Французский акцент

Герасим Аникин

Французский акцент

Вот она – долгожданная суббота! Трое пенсионеров: Ирина, её мама, Лидия, и тётя Муза, традиционно посещают в этот день вещевой рынок. И совсем не для того, чтобы что-то купить. Все они – бывшие педагоги. Поэтому интересен он для них, как музей времени, напоминание о, казалось бы, таком далёком, ушедшем в небытие, но ожившем прошлом.

Конечно, там есть ларьки, постоянно продающие произведённую промышленностью продукцию. Но интересуются ими в основном приехавшие из близлежащих деревень крестьяне. Им ведь надо своё продать, нужное купить. У селян можно приобрести, например, живых кур, гусей, поросят. А вот по магазинам ходить им некогда. На рынке же: пожалуйста. То же, что в магазинах, да ещё и дешевле бывает.

Другая часть рынка – совершенно отличающаяся. Туда прежде всего и направляются три пенсионерки. А там десятки пожилых людей раскладывают прямо на земле ненужные уже пожитки. И чего только у них нет?! Помпезный подсвечник на три свечи соседствует с исчезнувшим из-за потери необходимости самоваром. Чайный сервиз с вычурными чашками из тонкого белого фарфора смотрится странно рядом с почти новыми и «не ношенными», со слов продающего, лакированными ботинками. Инструменты всех видов и назначения выглядят полями, на которых сложно найти необходимое для покупателя. Есть даже книги, описывающие доблестный труд бывших героев в борьбе за построение справедливого общества. Имеется также одежда, чаще развешенная на стенках ларьков.

Сложно даже представить чувства троих пенсионерок при последовательном осмотре всего этого «богатства». Подойдут к чему-нибудь. Обсудят сначала между собой. Потом поговорят с продавцом, порадовав его тем, что хоть кому-то, возможно, необходимо принесённое им на рынок. Узнают цену, иногда для вида поторгуются, но, в конечном итоге, отойдут. И так в течении более двух часов.

И вот однажды привлёк внимание Ирины, повешенное на боковой стене ларька красивое старинное платье. Было оно богато украшено цветными вышивками, а сами цветы – расцвечены даже золотыми нитями. Рядом с необычным платьем стоял тоже отличающийся от окружающих высокий элегантно одетый мужчина.

– Интересуетесь? – спросил он у остановившейся троицы.

– Откуда принесли такое богатство? –взяла Ирина на себя роль покупателя.

– Ты что не видишь, что оно старинное, – с показным недовольством вмешалась её мама.

– Супруга моя умерла, – отвечал, продавец, с интересом глядя в основном на давшую нелестную характеристику Лидию – оставила много различных вещей. Я сперва ничего не трогал. Однако, приходит и мне время вслед за ней отправиться. Стал перебирать вещи, и вот нашёл это платье. Куда девать, не знаю. На тряпки пол мыть, рука не поднялась.

– Вы что! – возмутилась тётя Муза, – такую красоту на тряпки – это же варварство.

– Я тоже так подумал, вот и принёс на рынок. Может, вы купите. А то никто даже не подходит. Видят, что оно действительно старое, да, наверно, дорогое. А мне ведь денег не надо. Их с собой не возьмёшь. Берите бесплатно.

– Почему бесплатно? – вмешалась Ирина, – мы можем и заплатить. Только скажите, кем была ваша супруга, раз она носила такое платье?

– Работала она обыкновенной медицинской сестрой в больнице. И платье это никогда не носила. Я ведь знаю, что не совсем этично носить вещи после умершей. Так вот: платье это – родовая реликвия, переходящая по наследству.

– Чьё же оно? – продолжила расспрос Ирина.

– Вы же знаете, что в наше время не очень хотелось иметь неприятности из-за открывшейся родословной.

– Помним ещё, – репликой поддержала Лидия.

– Вот поэтому и молчали мы с супругой об этом. Могу только сказать, что она получила платье от своей мамы, которая тоже стала наследницей своих предков с французскими корнями.

– А как звали вашу жену? – спросила, любопытствуя, тётя Муза.

– Видите ли, во время войны её родители погибли. Как её зовут – она из-за малолетства не знала. И имя ей дали в детском доме: Анна.

Ирина видела, но не придала значения тому, что её мама и тётя Муза как-то странно переглянулись.

– А кто тогда вы? – продолжила Ирина, – тоже скрывались?

– Со мной всё проще – я портной, – отвечал продавец, – скрываться необходимости не было. Хотя некоторые органы интересовались с подтекстом, наверно, кому я шил и что.

– Я покупаю у вас это платье, – решительно заявила Ирина, – предлагаю сто рублей.

– Ты что! – активно возразила её мама, – зачем оно тебе? Ну, оденешь, а куда в нём пойдёшь?

– Мода – характеристика непостоянная, – стала Ирина отстаивать своё решение, – сегодня – немодно, завтра – шик.

– Я же говорил, что мне денег не надо, – заявил продавец, – но бесплатно полученное, порой, тоже счастье не приносит. Сто рублей – это слишком. Поэтому я добавляю вам ещё и серьги, входящие в наследственный состав вещей. Я наводил о них справки у ювелиров. Особой ценности они не имеют.

– Нужны ли они тебе? – вскипела мама, – ни вида, ни стоимости.

– Ты забыла, что у меня есть ещё дочка Оля и внучка Юля, – парировала Ирина, – им может понравиться.

Не обращая внимания на выяснение отношений между женщинами, мужчина аккуратно снял и свернул платье. Затем из кармана достал цветную коробочку и вручил всё Ирине.

– Носите на здоровье, – произнёс он слова, звучащие доброжелательным напутствием.

У Ирины после покупки пропало желание осматривать другие «экспонаты» рыночного музея. Старшие не возражали. И все трое двинулись по своим домам.

