скачать книгу бесплатно
– Расскажи, на кого ты охотишься? На оленей?
– Я очень редко охочусь на животных. – Нехотя начал парень. – Как-то пришлось в голодный год, когда болезнь и голод не щадили деревенских.
– Тогда почему тебя называют Охотником? – удивилась я.
– Иногда, мне приходится охотиться на нечисть.
– На нечисть? Ты же говорил, что они безобидны.
– В целом, да. Но бывает, что кто-то переступает черту и убивает человека. Такое прощать нельзя, иначе жажда крови захлестнет их. – Я поежилась.
– Зачем они это делают?
– У всех свои причины, – чуть помолчав, Охотник продолжил. – Не так давно, в конце весны, водяной вдохнул искру жизни в одну утопленницу, так она стала русалкой. Он часто выбирает молодых красивых девушек, чтоб обратить их. Обычно, искра поддерживает лишь подобие жизни, и у девушек почти не остается ни воспоминаний, ни прежних эмоций. Но у той девушки был очень тяжелый год, ее отец снова женился, и мачеха изводила падчерицу как могла. Девушка работала с утра до ночи, в благодарность получая от нее лишь побои. Отец тоже не особо жалел дочь, считая, что женщина лучше знает, как воспитывать девочку. Девушка, не выдержав, утопилась. Хотя деревенские поговаривают, что это мачеха приложила к этому руку, но доказательств не было. Став русалкой, она не забыла ту боль и обиду, наверное, слишком много ее накопилось в душе. Однажды ночью, она пришла в свой дом и перегрызла мачехе горло на глазах отца. – Я вздрогнула, вспоминая мелкие русалочьи зубки.
– И что ты сделал? – спросила я, неуверенная, что хочу знать ответ.
– Поймал ее. Водяной забрал свою искру, а тело мне пришлось сжечь, – ответил парень, отодвигая передо мной ветки деревьев. – Мы почти пришли, – резко сменил он тему, – изба за вон там, за елями.
За деревьями я ничего не разглядела, если бы была тут одна, так бы и прошла мимо, ничего не заметив. Но Охотник уверенно свернул между двумя стволами, и мы оказались на небольшой поляне. Бревенчатая избушка с окнами, закрытыми резными ставнями, стояла на двух высоких деревянных столбах. Крыша заросла ярко-зеленым мхом, предавая дому сказочный вид. Из трубы неспешно шел дымок.
Я медленно обошла избу по кругу, но не обнаружила ни двери, ни лестницы, чтобы подняться. Охотник стоял в стороне, наблюдая за мной со странным выражением лица. Так родители смотрят на своего ребенка, делающего первые шаги.
– Такой я ее себе и представляла, – закончив осмотр, заявила я, – только курьих ножек и двери не хватает. Как мы туда попадем?
– Каких ножек? – опешил парень. Я махнула рукой, мол, не бери в голову. – Вход, должно быть, сейчас в другом мире, нужно попросить избу повернуться в наш.
– Неужели надо сказать: «Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом»? – пошутила я.
Охотник не успел ничего ответить, как избушка начала медленно, чуть поскрипывая, вращаться на столбах. Я замерла, следя за ее движением. Вот из-за поворота показалась деревянная дверь, хотя, пару секунд назад, ее там не было. Вход в избушку остановился прямо передо мной, к ногам опустилась лестница. Еще через мгновение дверь отворилась. На пороге стояла женщина около сорока. Волосы, цвета вороньего крыла, легкими локонами спускались на ее плечи. Белоснежная кожа, пухлые губы и стройная фигура. «Неудивительно, что она не любит, когда ее называют Бабой,» – вспомнила я слова Просиньи, разглядывая ту, кто мог с легкостью оказаться на обложке модного женского журнала. Об ноги женщины терся огромный черный кот. Увидев Охотника, да не одного, Яга сразу насторожилась.
– Что-то случилось? – спросила она без приветствий.
