скачать книгу бесплатно
Успокоила пылкие высказывания Нины сама Анна. Видимо, она сама была не согласна с подругой. А жила так лишь потому, что не получалось по-другому, а может, еще было не время показать, какая она на самом деле…
– Есть тост! – громко объявила Анна. Все очнулись и немного взбодрились. – Выпьем, чтобы было «каждой твари по паре»!
– Сильно сказано, – заметил Сергей и добавил: – Хотя бы на ночь.
– Фу, как грубо, – сказала Света и предложила: – Давайте выпьем за любовь!
Лицо Анны искривилось: столь слащавые тосты были явно не для нее. В итоге каждый выпил за то, что ему показалось важным в этот момент.
Ночь уверенно приближалась к рассвету. На востоке за горами виднелись первые лучики солнца, хотя в целом еще было темно. Неподалеку отдыхала шумная компания. То гитара, то смех, то крики доносились от них. Их было человек восемь. Частые всплески воды говорили о том, что ночное купание в самом разгаре. Сергей расслышал знакомый голос Андрея. Наверное, проводив свою красавицу, он вернулся к друзьям. Кроме мужских голосов, в этой компании раздавались и женские. Видимо, ребята встретили своих половинок и устроили ночные купания. Берег Черного моря абсолютно безопасен, в отличие от южных морей, где живут разные ядовитые твари. Вот и еще один плюс Крыму и его романтической обстановке.
– Если бы Крыма не было, его бы нужно было придумать, – сказала Лика. – Мне очень нравится ходить и купаться голышом. Где еще в России я найду такую свободу? Наша палатка в Лисьей бухте на замок не закрыта, но я уверена, что оттуда ничего не пропадет. Конечно, деньги и компьютер я там не оставлю, но вся утварь лежит и не пропадает. Я хожу по пляжу голой и не боюсь, что какой-нибудь маньяк меня изнасилует. В Крыму либидо у женщин выше, чем у мужчин. Можно сказать, мы тут недополучаем. Да, Саша? – обратилась она к мужу.
Саша улыбнулся и сказал:
– Ты вообще у меня ненасытная!
– Да, пока мужчины еще обращают на меня внимание, надо успевать. Ты ведь не против, милый? Мы ведь с тобой совместно приняли это решение – заниматься свингом. Я так понимаю, что ты не отстаешь от меня в сексуальном желании.
Саша засмущался и попросил:
– Давай не будем обсуждать наши интимные увлечения со всеми.
– А зачем нам стесняться? Пусть стесняются те, кто украл или убил. А мы с тобой ничего не воруем. Да и никого не принуждаем к этому. Пусть они живут, как им хочется, а мы живем, как умеем. А вот когда муж ходит налево, но при этом приходит домой и клянется супруге в верности, – он должен стыдиться, и такие, как он.
– А ты хочешь сказать, что только мужчины налево ходят?! – возмутился Сергей.
– Нет, конечно. Некоторые бабы гуляют похлеще мужиков. И дурят своих мужчин. Нет ничего плохого в том, что хочется разнообразного секса, но весь вопрос – как ты будешь решать эту задачу. И самое важное, как твоя половина к этому относится. Хватит лицемерия, лжи, напыщенности. Хватит! Я согласна, что не все должно быть доступным, но и не надо из этого делать большого греха. Чревоугодие тоже грех, а сколько народу им страдает? Так что не надо меня затыкать.