Придя в квартиру, Ирина сразу же разостлала платье на диване и долго любовалась такой удачной и красивой покупкой. «Интересно, – думала она, – когда можно будет одеть такое сочетание блеска с изяществом? А как оно будет сидеть на мне? Не длинно ли?»

Она, сняв свою обычную одежду, облачилась в новый наряд. Для полноты картины Ирина достала коробочку с серьгами и украсила ими уши. В это же мгновение по её телу пробежала неприятная мелкая дрожь. «Что это? – подумала она, – вроде, не болею». Подойдя к зеркалу, она взглянула в него.

* * *

Из зеркала смотрела красивая молодая женщина. Уложенные крупными кольцами волосы обрамляли лицо с идеальными пропорциями. Взметнувшиеся брови стремились как бы взлететь с поверхности голубых озёр глаз. В то же время длинные ресницы-камыши пытались скрыть глубину рождающихся и протекающих мыслей. Лёгкий румянец щёк гармонично сочетался с яркими, готовыми к поцелую полными губами. Картину завершало то самое красивое шитое золотом платье. Сформированная целенаправленным образом жизни фигура была идеальна. Всё это указывало на то, что его обладательница – мечта многих мужчин из её окружения. Такие дамы, обычно, знают это и привлекают их известными с давних пор отстранённо-манящими приёмами.

За спиной у неё в зеркале отражалась широкая кровать под балдахином и высокие округлые сверху окна на драпированных яркими тканями стенах.

«Да, прав был граф д'Футур, – подумала Софи, – в этом платье я действительно неотразима»

Дело в том, что, встретив как-то её на улице, граф подошёл, представился и, как уже, по его словам, делал некоторым местным модницам, предложил платье небывалой красоты. При этом, носящей его, он гарантировал невероятную привлекательность. Софи согласилась и не пожалела. Одев платье, она превращалась в центр всеобщего внимания. Приятные события следовали одно за другим. Достоинством было также то, что граф не просто рекомендовал, но и сам осуществил заказ платья у известного ему портного. Тот, по слухам, творил чудеса, преобразуя дам в красоток. За это все называли его волшебником.

Неожиданно раздался негромкий, но требовательный стук в дверь. Софи открыла. За ней стоял, на первый взгляд, странно одетый молодой мужчина. Его длинные, немного вьющиеся тёмные волосы обрамляли приятное лицо с короткой бородкой и щетинящимися усиками. Бархатная куртка была расшита сложными по форме фигурами, аналогичными иероглифам и геометрическим построениям. Более похожие по размеру на шорты, тёмно-синие брюки прилегали к ногам неплотно, как бы надутые внутри. Близкие по цвету чулки заканчивались блестящими туфлями с золочёнными пряжками.

«Отыскал-таки!» – поразилась увиденному Софи. Ожидаемая неожиданность подтвердилась, когда она услышала:

– Наконец-то, Софи, я нашёл тебя!

– Морис? – с напускным недовольством спросила она, – вспомнил-таки меня?

– Ты права, любовь моя! – горячо произнёс пришедший, – я заслужил этот вопрос. Пропал тогда, да так надолго – получи соответствующее отношение. Но не только я виноват в этом. Сейчас я расскажу, что произошло со мной.

– Почему я должна верить тебе? – с сарказмом заявила Софи, – ведь ты можешь придумать любую оправдывающую тебя фантазию.

– И всё же, я намерен добиться прощения, а также донести до тебя радостную новость: мой папá одобрил нашу с тобой женитьбу.

Говорилось это просящим с нотками сожаления и надежды тоном. Язык обращения был русским. Однако, на то, что говоривший был французом, указывал акцент, при котором гортанное «р» звучало вместо получения этого звука с помощью кончика языка, а также ударения на последнем слоге некоторых слов.

Оценив пояснения, Софи решила впустить нежданного гостя и уточнить, что он имеет в виду под женитьбой. Буквально ворвавшийся при открывании двери Морис упал перед ней на колени.

– Прошу тебя: прости меня! – взмолился он, – я виновен и невиновен.

– Встань с колен, – показывая доброжелательное отношение, рекомендовала она гостю, – я жду твоих объяснений.

– Мой папá – маркиз д'Саинтпюри – близок нашему королю. Он часто советуется с папá, берёт его в деловые поездки, приглашает на охоту, балы и другие мероприятия. Порой, и я не был исключением в их компании.

И вот на одном торжестве я впервые увидел тебя. Своим присутствием ты затмила всех остальных дам. Я был очарован тобою. Как бы случайно, организованная мною, встреча позволила вести длительный и очень познавательный диалог. Оказалось, что ты русская с близким к нашему именем София. Твой папá прислал тебя к нам для изучения и освоения культурных традиций, а также обучения языку нашей страны. Он договорился с твоим кузеном Николя, что тот будет сопровождать тебя и решать все возможные бытовые проблемы. А его жена – Хелен согласилась исполнять обязанности камеристки. Они оба очень любили заграничные поездки. А тут, предложили с оплатой пребывания, да ещё без ограничения по времени. Их согласие было дано без задержки.

Для меня беседы с тобой позволили увидеть высокий уровень твоего интеллекта. И я убедился, что ты не только красива, но и разносторонне образованна, не в пример нашим дамам. Мы вышли в сад, походили по дорожкам, посидели в беседке.

Бал заканчивался, и я предложил продолжить вечер знакомства в нашем замке недалеко от столицы. Совершенно неожиданно ты согласилась. Возможно, это соответствовало наставлениям твоего папá и твоим планам знакомства с особенностями личных отношений в нашей среде. Правда, перед этим я гарантировал тебе абсолютную недопустимость каких-либо посягательств на твоё персональное достоинство.