скачать книгу бесплатно
– Грэль, грэль.
Это еще кто? Вроде все желающие с утра уже удовлетворили любопытство, поглазев на редкую добычу. Андрей открыл глаза. В нескольких шагах от него стояла чумазая девочка лет семи, не больше, и с восторгом на него смотрела. Потом убежала куда-то и появилась через короткий промежуток времени с куском вареного мяса.
– Грэль! Ам!
Близко не подошла, опасливо кинула еду и отскочила на шаг назад.
– Ам!
Спасибо, добрая девочка. Он взял кусок пованивающей еды и проглотил его буквально в два укуса. Надо же, подсоленная. Значит про «белую эссу» здесь все-таки знают. И как-то умудряются варить мясо без керамики. Девочка взвизгнула от восторга и исчезла. Появилась через несколько минут с еще одним куском мяса.
– Ам!
Суету рядом с Андреем заметили. Появившийся откуда-то голый мужчина отвесил девочке затрещину, а когда она заревев, убежала, поднял с земли мясо, затем двинул ему в живот палкой. Андрей согнулся от боли, прошипев проклятия в адрес своего предка. И чего они все голые ходят на этой стоянке, охотники, которые его захватили, были пусть и скудно, но одеты.
Опасения Андрея, что его съедят сразу же, как приведут на стоянку, не оправдались. День шел за днем, а на ночь его связывали и закидывали в землянку, остальное время он сидел рядом с ней, ощупываемый равнодушными взглядами темнокожих. Чаще всего его навещала маленькая девочка, которую он прозвал Ам, приносившая с собой еду. Наказание за общение с грэлем ее, кажется, не пугало. Несколько раз приходил «самый мудрый», осматривал оценивающим взглядом, как мясник бычка перед убоем, и уходил, удовлетворенный состоянием добычи. Андрей пытался найти ответ на вопрос, почему он еще жив. Не для того же его поймали, чтобы он отсиживался на стойбище. На то могли быть самые разные причины. Как мистического свойства, вроде того, что съесть его необходимо, например, непременно при свете полной луны, а она как раз через несколько дней должна была достичь этой стадии, так и самых прозаических— еды сейчас вдоволь и незачем портить живые консервы. А может просто большинство охотников еще не вернулись из рейда за добычей, вот и ждут их. Мужчин на стойбище он видел совсем мало— в основном женщины и дети. Как бы то ни было, но Андрей прямо-таки кожей чувствовал, что время утекает, и если он хочет задержаться в этом мире еще хоть немного, то нужно думать о побеге. И как там Грака с девочками, тяжело ей, наверное, одной к зимовке готовиться.
– Ам!– прервал его грустные мысли детский голос.
Ам принесла ему поесть, сунула еду прямо в руки и села рядом. Кажется с едой в племени стало туговато— притащила раздробленную с одного края кость крупного животного. Видимо, это была ее обеденная порция. Кость выглядела так, словно ее только что освободили от земли или глины. Получается, они все-таки делают запасы на черный день— хранят крупные кости в земле или обмазывают глиной. Не протухла ли? На вкус костный мозг оказался вполне себе съедобным. В последние дни Ам совершенно перестала его бояться, сидела рядом и лепетала новости на своем языке. Андрей кое-как понимал ее— детский язык похож во все времена. «Папа», «мама», «кушать», «гулять» и еще несколько слов хватит, чтобы описать мир ребенка.
Ам была не в настроении. Тихо сидела рядом и постукивала ивовой веткой по земле. Андрею стало жаль ее. Он уже высосал мозг из кости, поранив язык острым краем.
Вот он дурак. Лопает здесь мозговую кость, а надо бы ее как-то закинуть незаметно в землянку и попытаться перерезать острым краем ночью ремни.
– Ам, дай ветку! Сейчас я тебя развеселю.
Надо вспомнить, как это он делал в детстве. Аккуратно отрезал острым краем кости кусок длиной в десять сантиметров от ветки, сделал надрез ближе к одному краю. Посередине краем кости прорезал кору по окружности. Получилось. Теперь надо ее снять как кожух, с самого краю палочки сделать продольный разрез. Теперь углубить разрез, отмеченный на палочке. Андрей увлеченно работал. Ам смотрела на его действия, широко раскрыв свои карие глаза. Андрей закончил работу и, довольно улыбаясь, смотрел на получившийся свисток. Вернул кору назад и дунул. С первого раза не получилось. Расширил зазор на конце палочки и дунул снова— раздался свист.
– Держи!
Ам была счастлива. На необычный звук сбежались все дети племени. На шум явился и «самый мудрый». Настороженно посмотрел на грэля, на довольную девочку и, покачав головой, ушел. За ним исчезла и ватага детей вместе с Ам. До вечера ее видно не было, но периодически с разных концов стоянки до него доходили звуки свистка. Ам прибежала перед самым закатом солнца. Она улыбалась, держала свисток в руке и смотрела на него влюбленными глазами. Дуть в свою новую игрушку у нее, кажется, уже не было сил.
– Ам, возьми кость и закинь в землянку.
Не поняла. Он показал жестами, как просыпается и ночью грызет кость. Теперь дошло. Грэль может проснуться ночью и захотеть есть. Ам взяла кость и пошла в сторону землянки. Хоть бы ее не заметили, когда его связанного будут закидывать в ночную тюрьму.
