Палома

скачать книгу бесплатно

Палома
Анн-Гаэль Юон

Испания, деревушка Фаго, 1920-е годы. Каждый год молодые девушки уходят на сезонные заработки во Францию, пересекая границу пешком по крутым склонам Пиренейских гор. Юная Роза отправляется в это опасное путешествие с одной лишь целью: устроиться на обувную фабрику по пошиву эспадрилий во французском городке Молеон. Новая жизнь станет для нее настоящим испытанием, пока судьба не приведет ее в дом удивительных женщин – экстравагантных парижанок, ценящих свободу и шикарные наряды. Они помогут раскрыться ее талантам, подарят дружбу и поддержку, столь необходимые в мире, где всем заправляют мужчины. Этот роман искрится, как шампанское, погружая читателя в атмосферу беспечных межвоенных лет – эпоху Чарли Чаплина, Коко Шанель и безудержного джаза.

Но, несмотря на драгоценности, деньги, славу, сестра так и не простила меня. За то, что выбрали меня. За то, что спасли меня. Любовь не исключает ненависти, Палома.

Особенности

Дизайнерская бумага, высокое качество печати.

Лиз, я в жизни не видела ничего прекраснее, чем эти две женщины в гостиной. Эта сцена напоминала картину какого-то великого художника. Каждая деталь композиции казалась тщательно продуманной. Ткани, формы, оттенки. Все перекликалось друг с другом в удивительной гармонии. Румянец на щеках был отражением пламени в камине. Зеленые глаза Колетт светились перламутровым блеском, как нитка жемчуга на шее королевы.

Анн-Гаэль Юон

Палома

Переводчик Елена Рубцова

Редактор Екатерина Иванкевич

Главный редактор Яна Грецова

Заместитель главного редактора Дарья Петушкова

Руководитель проекта Елена Кунина

Арт-директор Ю. Буга

Дизайнер Денис Изотов

Корректоры Мари Стимбирис, Анна Кондратова

Верстка М. Поташкин

Разработка дизайн-системы и стандартов стиля DesignWorkout

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Editions Albin Michel 2020

International Rights Management: Susanna Lea Associates

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2024

* * *

Моей матери

Я верю в розовый цвет. Я верю в то, что лучший способ сжигания калорий – это смех. Я верю в поцелуи, много поцелуев. Я верю в то, что нужно быть сильной, когда кажется, что все идет не так. Я верю в то, что счастливые девушки – самые красивые. Я верю в то, что завтра будет новый день, и я верю в чудеса.

    Одри Хепберн

1

Мoлеон, наши дни.

На твой портрет я наткнулась в газете. У меня перехватило дыхание.

Это произошло в парикмахерской – вокруг болтали посетительницы, гудели фены. А я рассматривала твою фотографию, держа газету в дрожащих руках. Поварской колпак. Фартук. Мое сердце бешено колотилось, казалось, оно сейчас разорвется. Твой взгляд, твоя улыбка. Какой же ты стала красавицей!

«Лиз Клермон, любимый шеф-повар французов!»

Я проглотила интервью одним махом, не дыша. И тут же начала перечитывать, желая убедиться, что это правда. Журналистка осыпала тебя похвалами. Речь шла о твоем участии в жюри телеконкурса «Колпак шеф-повара». Судя по ее словам, я была единственной, кто не смотрел эту передачу. Правда, у меня и телевизора-то нет. Что ж, сначала ты покорила наши сердца, а теперь стала настоящей знаменитостью.

Сидя с бигуди на голове, я плакала.

Последний раз я видела тебя перед домом мадемуазелей. Четырехлетняя девочка с плюшевым мишкой в руках. Я помню все так, будто это было вчера: твое заплаканное личико за окном автомобиля, увозящего тебя прочь… Тогда внутри меня что-то оборвалось.

До сегодняшнего дня я не знала, что с тобой стало. Улучив момент, когда парикмахер отвернется, я вырвала из газеты страницу.

Потом были долгие ночи без сна. Мне вспоминался твой смех, наши поездки на баскское побережье, твои песенки, поцелуи на ночь. И твоя маленькая ручка в моей руке.

Я так скучала по тебе, моя Лиз.

Наверное, тебя удивит моя фамильярность. Полагаю, ты ничего этого не помнишь. И уж точно не помнишь меня.

Сидя в одиночестве на кухне, я задавала свои вопросы луне. Что ты знаешь о своем происхождении? Нужно ли тебе рассказать? Или лучше схоронить все это в дальнем уголке моей памяти? Что бы ты сказала, узнав правду?

Я подумывала сесть на поезд до Парижа. Представляла, как пошла бы обедать в твой ресторан и, может быть, даже осмелилась бы поздороваться с тобой. Но потом я отказалась от этой идеи. Что может быть общего у такой знаменитости, как ты, со старухой вроде меня?

