скачать книгу бесплатно
Мой мальчик
Анна Анатская
Это произведение состоит из четырех маленьких частей, в которых чувствами рассказывается о чувствах. Иными словами, это исповедь пережившего расставание девичьего сердца для всех девочек, которые расставались или не расставались. Это не руководство, не правила и не советы, не детальное жизнеописание и не раскрытие чьего-то грязного белья. Это просто история, где все делают выбор: бороться или сдаться, любить или не любить, держаться за прошлое или отпустить его. История, которая может помочь самому автору, а может кому-то еще – принять чувства и допустить, что прошлое было, и оставить его в прошлом.
Анна Анатская
Мой мальчик
Часть 1
Мой мальчик
«Что, если мы всю жизнь искали именно друг друга? Мы соприкоснулись, ощутили на момент, какой может быть земная любовь, и что, теперь из-за моих страхов мы расстанемся и никогда больше не увидим друг друга? И мне придется до конца дней своих искать ту, что я уже однажды нашел, но испугался и не сумел полюбить?»
Ричард Бах
«Я хочу нравиться тебе, потому что лето».
Название песни Зои Ященко, цитированное на моей страничке на сайте знакомств, стало отправной точкой наших отношений и их же пророческим концом.
Летом я буду качаться на качелях, а ты признаешься, что ужасно хочешь меня нарисовать. Я никогда тебе не напомню об этом, а ты больше не предложишь. Все, что было летом, там и осталось.
Летом ты меня полюбил и назвал своей замечательной девочкой. Я хочу нравиться тебе, потому что осень, зима и весна. Осенью ты уходил в рейс с тяжелым сердцем, зимой по возвращении ты расстался со своей замечательной девочкой, а весной впервые не ответил на ее звонок.
***
Я проплакала без остановки три дня. Три дня шли дожди где-то в Бильбао. Я думаю, когда женщина так много плачет, где-то всегда идут дожди. Дождь от моих слез шел в Бильбао, там, куда судно моего мальчика доставляет газ, там, откуда я не должна была его ждать, но дождалась.
Впервые мы встретились на Казанской площади двадцать восьмого июня. Волновалась я безумно, ведь то было мое первое настоящее свидание. Я даже не была уверена, не маньяк ли он. Но никогда не поздно было спросить.
Ему пришлось наклониться, чтобы в этой толпе услышать меня.
– Возможно, уже слишком поздно спрашивать, но все-таки я спрошу. Ты не маньяк?
Привлекательный молодой мужчина с сединой в волосах удивленно засмеялся.
– Нет.
У него были голубые глаза и легкая борода, которая смущала меня на фотографиях. Но он был красив и сам несколько смущен.
– Хорошо.
– И все? Так легко поверила? – снова этот удивленный смех.
– А не стоило?
– Я не маньяк.
– Хорошо. – я поправила сумку на плече, мельком взглянув не выбивается ли грудь из платья. Это было платье на запах, и купила я его сегодня, двумя часами ранее, ведь, делая что-то новое всегда нужно иметь при себе новую вещь, или быть в нее одетой. – Тогда пойдем?
Мужчина улыбнулся, и мы отправились прочь от этой обезумевшей летней толпы. Мы миновали Невский проспект, вспомнив про литераторов, пересекли Марсово поле, столкнувшись с ревностным защитником животных и нашли Амура и Психею в Летнем саду. Тогда я узнала, что он ест коней и разбирается в картах. Первое для меня было дикостью, хотя я и не осуждала, второе – удачей, ведь карты для меня всегда были просто топонимическими преградами.
Я увлекалась литературой, он историей. Он знал стихи Брюсова и Бальмонта, я знала, кто такая Клеопатра и чьей супругой она была. Он не был маньяком. Он был электромехаником, который носил инициалы Блока. В тот вечер в моем сердце появилось тепло.
Эта не была любовь с первого взгляда. Точно нет. Но по возвращении домой я знала: он станет моим. Появилось ощущение правильности. Все шло так, как и должно было идти.
– Сейчас будет странно – мы ехали в такси от метро до моего дома, я обернулась к нему со смущенной улыбкой. – Остановите, пожалуйста, у помойки.
