скачать книгу бесплатно
–– Это не слухи, – тихо и глядя в глаза, ответил Аран.
–– А зачем вам вообще терране в ваших колониях?
Измененный вздохнул, подчеркивая мою недогадливость.
–– Размножение. Очень дорого “рожать” измененных. С естественными все проще. И дешевле. Да и есть вещи, в которых терране более полезны.
–– То есть, как скот?
–– Ну тебя, – рассмеялся Аран, – ты же сама понимаешь, что неправа. Сотрудничество, симбиоз. Это выгодно обеим сторонам. Думаешь Содружество нужно только для того чтобы закончить войну? – он дождался моего растерянного кивка, – нет. Это называется перемирием. У того, что сейчас происходит есть много причин, в том числе и экономические.
Он снова уставился в экран, показывая, что разговор окончен. Но больше разглядывать мужчину мне не хотелось. А хотелось собственный экран, в который можно уткнуться. Вот только сейчас неподходящий момент спрашивать, куда делся мой коммуникатор. С другой стороны, сказать, что мне плохо жилось на Инору я не могла. Непривычно? – да, безусловно. Странно, порой сложно было привыкнуть. Но не плохо.
Аппарат опустился на крыше одного из правительственных зданий Окори – столицы Инору. Аран помог мне спуститься ухватив рукой за талию. И очень уж неприлично притянув к себе. Но иначе мне пришлось бы еще больше потерять лицо, ибо это военные аппараты и комфортного спуска по лесенке любого вида тут не предусмотрено. Так что измененный спрыгнул со мной на руках. Ничего себе у него суставы, я почти не ощутила толчка…
Не отпустил и после приземления, продолжил обнимать за талию. Так и дошли до лифта, где он пропустил меня вперед. Странно, но в городе мы передвигались пешком и без охраны. Аран рассказывал об укладе, привычках местных жителей. Удобно, что все мы говорили на едином языке. Когда мы проходили историю в университете, я была изрядно удивлена, что были сотни разных, непохожих друг на друга языков и наречий. Но еще до появления измененных, задолго до этого, решили остановиться на одном, едином.
Признаться, я даже забыла о утренних переживаниях, обо всем. Мне было так хорошо, весело и интересно. И даже рука, которая то крепко сжимала мои пальцы, то ложилась на талию, не особо смущала. Погода пела. А сама Окори требует отдельного описания.
Мне кажется, главный архитектор не был измененным. Ну не могут эти поборники совершенства и строгости, порядка во всем сотворить такое… пестрое, яркое, блестящее и броское. Полное стекла, металла, света и причудливых форм. Изобилующее жизнью, страстью многообразие. Красиво.
Много людей на улицах. Но видно, что все при деле, мало тех, кто, как мы, просто гулял. А мы именно этим и занимались. Оказывается, Аран должен был просто доставить небольшой пакет в то здание, где мы приземлились и все на этом.
–– У тебя такой сосредоточенный вид, – наклонился к уху измененный, да так близко, что коснулся его губами, – о чем задумалась?
–– Окори такой красивый и… яркий. Неожиданно.
–– Просто у тебя слишком мало опыта общения с нами, – усмехнулся Ар, – измененные еще много раз тебя удивят, – он остановился, – вот мы и пришли. Это мое любимое место в столице.
Перед нами скромная вывеска. Ресторанчик. Небольшой, явно недорогой, простой. Кухня у измененных несколько отличается от терранской. Мы любим разнообразие, эклектику, необычные продукты. Инорцы же предпочитают старину. Простые овощи, фрукты, выращенные естественным путем, синтезировано лишь мясо. Человечество давно отошло от разведения животных на мясо. Дело даже не в особой жалости. Это слишком дорого, слишком много отходов и проблем в экосистеме. Сложностей.
Да, меню предоставило небольшой выбор блюд, что значит, что их тут готовят, а не синтезируют. Что ж, интересно. Я не так много такой еды пробовала, если честно. Аран заказал на свой вкус, логично полагая, что я не представляю, что выбрать. Пришел Дан. Он поздоровался с мужчиной за барной стойкой. Видимо, братья действительно тут нередко появляются.
