скачать книгу бесплатно
«Где я был – там меня уже нет! И вообще, иди допрос веди!» И правда, что-то мы замолчались.
– Ваша светлость, а вы бы не могли мне рассказать немного о месте, куда мы попали. – будем поддерживать его легенду, ибо псих на воле хуже динамита.
– Всенепременно, прелестнейшая, – сладко пропел он. О, нет, только не заливай мне, вот не смей, гад, ненавижу лесть, ща начнется рекламная акция, уверена, – вы находитесь в особняке Д'Эстрион, он занимают достаточно большую площ… —
– Нет-нет-нет, – перебила его Лика, молодец, я бы сейчас его порвала бы, понял же, пес, что не о том его просят, и все равно продолжает, – можно нам рассказать менее локально, и более глобально. Л-лучше начать с географии города, если вы не против. – а я бы так вежливо не смогла, с написанием магистерской диссертации мои нервы на пределе, и я готова рвать все, что меня бесит. А вот этот недомужик меня однозначно бесит.
– Ах, вы об этом, – всплеснул руками и патетично заявил, – обязательно поведаю вам. Вы находитесь в городе Антарит, который является столицей человеческого государства, мы занимаем самый крупный материк в этом мире и имеем прекраснейшие отношения со большинством рас, на юго-востоке от города находится центральная Академии Прикладной и Общей Магии в которой обучаются только дети именитых родов и младших ветвей. Простолюдинам туда вход заказан, если он только не вхож в род. – ага, смотрите какие мы крутые… стоп! Мир? Расы? Обалдело переглянулись с Ликой, только если ее глаза сияли восторгом и ясно чувствовалось желание погулять по миру, то мне захотелось как следует побиться головой. Интресно, а у нас есть псих-городки? По типу поселений общего и строгого режима? А то может мы туда непонятно как попали? И сами выбраться не можем?
«Ага, а интерьер вам сделали чтобы психопат чувствовал себя как в настоящем особняке… Ну-ну мечтай»
Да что б тебя!
«Не надо меня! Я тебе еще пригожусь! Иди дальше слушай словоизлияния»
– … Кстати говоря, мир это называется Сумрачным. Собственно, на этом все. Вы хотели что-то еще узнать? Вопрошайте – не стесняйтесь? – да, хочу, когда ты начнешь говорить нормально?
– А почему мир Сумрачный? – поинтересовалась мелкая?
– Все просто – когда-то мир населяли Боги, вслед за ними пришли Тени. Они были слишком темными и серыми, чтобы содержать мир так, как это делали Боги. Постепенно они начали уничтожать Богов перенаселяя мир и уничтожая его, погружая в вечные сумерки. Мир стал умирать, ибо умирало все живое. В один миг Теней стало слишком много, и мир, собрав последние искры жизни бросил зов истинным властителям вселенной – Демиургам. Они помогли очистить мир и заселить его вновь, сделав этот уголок еще более прекрасным. Не все Тени ушли, часть осталась, подстраиваясь под новые реалии, а вскоре стали появляться их наследники. Однако единственная способность, которая передалась от «серых» родителей – ходить гранями реальности и сливаться с тенью, что делает их отменными наемниками. А в память о сумерках, которые накрыли мир – его так и назвали Llun Lurrak. Земли Сумрака.
– А почему вы не спрашиваете откуда мы? – ох, вот она детская непосредственность, но вопрос хороший, а от меня бы он звучал не к месту. Ну что ж послушаем. А мужичок-то растерялся. Он явно хочет быть в центре внимания, а проблемы других его не интересуют. А может я и ошибаюсь.
– Насть? – просипела моя сестра, и я перевела свой взгляд с этого сноба на Ликуську, которая сидела странно, скривившись и резко посерев, а откуда у нее это платье? Только сейчас заметила.
