скачать книгу бесплатно
Алиса ушла в свою комнату. Отца нет почти два года, а мама до сих пор не выносит тишину в доме. Если Алисы нет, слушает музыку или смотрит телевизор. Родители жили очень дружно, никогда не ссорились, заботились друг о друге и о дочери. Чистота, порядок, еда на столе – это считалось женским делом, а всякий ремонт и деньги – мужским. Когда встал вопрос о покупке пианино, отец настоял купить более дорогое, сказал, не волнуйся, мамочка, я заработаю. Он тогда вечерами возвращался поздно, долго мылся, потом садился к накрытому столу, оглядывал его и говорил с довольной улыбкой: «Спасибо, мамочка!»
День покупки фортепиано стал настоящим праздником, мама торт испекла и гостей пригласила. Были Кляйн все четверо и Вороновы вдвоем. Конечно, получился семейный концерт. Пятилетний Саша Кляйн прочитал стишок про кошку и заработал конфетку. Алиса и Эмма сыграли по маленькой пьеске для начинающих и получили аплодисменты благодарных зрителей. А когда Алиса спела «Сурок», дядя Петя сказал папе, дочка твоя далеко пойдёт, не зря вкалывал за это пианино.
Отец не очень любил застолья с гостями, наверное, здоровье не позволяло. Ему больше нравилось в выходной сидеть на диване и слушать, как мама занимается с Алисой пением или просто играет на пианино. Никакой телевизор, футбол или хоккей не могли отвлечь его от этого. Раз в год он обязательно брал двухнедельный отпуск, и они ездили отдыхать всей семьей.
Последняя поездка была в Крым, в Феодосию. Дядя Петя, большой любитель исторических книг, составил отцу целый список мест боевой славы русского оружия. А его жена, тётя Люба, нашла им приличную и недорогую комнату в разгар сезона. В Феодосии жила её троюродная сестра. За жилье Михайловы были очень благодарны Вороновым, а вот список экскурсий вызвал разногласия. Он оказался слишком обширный! Они начали с автобусной экскурсии по городу и посещения музея-галереи Айвазовского. По просьбе отца Алиса вела дневник и записывала информацию о достопримечательностях и свои впечатления. А Эмме отправляла фото прямо с телефона и короткие комментарии. Погода начала портиться, но все же они прогулялись по набережной, так как отец мечтал посмотреть недавно возведенный памятник генералу Котляревскому. На него стоило посмотреть: всадник с саблей, как будто в разгар битвы, а под копытами коня – красивейший персидский ковер из цветной мозаики.
И ведь папа не зря настоял на дневнике. До сих пор Алиса помнит, что в те дни записывала. К примеру, про этот памятник. «Генерал Петр Степанович Котляревский не воевал за Крым, зато под его руководством русская армия к началу 1813 года отвоевала у Персии весь Кавказ и половину черноморского побережья. Побеждал превосходящего по численности противника, берег солдат, заботился о раненых боевых товарищах. В Феодосии он жил после отставки по ранению. Когда он умер, спустя почти 40 лет после своего последнего победного сражения, его подвиги всё ещё не были забыты русской армией. Из Севастополя на похороны пришли все корабли Черноморского Флота, встали на рейде и дали залп из пушек».
К вечеру похолодало, и тучи сгустились. Отец моментально придумал выход, он, проходя мимо турагента, купил экскурсию в Севастополь. С утра дул ветер, на восточном побережье Крыма шел дождь, оделись в ветровки. С полдороги тучи разошлись, а в Севастополе светило солнце. Осмотрели удивительный город и сказочно красивый пригород Балаклава с подземным заводом-музеем. Вернулись в темноте, а набережную Феодосии затопило, даже автобусы не ходили. Потом они съездили в Керчь, тоже по историческим местам. Тем временем дожди кончились, и мама объявила забастовку. «Мы приехали на море, и я хочу провести целый день на пляже. Здесь есть такое место «Золотой пляж», туда ходит городской автобус». Алиса поддержала мать. Отец не смог спорить с двумя женщинами, отложил список экскурсий и согласился.