– Браво! Браво! – захлопала в ладоши Якудза. – Отстой ваш Коктебель! Нет тут истины. Все пытаются быть свободными, но нет тут свободных людей. Тут больше тех, кто приехал поглазеть на нудистский пляж, на байкеров да на нас, лесбиянок. Нина! Вот она свободная! Она искренне верит в то, что делает, и ей не важно, что о ней подумают. А бедные нудисты ютятся на своем пляжике – монете негде упасть. За пределы нельзя – табу. Там «нормальные» купаются, у которых смелости не хватает прийти на «голый» пляж и раздеться. Нет же, они пять раз пройдут, посмотрят, у виска покрутят и устроятся на соседнем пляже, чтобы наблюдать за красивыми молодыми телами. А байкеры – что за убожество! Надевают свою амуницию, выводят свои мотоциклы отполированные, чтобы девчонок за пятихатку прокатить да антураж набережной придать. Так и хочется спросить, выезжал ли он на своем коне дальше набережной? Много, очень много искусственного. Коктебель создан не для свободного существования, а для какой-то взрослой игры с либеральными взглядами. Все кафе – как одно. Нет душевного полета. Одни ларьки с заводскими поделками и дешевым винищем. Нет тут истины. Нет! Может, в Лисьей бухте она есть да вот на таком пляже ночью, а на набережной ее нет. Нет души, что ли… Или мы, русский народ, расслабляться не умеем. Вам, наверное, всем выпить надо, как мне. Пока не выпью, не могу петь, хоть что со мной делай. Я тоже не свободная. Во мне комплексов больше, чем в вас во всех. Вот, Лика, ты свободная, и Нина свободная. О Свете молчу, я ее не знаю. А вы, мужики, тоже не свободные. Сидите, зажались, даже купаться не пошли…
Наступал рассвет. Сергей молча встал, понимая, что алкоголь делает свое дело, и пошел купаться. Саша последовал его примеру. Вода была как парное молоко. Лика не усидела на берегу и бросилась в воду, за ней последовали и Света с Ниной. Анна сидела в гордом одиночестве и наблюдала за ними. Купаться на рассвете – это что-то…
Вдоль пляжа шли люди, возвращаясь домой после ночного променада. Кто-то уверенно шагал, а кто-то не совсем уверенно пытался вернуться в кровать. Компания не обращала ни на кого внимания – ребятам хотелось насладиться утренней водой. Лика откровенно приставала к Саше, и они, никого не стесняясь, занялись любовью в воде.
– Я же говорила, она свободная! – кричала Анна с берега, увидев, как Лика без стеснения любит Сашу.
Сергей вышел на берег, стараясь не смотреть в сторону Саши и Лики.
– Смотри, уведу, – сказала ему Анна и пошла в воду. – Давай, кто быстрей до буя, – предложила она Свете.
Сергей напрягся: все были уже излишне пьяны, и дальние заплывы ни к чему хорошему не приведут. Света выглядела вполне рассудительным человеком и не должна была «повестись» на предложение Анны. Но, видимо, алкоголь сделал свое дело, и они поплыли наперегонки.
Нина вышла на берег и тихо сказала, что у Светы нет шансов. Но не тут-то было. На первых же двадцати метрах Света обогнала Анну на корпус, а когда она уже подплывала к буйку, Анне нужно было плыть еще метров пять. Света ждала Аню, держась за буй. Да, Якудза не ожидала такого поворота! Анна не торопясь доплыла оставшееся расстояние. В обратном направлении они плыли спокойно, не соревнуясь. Анна решила еще несколько раз сплавать до буйка, а Света вышла на берег и расслабленно легла на гальку. Лика с Сашей последовали примеру Светы. Уже четыре голых тела лежали на берегу. Редкие прохожие заглядывались на обнаженных девчонок, но еще не было и шести утра, поэтому прохожих было немного.
– Пора одеваться, скоро народ пойдет на пробежки и утренние прогулки, – сказал Сергей.
Это пляж был не для голых купаний. Совету Сергея последовали и все остальные. У них еще было, что выпить, и было, чем закусить. Они присели к импровизированному столу.
Стоило им рассесться, как к ним подошел немолодой человек среднего роста. Стилем своей одежды он выделялся среди всех остальных отдыхающих. Кремовые брюки, под цвет летних туфель, и шелковая голубая рубашка. Строго подстриженные усы, волосы с проседью, черные глаза, желтоватый загар и легкий запах дорогого одеколона. Явно он был из какой-то прошлой эпохи. Таких стильных людей встретить сейчас практически невозможно. Впрочем, тут любят отдыхать знаменитости, многие даже приобрели в Крыму недвижимость, а у многих она здесь уже давно. Тем не менее, Сергей попытался всмотреться ему в лицо и узнать, кто же это. Но в его памяти такой физиономии не было.
– Здравствуйте! – мягко и вежливо произнес мужчина. – Можно, на пару минут составлю вам компанию для общения?
Саша попытался, так же, как и Сергей, признать незнакомца, но, видимо, не получалось.
– Милости просим, – сказала Лика.
– Не мучайтесь. Все равно меня не узнаете. Я очень долго жил за границей и вот решил посетить старые места.
Своими словами он дал понять, что они все разглядывали его, как какую-то диковинку. А он просто иммигрант, вернувшийся на свою родину. Поэтому и одежда у него отличается от всех остальных отдыхающих.