– Ли-и-ик! – испуганно подскочила я к ней, перевернув бокал с соком, и оранжевые струйки ярким пятном растеклись по белоснежной скатерти и неслышно стекали на пол. Ее внезапно стало очень сильно трясти и глаза закатились, а по венам потекли черно-голубые струйки, которые резко вздулись и зашевелились. Все это, начиная от кончиков пальцев, словно стекалось к солнечному сплетению, где сияние набирало свою силу, а после резко вспыхнуло по всей комнате и погасло.
– Что с ней? – в ужасе уставилась на мужчину. Но увидев его довольную улыбку поняла, что все не просто так, и в остервенении кинулась на него. Бешенство захлестнуло меня с головой, давно мне не хотелось так сильно кого-то избить до полусмерти, я даже в стойку встала, намереваясь уже уничтожить с его лица эту наглую улыбку.
– Что. Ты. Мразь. Проклятая. Сделал. С. Моей. Сестрой. – раздельно прорычала я.
– О ничего такого, просто напоил вас.
– Я убью тебя, скотина – он перехватил мои руки, нацеленные ему в челюсть, и надавил куда-то на шее, что я потеряла возможность двигаться. Только в бешенстве следила за ним, придумывая тысячу и одну смертельную пытку.
– Леди, не бойтесь, то, что я дал вам, всего лишь двусоставное зелье, которое специально для меня разработал мой давний друг, да примет его душу черная Л'лайана[10 - Черная Л'лайана – богиня смерти и мрака, покровительница некромантов и зельеваров.]. Оно помогает всего лишь раскрыть способности живого существа к определенному цвету. Одна его часть так удачно хранилась у меня в дорожном саквояже, а вторая содержалась в мясном маринаде, которое приготовили специально для вас. Зелье по отдельности безобидное, но соблюденные пропорции и последовательность приготовления и употребления подталкивает организм раскрыть свой цвет раньше. Всего лишь… – он замолчал, но, чтоб черти его душу забрали, ненадолго. – А ваша сестра редкость – некромант и предсказатель. – задумчиво произнес он. Я лишь покрепче сжала челюсть чтобы не высказать все что я думаю в матершином порыве, – Сочетания цветов невероятны, но это… это просто находка. Как удобно что вы мне попались. И нет вы домой не попадете. Нет таких способов, в ваше сожаление и моей радости. Не сверкайте так на меня глазами, моя прелесть, – ну надо же и куда делся этот противный пафосный тон и речь, теперь он еще хуже – покровительственный. Я скривилась. – я не спрашивал просто потому, что мне это совершенно неинтересно; откуда бы вы не пришли, вам придется остаться здесь. О, а теперь вы, ну-ка, ну-ка. – он словно подобрался весь
Я и сама ощущала какое-то странное оцепенение и в тоже время противные мурашки по коже, будто я отсидела все тело, и теперь оно у меня пытается вернуть чувствительность, вслед за этим стало нарастать мерзкое тянущее ощущение, словно что-то неприятное должно произойти. Хотя оно уже произошло. Но все это отошло на задний план, когда я почувствовала тепло, от кончиков пальцев до солнечного сплетения, оно нарастало и плавило меня изнутри, не выдержав, я закричала от боли и внутреннего пожара, который плавил все внутри, не прекращаясь. Пожалуйста, дайте забвение, дайте хоть что-нибудь. Выкиньте меня в ледник, только потушите меня!!!
– А-а-а-а! – чистейшая агония, сорванный голос, и руки, вцепившиеся в подлокотник, это все что я ощутила, когда пришла в себя, струйка пота прочертила свою дорожку по виску, а спина просто онемела. Как же больно. Но шевелиться я уже могла. Хоть что-то радует.
– Вы хоть проверяли его? – невнятно просипела я.
– Анастасия, вам лучше помолчать. Вот выпейте. Станет легче. – перебил он меня словно даже и не заметил, что я у него спросила и протянув мне какую-то очередную жидкость.
– В этом бокале тоже что-то есть?