–– Как прогулялись? – спросил измененный, усаживаясь за стол.
–– Недолго, – ровно ответил Аран.
–– И как тебе Окори? – повернулся ко мне.
–– Красиво, эклектично, очень необычно и неожиданно. Поражает воображение.
–– Я рад, – подмигнул Дан.
Он заказал и себе еду, рассказав немного о фермах, где выращивают фрукты. Оказывается там работают сменами школьники. Таким образом им прививают умение трудиться и понимание, что не все зависит от техники, ничего не происходит по-волшебству и всегда стоит помнить о порядке вещей. Мудро, пожалуй.
–– А теперь о твоем положении здесь, – внезапно начал разговор Дан, – как ты понимаешь, оно значительно изменилось.
Закивала головой. Конечно понимаю. Очень страшно. Но надо держать лицо, себя в руках, молчать, слушать и мотать на ус. Определенно Свенсоны зла мне не хотят, все будет хорошо.
–– Как ты поняла, у нас есть закон, что в случае военного положения мы имеем право на отчуждение в собственность человеческой жизни, если это преступник, приговор которого – смерть. Это твой случай. Теперь ты – наша собственность. Прямо как, – он задумчиво покрутил в руке коммуникатор, – как это.
Удивительно, но не было выплесков адреналина, ужаса, истерики, ничего. Я спокойно и холодно слушала, запоминала. Осознавать буду потом. Сейчас не место и не время.
–– Итак, что действительно изменится в твоей жизни, – продолжил за брата Ар, – прежде всего – это невозможность ничего иметь. Имущество, деньги, все отчуждено. И права получить новое ты не имеешь. Потому никакой работы и оплаты труда, никакой своей комнаты, денег, ничего. Все только с нашего разрешения. Официального. Самостоятельно передвигаться тоже никак. Даже права на жизнь ты больше не имеешь. Если я завтра решу тебя убить своими руками, – это законно. Если это сделает кто-то другое – я могу ему предъявить иск о порче имущества или об утере имущества, зависит от успешности покушения.
А вот теперь стало страшно. По-настоящему. Дошло. Хорошо, что ответа на это все никто не ждал.
–– Теперь о том, какими будут правила именно для тебя, – я кивнула, буду хорошей, умничкой, – прежде всего – покорность, послушание. То что мы говорим – закон, который соблюдать жизненно важно. Это понятно?
–– Да. – Надеюсь мой голос звучал спокойно. Изнутри же как в жидкий азот окунули. Хотелось выть.
–– Спать – только в нашей кровати. Только без одежды. Это важно. На работу ходить будешь. Если сама не проболтаешься об изменившемся статусе, никто не узнает. Некоторый доступ мы тебе дадим, но придется поставить импланты, как у нас. Иначе не выйдет, система тебя уже не примет как Доминику Солвейг, такой больше не существует.
Они смотрели на меня спокойно, изучающе. Мне кажется я даже видела тень сочувствия. Было непонятно только одно, зачем они это сделали? Пожалели? Но зачем тогда строгие правила, и про спать в их кровати… это тут причем?
–– Я поняла. Что будет, если нарушу правила?
–– Решать нам, – снова Дан, – но не советую проверять. Мы несем ответственность за все твои поступки.
–– Ника, – теперь Ар, – пойми, никто не хочет тебя обижать, делать больно. Но все это будет, если придется, – он вздохнул, – сейчас тебе стоит думать о том, как привыкнуть к новой жизни.
–– Зачем я вам? – только и сумела сказать, спросить.
Принесли еду. Кажется, отвечать мне никто не собирался. Только приказали есть и сами занялись собственными блюдами. Теперь говорили о делах, работе, каких-то планах на выходные. Полностью, конечно, Свенсоны от работы не отстранялись, но отдыхали. Куда-то летали, насколько я заметила, занимались спортом, развлекались. Я сильно не вникала, дело не мое. И теперь слушала вполуха.
Есть не хотелось, но я мужественно ковырялась в тарелке, отправляя в рот кусок за куском. Покорность. Лучше не тянуть кота за усы. Границы проверить я сумею и позже, а сейчас слишком уж устала и напугана для этого. А вообще, надо почитать их законы. Может быть есть лазейка. Только сделать это надо тихо.