Выйдя на первой остановке из автобуса, сибиряки удивились размерами этого пляжа, уходящего широкой дугой к горизонту. Золотой цвет пляжа не был метафорой, оказалось, что он весь состоит не из песка или камешков, а из частичек нежного мягкого перламутра, обкатанных морем. Он не царапал кожу, а гладил. И так приятно оказалось перебирать его руками, находя кусочки разных раковин.
Когда отец заикнулся, что пора обедать, мама заявила, что никуда отсюда не уйдет, пока солнце не сядет. Алиса тоже не хотела покидать пляж. Отца отпустили в столовую одного, а сами только лакомились крымским виноградом да пили воду. Но до темноты не досидели, даже под тентом южное солнце обожгло и мать, и дочь.
Когда у Алисы неприятности или просто плохое настроение, ей достаточно представить себя на Золотом пляже, сидящей на кромке пологого берега, с ногами в теплом чистом море. И волны легко набегают и отступают, и берег блестит и переливается золотом…
В четверг в репетиционный зал филармонии вихрем ворвалась Эмма. В этот раз она оделась в ярко-голубое платье типа длинной рубахи, волосы подобрала в «хвост». Косметики совсем немного, зато крупные фиолетовые бусы в три ряда на всю грудь и такой же браслет.
– Привет честной компании!
– Здрав-ствуй-те! – Вымолвил Никита, очевидно, не сразу её узнавший.
– Привет, Эмма! Чего тебе? Мы еще не закончили.
– Ничего я посижу тихо.
Через 15 минут, спев два романса, Алиса начала отчитывать подругу.
– Эмма, позвонить ты не могла?
– У тебя телефон отключён, а мне надо срочно, – Эмме упреки подруги были, как с гуся вода. – И вообще, прости, я не к тебе пришла, а к Никите.
Никита, встававший со стула, при этих словах плюхнулся обратно.
– Ко мне?! Зачем?
– Никита, вы так прекрасно играете на рояле!
– Спасибо!
– А на других клавишных могли бы?
– На пианино, аккордеоне?
– Нет, на синтезаторе.
– Естественно, но зачем?
– Чудесно! Вы меня очень выручите, если завтра сыграете на свадьбе!
– Что?! О чем вы? Я вам не ресторанный лабух! – Возмущенный Никита вскочил, собрал в папку ноты и двинулся к выходу из зала. – Алиса, что она, подруга твоя, себе позволяет! Скажи ей…
– Никита! Милый, дорогой! Не надо так сердиться! – Эмма подбежала, ловко уцепилась за локоть Никиты и пошла рядом, ласково заглядывая в глаза. – Вы же помните, что я организатор праздников? Завтра свадьба, причем, «на пленэре», а родители жениха требуют «рояль в кустах». Есть диск-жокей с музыкой, год не переслушать, есть караоке. Но у них это какая-то семейная фишка. И всего-то надо в нужный момент выдвинуться из кустов в черном фраке и белой манишке с бабочкой, картинно взмахнуть руками и грянуть начало «Первого концерта» Чайковского.
– Эмма, вы предлагаете мне ехать в какую-то деревню и там в кустах играть Чайковского для пьяной компании? Да вы с ума сошли!
– И вовсе это не глухая деревня, а пансионат, ехать недалеко, практически на краю города. Туда даже маршрутки ходят. И вам хорошо заплатят, вернее, я сразу заплачу, могу налом, могу на карту.
Алиса плелась сзади, вне себя от изумления. Так они втроем вышли на улицу. Здесь Эмма оглянулась, не выпуская свою жертву.
– Алисочка, пока, дорогая! Мне сейчас очень некогда.
– Пока! – На автомате ответила Алиса и свернула на остановку.
Никита обреченно шел с Эммой, но ещё «трепыхался».
– Нет, Эмма! Вы точно с ума сошли!
– Никита, подумайте только, вы гонорар получите за несколько минут, как за целый концерт! Или, может, вы не сумеете сыграть?