– В лесу все спокойно. Я привел девушку, ей нужна твоя помощь. – Кратко и по делу ответил парень. Яга, кажется, облегченно выдохнула.
– Поднимайтесь, расскажите все за чаем, – гостеприимно распахнула она дверь. – Я уж было подумала, мои опять что-то в Купала начудили как в прошлом году.
Женщина проводила нас на кухню, поставила на стол свежеиспеченное печение и налила чаю с ароматными травами.
– Я Вас совсем другой представляла! – воскликнула я, рассматривая ее ярко красное платье, похожее на японское кимоно. Яга улыбнулась.
– Откуда ты, дитя? Вижу, что нездешняя.
– Меня зовут Катя, – решила я представиться, а дальше, уже привычно, пересказала свою историю.
– Москва, говоришь, – протянула Яга задумчиво, разглядывая меня как-то по-новому. – Бывала я там. Моя задача границу между миром живых и мертвых охранять. Но не так давно, лет двести назад, я научилась и в другие живые миры избу поворачивать. И в твоем была, столица у вас красивая, хоть и шумная на мой взгляд. – Сердце радостно заколотилось.
– Вы мне поможете вернуться?
– Нет, – твердо ответила женщина.
– Это Вам не под силу, да? – я была разочарована.
– Ну почему же не под силу. Просто я не буду этого делать. – Яга говорила медленно, проговаривая каждое слово и глядя мне прямо в глаза. – Тебя сюда отправило Мирозданье. И если так произошло, то это значит две вещи. Во-первых, ты для чего-то понадобилась именно здесь. А во-вторых, раз твой мир тебя отпустил, то тебя там никто не ждет.
– Как это не ждет, конечно же ждут! – в возмущенье, я вскочила с лавки, но наткнувшись на тяжелый взгляд Яги, села обратно, задумавшись.
Мое детство прошло в маленьком городке в Подмосковье. Папу я потеряла так рано, что о нем не сохранилось ни одного воспоминания, только пару фотографий, где я, счастливая, сижу у него на ручках. Меня воспитала мама, других родственников у нас не было. Закончив школу с медалью, я поступила в университет на бухгалтерский учет. Но не проучилась там и пары месяцев, когда мамочка тяжело заболела. Пришлось перейти на заочное и устроиться официанткой в местное кафе.
Почти все пять лет, я разрывалась между учебой, работой и уходом за лежачей больной. Незадолго до выпускного, мамы не стало. За все эти годы, я так и не обзавелась ни одной подругой. Школьные куда-то пропали, а на то, чтобы завести новых не хватало времени и сил. Поэтому, решив, что в моем маленьком городке меня больше ничего не держит, я продала, доставшуюся мне в наследство, однокомнатную квартирку и переехала в Москву.
В столице с покупкой своего жилья я не спешила, решив сначала найти хорошую работу, выбрать тихий район, а потом уже влезать в долги. Моих денег на покупку чего-то стоящего не хватало. Так, я сняла жилье у вредной хозяйки, которая приходила ко мне каждое воскресенье рано с утра, обязательно проверяла чистоту полов и, заваривая сама себе на кухне чай, долго рассуждала на тему, что «молодежь нынче не та». Я же почти каждый день ходила на собеседования. Но работы мечты за месяц с хвостиком, так и не получилось найти. А потом я оказалась тут…
– Вы правы, меня там никто не ждет, – призналась я Яге. – Но я все равно хочу обратно, там мой дом! Я привыкла жить с интернетом и телефоном. Я мечтаю купить себе машину, а не передвигаться на повозках.
– Теперь твой дом в Лозовицах. Просто прими это.
Я с шумом поставила кружку на стол, заставив кота, мирно спящего на коленях хозяйки, подпрыгнуть от неожиданности. Внутри все кипело. Яга может отправить меня домой, но не хочет, ссылаясь на какое-то Мирозданье.
– Послушай меня, – мягко, как непослушному ребенку, сказала она. – Думаю, что, если я отправлю тебя домой, тебя снова вернут сюда. Такие вещи, с перемещением между мирами, случаются нечасто. И они не происходят просто так. Мирозданье считает, что твое место сейчас тут, постарайся довериться ему.