– Очень хорошая бухта. Люди тут живут очень давно, – как бы подыскивая тему для разговора, начал он.
– Юнги организовали тут поселение, – блеснув знаниями, сказала Лика.
– Кто? Юнги? – засмеялся незнакомец. – Вы меня простите, но люди тут живут больше пяти тысяч лет. Каких народностей тут только не жило! Кого тут только не было! Да, я забыл представиться. Меня зовут Астарот.
В этот момент к нему подбежала маленькая собачка, на шее ее красовался ошейник, на котором висела медалька.
– А вот и мой Асмодей! – Собачка забралась к нему на руки.
Вдруг Нина, которая продолжала лежать на гальке, вскочила и начала громко звать Анну. Друзья все всполошились. Анна как-то странно махала руками. Стало ясно, что с ней что-то не так. Не раздеваясь, все бросились в воду. Света доплыла до того места, где Анна показалась над водой в последний раз, и начала нырять. Мужчины, так хвалившиеся своим умением плавать, подоспели намного позже. Света подняла Анну почти со дна. Кое-как дотащили ее до берега. Девушка не дышала. Нина выла, как белуга. Лика стояла в стороне, закрыв лицо руками. Сергей со Светой начали делать Ане искусственное дыхание. Буквально через минуту она задышала, изо рта у нее потекла морская вода, которой Аня успела нахлебаться. Перевернувшись на живот, она еще минут десять выплевывала воду.
– Ожила! – хрипло произнесла Якудза.
Лицо ее было красным от напряжения. Друзья все сильно испугались, у Сергея задрожали руки.
– Вовремя… – произнесла Света.
Нина упала на колени, обняв свою подругу, и тихо всхлипывала. Якудза встала и успокоила Нину.
– Налейте мне, – сказала Анна, но не успела договорить, как ее вывернуло.
Девчонки достали всю одежду и полотенца и как следует укутали Анну. Ее всю колотило. Синие губы постепенно стали розоветь, лицо постепенно приняло свой привычный окрас.
Вся компания вернулась к камням, где у них был накрыт импровизированный стол.
– А где наш новый знакомый? – спросила Лика.
Действительно, загадочного мужчины с собачкой нигде не было.
– Испугался и убежал, – резюмировал Саша.
Но через три минуты незнакомец вернулся. В руках он держал большой плед и кружку с горячим чаем.
– Возьмите. Ей сейчас это необходимо.
«Респект, – подумал Сергей. – А ведь мог бы просто уйти. Вот к чему приводят пьяные заплывы. Хорошо, что Света так хорошо плавает, а мы бы с Сашей, наверное, и достать бы ее не смогли… Да, теперь Якудза Свете жизнью обязана!»
Анна сейчас совсем не походила на якудзу. В пледе она была Анечкой, держащей кружку двумя руками, имеющей очень жалкий вид. И куда вся крутизна подевалась! Наша Якудза превратилась в обыкновенную девчонку. Анна не отводила глаз со своей спасительницы. Света принялась выжимать свою одежду.
– Кому первому пришла идея одеваться? – шутя, спросила она.
Все были мокрые. В этот момент всем стало смешно, и все дружно расхохотались. Даже Нина рассмеялась.
– Так человек избавляется от эмоционального напряжения, – заметил их новый знакомый.
Анна, хоть и была закутана в плед гостя, но все же смотрела на него с подозрением. Сергей пытался вспомнить, как зовут таинственного незнакомца. Ему даже стало неловко. Хотелось отблагодарить его за чай и плед.
– Называйте меня Астарот, – поняв его замешательство, сказал мужчина.
Произнес он это очень громко, чтобы услышали все, в том числе и наша русалка Якудза. Хотя, скорее, на русалку больше походит Света. Ну да ладно, все живы и всем уже весело – и то хорошо.
Количество прохожих увеличилось. Всем было интересно посмотреть на необычную компанию, которая в половину седьмого утра все еще пьет на берегу.
«Да, странная вещь: я был абсолютно пьяным до того, как произошло ЧП, а теперь я абсолютно трезвый и хочу есть», – подумал Сергей. Как чуть позже выяснилось, не только он протрезвел и проголодался.
– Интересно, можно где-нибудь в столь ранний час позавтракать? – спросила Лика.
