скачать книгу бесплатно
– Извиняюсь за неточную формулировку. Сказав, что груз прибывает на следующей неделе, я имел в виду, что прибытие партии товара мы ожидаем согласно установленному графику. Все фуры автопоезда исправны и следуют колонной без отставаний. Три раза в день производится отслеживание продвижения автомашин. Согласно графику, ожидается прибытие автопоезда до 8 утра во вторник, – покраснев от замечания и даже встав со своего места, отвечал главный логистик фирмы, молодой круглолицый кудрявый парень высокого роста в больших круглых очках.
После того, как Царь отвел от него взгляд, он понял, что директор его ответом удовлетворен, и сел на свое место, глотая воздух после произнесенной на задержке дыхания речи.
Собрание продолжалось.
– Вера Андреевна, как протекает процесс распределения товаров с центрального склада по складам регионов в ожидании новой партии? – последовал вопрос, адресованный заведующей складами, тучной рыжеволосой женщине предпенсионного возраста.
– Лев Николаевич, мы готовим партии для отгрузки в регионы по мере поступления заявок от руководителей филиалов. На данный момент заявки поступили только от 13. То есть 8 филиалов еще даже не определились с заявками, – немного подрагивающим от волнения голосом произнесла, вставая, завскладом.
– По какой причине я не в курсе? – уже не просто сухим, а режущим пространство голосом произнес Лев.
– Я написала две служебные записки в четверг вечером, на имя куратора регионов и коммерческого директора, – оправдалась завскладом.
– Коммерческий директор, почему не поставил меня в известность? – Лев пронзил взглядом Романа Малахова.
– Потому что я решил вас не беспокоить по рабочим вопросам, – ответил Роман, волосы на голове, которого от напряжения стали топорщиться еще больше. – Были предприняты все возможные меры, мы вместе с Виктором Ивановичем связались с директорами региональных филиалов и продлили срок предоставления заявок до девяти часов утра сегодняшнего дня. Задержку предоставления заявок они объясняют задержкой заявок со стороны клиентов, – изложил ситуацию Роман.
– Куратор регионов, надеюсь, переправил уже заявки на склад? Или проверяет их и задерживает отгрузку товаров? – с вызовом в голосе поинтересовался Лев Николаевич.
С места поднялся Виктор Иванович Староселец, крупный лысоватый мужчина с кубанскими усами.
– Лев Николаевич, – огорченным голосом обратился он к директору, – к девяти утра были предоставлены только 6 заявок. Они отправлены на склад для подготовки груза и параллельно проверяются сотрудниками отдела в настоящий момент. К директорам филиалов, не предоставившим вовремя заявки, а это Курманов – уфимский филиал и Возов – оренбургский филиал, будут приняты меры.
– А пока меры взыскания придется применить к вам, – сухо постановил Царь. – Предложения по ним готов услышать от вас самого. Насколько я помню, это не первое взыскание.
– Это второе будет. Первое было 20% премии. Думаю, в этот раз в два раза больше должно быть взыскание, – пытаясь говорить ровным тоном, произнес Виктор Иванович.
– Пусть будет 50%, но это только в том случае, если вы до 12 часов нынешнего дня успеете предоставить оставшиеся заявки и объяснительные от директоров филиалов. В противном случае, думаю, премию вы в этом месяце не получите, – подвел итог Лев Николаевич.
Ажиотаж с распределением грузов по региональным складам возник из-за того, что требовалось освободить центральный склад для принятия новой партии товара. Все понимали, что, если в два из 21 филиала вообще не будет отправлен товар, складских площадей все равно будет достаточно для приема новой партии, но поскольку директор отдал распоряжение, а оно не было выполнено в срок и целиком, кто-то должен быть наказан в любом случае.
После расстановки всех точек на привычные им места, то есть над буквой i, собрание завершилось. Некоторые его участники выходили обессиленные, с таким видом, как будто их побили.
Лев Николаевич не вставал со своего кресла, ожидая, когда сотрудники освободят зал собраний.