Мое имя тебе ни о чем не скажет. Мое лицо и подавно.

Эти вопросы не дают мне покоя, и нет никого, кто помог бы найти на них ответы. Вот она, драма старости: мы остаемся один на один со своими сомнениями, а звезды не слишком-то разговорчивы. Поэтому сегодня вечером я решила написать тебе. Рассказать свою историю, которая отчасти и твоя. Не потому, что я стара. Не потому, что кроме меня уже больше некому. Не ради истины. Но во имя нежности и мужества.

Мадемуазели бы тобой гордились.

2

Все началось, когда мне было пятнадцать лет.

Все, что произошло в моей жизни, стало возможным благодаря Альме. Она – начало всего. И конец тоже. Альма – моя сестра, на год старше меня. Большие карие глаза, заразительный смех, губки-ягодки. Я же была худой, смуглой, с глазами олененка и вечно спутанными волосами. Сказать, что Альма была для меня всем, а я была всем для нее, – ничего не сказать. Она была мне не просто сестрой. Она была моим солнцем. А также луной, звездами и всеми планетами, вместе взятыми.

Мы жили в испанской деревушке в самом сердце Пиренеев. Забытый Богом уголок, о котором ты, Лиз, наверное, никогда не слышала, – и мало что потеряла. Пара продуваемых ветром мощеных улочек, крыши с крутыми скатами и мрачная церковь – больше в Фаго не было ничего. Жители стремились оттуда уехать. Но куда? И с чем? Деревенским девушкам удавалось вырваться оттуда на зиму. На языке у них было только одно слово: Молеон. Все они ждали осени, чтобы отправиться во Францию на фабрику по изготовлению эспадрилий. Пешком перебраться через горы и провести зиму в Cтране Басков, чтобы заработать немного денег. Стать «ласточкой», как называли тогда сезонных работниц из Испании, и рискнуть жизнью ради узелка с приданым.

Нам с сестрой подобные мысли никогда не приходили в голову. Мы мечтали о приключениях, но к такому долгому и опасному путешествию были не готовы. Я хромала из-за перенесенной в детстве болезни. Что мне было делать в горах с больной ногой? И как оставить бабушку? Нашу Абуэлу. Она вырастила нас, окутала своей любовью и нежностью. Бабушка работала прачкой в гостинице в соседней деревне. Пока она стирала, нам удавалось что-нибудь перехватить на кухне. Мы с сестрой были лишены многого, но только не любви.

Фаго – это был совсем другой мир, Лиз. Бедный мир, но он наш. Я и представить себе не могла, что уеду оттуда. Но когда Абуэла заболела, у нас не осталось выбора. Она хотела отправить меня к своему брату. Альма могла бы устроиться горничной. Расстаться с Альмой? Эта мысль наводила на меня ужас. Моя семья состояла из больной бабушки и сестры. Как жить без них?

И вот однажды вечером я выдвинула эту безумную идею. Там, за горами – Франция. Мастерские по изготовлению эспадрилий и возможность заработать деньги на лечение Абуэлы. Мы позаботимся о ней, как она всегда заботилась о нас. Мы вернемся весной с деньгами, которых хватит до следующего года. А там будет видно.

Простой план. Заманчивый. И рискованный.

Альма колебалась. Говорила, что Франция далеко, дорога туда опасна. Не лучше ли остаться с Абуэлой? Я настаивала. Шесть месяцев пролетят быстро, что мы теряем? Впереди нас ожидали свобода, легкие деньги и приключения! Рассказывали, что в Молеоне по воскресеньям на площади устраивают танцы, а французы просто красавцы. Конечно, у нас не было ничего общего с теми девушками, что отправлялись за кружевами для своего приданого, но мы будем вместе, так что бояться нечего.

Мой энтузиазм взял верх над сомнениями сестры. Ради меня Альма была готова на все. Вот как мы решились на путешествие во Францию, Лиз. Так все и началось.

3

Шел 1923 год. Первые дни октября принесли с собой морозный воздух. Девушек собралось не более десяти – все в черном, обутые в эспадрильи, с длинными косами, перекинутыми на грудь и перетянутыми темными лентами. Большинство из них отправлялось в путь впервые. Самой старшей, Кармен, исполнилось семнадцать, и для нее это было уже третье путешествие. Все, что нам было известно о Молеоне, мы узнали от нее. В прошлом году Кармен привезла оттуда простыни, кружева и фарфоровый сервиз. Достаточно, чтобы у всех ее подруг заблестели глаза. Ее широкие бедра и полная грудь резко выделялись на фоне худеньких фигур совсем юных девушек, кутавшихся в свои пальто.

