Беда для боксера

– Больно же… дурак…

Да, дурак…

Ее талия – тонкая, ломкая, легко обхватить… И ближе надо. Еще ближе.

– И вообще… Я пришла сказать тебе, что ты… Дурак. И чтоб не ходил больше… Понятно?

Конечно… Только не до конца. Не расслышал кое-чего. Давай ко мне на колени. И еще разок. Можно прямо в ухо. Так, чтоб дыханием теплым – до мурашек…

– Ах… Я не собираюсь с тобой… Не трогай меня там… И вообще… Тебе нельзя… Кровь же… Больно же тебе… И ты дурак… Не умеешь ухаживать… Ах… Нет… Да… Да-а-а-а…

Я – дурак, я – не умею ухаживать. Я умею только любить ее.

Плевать на кровь, боль и остальной бред. Она пришла сюда, сама. Она плакала, видя мою кровь. Она сейчас в моих руках дрожит…

Сука, я – самый счастливый человек на свете!

– Это все… Неправильно… Я только это и хотела… сказать… Ай…

– Люблю тебя…

– Ай… Это… Неправильно… Да?

– Да. А ты? Да?

– Ах… Ты такой дурак…

Она касается нежно-нежно, боится сделать больно.

А я трогаю ее, глажу и понимаю, что не надо нам говорить… Правильно-неправильно…

Это разве важно?

Нет.

Важно – что она пришла, сама. И плачет, потому что мне больно. И это осознание наполняет пустоту вокруг светом и правильностью. Единственно нужной. Той, ради которой и стоит что-то делать.

Той, ради которой стоит жить.

Моя беда, моя проблема… Самая главная моя проблема.

Самая.

Главная.

Моя.