Я еще немного обиженно посопела, но спорить с хозяйкой дома не стала, поняв, что это бесполезно. Она же переключила свое внимание на Охотника, начав о чем-то его расспрашивать, но я уже не слушала их. В голове, все еще пытаясь осознать, что мне придется остаться в этом мире.
На обратный путь, Яга вручила мне пухлый клубок белых ниток.
– Вот возьми, он станет твоим проводником. Брось его на землю и вслух скажи, куда хочешь попасть. А дальше просто следуй за ним, он дорогу короткую покажет, – объяснила она. – Иди, не бойся, тебя тут никто не тронет. А нам нужно еще с лешим встретиться.
Так клубок, уже через четверть часа, вывел меня к дому кузнеца и исчез.
Глава 4
В следующие пару дней, я погрузилась в деревенский быт. Сперва Вадислав колол дрова, а мы с Просей складывали их в поленницу. Потом девушка научила меня доить коз и собирать яйца в курятнике. На следующий день, мы решили устроить генеральную уборку в избе. Вдвоем работать было весело. Девушка, казалось, искренне радовалась моему возвращению. Что думал косматый кузнец, у меня понять не получилось. Но не гнал, и на том ему огромное спасибо.
За делами, Просинья развлекала меня разговорами, главной темой которых частенько становился сын пекаря.
– Мне кажется, Лучезар хочет предложить мне стать его женой, – поделилась девушка, выгребая золу из печи.
– Поздравляю! – я была искренна. Сын пекаря показался мне хорошим парнем. Даже внешне, пара гармонично подходила друг другу. А самое главное, была видна его забота о Просе. Каждый день, он приносил ей свежую выпечку, сделанную своими руками. И не забывал прихватывать букеты полевых цветов. Вот и сейчас один стоял на столе в глиняной вазе, радуя глаз.
– Я боюсь, что он не захочет переехать к нам. Недавно мы обсуждали эту тему, и он оказался очень старомодным в этом вопросе, – девушка закончила с печью и села рядом, помогая мне перебирать крупы, – Лучезар считает, что жена должна войти в семью мужа, переехав к нему, и никак иначе. А у него там еще трое братьев и все с женами! Никто еще себе на собственную избу не заработал. Ума не приложу, где мы в их доме себе угол найдем. Да и папулечку бросать тут одного совсем не хочется. – Продолжила делиться своими переживаниями девушка. – Он с утра до ночи работает. Кто ему тут будет убирать, стирать, готовить. А за скотиной и за огородом следить? Я же у него единственная.
– Да, дела, – протянула я. Вадислав и правда возвращался домой к позднему ужину, а если и приходил раньше, то тут же находил, чем занять себя дома. Просинья каждый день носила ему горячие обеды прямо в кузницу, и следила, чтобы он не забывал покушать. – Может Лучезар еще передумает, когда ты ему это все объяснишь.
– Ох, не знаю! Он у меня такой упрямый. Да и деревенские шептаться начнут. Где-то в Суржах никого не удивишь, если муж к жене в дом перебирается. Но тут у нас… – Страхи Проси мне были понятны, но советовать я ей ничего не спешила. В их мире царили свои порядки, пока еще не до конца понятные мне.
В дверь постучали, и в кухню вошел Иван с охапкой пионов.
– Красивый букет для красивой девушки, – громко объявил он, вручая мне цветы. Они и правда были прекрасны, словно огромное розовое облако.
Просинья, заохав, побежала в огород за ведром. Ни в какую вазу букет бы не поместился.
– Спасибо! Они восхитительны! – я полной грудью вдохнула нежный цветочный аромат.
– Я тебя чем-то обидел? Ты не дождалась меня той ночью.
– Нет, просто решила прогуляться, – повторила я свою же ложь. Рассказывать свою историю еще и Ивану, я пока не была готова. Итак, слишком многие знали ее. Не хотелось, чтобы слухи о том откуда я пошли по деревне.