–– Ника! – видимо уже не первый раз окликнул меня Дан.
Я посмотрела на него, встряхнулась, извиняясь улыбнулась и пожала плечами.
–– Прости, задумалась.
–– Тебе нравится рагу? То, что у тебя в тарелке. Ты же не пробовала, кажется, не синтезированную пищу?
–– Пробовала, но давно, – ровно ответила я, – вкусно очень, но непривычно. Слишком много вкусов и запахов и фактур. Странно. Но вкусно.
Я смотрела в тарелку. Не знаю, как к ним относиться, как вести себя. Как обращаться. Что можно говорить, что нет.
–– Сегодня останемся в городе. Надо пройтись по магазинам, купить тебе одежду и прочее. Поздно не хочется лететь.
–– А моя…
–– Забудь. Там были памятные вещи?
Да конечно были. Но, видимо, это уже не важно. Я пожала плечами.
–– Не расстраивайся, – он поднялся, – пойдем, времени мало.
Послушалась. Хорошо, пойдем, как скажете. Мне нужно время осознать, сейчас лучше не противиться и спокойно собраться и выстроить свою позицию. Понять, на какие вопросы мне нужны ответы и что вообще с этим делать. Если что-то можно сделать, конечно. Но самое главное, – это понять, что им на самом деле от меня нужно.
Мы ходили по улицам, видимо, это прогулочный центр. Много магазинов. Много одежды. Мужчины держались вежливо, чуть отстраненно, точно мы вернулись на несколько дней назад и меня сопровождало начальство. Они совершенно спокойно смотрели на то, как я выбирала вещи, косметику, все необходимое. Только при оплате прикладывали чип к сканеру они. Меня система, как и было сказано, не видела.
Я все прокручивала в голове варианты, зачем они так трудились, не просто вызволяя меня, но и приобретая в собственность. Я не дура, если бы это была просто жалость, никаких правил о покорности и прочем не было бы. Я им нужна сама по себе, это точно. Постельная игрушка? Нууу… это точно есть. Но к ним очередь в постель. И интереса до того особо не проявлял. Хотя, удобно получается.
Оказывается для нас забронирован номер в отеле. Практично. Зачем держать жилье в столице, если они там редко бывают дольше, чем на полдня. Это мне сообщили измененные. Отпустили освежиться, переодеться. Часть вещей отправили в правительственный корпус. А часть в номер. Я освежилась, переоделась в легкое, простое платье, как раз подходящее для обычного ужина.
Пока мы спускались в лифте я едва с ума не сошла. Так близко стоять к ним. Помнить все, что было этой ночью. И совершенно не понимать, что, в целом, происходит. Что будет завтра, даже сегодня. Измененные были все так же холодны, спокойны и непоколебимы. Доброжелательны, кстати, как и обычно. Такое ощущение, что они взяли меня как сопровождение на встречу.
Но Аран коснулся моих пальцев. Он не повернулся, не посмотрел, не изменил темпа дыхания, выражения лица. Еле ощутимое, почти незаметное прикосновение. Закружилась голова. Чувствую себя как школьница обжимающаяся с учителем в подсобке. Это же мое начальство. Все еще. Теперь в другом смысле, пожалуй, но все же… да, долго же мне осознавать происходящее.
За отдельную я кабинку Свенсонам осталась благодарна. Нет сил держать лицо. Снова принесли еду, которую я до того видела только на картинках. В общем зале можно было посмотреть как это все готовили из настоящих, тоже не синтезированных, выращенных продуктов. Очень хотелось. Но попросить не решалась. Не знаю, как я сумела найти в себе силы совершенно спокойно есть, задавать вопросы об измененных и Инору, улыбаться. Видимо, Его школа…
А ведь я впервые за это время вспомнила о Нем. О том, что было на Терре. Ведь именно поэтому я тут и в таком положении. А могла бы… встряхнулась. Глупо, очень глупо искать ошибку в ком-то другом. Меня никто не принуждал. Вначале. А потом было уже неважно. Я настолько глубоко завязла, что выйти сухой из воды не вышло бы в любом случае.