– Можем пойти ко мне, – любезно предложил новый знакомый.
– Да нет, как-то неудобно, – попробовал отказаться Сергей.
– Ничего страшного, вы меня не стесните. Я просто настаиваю. Я приглашаю всех ко мне на завтрак. Давайте подымайтесь, и пойдем. Мне будет очень приятно.
Они без особых сопротивлений пошли гуськом за новым знакомым. Жил он действительно недалеко. Дом как дом. Единственное – не приспособлен под сдачу. В Коктебеле все дома рассчитаны на сдачу туристам. А это был обычный дом в пять комнат, с большим двором и высоким забором. Во дворе стояла будка, размером явно больше его маленькой собаки, к будке была пристегнута цепь, но пса на ней не было. Астарот провел их к летней веранде – большой, деревянной, с плетеными стульями и большим кованым столом.
– Присаживайтесь! – любезно предложил Астарот, галантно ухаживая за дамами. – Сейчас хозяйка накормит нас.
Его крошечный пес побежал в дом вместе с хозяином. Ребята расселись по кругу в ожидании чуда. Сильно хотелось кушать, да и руки надо бы помыть…
Агиом
Скифское море пугало мореплавателей своими черными водами, буйным нравом и жестокими племенами, проживающими на его берегах. Но Пахис был не робкого десятка. Его участие в пяти сражениях против арабов воспитало в нем дух настоящего воина. Ежедневная борьба со стихией закалила в нем характер истинного мореплавателя. Кому, как не ему, могли доверить столь важную миссию?
И вот дромон[1 - Дромон (от др.-греч. ?????? – бег) – быстроходное парусно-гребное судно византийского военно-морского флота с V по XII век. – Прим. ред.] Пахиса причаливал к деревянному причалу порта Агиом в Скифском море, на плато Тепсень. В те далекие времена этот маленький порт был славен работорговлей и пиратством. На вершине холма, у подножья потухшего вулкана, проживала местная знать. Хоть они и были подданными византийского царства, но близкое соседство со степными племенами и руссами оказывало куда большее влияние на их жизнь. Порт пользовался большой популярностью у пиратов, людей, промышлявших грабительством торговых судов, идущих в Константинополь, и составлял большую конкуренцию Феодосии, некогда цветущему городу, который в те времена испытывал экономический спад. Разгул кочевого народа свел на нет торговое ремесло, и крупнейший по тем временам порт, стоявший на перекрестке торговых путей, пустовал.
Константинопольский патриарх Фотий настаивал на прибытии Пахиса с миссионерами именно в порт Агиом. Миссия была настолько секретной, что гостя с его тремя прислужниками никто на корабле – а было там две сотни солдат и матросов – не должен был знать в лицо. На протяжение всего пути миссионеры прятали свои лица за большими капюшонами. Такие беспрецедентные меры безопасности были крайне необходимы. Папа Адриан II имел свои планы на земли восточнее Польши и сам хотел прислать своих миссионеров в Киев. До него дошли слухи, что город, построенный на холмах, раскинувших на берегу Днепра, был благословлен на рождение апостолом Андреем. По этим и многим другим причинам он любыми способами хотел помешать Фотию дать нести свою веру на эти земли. Борьба за восточные земли еще долгое время продолжалась между Западом и Востоком.
Большой византийский дромон смотрелся как монстр среди маленьких торговых агиомских кораблей. Пахис и не догадывался, что его корабль вместе с четырьмя гостями уже месяц ждали в Феодосии наемники-печенеги, посланные Адрианом II. У Фотия везде были свои люди, он знал про наемников, поэтому и настоял на прибытии именно в Агиом.
Пахис взошел на причал в сопровождении двадцати воинов. Каждого воина он знал лично. Не один ковш соленой воды и не один кубок крови он хлебнул с каждым из них. Он был для них как отец. Его умение принимать правильные решения во время сражений говорило о том, что им управляют сами боги. Пахис был истинным христианином, но команда его состояла из наемников, и кем по вере они только не были. Но это никак не мешало их воинскому братству.
Пахис рано стал сиротой, и его подобрали воины на македонских землях. Они нашли его в возрасте двух лет в хижине около полуистлевших трупов родителей. Родители были мертвы уже около месяца, а ребенок просто спал рядом с ними. Никто тогда не обратил внимания на то, как малыш мог выжить без еды и воды. Да и впоследствии Пахис никогда не болел.