Наше появление вызвало ропот и хмурые взгляды. Нам были не очень-то рады. Деревенские девушки нас не любили, но здесь всем заправляла Кармен. Она приветственно кивнула нам, чем заставила всех замолчать. Ее мать когда-то дружила с нашей. Может быть, та попросила свою дочь присмотреть за нами?

– Будет холодно, – только и сказала Кармен.

Рядом с девушками стоял, опираясь на палку, молодой человек в черной шляпе.

– В путь! Нельзя терять времени, – заявил он и, схватив веревку, которой был привязан мул, зашагал по дороге. Вдали, за горами, в светлеющем небе разгорался рассвет.

Девушки начали петь. Мои мысли устремились в Молеон. Накануне я поделилась нашими планами с учительницей. Она обеспокоенно нахмурилась: неужели нет другого решения? А потом грустно, понимающе улыбнулась. Последний день занятий вместо задач и диктантов она посвятила молитвам.

– Господи, защити Розу и Альму там, за горами, и сделай так, чтобы они к нам вернулись.

Наша группа обогнула кальверы и вошла в долину Ронкаль. Деревни у подножия гор были окутаны туманом. По дороге к нам присоединились несколько девушек из близлежащих деревень, иногда в сопровождении брата или отца. Разговоры становились все тише и тише. Перед нами простирался лес.

Густой воздух. Замерзшая земля. Пугающие тени. Я боялась волков, диких зверей, но твердо решила не показывать страх. Стиснула зубы. Ведь эта экспедиция была моей идеей.

Мы начали подъем в гору. Идти пришлось по мокрым и скользким камням, с громоздкой поклажей. У меня в узелке было немного стручковой фасоли. У сестры – три килограмма белой фасоли и козье мясо. На руке у нее висела небольшая деревянная скамеечка, которая служила нам сиденьем во время остановок.

Я изо всех сил старалась не отставать. Тащила свою больную ногу, словно ядро на цепи. Но все же время от времени я ловила на себе обеспокоенный взгляд Альмы. И тогда я удваивала усилия, пытаясь держаться в начале процессии. Так впереди меня оказался он.

Паскуаль.

Я внимательно рассматривала его широкие плечи, темные волосы на затылке. Когда он обернулся, проверяя, не отстала ли группа, мое сердце забилось быстрее. От изгиба губ до светло-зеленых глаз, от изящных рук до точеных скул – все в этом юноше, казалось, было создано каким-то божеством, ценителем красоты и идеальных пропорций. Альма и Кармен захихикали. Покраснев, я еще прибавила скорости и обогнала молодого пастуха, чтобы оставить их позади.

Так проходили долгие часы. Дубовые леса сменялись долинами и возвышенностями, щебетали ласточки. Уставшие, иногда они останавливались, усаживались на скамеечки группами по четыре–пять человек и отдыхали. Мыслями все были далеко, по ту сторону гор, где их уже ждали чудесные подарки и кружева, – Молеон был их маяком в ночи. В один из таких привалов Альма, Кармен и я оказались рядом с Паскуалем. От усталости мы валились с ног. Даже моя сестра приумолкла.

– Хочешь?

Он протянул мне полупустую кожаную флягу. Едва я надавила на нее, как струя едкой жидкости брызнула мне в рот. Хоть вино и обжигало гортань, я была рада, что Паскуаль обращается со мной как с взрослой. Я села на скамеечку и в подсознательном порыве кокетства спрятала больную ногу под платье.

Мы смотрели на тяжелое небо, обезглавившее Пиренеи. Этот горный пейзаж окружал меня с рождения, но никогда не надоедал. К запахам земли, листьев и камня, примешивался сладковатый аромат нигрителлы. Набравшись храбрости, я задала Паскуалю вопрос, который прозвучал строже, чем мне хотелось:

– А ты куда направляешься?

– В Аргентину.

Он достал перочинный нож, отрезал кусок манчего и протянул его мне – плотный и нежный, с орехово-сливочным вкусом. В животе у меня заурчало от голода. Я позволила сыру растаять на языке. В семье Паскуаля было девять мальчиков. Работников хватало, а вот денег – нет. Но на военную службу никто не стремился. Пастухи сотнями отправлялись на заработки в Америку. Будущие богатые дядюшки.

– Я дойду с вами до Франции, а потом отправлюсь на побережье.

Мысли о море придали его глазам особый блеск. Паскуалю исполнилось двадцать лет, он уже был мужчиной. Самым красивым парнем, которого я когда-либо видела. Хотя в то время я видела их не так уж много.

В воздухе аромат елей сменился запахом дрока. В небе над нашими головами медленно кружил стервятник.