Сдержанный кивок водителя, смех молодого человека справа.
– Это был замечательный вечер – тихо сказала я, слегка сжав его ладонь. Его пальцы тогда впервые согнулись на моей руке. Так этот молодой мужчина стал моим мальчиком.
***
Это не было любовью и со второго взгляда. Когда он взял меня за руку и сказал, что я ему нравлюсь, я была смущена.
– Мне, наверное, тоже ты нравишься.
Он засмеялся. Я боялась. Жутко боялась, что я какая-то неправильная, что не могу почувствовать к нему того, что все девочки мира чувствовали уже в пятнадцать. Мне казалась, мой крест – быть постоянно мимолетно влюбленной в одного из своих мужчин-знакомых.
Время спустя он поцеловал меня у подъезда. Я так переживала об этой его бороде, но поцелуй оказался сносным. Даже я бы сказала приемлемым, чтобы захотеть его поцеловать второй раз. И с каждым разом наши поцелуи были все лучше и лучше.
– Я знал, что тебе нравится эта подъездная романтика. – спустя семь месяцев шептал он, прижимаясь губами к моей шее и лишая меня шанса ответить хоть что-то. Да, от подъездной романтики я была в восторге, как и от постельной романтики в качестве невесты.
***
– Не смотри на меня. – я была абсолютно серьезна. Не хочу, чтоб он смотрел на мой профиль. Конечно, я давно перестала комплексовать из-за своего носа, но он так пристально смотрел на меня! А если он разглядит мой нос и увидит в нем те же изъяны, что и я видела в восьмом классе. – Не смотри!
– Но я хочу смотреть. – он лениво прислонился к дверце. Мы были в машине. Я за рулем, он рядом.
– Правило зеленой машины, помнишь?
– Неа.
Я косо и зло глянула на него.
– Прекрати! Нельзя нарушать правило зеленой машины! В зеленой машине смотрим только на дорогу!
– Ты за рулем, вот и смотри. А я хочу смотреть на свою девочку.
На мою голую ногу легла его ладонь. Он не приставал, не поглаживал, просто положил. На секунду, оторвавшись от руля, я погладила его руку.
– Правило зеленой машины разрешает смотреть только на светофорах! – поучительно изрекла я.
Он закатил глаза, сморщился, отвернулся от меня, достал свой телефон, но я могла дать его зуб, он смотрел!
– Ты все еще смотришь!
Он расхохотался.
– Смотрю!
– Неприемлемо!
– Осуждаешь?
Я хмыкнула. Еще бы! Но как я могла ему запретить. Сейчас он поступал, как я всю жизнь, делал то, что хотел. А я хотела, чтоб он видел мою красоту, а не нос с горбинкой.
***
– Аня! Слушай меня! Если ты не сбежала от него, то БЕГИ!
Во фронтальной камере отражалось проказливая улыбка его девочки и его нахмуренные брови. Я нарочито громко шептала на видео себе наставления на будущее, даже не думая, что когда-нибудь эти послания из прошлого будут приносить что-то кроме счастья.
– Беги! – прошептала я со смехом, а затем послала будущей себе воздушный поцелуй. Полуголые и счастливые мы лежали на нашем великолепном сатине.
– Ты только что передала самой себе поцелуй?
Я захохотала – его лицо будто бы вылезло из мультфильма.
– А вдруг ты меня там не целуешь!
Он закатил глаза:
– Мне бы себя так любить!
– Я буду тебя любить! – я противно чмокнула его в ухо и засмеялась, когда он зафыркал.
***
Как я уже сказала, я не сразу его полюбила. Сперва он признался, что влюблен, потом, что любит меня. Затем призналась и я. Я солгала. Но едва ли женщина лжет, когда слова мужчины так сладки и приятны, когда она перечитывает по нескольку раз его сообщения с признаниями, когда она с улыбкой ложится спать и спрашивает маму:
– Он правда меня любит?
– А сама ты как чувствуешь?
– Любит.
– Значит любит. Иди спать.
Он мне нравился. Его руки – я сразу окрестила их своими. Не обе. Одну. Левую. Самую честную….