Взял его к себе один моряк. Он и воспитал его на своем корабле. С ранних лет Пахис познавал морское искусство. Будучи подростком, он познакомился с варягом Генром, и тот научил юношу отбивать такт на барабанах для гребцов. С малых лет Пахис участвовал в сражениях вместе со своими наставниками. В одном из сражений он угодил в плен. Красивого юношу арабы увезли в Персию, чтобы продать в гарем богатого халифа. Там бы из него сделали евнуха, и стал бы он прислуживать женам и наложницам. Но судьба опять вступилась за него. Наемные убийцы ассасины напали на обоз, и юнец оказался в их руках. Отчаянно защищая себя, он привлек внимание вожака – Клестра, который решил сохранить ему жизнь.
Клестр воспитывал Пахиса до тех пор, пока юноша не встретил Ливионуса. Красивый молодой мужчина был главным на галере. Они встретились в Херсонесе. Ливионус на своей галере привез молодых руссок на продажу. Эти женщины отличались от всех других, представленных на рынке: их белоснежная кожа выгодно выделяла руссок на фоне любых других рабынь, но строптивый нрав порой сильно снижал их стоимость. Зато при хорошем отношении преданнее рабыни было не найти. По этой причине на такой товар находились свои ценители.
Пахис должен был отбить рабынь, но в схватке с Ливионусом – а он был очень хорошим бойцом – погибли все наемные убийцы. Ливионус стоял, прислонившись спиной к стене одного из херсонесских борделей, около его ног лежали четверо насмерть сраженных ассасинов. Он сам был весь в крови, и было уже не понять, чья кровь была на нем. Колено его было рассечено, но рука твердо держала короткий римский меч. Пахис смотрел в его озверевшие глаза, налитые кровью. Он видел каждый капилляр. Он видел, как противник был готов принять смерть, но остаться на ногах. Пахис произнес:
– Мне не нужна смерть храброго мужа, убившего четверых ассасинов, хоть я с легкостью могу забрать твою жизнь. Но я готов принять твою победу, если ты заберешь меня в Византию. Но знай, я свободный человек, таковым и останусь – в жизни и смерти.
Пахис бросил свой меч и сложил руки крестом на груди. Ливионус взмахнул мечом, но удар нанести не решился. Пахис не шелохнулся.
– Что ты хочешь? – спросил Ливионус.
– Я хочу вернуться домой, мне чужды чужие земли. Я македонец. Потомок Александра. Я хочу домой.
– Хорошо! Поедешь домой, но будешь гребцом. Я скажу, чтобы на тебя не надевали цепи, но, если будешь лениться, тебя выбросят в море.
– Я согласен.
Взгляды их встретились. Пахис смотрел на Ливионуса, как на старшего брата. В этом взгляде читалось храбрость и искренность. Никогда до этого Пахису не встречались благородные мужчины, но в Ливионусе он увидел силу и благородство. Зажатый в угол молодой воин был готов принять смерть, ни на минуту не испугавшись. Пахис владел мечами, как бог. Убить врага, да еще с рассеченным коленом, ему не составило бы никакой сложности, но он бросил мечи. Желание вернуться домой было настолько сильным, что Пахис готов был принять смерть от этого молодого моряка.
Ливионуса поразила смелость этого молодого ассасина. Его слова были искренни. Со временем они стали друзьями. Пережив вместе не одно сражение, не один морской шторм, они только доказали свою дружбу.
Молодые люди стали больше, чем друзья. Казалось, ничто не могло их разъединить, но в одном из сражений случайная стрела поразила Ливионуса в позвоночник. Он попросил Пахиса, чтобы тот избавил его от мучений. Пахис со слезами на глазах и болью в душе воткнул клинок в сердце своего близкого друга. Заняв его место, он был будто заворожен. Все говорили, что он живет за себя и за Ливионуса. Такая непростая, но типичная для тех жестоких времен судьба была у нашего Пахиса…
В Агиоме Пахиса должны были встречать руссы, посланные Аскольдом и Диром для сопровождения священнослужителей в Киев, чтобы осуществить обряд крещения. Фотий сдержал слово, данное Аскольду и Диру во время похода руссов на Константинополь. История этого похода до сих пор покрыта тайной. Огромное количество руссов на своих ладьях прибыло к стенам Царьграда. Никто не ожидал такого нашествия народа с севера. Царь в то время был в походе у Черной речки. Узнав о нашествии и разграблении его земель, он поспешил вернуться. С трудом попав в свою столицу, он вынужден был молиться о спасении. Тут-то и пришел на подмогу своему правителю Фотий. Он смог чудесным образом договориться с руссами, которые отступили от стен города и вернулись на свои земли.