– Я? Конечно, сумею, если по нотам.
– Прекрасно, договорились! Ноты обеспечу. И фрак. И ужин. И спальное место в пансионате.
– Ну, нет, я предпочитаю спать дома.
– Конечно, маэстро, как хотите! Доставлю туда и обратно!
Алиса посмотрела вслед этой необычной парочке. «Странно, что Эмма всё ещё не захомутала своего Павла. С таким-то напором!»
Поздно вечером Борису неожиданно позвонил Олег Яковлевич Кортун. Он сначала долго извинялся за столь поздний звонок. Напомнил, что это очень важно для Бориса. Олег Яковлевич нашел ювелира Савушкина Ивана Дмитриевича. Тот жив и здоров. От дел отошел, ему за восемьдесят. Проживает на своей даче под Барнаулом. Савушкин согласился встретиться с Борисом, и позволил дать свой телефон.
Борис решил не откладывать дело в долгий ящик, и сразу с утра созвонился с Иваном Дмитриевичем, они договорились о встрече в тот же день. Борис отменил все запланированные дела и на своей машине выехал в Барнаул. С шофером не поехал, хотелось скрыть поездку от матери. Он позже придумает причину и место, где он, якобы, провел время.
Дача Савушкина оказалась приличным загородным домом. Сам ювелир открыл Борису узорчатую входную калитку и провел в небольшую беседку. Савушкин бодро перемещался с небольшой тросточкой. Несмотря на довольно высокий рост, он шел прямо, не горбился. Волосы совершенно белые, седые, а темные глаза, на удивление, смотрелись молодо на изрытом морщинами узком лице. Он предложил чай с дороги, но Борис отказался. Хотя за участком определенно кто-то регулярно ухаживал: косил газонную траву, подстригал зеленую изгородь, пропалывал клумбу, – но это скорей всего приходящая прислуга. А сейчас хозяин был один, и не стоило его утруждать. Они устроились на мягких диванах, покрытых пледами. Подушки лежали россыпью, так и манили зарыться в уютное и мягкое облако.
– Располагайтесь, как вам удобно, – предложил Савушкин. – Я люблю здесь проводить время, когда погода позволяет. Итак, какое у вас дело к скромному пенсионеру, отошедшему от дел?
Борис включил планшет и показал фотографию.
– Вам знакомо это украшение? На нем стоит ваше клеймо, так сказал Олег Яковлевич Кортун. Вы помните его?
– Прекрасно помню! Моя работа. Чрезвычайно сложное украшение.
– Не скажете, кто и когда его заказывал?
– Мне бы записи свои посмотреть, это было лет двадцать назад. Но и сейчас могу сказать, что два камня, вот эти, по центру, покупались у самого Фельдмана. Ценность украшения в этих двух камнях, чистой воды изумруды. Орнамент характерен для Южной Италии. Мне заказчик приносил фото одного портрета начала прошлого века. На нем женщина изображена в подобном колье. Он попросил сделать копию, как можно более близкую к оригиналу. Я схожу за своим блокнотом.
Савушкин ушел, а Борис с интересом рассматривал дом. «Выглядит необычно, а кованые украшения на окнах в одном стиле с перилами смотрятся изысканно».
– Сами проектировали дом? – Первым делом спросил Борис, когда Савушкин вернулся в беседку.
– Сам! – С гордостью ответил Савушкин. – А кто же ещё?
– Чувствуется рука ювелира.
Савушкин открыл тетрадку.
– Смотрите сюда. Прошло не двадцать лет, а двадцать три года. Заказчик – Александр Завьялов.
– Кто? – Переспросил Борис.
– Завьялов. Этот мог себе позволить дорогое украшение. Вероятно, он был сыном самого Андрея Петровича Завьялова. Я хоть никогда не интересовался политикой и сплетнями, но про Завьяловых в девяностые годы разве глухой не слышал. Хозяева города практически были.
– Что с ними стало?
