скачать книгу бесплатно
Философское время нуара – Ego
Анна Атталь-Бушуева
Сборник философского нуара перед личным трением своей формы выгоды внутри социального взросления общества, успеешь ли его понять на этом праве быть востребован и близок к счастью над собой.
Философское время нуара – Ego
Анна Атталь-Бушуева
© Анна Атталь-Бушуева, 2024
ISBN 978-5-0064-6205-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сборник поэзии: «Философское время нуара – Ego»
Пролог
«За твоей тональной пробой лиц – стиль дозорной тишины ложится в небо. На котором ты – лишь оглянувшись – всё лежишь, смотришь на безоблачное тело иносфер..»
Герой заплатанного перстня формы дней – стремится появлением проникнуть от ума, в ту дверь и в бытие исчезнуть как расчёт акмеологии на смыслах подле славы. Твоим всё говорит обратный правый, культуры многочисленный конец, избытка диалекта, что венец проходит за пропавшей нормой права. Для частного исхода о любовь и пропозиции под тенью личной жизни, учесть в ней позы многочисленных частей, что отражают воздух сопровождения лишь численным от яви. Желания понять свой фатум и конец, прослыть отныне – бытием и просьбой слушать честь героев за званием и областью превознесения умов, что чтут параграф воли постоянства слова – здесь. Ты дышишь на благие иносферы в космологии устоев, пропущенного бытностью и счастьем от восторга – дождавшегося быта у обычной сферы лиц, за смертью чёрной пустоты и сласти упоения изгоев. Ты выжил как герой и утолением понятной скорби – воюешь над развитием изображения любви, своей манеры ставить оппозиции, как часть устоев скорби, под тенью благородной красоты. Раз воле ты воспрял и историческое темя службы – помнит, твои закономерные восторга чести лиц – условия произойти и метафизикой оформить – круговорот иносказания, как мифологии вокруг зарниц. За атональной пробой приключений, центральной маски ускорителя любви в искусственном раю и бытности апологета – жить на боли, чтобы боязнь забыть ту власть слагала данный диалог внутри. Моей истории у расточительного эго, автократической иллюзии пожить, и благом закрывая окна за собой – собрать те аллегории покоя возле скорби, что понимают дух культуры в противоречии от исключительного гения судьбы.
Там иносферы помнят строгий возглас, к чему тебе всё историческое зло за облаками мести привело – сюда, и пожелав всю грань маразма вычесть от обычного – слагало новый приговор и расточительное темя суеты небесного покрова расплаты воли под вопрос. К чему сама та жизнь от смыслового рода действий – так тянет быстро за нуар с протянутой рукой и философской ролью без обличья – причислит, свой похотливый взор и ясность породить дозор родной. За идеалом мании величия и спеси сильноруких тленных берегов, туда те грани облаков вбирают сущность эманации восторга памяти и остаются за границами причисленного дней, о смыслах иносферы разума величия. Большого возраста Вселенной в заплатанном раю – тебе немного бед осталось пережить и слово исторического времени – дрожит и тлеет весь набор косноязычия вокруг, о жизненные перемычки возраста противоречия, как счастье забывания любви от вечного. Граница жизни может не достать до смысла утоления дозорной тени вероятности идей, там в иносферах ритма поколения блуждают мысли об ином и поклонении велеречивой песне возраста. Пока что польза обратила взгляд на путь величины прозрений – тебе о философском комплексе идей постыдно думать, не на ней, желать не комплекса созвездий в фортунах мыслимого жажды бытия. За власть героя проходя всё время интеллектуальных дней – в царице часа – вотум ждёт свой сон и порождения благого в унисон – несут потворство проявления. Куда – то вдаль лихих и необузданных миров за гранью привилегии создания сказать, что мифом героизма сыт твой холст и Землю обещания, что породили жизни – ты отдаёшь на власть успокоения ролей моральной пустоты нуара где – то.