Когда дверь закрылась, он поднял взгляд на висевшие над ней часы. Это была традиция: над всеми дверями офиса с обеих сторон висели одинаковые часы с эмблемой фирмы – циркулем, расчерчивающим глобус. После чего Лев перевел глаза на свой наручный, скромный с виду, но баснословно дорогой, швейцарский хронометр, идущий секунда в секунду с кремлевскими курантами. Удовлетворенный результатом, он, поднявшись, прошел в свой рабочий кабинет и стал у окна, пристально глядя вдаль. Как и положено в это время, показалась электричка. Она весело ехала вдаль, за новыми впечатлениями, везя своих пассажиров туда, где они будут счастливы. Машинист был профессионалом своего дела и следовал расписанию минута в минуту.
Планерка отняла более часа. Открыв свой ноутбук, Лев стал отслеживать по сети, какие документы печатают сотрудники в настоящий момент, после чего погрузился в просмотр служебной документации. Когда Лев Николаевич уходил в работу, он утрачивал связь со временем.
К действительности его вернул звук селектора.
– Лев Николаевич, к вам сотрудница Харлампиева, по личному вопросу, когда вам удобно будет ее принять? – произнес голос Марины в динамиках громкой связи.
Царь взглянул на часы: стрелки показывали без 18 минут час. Марина, зная его привычки, пригласила посетительницу из расчета, что разговор займет 15 минут, и за три минуты до обеденного перерыва директор успеет собрать бумаги и выключить компьютер.
– Пусть зайдет, – разрешил Лев Николаевич.
Незамедлительно открылась дверь, ведущая в приемную. Посетительница наверняка уже стояла, держась за ручку двери, и ждала кивка секретаря.
В проеме показалась женщина средних лет, ухоженная и хорошо сохранившаяся для своих лет шатенка. Она держала в руках зеленую пластиковую папку для бумаг. Лев сразу зацепился взглядом за папку и стал анализировать, какие документы могут быть применимы к личному вопросу, но безуспешно.
Харлампиева была рядовым бухгалтером в компании. Серьезная и дисциплинированная. Очень переживающая за результат своей работы и поэтому старающаяся избегать ответственности. Если она решилась зайти по личному вопросу к директору, наверняка вопрос был чрезвычайной важности, поскольку обычно его присутствие вызывала у нее чувство оцепенения.
– Слушаю вас, Антонина Евгеньевна, – постаравшись смягчить голос, начал разговор Царь. Он специально заговорил первым, чтоб разрядить ситуацию и в максимально сжатые сроки перейти к сути вопроса.
– Здравствуйте, Лев Николаевич, – предварительно прокашлявшись, поздоровалась она.
– Здравствуйте, Антонина Евгеньевна, – вспомнив о принятых в обществе условностях, ответил Лев.
– Вы, наверное, помните моего сына Юрочку, – заговорила Антонина. Разговор начинался, как и боялся Лев Николаевич, издалека, но Харлампиева была сотрудником, работающим в его компании с момента создания, порядка 12 лет, и имела право на некоторую мягкость с его стороны и надежду на то, что он может помнить что-то о ее семье.
– Да, он программист и женился недавно, – задумавшись на секунду, ответил директор. Он иногда ругал себя за способность помнить лишние подробности. На его взгляд, эта способность переполняла мозг ненужной информацией.
– Ну не совсем недавно, больше пяти лет уже, – поправила его бухгалтер.
– Как быстро летит время! – заметил Лев. Если бы он смог удивляться, сейчас он должен был бы испытать такую эмоцию, но от эмоций он давно отказался и теперь лишь констатировал факт.
– Да, женился, дочка у него родилась, Леночкой назвали, ей уже пятый годик сейчас, такая умница, она и петь умеет, и стихи рассказывает, актрисой мечтает стать, вот ее фотография, – произнесла Антонина Евгеньевна скороговоркой и показала заранее приготовленную фотокарточку среднего размера, достав ее из папки для бумаг.
С фото на него смотрел кудрявый смущенно улыбающийся белокурый ангел.
– Красивая у вас вырастет внучка, – сделал вывод Лев Николаевич.
После этих слов бабушка не сдержалась, и слезы покатились из немигающих глаз.