– О нет, всего лишь восстанавливающий эликсир, единственное что не входит в диссонанс с esnatzen esentzia[11 - esnatzen esentzia – пробуждающий суть (теневое наречие)] Выпейте, вашим связкам станет легче. Ваша сестра в порядке, просто я ее усыпил, чтобы было легче восстановиться – ей было сложнее. – герцог, заметив, что я посмотрела в сторону тахты, на которой, лежала моя сестренка, сразу ответил на мой невысказанный вопрос. То, что она заметно дышала глубоко и ровно меня немного успокоило. Правда злость на его поступок все равно не прошла. Буду ждать удобного случая к мести. Так просто я этого не оставлю. Приняв из его рук глубокую пиалу, сделала пару крупных глотков, прохладная маслянистая жидкость бальзамом промазала горло, и я действительно ощутила, как жжение в горле постепенно пропало.
– И что у меня? – поинтересовалась я.
– Вы имеете в виду цвет вашей магии? – неопределённо качнула головой.
– О, у вас поскромнее разброс. Оранжевый и черный. Скажите, что означает ваше родовое имя? Ламорт, я ведь правильно понимаю?
– Да, именно. А значение фамилии – всего лишь… Смерть. – следующий вопрос герцога доморощенного был прерван проснувшимся участником этого театра абсурда – мелкой.
– Господин Д'Эстрион, если я еще раз узнаю, что вам вздумалось нас травить или еще каким-либо образом испытывать на нас новые зелья, я напророчу вам что-нибудь действительно ужасное. – моя сестра проснулась и была явно зла, так правильно и хорошо, а главное твердо говорить, она умела только когда была действительно зла. Кажется у меня есть коллега на пакости.
– Этот ушлепок, дал нам непроверенное зелье своего почившего друга, – и обвиняющий перст возмущенно указал в сторону, а после перевелся на меня. Почему-то, – Нааасть, а что у тебя с глазами?
Судя по округлившемуся и шокированному взгляду сестры там что-то действительно ужасное. Схватив со стола широкий серебряный нож начищенный до блеска, снова разъярилась. Мои прекрасные голубые глаза с темно-серой окантовкой, которыми я с самого детства так сильно гордилась, заметно почернели, превратившись в два уголька…
– Молитесь, чтобы все оно вернулось в норму. – тепло пробежало по плечам и запахло гарью – кажется у меня вспыхнули волосы.
Глава 4
Картины прошлого
Всё, что у неё осталось, – горстка воспоминаний и отражение его лица где-то на самом дне памяти. Отражение, тускнеющее с каждым прожитым днём.
Сесилия Ахерн. «P.S. Я люблю тебя»
Вспоминать тех, кого ты любил и потерял, ещё тяжелее, чем вообще не иметь воспоминаний.
к/ф Ван Хельсинг
Анастасия Ламорт.
Задорный треск позади нисколько не трогал, я сейчас была взбешена до крайней точки. Каким-то седьмым чувством я понимала – горю, особенно волосы. Характер у меня всегда такой был взрывоопасный. А сейчас похоже в буквальном смысле. Правда, отразился он странным образом.
– Насть, мы горим. – обеспокоенно проговорила Анжелика, видимо, считая, что я не в курсе. В курсе я, очень даже в курсе.
– Знаю, – зло процедила.
– Ну, тогда все прекрасно. – уже улыбалась мелкая. А я взглядом сверлила этого му… мужика. Смотрела и не могла понять одного: – Зачем Вы это сделали?
– Без магии вам не выжить, она – основа жизни здесь. – как само собой разумеющееся пояснил он, тон правда был такой, что мне захотелось познакомить его с кирпичной стеной. С размаху. Раз …дцать.
– А если нам и без нее прекрасно жилось?
– Не думаю, в прошлом, может быть. Здесь и сейчас, ни за что. Без нее вы – пустое место, вы не устроитесь в этом мире соответственно вашему статусу там, а в вас чувствуется порода. А на малое вы не согласитесь, – «ха, порода, слушай, дорогая моя, а давай его полностью спалим, не только кресло, а то он нас только что с племенной кобылой сравнил» – здравствуй Шиза, давно не слышались. Костерок за спиной затрещал довольнее. Герцогу это явно не понравилось. А ничего так, тепло приятно. – Анастасия, не советую портить мои вещи, погасите огонь.