– Глава семейства внезапно умер, а дети, видимо, продали бизнес и уехали, может, за границу. Тогда многие эмигрировали в благополучные страны. Не знаю, врать не буду. А не удовлетворите ли моё любопытство, как попало это украшение к вам?
– Оно не моё, одной знакомой девушки. Ремонтировали застежку у Кортуна, он подсказал, что вы изготовили.
– Девушка из семьи Завьяловых?
– Нет, никакого отношения к ним не имеет. Она наполовину сирота, предполагаю, что колье ей досталось от отца. Но он умер, спросить не у кого.
– Возможно, Завьяловы колье продали, им могли понадобиться деньги.
– Спасибо большое, что не отказались побеседовать.
– Рад, если чем-то вам помог.
– А не поясните, что означает ваше клеймо: две буквы «С» и «К» в кольце. «С» я предполагаю, от фамилии «Савушкин». А вторая буква?
– Дело в том, что я из семьи знаменитых колыванских камнерезов Кольцовых. Мои предки работали на первых демидовских заводах в Колывани, на Алтае. Позже преуспели в камнерезном деле. А одна ветвь семьи породнилась с Савушкиными, стали ювелирами.
Борис мчался домой, злой и уставший. «Попробую расспросить отца, как наше семейное украшение попало к Алисе. И что-то нехорошее с ним связано. А мать знает и скрывает».
Неожиданно позвонил Савушкин.
– Извините, не знаю, важно ли вам это? Я вспомнил и уточнил в своих записях: через три года, я для того же Александра Завьялова изготовил серьги в дополнение. Серьги длинные, типа ветки с такими же листьями, а на каждой ветке 2 изумруда, не очень крупные. Это же серьги.
– Спасибо за информацию! – Поблагодарил Борис.
Он на секунду прикрыл глаза, и как бы увидел эти серьги. Действительно, длинная ветка с двумя камнями. Он вполне мог видеть украшение ребёнком, ведь, Александр Андреевич Завьялов – его дядя, старший брат отца, Евгения Андреевича.
В 2003 году Борису было 8 лет. На лето его отправили в детский спортивный лагерь. А когда он вернулся, то ему сказали, что дедушка умер, бабушка в больнице, а дядя и тётя уехали. Вскоре они всей семьей переехали из Барнаула в Новосибирск, и никогда больше не приезжали в Барнаул. Однажды, подростком, он спросил отца о его брате. «Они умерли, так случилось», – ответил отец. Больше они не поднимали эту тему.
Он попробует поговорить с отцом. Для этого лучше отца вызвать на работу под каким-то предлогом, чтобы он пришел трезвым, и матери не оказалось поблизости.
Отец зашел рано утром в офис к Борису. Он выглядел намного лучше, чем в их предыдущую встречу: посвежевший, бодрый и совершенно трезвый. Борис отметил появившийся интерес в его оживших глазах.
– Как дела? – Выдал дежурную фразу Борис. – Хорошо выглядишь.
– Слышал? У меня появился аквариум.
– Мать упоминала.
Отец поморщился при слове «мать».
– Я хотел с тобой сам поговорить. Как ты посмотришь, если мы временно поживем раздельно с твоей матерью?
– Мне нечего сказать, я не собираюсь вмешиваться. Делайте, как лучше для вас.
– Официально развод не станем оформлять, раздел имущества, суды, и все такое прочее. Слишком многое нас связывает. Она пусть остается в нашей квартире, а я уйду на съемную.
– Я могу купить тебе квартиру.
– Не надо, я уже снял приличное жилье. Квартира мне нравится. А зачем ты меня позвал?
– Отец, я хотел узнать про твоего старшего брата, Александра. Что с ним случилось?
Отец помрачнел.
– С чего тебя вдруг заинтересовало? Ты же ребёнком был, когда они погибли.
– Расскажи, что случилось с ним и его семьей.