Гарантией неизменности решения киевлян принять христианство должен был стать перстень, который Аскольду даровал Фотий I во времена похода руссов на Константинополь. Руссы должны были вернуть его Пахису. Пахис хорошо помнил этот перстень с ярко-голубым камнем. Ему довелось целовать его на руке Фотия в тот день нашествия руссов.
Берег у Агиома был полон людей. Пахис в окружении своих солдат сильно выделялся в толпе. Только ступив на берег, они тут же оказались окружены нищими, которые надеялись получить монету или что-то украсть. От толпы отделились шесть человек в красных плащах, высокого роста и с характерными для руссов щитами и мечами. В эти неспокойные времена руссы и печенеги чувствовали себя хозяевами на северных берегах Скифского моря. Между ними постоянно были стычки, причем очень кровавые. Местный народ понимал, что влияние и власть Византии на побережье Понта Аксенского[2 - Понт Аксенский – одно из ранних названий Черного моря.] таяло. С одной стороны поднимались дикие племена, состоящие из местных и пришедших кочевников, с другой стороны объединялись руссы, и их влияние становилось все сильнее и сильнее. Нельзя было забывать и о полчищах печенегов. Эти кочевники присутствовали везде, и в эти годы они ничего не боялись.
Руссы подошли к византийским воинам вплотную. Воины встали живой стеной, не пуская богатырей к своему капитану. Старший из витязей достал перстень с большим голубым камнем. Он был прозрачным, но в то же время излучал слабый голубой свет. Пахис узнал перстень и дал команду пропустить.
– Я Яромир, старший этой дружины. Меня послал Аскольд, чтобы встретить посланника патриарха Фотия и его прислужников, а также сопроводить их в Киев для проведения обряда.
– Сколько вас? – спросил Пахис.
– Нас шестеро, но каждый достоин десятерых, – сказал Яромир.
Он великолепно говорил на греческом.
Они выглядели, действительно, как настоящие воины. Но доверять шестерым воинам посланников Фотия было опрометчиво. Как шесть человек, пусть и со славным прошлым, могут защитить наших людей, священнослужителей христианской церкви для священного обряда?
Византия, истощенная войной с арабами, не могла воевать с руссами. Руссы же крепли и с вожделением смотрели на богатый Константинополь. Политически умно было бы обратить их в православную веру и превратить из потенциальных противников в крепких союзников. Византийцы славились своей внешнеполитической игрой. Но западный мир и его правители имели свои взгляды на руссов. Земли восточнее Польши были бескрайними… Какие только народности не проживали там. И многие умные мужи прекрасно понимали, что рано или поздно родится нация, которая объединит всех, и это будет могущественнейшее государство. По этой причине нужно было первыми принести свой обряд. Дать свою веру. Кому-то казалось, что в ту эпоху такая задача была бессмысленна, но неглупые люди понимали, что с помощью веры можно создать надежных союзников. Души людей в те жестокие времена были пусты, и любое влияние можно было оказывать через веру. Все понимали, что Аскольд и Дир были спорными фигурами на тех землях, но дав им в руки веру, в которую они обратят миллионы живущих, они бы стали не последними правителями.
Пахис еще раз оценил обстановку и решил не испытывать судьбу.
– В Киев мы пойдем вместе. Я возьму еще тридцать воинов, они нам станут надежной подмогой.
– Позволь с тобой не согласиться. На такое количество людей печенеги очень быстро обратят свое внимание. И поверь, даже двести человек не спасут нас. А вот малым числом мы быстро доберемся до Киева. Тем более Аскольд с печенежским князем заключили совместное соглашение о мире. Цель вашего визита секретна, и пока о причинах знаем только мы. Значит, мы в безопасности.
– Может, ты и прав, – согласился Пахис. – Что здесь за место? Что за народ проживает около этого вулкана?
– Место очень неспокойное, очень много шальных людишек, есть торговцы рабами, рыбаки, ремесленники. Местная знать – небедные люди, живут в свое удовольствие и не отягощены государственными хлопотами.