«Ага, а злить только что проснувшуюся сущность его не кто не учил.» Дилетант, согласна.
– А это не мои проблемы, я не просила открывать во мне магию, это раз, я даже не намекала на это! во-вторых, вы мне просто на просто бесите одним своим существованием, и гасить я ничего не собираюсь, – не говорить же ему, что я банально не знаю, как это сделать.
«А спрашивать не учили?»
А ну цыц! С тобой мы позже побеседуем!
– Вы находитесь в моем доме! – начал этот кобель.
– Мы вас не просили везти нас к вам в дом, мы просили довезти до города! – не дала я договорить, закричала я. – так что не надо перекладывать с больной головы на здоровую! Если вам взбрело в голову реализовать какой-то свой идиотский план, это не наши проблемы! Могли бы просто проехать мимо! Но вы решили, что хотите стать вершителем судеб и решили все за нас! Да с чего вы вообще взяли, что оно нам надо?! Если вас что-то не устраивает мы можем уйти прямо сейчас. И будь, что будет. Мы не гордые, обойдемся как-нибудь без вашей двуличной помощи! – с каждым моим словом, герцог мрачнел все больше и больше, кажется сейчас бомбанет и его. У-у-пс!
– Я вам… – ну не судьба ему похоже договорить. Что ни случай, то перебивают.
– Столб огня, тот, что ярче дня поглотит цитадель и мертвая кровь падет. Лишь ставленник богов остановить бой сможет тот, но та воля ему лишь одному подчиненна, и он один вершитель судеб. – жуткое зрелище: глаза мелкой закатились, оставляя один белок, рука вытянута вперед, а пальцы перебирали воздух. А голос был низким грудным. Он у нее редко таким бывает. Моим первым порывом было кинуться к сестре и растормошить ее. Потому что я очень сильно за нее испугалась.
«Не трогай ее, нельзя! Она сейчас в состоянии транса, тронь ее, и она ударит тебя. Посмотри лучше на герцога, он просто стоит и слушает.» повернулась в сторону Д'Эстриона, и правда слушает, стоит, правда не жив не мертв. Бледный какой-то, даже бисеринки пота на лбу проступили. Что из того набора слов, который сказала сестра, так его напугало? Все закончилось очень быстро, сестра сделал глоток воздуха полной грудью, и обессиленная вновь упала на спинку кресла.
«Интересно, кто из вас сегодня побьет рекорды по количеству падений?» ехидно поинтересовались у меня.
Так, похоже Шиза прогрессирует. Надо бы поскорее уйти к себе чтобы там уже и разобраться.
«Да не Шиза я! – Возмущенно просопели у меня в голове
И кто же тогда, позволь поинтересоваться?
«Вот уйдешь отсюда, тогда и поговорим» и затих. Вот уж действительно, наш девиз непобедим – возбудим и не дадим. В ответ лишь весело фыркнули. Ладно, возвращаемся в реальность.
– Ну и что вы стоите?! – наглость действительно мое второе имя.
– А что мне делать?
– Ну хотя бы помочь, я думаете понимаю, что надо делать? Вы натворили – вы и исправляйте!
– Ничего делать не надо! Я сама! – очнулась, горе луковое, – а оно всегда так? – вяло поинтересовалась сестренка ни к кому конкретно не обращаясь. скорее больше у себя.
– Как? – не понял вопроса этот образчик разума и интеллекта. Я только глаза закатила.
– А можно мы уже к себе уйдем? Раз уж вы так любезно устроили нас в своем доме – вас слишком много, на это утро у меня передоз неприятными личностями. Протянув раскрытую Лике, за которую она с благодарностью схватилась и на ней же повисла. Аккуратно подхватила ее.
