Шесть мгновений Нового года

Ангелина Герцович

Шесть мгновений Нового года

Глава 1 Билет в никуда

«Эти истории – как ёлочные огоньки: каждый светит по‑своему, но вместе они создают то самое сияние, ради которого мы ждём зиму».

Ангелина Герцович

Снег шёл без остановки уже третий день. Он завалил тротуары, оседал на ветках голых деревьев, цеплялся за провода и фонари, превращая город в размытую акварель – серую с белыми разводами. В этом приглушённом свете даже огни витрин казались усталыми, будто им надоело сиять.

Алена стояла у кассы железнодорожного вокзала, сжимая в руках кошелёк и телефон. Карман пальто ещё хранил тепло последней встречи, но оно быстро таяло, как снег на ладонях. Где‑то вдалеке объявляли отправление, но слова сливались в неразборчивый гул, будто мир говорил на незнакомом языке.

На экране телефона – непрочитанное сообщение от мамы: «Доченька, позвони, когда сможешь. Мы волнуемся». Алена выключила телефон и положила его экраном вниз.

– Один билет, – сказала она кассиру, не поднимая глаз. – Куда‑нибудь.

Кассир приподняла брови, но не удивилась. Видимо, видела такое не в первый раз.

– На ближайший поезд?

– Да.

– Тогда вот. Санкт‑Петербург. Отправление через сорок минут.

Алена кивнула, протянула деньги, взяла билет. Бумажный, с тиснением по краю. «Место 17, вагон 4». Она никогда не была в Петербурге. Возможно, это и к лучшему.

***

Поезд тронулся ровно в 18:23. Алена села у окна, подтянула к себе сумку, закуталась в шарф. За стеклом медленно поплыли перроны, силуэты провожающих, красные огни светофоров. Город отдалялся, растворялся в снежной пелене, и с каждым километром становилось легче – будто кто‑то постепенно ослаблял тугой узел внутри.

Она не плакала. Даже не думала плакать. Просто смотрела, как за окном сгущается темнота, а в вагоне становится тепло и тихо, и этот ритм колёс – тук‑тук, тук‑тук – словно убаюкивал всё, что ещё болело.

Если уехать далеко‑далеко, боль останется позади? Или поедет следом? – промелькнуло в её голове.

Через час в дверь купе постучали.

– Можно? – На пороге стоял проводник, пожилой мужчина с добрыми глазами и седыми висками. – Чай, кофе?

Алена покачала головой.

– Спасибо, не хочется.

Он не ушёл. Присел напротив, достал из кармана леденцы в полосатой обёртке.

– Возьмите. От тошноты помогают. И от грусти, говорят, тоже.

Она невольно улыбнулась. Взяла один.

– Давно работаете проводником? – спросила просто чтобы не молчать.

– Тридцать два года. – Он достал платок, протёр очки. – И знаете, за всё это время я понял одну вещь: люди садятся в поезд не просто так. Всегда есть причина.

Алена посмотрела в окно. Снег падал ровно, бесшумно, как будто мир решил стереть все следы.

– А вы? – спросил он мягко. – Куда едете?

– Не знаю.

Он не удивился. Только кивнул, словно ждал именно этого ответа.

– Однажды, – начал он, глядя в окно, – в канун Нового года, я вёз одного пассажира. Он был совсем как вы – тихий, взгляд куда‑то внутрь. Сказал, что едет «просто ехать». Я предложил ему чаю, он отказался. Тогда я рассказал ему историю. Хотите, и вам расскажу?

Алена кивнула.

***

– Был у меня друг, – начал проводник. – Мы вместе учились, потом разошлись по разным дорогам. Он стал инженером, женился, построил дом. Всё как у людей. А потом – раз, и рухнуло. Сокращение, развод, долги. Он ушёл в запой, потом – в бродяжничество. Я искал его полгода.

В тот канун Нового года я увидел его на перроне. Грязный, худой, с пустым взглядом. Я подошёл, сказал: «Садись в мой поезд. Доедем до конечной, а там решим». Он сел. Мы ехали молча. А на конечной – маленьком полустанке – он вдруг сказал: «Я знаю, куда мне дальше».

Я спросил: «Куда?»

А он улыбнулся: «Домой».

Не к жене, не в старый дом. К себе.

На следующее утро он позвонил мне. Сказал, что устроился на стройку, снимает комнату, начал ходить в группу поддержки. Прошло десять лет – он теперь мастер, у него новая семья, двое детей. И каждый год 31 декабря он присылает мне открытку: «Спасибо за билет в никуда. Он привёл меня домой».

Проводник замолчал. В окне мелькали огни – редкие, далёкие, как звёзды.

– Я не говорю, что ваш путь будет таким же, – добавил он. – Но иногда нужно просто сесть в поезд.

Чтобы понять, куда на самом деле хочется приехать.

Алена сжала в руке билет. «Место 17, вагон 4». Теперь он казался не просто кусочком бумаги, а чем‑то большим. Возможно – шансом.

Она представила тот полустанок – тёмный, заснеженный, и человека, который вдруг понял, куда ему идти. «А я знаю, куда мне?» – подумала она.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Проводник поднялся, улыбнулся.

– Отдыхайте. Если что – я рядом.

Когда он вышел, Алена опустила голову на подлокотник, закрыла глаза. В ушах всё ещё звучал его голос, а в голове – фраза: «Чтобы понять, куда на самом деле хочется приехать».

За окном шёл снег. Поезд нёсся вперёд. И где‑то там, в темноте, ждала новая страница.

Ещё не написанная.

Алена достала телефон. Экран загорелся, высветив то же сообщение. Она на секунду замерла, а потом набрала короткий ответ:

«Я в поезде. Но я в порядке».

Телефон лёг в карман, и впервые за много дней в груди что‑то дрогнуло – не боль, а что‑то похожее на робкий луч света.