– Надо идти, – бросил Паскуаль.

Мы снова двинулись в путь. Дорога была покрыта льдом, а чуть выше и вовсе исчезла под грудой снега. Я шла молча, прислушиваясь к разговорам старших, как вдруг моя хромая, плохо обутая нога заскользила по каменистому склону. Паскуаль поймал меня на лету.

– Осторожней! Здесь опасно!

Тепло его руки ненадолго задержалось на моем рукаве. Я задрожала. Перед нами лежало ущелье. Широкую зияющую пропасть пересекал подвесной мост.

– Мост через преисподнюю… – пробормотала Альма, вцепившись в мою руку.

Ходили слухи, что в этом лесу живут эльфы. Абуэла рассказывала нам с сестрой всякие легенды, так что мы, задув свечу, еще долго не могли заснуть. В моем воображении промелькнула череда диковинных сказочных существ. Мне послышался вой, казалось, в кустах кто-то шевелится.

– Не смотри вниз, – шепнула мне Альма.

Я, конечно, тут же ее ослушалась. И закричала. Ущелье выглядело бездонным. Его пустота манила.

Какой-то звук вывел меня из ступора. На другой стороне моста появились несколько человек, кто-то из них держал в руке зажженный фонарь. Трое мужчин и сгорбленная женщина – крошечный силуэт на фоне лесной зелени. У нее была странная шаркающая походка. Когда она подошла ближе, я разглядела растрепанные волосы и неподвижную руку, которую она крепко прижимала к груди, словно ребенка.

Женщина остановилась и пристально оглядела каждую из нас. Вдруг ее рот перекосился в отвратительной гримасе, она указала на мою сестру и завизжала. Я вздрогнула, ласточки замерли в ужасе. Мы все сбились в кучку, мост закачался.

– Ну же! – крикнул Паскуаль с другой стороны.

Я в панике поспешила к нему. Эта ведьма была достойна всех сказок Абуэлы. По сей день я не могу забыть ее лицо.

Ночь мягко опускалась на горы. Мы шли и шли. Настанет ли когда-нибудь конец этому путешествию? Ни в чем уже не было уверенности. Путь до Молеона занимает два дня. Прошли ли мы уже хотя бы половину? Я едва стояла на ногах, руки болели. Ступни стерлись в кровь, я была не в силах идти дальше. И тут один из мужчин, шедших впереди, свистнул. На крыльце одинокой хижины блеснул свет. Горный приют. Наконец-то можно отдохнуть.

Мы провели в дороге почти двенадцать часов. Отцы и братья девушек повернули назад, забрав с собой мулов. Дальше они бы не прошли. Несколько слезинок, никаких объятий. Лишь рука на плече, кивок с пожеланием удачи. Граница была совсем рядом. Мы съели на ужин немного фасоли, после чего свернулись калачиком под шерстяными одеялами в ожидании рассвета.

С первыми лучами солнца мы были уже на ногах. Недостаток сна оставил свой отпечаток на наших лицах. Только Альма с ее жизнерадостной улыбкой не подавала признаков усталости.

– К вечеру мы будем в Молеоне, – прошептала она, беря меня за руку. – Абуэла будет нами гордиться!

Название этого города яркими буквами светилось в ее воображении. Энтузиазм Альмы оказался заразительным – я встала, горя желанием наконец-то оказаться в Молеоне.

Однако впереди нас ждала самая сложная часть пути. Об этом нас предупреждали те, кто уже бывал здесь. Пограничный переход в Белагуа охраняли жандармы гражданской гвардии. Чтобы избежать встречи с ними, нужно было пройти неприметным, но более опасным путем.

В полумраке осеннего утра вдоль ущелья образовалась длинная цепочка. Тропинка была узкой, и по ней друг за другом двигались маленькие, хрупкие фигурки ласточек, сгибаясь от ветра. Пытаясь защититься от его резких порывов, я пристроилась за Паскуалем. Пастух время от времени оборачивался, проверяя, не отстали ли мы. Я робко улыбнулась ему, дрожа под плащом. Моя нога весила целую тонну.

– На испанской стороне дорога плохая, – крикнула Кармен, – но на французской еще хуже!

Тяжелые узлы оттягивали руки; дорога, покрытая снегом, шла у самого обрыва. В тумане не удавалось разглядеть ничего дальше метра от края. Над нашими головами кружили орлы – так близко, что мы могли дотронуться до них.

Мы долго шли молча. Вереница ласточек напоминала нитку бус из черного жемчуга. Держась руками за скалу, а иногда друг за друга, мы упрямо и сосредоточенно продвигались вперед. Внезапно Паскуаль остановился, оглядываясь по сторонам. На вершинах сгущались черные тучи.