– Жуткая история. Неприятно вспоминать. Но раз ты настаиваешь… Александр с женой внезапно вернулись домой, а в доме грабители. Их с женой убили, застрелили. Украли деньги из сейфа и драгоценности. Но грабителей не нашли. Возможно, сами менты участвовали. Темная история. У нашего отца от горя инсульт случился. Умер через неделю. Мать ненадолго его пережила. Мы с Алевтиной не могли оставаться в том городе. Продали всё, как можно быстрее, не торговались. Как только смогли, уехали в Новосибирск, начали бизнес с нуля. Тебе не стали рассказывать об этом ужасе.
– Действительно страшная история. Извини, что заставил тебя вспомнить прошлое.
– Ничего, много лет прошло, боль стёрлась. Пойду, пожалуй. Мне обещали редкую рыбку для аквариума – тетрадона. Заходи, посмотришь.
Отец ушел, а Борис места себе не находил. Как у Алисы оказалось украшение его семьи? Они могли купить его где-то, не обязательно у самих грабителей. Колье, возможно, перепродавалось много раз. Больше двадцати лет прошло с момента похищения. Или кто-то из их семьи участвовал в ограблении? Алиса говорила, что её отец был профессиональным военным, воевал в горячих точках. Его комиссовали по ранению. Жить на что-то надо? Мог он связаться с бандитами? В принципе, мог. Так и разжился украшением. Но не хвастался, берег на чёрный день. Сам он умер, а жена оказалась не в курсе. Она безо всякой задней мысли дала украшение дочери, даже не подозревая о его ценности и криминальном прошлом. Да, вторая версия более правдоподобна. Срочно поговорить с Павлом. Он поможет раскопать то, старое дело.
Павел с интересом выслушал семейную историю Бориса. Он принял обе версии. Но попросил Бориса не делать преждевременных выводов, пока нет доказательств вины Михайлова. А доказательства Павел добудет. Это – его профессия, и он умеет это делать. Павел посоветовал Борису поговорить с матерью, выслушать её версию тех событий. Возможно, она расскажет подробнее, более эмоционально, и Павел найдет зацепки в том старом деле.
Борис напросился на ужин в ресторан матери. Ресторан «Алевтина» не выделялся роскошью и размерами, но имел удачное расположение – в центре, хотя и в полуподвале. Всё это в сочетании с неплохой кухней приносило хороший доход. Мать умело управляла своим рестораном, он пользовался спросом. В ресторане предпочитали отмечать юбилеи люди среднего возраста и постарше. Приглашались соответствующие музыканты. Всё проходило чинно, без скандалов, как правило. А днем часто заходили матери с детьми и целые семьи, на бизнес-ланч забегал «офисный планктон». Не для молодёжных тусовок место, но у каждого заведения своя ниша.
Мать оставила Борису столик в самом углу. Она сама сделала заказ, прекрасно зная вкусы Бориса. Он всегда предпочитал мясо, а не рыбу, и с удовольствием принялся за бефстроганов.
– Ты узнал что-то новое про изумруды? – поинтересовалась она.
– Украшение сделано в Барнауле больше 20 лет назад ювелиром Савушкиным. И ты знаешь, кто его заказывал? Александр, брат отца. Ты же видела колье раньше? Расскажи, что произошло с Александром и его семьей.
Мать изменилась в лице. Она схватила со стола стакан с водой и залпом выпила его.
– Жена Александра, Наталья, была помешанной на украшениях. Мы особо с ней не знались. Я слишком простой им всем казалась. Эта гордячка кичилась своим происхождением и богатством. Александр ей во всем потакал, постоянно дарил ей разные цацки, а та демонстрировала их к месту и не к месту. И доигралась. У них ремонт в коттедже шел. Сигнализацию выключили. Деньги и драгоценности Натальи в сейфе лежали. Кто-то навел бандитов на их коттедж, возможно обслуга. Они повара, горничную, садовника держали. У нас-то с Евгением прислуги не имелось, мы скромно жили. Но продолжу. Грабители вскрыли сейф, а эти вдруг вернулись. Александр пытался сопротивляться, но убили его и Наталью. У бандитов ствол имелся, застрелили. Несколько раз стреляли в каждого. Кровищи – море. А нас с Евгением затаскали потом. Ты не представляешь, что мы пережили!