Убрав в сторону крупы, я махнула парню рукой, чтоб присаживался к столу. Просинья тем временем уже принесла ведро с колодезной водой. Я разместила в нем цветы, а девушка достала угощения и разлила по кружкам кисель.
За столом потекла легкая беседа. Мы обсудили погоду, урожай, соседей. Иван рассказал про свою поездку в Суржи на ярмарку.
– Мы с матушкой поехали туда сапоги ей зимние покупать. Я ее пытался убедить, что до зимы еще успеется, но куда там… Проще убедить солнце не сиять. Уперлась, что летом все зимнее дешевле. – Мы рассмеялись.
– Торгаши там ушлые, годный товар дешевле не отдадут, – со знанием дела сказала Прося.
– Конечно, – согласился парень, – но матушка осталась при своем мнении. Ну да ладно, зато уговорил ее купить не только сапоги, но и пару новых платьев да башмаков.
– Давно я на ярмарке не была, так обновок хочется. – Мечтательно сказала Просинья. – Надо будет и мне в город съездить, Лучезар как раз скоро собирается в Суржи за мукой. Вот и составлю ему компанию.
Поболтав еще о ярмарке, Иван засобирался, на прощанье пообещав скоро снова зайти в гости.
– Хороший парень, – подметила Прося, когда он ушел, глядя на меня с хитринкой.
– Ничего, – я улыбнулась, снова вдыхая аромат шикарного букета, – присмотрюсь к нему получше, раз мне в вашем мире задержаться приходится.
Вечером, растопив баньку, мы намылись до скрипа. Чувство чистоты после бани оказалась необычайно приятным. Совсем не таким, как после ванны или душа, к которым я привыкла. Просинья сделала травяной настой для волос, после которого мои заблестели как никогда раньше. Даже жаль их было снова заплетать в косу.
Дождавшись Вадислава, мы все вместе поужинали, и я отправилась ночевать к себе в сенник. Засыпала я с мыслью, что не так уж и плоха деревенская жизнь.
Утром, после завтрака, Просинья ушла на реку стирать белье. Я же, вспомнив, данное самой себе обещание, решила помочь с прополкой. Выбрав себе грядку с репой, недалеко от моего сенника, я приступила. Процесс двигался гораздо медленнее, чем я рассчитывала. Когда пол гряды были позади, я разогнулась, чтобы размять затекшую спину и чуть не вскрикнула от неожиданности.
Возле дыры в заборе, той самой, из которой мы выходили с Охотником в лес, стояла русалка. Длинные распущенные волосы и синюшная кожа, которую я не разглядела в прошлый раз ночью, не оставляли сомнений, что это была она. Девушка смотрела на меня, ее губы шевелились, будто, она что-то говорила, но я не слышала слов.
Я замерла, раздумывая, что же делать. Природное любопытство взяло верх, и я решила подойти. Осторожно, шаг за шагом, я сокращала дистанцию между нами, готовая в любую секунду удрать обратно. Губы девушки продолжали двигаться.
Я подошла уже на расстояние вытянутой руки, когда четко расслышала в ее тихом шипении слово «охотник».
– Охотник? – мои глаза округлились, а сердце беспокойно забилось. – С ним что-то случилось?
Вместо ответа, русалка развернулась, скрываясь в лесу. Секунду поколебавшись, я кинулась за ней. Девушка шла напролом, не выбирая дороги. Крапива, чапыжник, бурелом. Я следовала за ней, ругаясь себе под нос, и надеясь не сломать тут ногу. Через двадцать минут пути я засомневалась в правильности своего решения. Я уже едва ли сама найду дорогу назад. А вдруг я неправильно ее поняла. Мысли в голове становились все тревожнее, когда девушка резко остановилась. «Охотник», – еще раз услышала я.
Оглядевшись, я сначала ничего не заметила, но потом мой взгляд зацепил красные пятна на траве. Подойдя ближе, я ахнула, парень лежал ничком на земле. Все вокруг него стало бурым от крови.