Я сомневалась в своей любви к нему, когда мы съехались, когда переспали, когда сказала ему «да». Я руководствовалась тем, что мужчина должен любить женщину больше, чем любит она, чтоб она была счастлива. Но я проиграла эту битву. Проиграла с треском.
В 2018 году на паре английского нам показывали свадьбу Меган Маркл и Принца Гарри, а почти через год на этой же паре мы обсуждали пожар Собора Парижской Богоматери. Я мечтала о истории любви принцессы, как и все девочки, а оказалась кем-то, кто пытался спасти горевший Собор. Думаю, Нотер-Дам горел с таким же звуком, как и мои мечты о нас с моим мальчиком.
Я поняла, что люблю его, что действительно люблю, без уверток, страха и сомнений у часовни Святой Ксении. У часовни, где женщины со всей страны просят о любви, я нашла свою.
В тот миг я посмотрела на него и не смогла поверить, что весь он мой и для меня: каждая улыбка, каждый нежный жест. Мне казалось, он заботится обо мне.
Я действительно отдала ему свое сердце, когда мы поехали в часовню молиться, когда увидела, что он переживает за мое здоровье. Я увидела в нем то, о чем мечтала, когда тяжело болела четыре года назад. И он мне это дал.
– Я видел Вас и Вашего кавалера. – сказал, улыбнувшись, один режиссер на моей работе.
Я засмущалась, потому что знала, что он видел нас, когда мы выходили из часовни. Я помню, как тогда теплота разлилась по всему моему сердцу, а он мне улыбался. Тогда нас и видели. Нас видели в тот момент, когда мы посмотрели друг на друга, и пришла громкая мысль, которой я не испугалась: «однажды на небесах мы предстанем перед Господом вместе».
В день, когда мы съезжались, в машине, загруженной моими вещами, он почти сказал мне эти самые слова:
– Это про нас. Эти слова про нас. И мы однажды отправимся с тобой в такой лес.
Из автомобильных колонок под музыку группы Любэ звучали стихи Гумилева «Это было в те года…». Он не знал, чьи это стихи, и эта песня часто раздавалась в машине, но мы никогда о ней не говорили. Но в тот дождливый вечер мы ее услышали, и как по волшебству дождик кончился. Дождь кончился, чтобы вернутся к нам через шесть месяцев.
– «… может быть, когда умрем, мы в тот лес направимся вдвоем…».
– Думаешь, она про это? – спросила я не без улыбки.
– Про это. – Его лицо было серьезным.
***
Однажды в его загородном доме после бокала красного вина я вскочила на диван, конечно, чуть с него не свалившись, и попыталась зарычать. Он в то время возился с телевизором, пытаясь включить нам мультфильм. Услышав возню с дивана и мой рык, он обернулся, удивленно улыбнувшись.
– Вино выпито до дна?
Я заливисто засмеялась, поправив на себе его огромный махровый халат.
– Я Великий Ван! – хотя, безусловно, и в вине была истина.
– Кто? – удивленная улыбка сменилась насмешливой.
– Тигр! Самый главный в Тайге!
Он захохотал, снова обратив внимание на телевизор.
– Хорошо. Но чтоб ты знала – это совсем не сексуально.
Моя выпившая душа не могла решить быстро: дуться или переубеждать.
– Не сексуально? Да чтоб ТЫ знал – Великий Ван самый сексуальный из всех тигров Тайги!
Я наконец позволила халату упасть, и, выскользнув из него, осталась в летнем голом платье в огроменную сетку. Это было его любимое платье. В этот момент он и обернулся.
Я обожала его глаза. Голубой цвет в миндале. И тогда мои любимые глаза осматривали меня словно я все, что они могли видеть.
Я продолжала попытки изобразить тигра, если честно, совсем не сексуального, а как это делают самые счастливые дети на самых бездарных утренниках. Но, как бы то ни было, попытки найти нужный мультик были на время отложены.
– Хорошо. И Великий Ван может быть сексуальным. – Последние слова уже были шепотом у моих губ.
– А кем ты бы был, если б не собой? – спрошу я его через месяц.