– Она может не вырасти, Лев Николаевич, – прохрипела женщина. – У нее выявили злокачественную опухоль головного мозга. Операции такой сложности делаются только в США. Точнее, делать пытаются и в других местах, но там выживают не больше 50% пациентов.
– Очень жаль, конечно. Но вы знайте, если суждено, она обязательно выживет… Против судьбы не пойдешь, – сделал вывод Лев Николаевич.
– Лев Николаевич, умоляю вас, помогите, больше не к кому обратиться. У нас нет денег на операцию в Америке, – красными глазами, полными слез, смотрела на него Анастасия Николаевна.
– Каким образом я могу вам помочь? – поинтересовался Лев.
– Мы собираем деньги на операцию, но нам очень много не хватает. Могли бы вы занять? Я обязательно отдам. Если нужно, расписку на квартиру напишу, – умоляюще произнесла Харлампиева.
– Хорошо, я дам команду в бухгалтерию, чтоб вам выдали наперед двухмесячную зарплату, – предложил директор.
– Лев Николаевич, мне нужна зарплата, не за два месяца, а за три года, – потеряв напор и прикрывая рот рукой, произнесла Антонина.
– Думаю, такой значительный аванс может негативно сказаться на вашей работе, – резюмировал Лев Николаевич и, поразмыслив мгновение, добавил: – А вы не пробовали обращаться в благотворительные фонды? Говорят, они могут помочь в таких серьезных случаях.
– Куда мы только ни обращались, везде говорят: ждите. А времени нет ждать. Смерть – она ждать не умеет, – обреченно произнесла Антонина Евгеньевна.
– Я недавно слышал про один небольшой благотворительный фонд, так там времени на рассмотрение подобных вопросов затрачивают намного меньше, чем в крупных. Я постараюсь вспомнить его название и оставлю координаты у секретаря, – сухо сообщил Лев Николаевич. Единственное, чего он сейчас боялся, – это истерики и криков.
Антонина Евгеньевна не нашла в себе сил что-либо ответить и даже поднять глаза на человека, который имел возможность и средства, но даже не попытался помочь спасти ее любимую внучку, а отговорился, отправив ее в какой-то благотворительный фонд, которого название даже не помнил.
Она встала и, понурив голову, направилась к выходу, еле передвигая ноги, скорее даже волоча их за собой. Взявшись за ручку двери, она обрела необходимое равновесие и обернулась к начальнику, с которым работала уже 12 лет и своим старательным трудом приумножала его богатство.
– Деньги должны быть средством, а не целью, – с трудом проговаривая слова, произнесла Антонина Харлампиева, пошатнувшись и судорожно схватившись за ручку.
– Да, я в курсе, – подняв на нее холодный взгляд, произнес Царь, чеканя слова.
Дверь закрылась.
Часы показывали без семи минут час. Теперь нужно было сделать один звонок и можно было ехать на обед.
– Марина, пусть машина будет готова как обычно, в час я выйду, – произнес он в селектор.
– Будет сделано, Лев Николаевич, – произнесла Марина как всегда четко, но ему показалось, что в ее голосе слегка заметно проскальзывает нота неприязни и презрения.
Записав на стикер по памяти номер телефона, название и имя руководителя фонда социальной помощи, Лев отключил ноутбук и, глядя на ровный ярко-желтый прямоугольник бумажки, подумал о судьбе.
Если допустить, что Бога нет, тогда вся эта жизнь – это тупая попытка убежать от смерти, которая тебя рано или поздно догонит. Если допустить, что Бог есть, тогда должен быть какой-то смысл жизни. Должен быть не только бег по кругу, должны происходить какие-то события, чтобы понять, для чего и как ты живешь. Чтобы вырваться из круга. Если каждое событие происходит не случайно, значит, так и должно быть. А если ребенок заболел, это что – испытание для родителей, как они перенесут потерю? Но испытания не должны ломать, они должны укреплять. Так, может быть, стоит тем, у кого есть возможность, помогать тем, у кого ее нет? Может, те, у кого все есть, и избраны сделать этот мир лучше?
Вообще Лев Николаевич всегда верил в судьбу, как ни пытался избавиться от этого предрассудка.