– Идите. Вверх по лестнице потом на право третья и четвертая дверь справа – ваши. Вечером я вас еще раз к себе вызову. Хотите вы или нет. Но теперь ваш дом тут. И только от вас зависит как вы здесь устроитесь. – тоже мне, меценат хренов. Когда мы оказались в дверях, раздался плеск воды и лёгкое шипение. Похоже он все-таки потушил костерок. Странно, что огонь не разошелся.
«Ты его неосознанно, но контролировала. Вот поэтому герцог и решил, что ты можешь его потушить». Знать бы еще, как я это делала…
Мы пошли в наш комнаты, шатаясь от усталости и с кипящим адреналином в крови. Непередаваемое и противоречивое ощущение; прошли мимо скелетики. Даже не завизжали. Не дернулись. Неужели смирились?
«Ну, после такого воздействия – неудивительно»
Ты мне все расскажешь! Угрожающе подумала я. Еще одна пакость на мою голову!
«Ой, да я даже покажу!»
Кое-как взобрались по лестнице, каждый шаг отдавался гулом в голове и хоровым стоном страдающих костей. Боже, дай мне сил.
«Да не волнуйся, это всего лишь раз бывает так. И только первый день такой тяжелый, ну… может еще неделька»
Замолчи пожалуйста, пока не долет… доползем до комнаты. Долетела бы я еще минут сорок назад, сейчас же я шаркаю ножками, как древняя старушка без ходулей. Господи, что ж коридор такой длинный?
Шли мы в молчании. А что тут еще скажешь?! Наша жизнь круто изменилась. И неопределенностей в ней во много раз больше, чем в прошлой. Я смирилась? Наверное, может сошла с ума, тоже не далеко от истины.
Опустошение, вот что я сейчас чувствовала. Когда каждый шаг – это шаг над бездной и неизвестно упадешь ты сейчас или потом – дойдешь ли ты вообще. Я храбрилась как могла, но страх перед будущим убивает весь позитивный настрой. Под невеселые думы мы дошли до наших комнат. Я хотела оставить Лику одну, но ее жалобный взгляд убедил меня что это плохая идея и я зашла вместе с ней. Ее комната мало чем отличалась от моей, разве что оттенком. Он у нее более нежный. Фиолетово-сиреневый. Светлый и мягкий. Мы дошли до кровати, которая уже была убрана.
– Насть, ты помнишь, что я сказала? – спросила меня сестренка, когда уже устроилась под одеялом, так и не переодевшись во что-то более подходящее. Я же устроилась сверху – все равно уйду.
– А ты не помнишь? – удивилась я.
– Нет, пытаюсь вспомнить, а голова начинает раскалываться. очень больно. – мелкая явно расстроилась.
– Что-то про огонь, какую-то цитадель, мертвую кровь и что-то связанное с богами ты говорила. Не помню, не знаю меня не волновали, что ты говоришь, а твое состояние. Это было страшно. У тебя глаза закатились и руки в воздухе дрожали. – вспомнила я, и мурашки прошлись по коже от воспоминаний.
«Столб огня, тот, что ярче дня поглотит цитадель и мертвая кровь падет. Лишь ставленник богов остановить бой сможет тот, но та воля ему лишь одному подчиненна, и он один вершитель судеб.» – напомнил голос Шизы. Я передала его слова мелкой. Она явно задумалась.
– Знаешь, Насть, мне кажется это важно, подай пожалуйста рюкзачок мой. Он вроде в кресле лежал. – эх, а я так удобно устроилась. Да и Лике пришлось менять позу, чтобы выпустить меня. – Еще бы понять, что это значит. А где здесь библиотека?
– Давай не сегодня. По-моему, впечатлений и так хватает. А завтра или после сна, уже устроим полноценный допрос этому товарищу.
