогают выйти в коридор, становится так обидно и больно, что первым делом хочется броситься Ольке в объятия. Ноя так пугаюсь при виде неё, что самостоятельно отпрыгиваю к диванчику у стены.
– Ты! Ты где это взяла?! Только не говори, что купила их! Бабуля рассказывала, что это очень плохая примета! Они же как олимпийский огонь. Всё время ищут новые руки!
Оля привычно закатывает глаза, а медсестра рядом хмыкает, оставляя выписки и рецепт на сидении рядом. Напоминает, чтоб поставила треугольную печать в регистратуре.
– У тебя же нога, – продолжает Оля с ехидной улыбкой. Любит она меня подразнить по поводу суеверий.
– Не придирайся к словам. У меня стресс! – показываю на кривоватое произведение искусства у меня на стопе. Пока что ещё белое. Боже, а как же я с вот этим вот по улице пойду?! – Оль, Оль, а может можно ещё их вернуть? – опасливо кошусь на костыли, которые придерживает подруга.
– Конечно, вернуть, Некрасова! Я их в аренду в аптеке на первом этаже взяла. Не порть компот, хватай снаряжение, укутывайся в плед и поехали домой!
Ещё на холодной кушетке перевязочной я поняла, что это только самое начало моих приключений и меня ждут крайне увлекательные квесты. Первым выпал достаточно лёгкий. Я бы даже сказала увлекательный. Разденься, если сможешь.
В носу снова защипало. В этот раз от злости на зеленоглазого нахала с ёлочного базара. Ну неужели Его Величество не могли дождаться, пока простые смертные продемонстрируют ёлочку?! Обязательно нужно было самостоятельно тащить её во все стороны? Ещё и умотал так ничего и не купив.
Собираю всю злость в горсточку и по свеженькому разрезу, сделанному в травмпункте, начинаю рвать джинсы, представляя его на их месте.
– А я принесла орудие убийства, но смотрю, ты сама справляешься, – появляется в комнате Олька с громадным кухонным ножом.
В моей квартире практически нет мебели и совершенно отсутствуют уютные мелочи. Я только въехала в эту квартиру и ножниц, которыми можно было решить проблему, естественно нет. Но я и моя злость справились.
Ещё одной глобальной проблемой оказалось то, что все вещи хранились по коробкам. Пришлось Оле самой выискивать домашнее платье и помогать мне не только переодеваться и учиться передвигаться по квартире, но и принять душ.
Гипс было решено обернуть полотенцем и сверху пакетами, чтобы не намочить. Ну и пытаться не сломать себе ещё что-нибудь, балансируя на одной ноге в ванной и держась за руку подруги, протянутую мне через шторку.
Оля хотела остаться на ночь, чтобы не дать мне скиснуть, но мне хотелось только отвернуться к стеночке и проспать весь этот кошмар. Я уверила её, что справлюсь, и отправила домой к мужу, который периодически позванивал, уточняя обстановку.
Заснула я ещё на подлёте к подушке, но досмотреть тревожные сны не вышло. В глухой тишине квартиры стало слишком громко слышно боль. Она пульсировала горячими волнами, то убегая, то обжигая острыми уколами. Каждая волна казалась сильнее предыдущей, и я даже поднялась проверить, не лижет ли мне пятки настоящий огонь.
Кое-как добравшись до кухни, набрала воды, чтобы запить обезболивающее, но развернувшись обратно поняла, какую ошибку совершила. Кружку я с собой взять не могу, мне просто не хватит рук, чтобы её нести, а таблетки остались в спальне.
– Да твою же!!! Чтоб тебе, мужик, спалось крепко!
К счастью, в холодильнике нашлась маленькая бутылочка воды. Пришлось прижать её подбородком, как скрипку и идти очень аккуратно, чтобы не уронить и не убиться.
За окном беззвучно падал снег, укутывая город в белое одеяло. Мерцали тёплые огни гирлянды в доме напротив. Город спал, и я уснула, сидя у окна, глядя, как нежно кружатся снежинки в своём бесконечном вальсе.
Разбудил меня звонок в дверь. Искренне хотелось наорать на вандала с другой стороны, но там оказалось лишь облако воздушных шариков.
– Сюрпри-и-и-и-из! – шарики прокричали громко хором и начали вталкивать меня в квартиру.
Когда облако рассеялось, расползлось яркими пятнами по потолку, на меня набросилась орава детей. Почти всем составом младшей группы частного детского сада, в котором я работаю. Сразу запахло морозом с улицы, стало шумно, тесно и немного опасно.
– Дети, ша! Отошли от Ангелины Михайловны. Егор, не висни на костылях! Ты свою учительницу нескоро на занятиях увидишь, если она ещё раз упадёт, – командовала стайкой малышни Олька. Заодно показывая одному из родителей, где у меня кухня и куда заносить коробки.
– О-о-оль, что происходит?