–– На тебе лица нет, Ника, – сразу же заметили, надо же, – что-то случилось?
–– Устала немного, – почти не кривя душой ответила, – вот и лезет в голову всякое.
–– Конечно, – легко согласился Дан, – столько всего, и сегодня день тяжелый. Утомительно.
И снова вернулся к вопросу распределения специалистов для работы в колониях. Инорцы должны были отработать некоторое время на благо государства. И сейчас это чаще требовалось именно в колониях. Измененные сделали ставку на них. Хотя, мне вообще было не очень понятно, к чему это внезапное наращивание мощи, если война закончена.
Все еще продолжая обсуждение, измененные закончили ужин, убедились, что я все съела, напомнили, что с утра еще много дел и мы направились обратно, в номер. И только сейчас я обратила внимание, как смотрят на нас окружающие. С нескрываемой завистью, задерживая взгляд, оборачиваясь, не в состоянии скрыть интерес. Я тихо спросила Арана об этом. Его ответ меня удивил.
–– Милая, все дело в том, что у нас не особо развит институт семьи, пары мы образуем редко. А уж с естественными – так совсем необычно. Но и завидно при этом. Так что привыкай, смотреть будут.
–– Тем более, что мы сами по себе достаточно известные ребята, – добавил Дан.
Мы поднялись. В номере была спальня и гостиная. Скромно. Как и в целом все на Инору. Лишний раз тратиться, разбрасываться ресурсами тут никто не будет. Братья отправили меня в душ. Так, ничего страшного, просто поплескаться, надеть платье и выйти. Ну не будут же они… нет, мысли в голове совершенно не те.
–– Ника! – Аран, – что было сказано?
Поднимаю глаза. Сегодня многое было сказано. Но, конечно же, я понимаю, о чем он.
–– Ты спишь без одежды. Почему я вижу платье на тебе?
–– Я… я думала мы еще…
–– Раздевайся.
Метнулась было обратно в ванную. Но Ар поймал за предплечье. Дан подмигнул и отправился за водными процедурами.
–– Проверяешь границы, – притянул ближе, – хорошо. Итак, сказано было “без одежды”, значит надо исполнять. А раз ты с первого раза не сделала как надо, будем учить.
Мужчина подчеркнуто неторопливо принялся разрывать ткань платья. Когда он отбросил уже тряпки в сторону, я уже не могла ровно дышать. Страшно. Унизительно. Обидно. И возбуждает, конечно. Да что ж я за больной человек! Опять меня заводит излишне властный, жестокий, грубый мужик, который надо мной открыто издевается! Я рыкнула!
–– Убери руки!
Он проигнорировал. Смотрел на белье. Принялся обводить кружево, и так еле прикрывавшее грудь, по краю. Облизнул губы. Да он меня игнорирует! Вывернулась и отошла на два шага назад. Сложила руки на груди. Смотрю. Ну уж нет, издеваться надо мной… теперь я не буду молчать. И терпеть. Чтобы поиметь меня, унизить ему придется попотеть. Или им. Мне уже неважно.
–– Почему ты считаешь, что можешь не выполнять мои указания?
–– Потому что не буду.
–– Ты стоишь одна, явно не рассчитывая на физическое превосходство и перечишь мне?
От понимания безнадежности ситуации мне хотелось плакать. И от собственного идиотизма особенно. Это не Он, это совсем другое. Но почему же Ар сейчас действует теми же путями?.. Я опустила голову. И медленно, с трудом пересиливая себя стала раздеваться. Покорность.
Покорность в оплату жизни. Не как игрушка, способ насладиться моей болью. Они хотят, чтобы я была с ними… ласкова в постели. Хорошо. Не я ли вздыхала по Дану давеча, представляя в подробностях секс с ним? Пялилась на Ара, думая о том, какая же на ощупь его кожа. Теперь знаю. И как он пахнет. Как целует. Так к чему этот цирк?
Переступила через лужицу из кружева. Подошла к измененному вплотную. Склонила голову. Он имеет право на меня. На покорность, послушание. Ар прикоснулся губами к моей макушке. Вздохнул.