Опустившись на колени, я дрожащей рукой, попыталась нащупать пульс на шее. Я никогда не делала ничего подобного раньше, весь мой опыт основывался на фильмах. Кажется, слабый пульс пробивался. Опустила взгляд на рану, где она, сомнений не было. Бок у Охотника был обезображен, словно, какое-то дикое животное просто вырвало его кусок. Часть жилетки и рубахи были оторваны, открывая жуткую картину.
Я достала его нож, с которым он не расставался. Полностью разрезала рваную одежду, чтоб оценить размер раны. Все выглядело очень и очень плохо. Если он все еще жив, то это ненадолго. Потеря крови была огромной, это понимала даже я.
«Помогите!» – крикнула я в отчаяние, но ответом был лишь шум крыльев испуганных птиц. Сердце билось как сумасшедшие, от собственного бессилия наворачивались слезы. Я оторвала кусок рубахи, чтобы воспользоваться им как бинтом. Хотя в глубине души понимала, что от бинтования такой глубокой рваной раны толку мало.
Поднеся руки к раненому боку с куском ткани, я почувствовала сильное покалывание в кончиках пальцев. Отбросив «бинт» в сторону, я с удивлением уставилась на свои руки. Пальцы стали горячими, пульсирование усилилось. «Что это?» – пронеслось в голове. Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, я поднесла руки к Охотнику, остановив их над раной. И тут у меня на глазах, начало происходить настоящее чудо. Я видела, как затягиваются ткани, как нарастает плоть. Меньше, чем за минуту темно-красная дыра уменьшилась в размерах.
Я перестала дышать, наблюдая за невозможным. «Пожалуйста, только живи!» – стучало у меня в висках. Рана полностью затянулась, оставив после себя нежно-розовую тонкую кожицу. Покалывание в пальцах прекратилось, и я смогла отпустить дрожащие руки. Вокруг все было в крови, включая меня.
Не знаю, сколько еще прошло времени. Я замерла в одной позе, ожидая, что будет дальше, лишь изредка проверяя пульс, который отлично прощупывался. Наконец, парень зашевелился.
– Все хорошо, – ласково сказала я ему, обозначая свое присутствие. – Я рядом. Как ты?
– Плохо, – честно ответил Охотник, еле ворочая языком. Сел, осмотрел себя. Его пошатывало из стороны в сторону от слабости. Скорее всего, потеря крови, давала о себе знать. – Надо идти к Яге.
– Надо, – согласилась я, – понимать бы еще куда идти.
Конечно, Охотник знает лес, как свои пять пальцев. Но что-то мне подсказывало, что в его нынешним состоянии от него толку немного. В этот момент, клубок белых ниток потыкал меня в ногу, словно котенок. Потом весело подпрыгнул, выражая свое желание показать дорогу.
– Кажется, одна проблема решена, – пробормотала я себе под нос. Найдя для Охотника длинную крепкую палку, на которую он сможет опираться, я помогла ему подняться. Второй рукой он облокотился на меня. Медленно, шаг за шагом, мы двинулись за клубком. Тот, останавливаясь, нетерпеливо прыгал, словно торопя нас. Иногда, мы вставали, чтобы отдышаться. Мне тоже пришлось нелегко. Парень, несмотря на внешнюю худобу, был тяжелый, и наваливался на меня слишком сильно, грозясь переломать мои кости.
Наконец, мы вышли на знакомую полянку. Вход в этот раз оказался в нашем мире. Оставив парня внизу, у лестницы, я поднялась и громко постучала, молясь, чтоб Яга была дома. Дверь распахнулась быстро. Женщине потребовалось не больше секунды, чтоб осмотреть нас и оценить ситуацию. Я даже не успела ей ничего объяснить.
– Кузя! Срочно неси живительный отвар! – Прокричала она. Еще через мгновение, к нам выбежал маленький бородатый мужчина, ростом мне по колено, с кружкой в руках.