– Дети узнали, что с тобой случилось, отказались идти на зарядку, а родители решили тебя проведать, – просияла Оля и начала раздевать детей и отправлять мыть руки.
– Я ещё даже не умывалась!
– Рома, Маша, марш мыть руки на кухню, дядя Руслан вам поможет,– окликнула малышню, которая уже нацелилась на поход в ванную.
– А дядя Руслан здесь ещё зачем?! – прошипела я на ухо “подруге”.
– А дядя Руслан у нас разведён. И, между прочим, первый запереживал о тёте Лине.
– Ну что ты за сводница-то, а?! Я же тебе говорила что… – И тут чьи-то маленькие ручки обняли меня за бедро, заставив замолчать.
– Лина, ты же не умрёшь? – не выговаривая половину букв, спрашивает светловолосое чудо.
Маленькая Юля смотрит на меня огромными грустными глазами, в которых уже плещется штормовой океан.
– Нет, конечно, нет, что ты, – пришлось присесть на пуфик, чтобы оказаться с ней на одном уровне и обнять. – Мне просто ненадолго одолжили волшебный сапожок, чтобы ножка больше не болела. И двух помощников. Я без них сейчас никак.
– А потом ты к нам вернёшься?
– Конечно, вернётся, – отозвалась вместо растерявшейся меня Олька.
Я бы на её месте не была так уверена, что за мной оставят должность. Тем более, после такого коллективного прогула. Но обещание творит чудеса, и маленькая юла уже уносится на кухню.
– Врать детям нехорошо, – осведомляю Олю, но она никак не реагирует на эту новость.
– Иди приводи себя в порядок, одежду я тебе уже приготовила. Ждём тебя на кухне, – поднимает с пуфика и вталкивает меня в ванную.
С этого самого утра не было мне ни минуты покоя. Всё время в моём доме были люди, которые мне не давали и минутки, чтобы пожалеть себя и поплакать. Каждый считал своим долгом накормить чем-то вкусненьким, и я уже была готова попросить новый холодильник, потому что в имеющийся уже ничего не влезало.
Маленький магазин в цоколе соседнего дома здорово обогатился на моём переломе и любви к лисам. В кухонном шкафу собралась приличная стопка шоколадок и коробок конфет, а подоконник в спальне заселила армия совершенно одинаковых плюшевых лисят.
Каждое утро в пустой комнате, из которой когда-то должна получиться гостиная, собиралась стайка детей. Стульев у меня нет, но подушек нашлось достаточно, чтобы проводить занятия прямо на полу. Мы лепили сниговичков из ваты, осваивали елочки-оригами и чудо рисования акварелью.
Неделя пролетела как скорый поезд, оставив после себя только воспоминания. Тёплые. Не думала, что столько людей будут готовы меня поддержать, когда я не смогу устоять на ногах.
На контрольный приём к заведующему я спешила так, что приехала за сорок минут до назначенного времени не подозревая, что меня там ждёт.
Мне очень нужны хорошие новости. Нервно перебираю ручки на рюкзаке в ожидании, когда мимо пробегающий врач тормозит прямо напротив меня.
– Вы на осмотр к Павлу Юрьевичу? – после моего кивка на его лице расползается ослепляющая улыбка. – Он сейчас на операции, я вас приму, – к улыбке подключаются сияющие глаза и он открывает дверь кабинета своим ключом.
– А вы…
– Меня зовут Максим Павлович, как вас зовут? Можете пока раздеваться, – обнимая чуть ниже всяких приличий, проводит он меня к кушетке, – а я вашу карту принесу.
– В смысле раздеваться? Полностью?! – пытаюсь прикрыться рюкзачком на всякий случай.
– Джинсы снимайте. Остальное можете оставить. Пока. Вернусь через пять минут, – подмигнул и действительно вышел из кабинета.
Кажется, у меня отказали мозги. Иначе как такое можно было ляпнуть?! Еще и вслух? Суетливо расстегиваю молнию на джинсах и вспоминаю, какое сегодня утром надела белье. Не-е-ет. Спросить “полностью?” это еще был не позор. Вот сейчас будет.
Я, наивно пологая, что широкую штанину можно будет просто закатить, совершенно не задумываясь, надела дурацкие трусы с котятами. Точнее, они не дурацкие, очень даже милые, но не в двадцать пять и в тот момент, когда тебя через пять минут будет щупать врач! Они всегда при тебе пытаются вести себя профессионально, а сами потом обсуждают все детали в ординаторской. Ужас, как стыдно!
Неловко балансируя на одной ноге, роняю джины и именно в тот момент, когда я пытаюсь их поднять, за спиной раздается громогласный рев возмущения.
В дверях стоит завотделением и отчитывает меня за наготу. За его спиной еще какой-то мужчина пытается зайти в кабинет, но, видимо, испугавшись котят на моей заднице, тут же захлопывает дверь. Боже, да я буду звездой не только отделения, но и всей больницы.