– Вот, значит, как сказывается возраст: становишься слизняком и философом, а бег по кругу продолжается и никаких событий, открывающих смысл жизни, не происходит, – подумал Царь, вставая со своего кресла в момент, когда минутная и секундная стрелка замерли на цифре 12, а часовая на единице.
Глава 3. Призрак детской мечты
Большой черный «джип» в люксовой комплектации со скрытой под черным смокингом кузова броней, стоивший дороже нескольких лимузинов, стоял на своем законном месте, возле выхода из офисной высотки. Охранник, с вахты проводив директора до машины, направился на свое рабочее место. Возле «джипа» шефа уже ожидал телохранитель и шофер в одном лице, Геннадий.
– Куда направляемся, Лев Николаевич? – открывая для него переднюю пассажирскую дверцу «джипа», доброжелательно поинтересовался Гена. Он знал, что ездить сзади шеф не любил.
Геной Талмаевым звался крупный парень лет тридцати, спортивного телосложения, темноволосый, со стрижкой площадкой и пугающим шрамом, пересекающим левую скулу и теряющимся на мощной шее. Этот сержант, прошедший горячие точки, был одним из немногих сотрудников, к которым Царь испытывал симпатию, хотя ни симпатия, ни безразличие у него никак не проявлялись.
– Как обычно, – ответил Лев, устраиваясь удобнее на сиденье из эксклюзивной кожи. Сейчас он особо повадками походил на льва, развалившегося на троне, покрытом шкурами.
Лев Николаевич считал заданный вопрос лишним, поскольку на обед ездил в одно и то же место, но решил, что сотрудник стремится достойно выполнять свои обязанности, уточняя маршрут передвижения.
«Джип» направился в сторону леска, видневшегося из окна его кабинета. Водитель всегда возил Льва Николаевича обедать в один и тот же охотничий трактир, носящий грозное название «Берлога». Причин было несколько. Во-первых, трактир располагался недалеко от офиса. Во-вторых, он располагался среди деревьев и напоминал бизнесмену о беззаботных летних каникулах в деревне у дедушки с бабушкой. В-третьих, здесь был слышен шум проезжающей рядом кольцевой электрички. Ну и, в-четвертых, в этом дорогом и закрытом месте потрясающе готовили.
Чтобы доехать до кабачка, нужно было миновать переезд. Постоянно, когда они подъезжали к переезду, шлагбаум опускался, чтобы машины пропустили электричку. Гена первое время предлагал выезжать чуть позже, дабы не стоять в пробке на шлагбауме, но Лев не соглашался. Для него это было прикосновение к мечте детства.
В этот раз шлагбаум опустился прямо перед «джипом». Впереди машин не оказалось, и Лев Николаевич был доволен, что сможет рассмотреть электричку совсем близко. Он всегда пытался разглядеть машиниста. Ему хотелось увидеть в окне того веселого усатого дядьку из его детства – может быть, тогда мечта угаснет. Хотя, конечно, это было невозможно: простые арифметические подсчеты говорили о том, что машинист из детства, если и жив, то уже лет 20 находится на заслуженной пенсии.
Перед переездом электричка всегда притормаживала из-за предстоящего поворота рельс.
И тут из окна электровоза выглянул машинист и посмотрел на сидящих в лакированном «джипе». Глаза машиниста на мгновение даже встретились с глазами Льва Николаевича.
Машинист был одет в форменную куртку. На голове была фуражка, из-под которой пробивались черные кудрявые волосы, глаза внимательные, ровный нос, плотно сжатые губы.
Электричка пронеслась, и шлагбаум поднялся, Гена надавил на педаль газа, и машина продолжила свой путь, а Лев Николаевич все еще находился в оцепенении.
То, что он увидел, не укладывалась в его сознании. Он увидел себя стоящим у окна электропоезда. Он увидел не просто человека, похожего на него. Он увидел себя. Он только что смотрел себе в глаза.
Произошедшее событие напугало Льва. Он всегда стремился усилить контроль своего сознания над действительностью, а тут у него явно начались галлюцинации.