«Домовой», – сразу поняла я, вспоминая детский мультик. Яга, перехватив кружку, спустилась к Охотнику.
– Пей, – велела она ему. Тот спорить не стал и жадно выпил все до самого конца. На глазах, лицо парня перестало быть мертвенно- бледным, даже легкий румянец появился на щеках. – Так-то лучше, – Яга улыбнулась. – А теперь все в дом, нам есть что обсудить.
Первым делом, хозяйка дома по очереди отправила нас в умывальную комнату. Меня там уже ждал таз с горячей водой, кусок ароматного мыла и чистое платье. Я с удовольствием смыла запекшуюся кровь и переоделась. Следующим, это проделал Охотник. Ему тоже досталась новая белая рубаха, а вот штаны пришлось оставить свои. У Яги нужного размера не оказалось.
Рассевшись за кухонным столом, Яга попросила домового Кузю приготовить нам что-то на обед. Кузя, довольный моим повышенным вниманием, пообещал что-то невообразимое. «Пальчики оближите и добавочки попросите», – сказал он, уходя за продуктами.
– У Вас живет настоящий домовой! – восхитилась я. Яга заулыбалась, глядя на мое восторженное выражение лица.
– Скажу по секрету, у вас он тоже живет. Просто вы его не зовете, вот он и не показывается. И очень обижается, между прочим. Ненужным себя чувствует. – Увидя, что я готова завалить ее вопросами, Яга подняла руку, пресекая их. – Потом всему научу, сейчас давайте о важном. Кто из вас начнет рассказ, что случилось.
Охотник вызвался первым.
– Давайте я начну, – сказал он. – С утра я встретился с лешим. Он был очень взволнован, рассказал, что что-то нехорошее творится с бобовым полем. Листья стали желтеть. Такого никогда раньше не было. Я решил сам глянуть в чем дело, но не дошел. На меня напал волк. Не просто волк, думаю, это был волколак. Он сбил меня с ног, ударив в прыжке лапами в спину и разодрал бок. Я даже толком не успел рассмотреть его, все произошло очень быстро.
– Кто такой волколак? – воспользовавшись паузой, спросила я. Мне ответила Яга.
– Это человек, умеющий обращаться в волка. Кто-то таким рождается, для них это обычно становится проклятьем, ведь они не умеет контролировать оборот. Но в наших краях, давно таких не появлялось, мы бы знали. Есть другие, те, кто наделен силой – колдуны. Они специально учатся обращаться в зверя. Думаю, наш из таких. Что было дальше? – Яга снова обратилась к Охотнику.
– Это ты у Кати спрашивай, – он пожал плечами. – Когда я очнулся, она сидела рядом, а рана затянулась. Хотя, теряя сознание, я был уверен, что уже не жилец. – Все уставились на меня, даже домовой, хозяйничавший у печи, развернулся, прислушиваясь.
Я рассказала все без утайки, начиная с появления русалки, заканчивая покалываниями в пальцах и затянувшейся раной.
– Поздравляю тебя, дитя, ты – ведьма! – весело сказала Яга.
Как относиться к новости, я сразу не поняла. Конечно, иметь магические способности и делать что-то выходящее за рамки обыденности, мне хотелось. Но память сразу подкинула факты, что в нашем мире в Средние века за ведьмами охотились и сжигали на костре. Оставалось надеяться, что в мире, где существуют магические бобы, к ведьмовству относятся с большим пониманием. Об этом я сразу и спросила.
– Люди до сих пор побаиваются ведьм и колдунов, особенно в деревнях. – Честно ответил Охотник. – Хотя сейчас их редко трогают, в больших городах даже относятся с уважением. В столице, говорят, их в университеты и академии принимают, там они учатся вместе с магами. Но так было не всегда. Когда-то ведьм сжигали. – «И эти туда же» – подумала я. – Существует легенда, – продолжил парень, – что бобовые поля выросли на пепле тех огнищ, где сожгли могущественных ведьм. Их сила, ушла в землю вместе с прахом и возродилась магическими растениями.