–– Милая, – сказал, уткнувшись в волосы, – ты так сладко пахнешь.
Погладил плечо, второй рукой привлекая к себе, обнимая. Он унимал мою дрожь прикосновениями, подчеркнуто неторопливыми, нежными. Спокойствие. Вот что он транслировал. Я же уткнулась в него. Между прочим, измененный нездорово вкусно пахнет. С ума сойти. Кажется я возбудилась еще больше. Все это переполняет, сводит с ума. Страх и желание.
Когда с вами происходят ужасные вещи, это никогда не закончится. Пусть вы, ваш психолог, друзья, да элементарная логика, все кричит о том, что это кончилось. Но нет. Я всегда буду жить с Ним. С его призраком. Бояться. Знать, что может быть иначе. Ты просто будешь дальше с этим жить.
Протянула руку и несмело коснулась его лица. Встала на цыпочки и поцеловала в край губ, задержавшись на полную секунду.
–– Прости меня, – старалась не шептать, говорить ровно, – для меня это трудно и очень страшно. Я буду хорошо себя вести. Буду стараться.
–– Договорились, – как-то сипло ответил измененный и улыбнулся, – пойдем в кровать.
Кивнула и пошла первая. Что бы там не произошло, плохого не будет. Но простыню на грудь натянула все равно. За что получила веселый смешок. Аран устроился на спине, заложив одну руку под голову, а вторую протянул мне, приглашая устроиться на его плече. Что я и сделала. Гладить его по груди было неожиданно приятно. Безволосая, крепкая, гладкая, ммм.
–– Ар, иди в душ, – Дан стоял в дверях с полотенцем на бедрах, – а я пока поинтересуюсь, как ты сумел убедить Нику не капризничает, – он, чуть ухмыляясь, снял полотенце, небрежно бросил его на пол и опустился на кровать с другой стороны.
Я продолжала молчать. Все происходящее казалось нереальным, как и вчера. Будто это проходит сквозь меня, мимо, и на самом деле меня не касается.
–– Итак, – измененный с видимым удовольствием устраивался в кровати, – ты училась на Терре, росла на Терре, в хороших отношениях с родителями, у тебя есть друзья. Не привлекалась, не замечена. – Я пожала плечами, – но последние твои поступки плохо вяжутся с образом эдакой умницы-отличницы, – продолжил измененный, – что мы упускаем?
–– Откуда, как узнать что у человека в душе?..
–– Спросить, например, – усмехнулся Дан.
–– У меня нет ответов. В какой-то момент стало уже поздно отступать.
–– Ты расскажешь? Позже, когда будет лучше… с доверием.
–– Зачем это вам? Все уже сделано, решено, понятно. Я наказана. Точнее, спасена. Не знаю, как это назвать даже. Запуталась совсем. Мне самой было бы интересно послушать… ну, как так получилось.
Я смотрела перед собой. И говорила практически откровенно. Видимо, измененный это почувствовал и решил дальше не упорствовать. Но вопросы эти будут еще задаваться – очевидно. Хотя странно. Из всего, что я поняла, я им, все же, нужна несколько для иных целей, уж точно не беседы беседовать и выяснять степень лояльности Инору…
Аран вышел из душа. Он не утрудил себя даже полотенцем на бедрах. Красивые, все же, мужчины, крепкие, гармоничные, хорошо сложены. Измененный скользнул под одеяло. Еще немного влажный и пахнет мылом. И чем-то неуловим, присущим только ему. Конечно же я обняла его, прижимаясь спиной к Дану, который принялся целовать мою шею. Я буду очень хорошей девочкой. И подумаю о том, что мне делать завтра.
Если я что-то и извлекла из всего, что со мной произошло за последние пару лет, так это то, что рядом с сильнейшими прямое сопротивление более, чем бесполезно. Оно только навредит. Эти люди так привыкли к тому, что любой их приказ, даже самый незначительный, выполняется незамедлительно, что “нет” их обескураживает. И вызывает желание решить проблему. А вот в этом они точно сильнее, опытнее и в сотню раз эффективнее вчерашней студентки.