Я принесла ей ее рюкзачок. В котором, как оказалось, болтались так и не пригодившиеся смартфоны, ее любимый блокнот (она, видимо, решила с ним никогда не расставаться, но сейчас оно и к лучшему), пенал с ручками и карандашами и пустая бутылка из-под воды. Сестра, похоже, решила записывать, что она будет говорить. Надо же, а я даже и не подумала. Все-таки светлая у ребенка голова. Не зря в физмат лицее учится. Не то что я – типичный гуманитарий. Она перевернула блокнот так, чтобы можно было писать, открыв блокнот с конца. Удобно – мы часто так делали в университете, когда по предмету мало писать и не хочется пачкать еще одну тетрадь. И место есть. И конспекты друг на друга не наезжают и не путаются.
– Это всего лишь первый день, а я так устала. – грустно прошептала сестренка. – и скучаю, по маме, по папе и по Чейзеру, как они там.
– Я тоже скучаю. И мы выберемся.
– Не выберемся, Насть, не сможем. – уверенно, но как-то грустно заявила сестра.
– Почему?
– Этот мир. Он – живой, но ты его не хочешь слышать. А он говорит, он шепчет, кричит, стонет, но не молчит как наш. Этот живет. И он нас не отпустит. Не потому что такой злой или жестокий. Нет, он просто почувствовал в нас своих детей, которые нуждаются в защите. Он уже нас полюбил, поэтому не отпустит… – она на какое-то время замолчала, видимо вспоминая, а потом неожиданно попросила – Спой мне пожалуйста, помнишь мне мама колыбельную пела, когда я после больницы вышла и мне кошмары снились… спой ее пожалуйста. – и она снова всхлипнула, прости сестренка, плакать сегодня будем на пару. И я запела со срывающимся голосом. Слеза горячей дорожкой проползла по щеке, мы одновременно шмыгнули носом от грусти. У меня ведь даже их фото не осталось. Как-то не считала полезным брать с собой их. Воспринимая бесполезным и сентиментальным бредом. А сейчас я дико, до безумия, до чертиков жалею, что не носила с собой наше общее фото. Я не хочу забывать, как они выглядят. Но, по-видимому, не судьба.
Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя,
Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала,
Мне бы звёзды, чтоб осветить твой путь,
Мне б увидеть сон твой когда-нибудь.
Баю-баю-бай, ветер, ветер – улетай,
И до самого утра я останусь ждать тебя.
Мне бы небо чёрное показать…
Мне бы волны, чтобы тебя укачать,
Мне бы в колыбельную тишину,
Точно корабли проплывают сны.
Баю-баю-бай, ветер, ветер – улетай,
И до самого утра я останусь ждать тебя.
Баю-баю-бай…
Баю-баю-бай…[12 - Женя Любич – Колыбельная Тишины]
На коленях у меня бесшумно всхлипывала Лика, я потянула ее к себе, и мы крепко обнялись. И она, уже не таясь, заплакала в голос у меня на плече, размазывая мокрые дорожки по щекам и ключице. Обняв ее по крепче, я вспоминала самые яркие воспоминания нашего детства: разбитая и тут же залеченная коленка – первый заезд на велосипеде; а вот ей подарили любимого мишку, с которым она не расставалась до этого момента никогда, ребенок счастливо прижимается к родителям и радостно смеется; первый поход в парк; первый поход на аттракционы; первый запущенный самолетик; первая пойманная бабочка; первая готовка с мамой; рисование на документах в кабинете у папы – ох и злым же он тогда был, ведь назавтра ему идти договор подписывать, а все испорчено; вот она катается на спине у Чейзера, он многое ей позволял, хоть и старик уже, но это сейчас, а тогда можно было – ведь росли они почти что вместе. Первый класс, первый выпускной, пикники… и все это в прошлом. Колыбельная, которую спела мама, когда сестренка попала в аварию и вернулась домой. Ей было страшно, а мама осталась с ней. Она пела ей ее любимую колыбельную. Мама в принципе часто нам пела на ночь. Своеобразный ритуал. У нее красивый звонкий голос, который я тоже унаследовала, он не для большой сцены, конечно, но и в караоке было не стыдно ходить с друзьями.