– Наверное, это от переутомления – подумал Лев. И попытался занять свой мозг работой, но ничего не получалось: мысли все время возвращались к промелькнувшему образу.
Тут молчание нарушил Гена.
– Кстати, босс, вы не обратили случайно внимание на машиниста? Мне показалось, на вас похож сильно, – Гена украдкой поглядывал на начальника, вероятно, ожидая упреков с его стороны.
– Ты, значит, тоже это видел? Значит, это не галлюцинация? Галлюцинация ведь не может быть у двоих сразу, – озадаченно произнес Лев, после чего, подумав, скомандовал: – Гони на ближайшую станцию, нужно приехать раньше электрички.
– А как же обед? Ведь почти приехали? – огорчился Гена: он привык, что в обеденное время, пока ждал босса возле машины, всегда мог спокойно съесть свой бутерброд, заботливо приготовленный женой.
– Обед отменяется! – с юным задором ответил Царь. В нем проснулся охотник за приключениями, и его это раззадорило.
На ближайшей станции они не успели перехватить электричку – она уехала прямо перед ними. На второй станции электричка начала отъезжать, когда они уже подбежали к электровозу и вновь увидели в окне двойника.
– Вы бы поберегли себя, Лев Николаевич, – глядя на тяжело дышащего после пробежки директора, посоветовал Гена. – Может, в офис поедем? Скоро обед закончится.
– Какой офис? Гони сразу через две станции, чтоб успели наверняка! – возмущенно воскликнул Лев. Он прикоснулся к захватывающей тайне, а его пытались вновь от нее увести.
В этот раз они встретили электричку уже на станции. Гена успел выяснить, где останавливается электровоз, и две фигуры в деловых костюмах и темных очках стояли на перроне, как нечто чуждое, из иной реальности, и вглядывались в приближающийся состав.
Когда электричка остановилась, Лев увидел, что на него смотрит он сам, удивленно моргая глазами. Лев Николаевич по природе своей был лидер и поэтому, несмотря на удивление, взял ситуацию под свой контроль.
– Уважаемый, а можно к вам подняться? – поинтересовался он, глядя себе в глаза.
– Да конечно, – последовал ответ с высоты кабины, и дверь в электровоз открылась.
– Езжай в депо, на конечные эти электрички, и жди меня там. Позвонишь в офис, предупредишь, что меня сегодня не будет, и пусть не беспокоят. Если что изменится, я тебя наберу, – оглянувшись на Гену, распорядился Царь, взялся за поручни и поднялся по лесенке в кабину машиниста.
Глава 4. Двойник
В кабине его встретили удивленные взгляды двоих людей. Первый – худощавый парнишка, по виду чуть старше двадцати лет, белобрысый, в форме, широковатой для его субтильной фигуры, и второй – очень похожий на Льва мужчина. Точнее, его полная копия, кроме прически, которая была у него намного пышней, и волос, казалось, меньше вился.
– Ну что, двойник, будем знакомиться?! Меня зовут Лев Николаевич Образцов, мне 43 года, не женат, судимостей не имею, – придя в себя после непродолжительной паузы и пытаясь улыбаться и говорить непринужденно, произнес Лев и протянул раскрытую ладонь для рукопожатия.
Двойник пожал протянутую руку. Ладонь у него была цепкая и жесткая, это понравилось Льву.
– Меня Жора зовут, Боротайко, – неуверенным тоном произнес двойник. Голос у него был грубее, чем у Льва, и какой-то хрипловатый.
– Куришь, наверное, много? Или что с голосом? – поинтересовался Лев.
– Курю, но голос вроде всегда такой был, – оправдывающимся тоном объяснил Жора.
– А сколько тебе лет, Жора? – спросил Лев.
– Осенью 39 будет, – ответил Жора.
– Не бережешь ты себя, Жора, на 43 выглядишь, надо тебе бросать курить, – как всегда в лоб сделал заключение Царь.
– Да я собираюсь, но, как говорится, сила есть, воля есть, силы воли нет, – пошутил Жора, разводя руками, и добавил: – А я думал, у меня галлюцинации, когда себя в «джипе» увидел.