Космологично в пробах обязательства ползёт, к тебе твоя – история по участи происхождения родов, внутри которых совладанием ума, твой путь и дух развития расположил моральный свет обычного апологета разума. За свой конец быть образованным на смыслах бытия утопии и жизни подлинного заголовка данной роли. Как человеческий венец утопии формальностью рассмотрен наконец, в свой дальний ход на световом лице, по райской куще привилегии на дне – зарисовать скульптуры иносфер и поколений человеческих сердец. Когда – то живших до утопии формальной области картины мира долгих снов и привилегии лежать в заоблачном краю вопроса лилий об ином, не высмеянном слове бытия к своим рассказам чести проявления любви. Так ты не обособлен в юности прожить культуру сна, её моральные исходы – внутри тональности под лирикой руин. Огни горят, как истощение пародии напротив воли льдин, и ждут куда – то запоздалый форме айсберг. Он холит часть чутья, он небогат и слов прямое эго держит в ряд – иллюзий схожей былины, там были только формы глаз. Им верили над образом войны – задетые фантомы близких стилей, и суть по очерёдности роилась внутри конформной образу звезды. Где иносферы жили на любви, где шёл просторный дождь за взятой просьбой измерять шаги, что чертят эгоизма суть веков и только на претензии уходят в эту роль.
Как тогда – на ночном берегу
– Как тогда на порочности – лгу
– И заносчиво хнычет печаль,
– Отвечая – на том берегу,
– По которому сосны молчат,
– А потом понимающим тоном
– Над конечностью мысли – во мгле
– Ты внутри прикасаешься – мне
– Одиночеством смерти от смысла.
– Ты внутри – одинокий росток
– Между прошлым о сон недалёкий,
– Ты ему рассказал – этот срок,
– Как тогда – на одном берегу
– И зашёл лишь от мысли – на вид,
– По которой не светит – обидой
– Твой изменчивый возраст на мир,
– Только падает в смерти – своей.
– Как на том берегу от потерь
– Ты не знаешь, что делать – по солнцу,
– Ты лежишь, опираясь на смерть
– Над конечностью малой строки,
– А потом её будешь – иметь
– И читать в усложнении личном,
– Как тогда – на одном берегу
– Укрощения сложности – в жизнь.
– На ночном, на конечном бегу,
– Из под вольности странной обиды
– Я тебя от того – сберегу
– И над прошлым омою – на вид,
– Что не зная ты стал мне – опять
– Покорённой от смерти – обидой
– И стоишь лишь на том – берегу,
– Где не ждали мы вовремя – смерть.
Утоляющий ветер сожаления
– Не знают только – части бытия,
– Где был один ответ, где на тебя
– Направлен свет иллюзии – такой,
– Что серым стал – устойчивый покой,
– Что ночью – в несказанной синеве
– Тот воет ветер прямо – на глазах
– И выжжен страх, которому узнать
– Ты сам не смог – иллюзии покой.
– Но ветер – утоляющий изгой
– И форма страха – прямо на глазах,
– Но ветер не ответит, он такой,
– Строптивой формы, млечный, долгий рай
– От нежности в нервозной суете,
– От дней плохих, когда наедине
– Ты сам стоишь и форма – по тебе
– Раскладывает о нуары – осень.
– Весь этот день на сожалении – пуст,
– Осенний лист редеет с ним – на грусть
– И тает форма с малого плеча,
– Когда уже сказать – никак нельзя
– От лет идейной малости – тебе,
– От власти современного покоя,
– В отдавшей форму личности – звезде
– На две руки – оставленные в горе,
– На две печали в странной суете,
– Когда торчат немые позы – жизни
– И им никак нельзя одним – уметь
– Пройти внутри – обыденное в мысли,
– Отдать предел искусства – в суете
– И снова с сожалением – оформить
– Свой долгий ад, в котором не успел
– Сказать ещё и волю – на покой.
– Оставив точке вымысла – прибой
– И чуткий рай у ветра – на глазах,
– Забрав свой страх и верности – одну
– Примету жизни – говорить слова.
Быть ли мужской сфере – целого?
– Навзничь в глаза посмотри
– В тонком искусстве – своём,
– Время о том, чтобы жить
– В руку от личности смысла
– Там проложи, что и путь
– В сфере конечной души,
– В том, что обратно успеть
– Ты – на придирке не смог.
– Точно ли тают от строк
– Вечные формы от жизни,
– Точно ли верят – в душе
– Маленькой истины – формы,
– В фобии там – заглотив
– Странный намёк нам – под жизнь,
– В личности сном – укротив
– Верность в несчастье для нас.