Пронесло. Он упал прямо на кость, связавшие ему руки охотники даже не осмотрели землянку— видимо, куда-то торопились. Андрей прождал еще немного, зафиксировал кость коленями и начал пилить ремни острым краем. Пот заливал ему глаза в его душной тюрьме, прошло уже несколько часов, а он все никак не мог освободить свои руки. Сыромятные ремни оказались на редкость крепкими. Надо отдышаться. После отдыха продолжил пилить дальше. Вроде дело пошло, показалось, что на ремнях появились надрезы. Андрей напряг мышцы рук, ремень, наконец, лопнул, небольно шлепнув разрезанным концом по носу. Дальше пошло веселее— размяв руки быстро освободил от пут ноги. Привстал и тут же упал на вонючий пол— ног он не чувствовал, затекли. Наконец противные мурашки в стопах пропали, и он подполз к выходу и, приподняв край шкуры, выглянул в образовавшуюся щель.
Над стоянкой темнокожих стояла тишина. Он все-таки припозднился, небо на востоке начало подавать первые признаки наступающего утра.
Андрей вылез из землянки и остановился. Не было видно абсолютно ничего, и даже луна не могла помочь, закрытая тучами. Если бежать сейчас, то гарантированно провалишься в какую-нибудь землянку. Или еще хуже— поскользнешься на вонючей куче и сломаешь себе ногу или руку. Уползти за стоянку, а когда немного посветлеет, и уже тогда бежать со всех ног? План выглядел разумным. На животе он прополз через всю стоянку кроманьонцев, пока не уткнулся в нависшую над ней скалу. Надо подождать и дождаться промежутка времени, когда будет хоть что-то уже видно, но темнокожие еще не заметят, что он пропал. Андрей прилег у подножья скалы и с надеждой посмотрел на восток. Еще немного и можно будет двинуться в путь.
Время тянулось бесконечно и вот, когда глаза начали различать смутные очертания предметов, недалеко от себя он услышал какой-то шорох. Зверь или человек? Андрей замер— неужели так глупо попался. До него донесся шепот, все-таки человек, и, похоже, не один. Но куда он крадется, идти тайком на свою стоянку в темноте, ни один нормальный кроманьонец не будет. Значит— чужак. Шуршанье продолжилось и в метрах десяти показались силуэты трех вооруженных копьями темнокожих, а у одного из них в руках он заметил лук. Наверное, это недавно появившееся племя, охотники которого швыряют тонкие копья, то есть стрелы, о которых слышал Эссу. Ждут того же чего и он— пока посветлеет. Кажется, эта стоянка обречена, вряд ли чужаки решились напасть на целое племя втроем, значит, рядом еще есть люди. Ну что же, все оказалось еще проще, надо дождаться нападения и спокойно уйти, пока здесь будет твориться внутривидовая резня. Искать его будет некому. Андрей даже позлорадствовал, вот только Ам жалко…
Уже несколько часов со стороны стоянки слышались крики. Все-таки, он так и не вжился в каменный век. Андрей ни секунды не сомневался, что настоящий Эссу бежал бы отсюда не испытывая ни капли сожаления. А он, взобравшись на скалу, терпеливо ждет конца побоища. Сверху все прекрасно было видно. Сражения как такового не было. Сначала быстро перебили стрелами и дротиками мужчин— вот оно, технологическое превосходство, а теперь обыскивают землянки и шатры в поисках укрывшихся. Периодически раздаются крики, когда кого-то убивают. Когда все кончится, для очистки совести он осмотрит территорию— вдруг Ам догадалась спрятаться.
Андрей хорошо рассмотрел чужаков, напавших на стоянку. Судя по всему, это те же самые темнокожие с плоскими лицами, которые перебили сопровождавших Граку мужчин в день их знакомства. Это что, экспансия нового агрессивного племени, освобождающего для себя территорию?
Крики наконец-то затихли. Изнывающий от нетерпенья Андрей все ждал, когда плосколицые уберутся к себе домой. А они все ходили от землянки к землянке, собирали добычу, сбивали в кучу немногих уцелевших из племени Ам, а кто-то уселся поесть трофейной еды. Сверху Андрей насчитал примерно два десятка победителей. Были бы все охотники на стоянке, еще непонятно, далась бы им победа так легко. К полудню на восток потянулась пыхтящая под тяжестью добычи вереница плосколицых, перед собой они гнали с десяток молодых женщин и девочек, среди которых выделялась фигура пожилого мужчины. «Самый мудрый», надо же, он то им зачем? Андрей с огорчением отметил, что по виду никого моложе десяти лет среди пленников не было.
Его ожидал неприятный сюрприз, со стоянки ушли не все— два темнокожих остались сторожить добытые в бою трофеи. Значит, не сегодня так завтра остальные вернутся за оставшимся здесь скарбом. Пора что-то предпринимать или уходить. Андрей увидел, как один из темнокожих скрылся за холмами. На охоту ушел или окрестности решил осмотреть? Лучшего шанса могло не предоставиться— все-таки один противник это не два.
Стоянка напоминала бойню— всюду валялись голые тела женщин, детей и немногочисленных мужчин, если на последних были резаные и рваные раны, то остальные лежали по большей части с повреждениями головы от тупых дубинок. Понятно— хрупкие лезвия ножей и острия копий надо беречь.
Как это не странно, но плосколицего он отыскал у своей землянки— шкуру служившую крышей он убрал, и теперь хмуро изучал помещение сверху. Долго смотрел на его следы, отпечатавшиеся у входа и, упершись взглядом в землю, последовал по ночному маршруту Андрея. Неужели он сразу отличил следы грэля от всех других? Или напавшие знали, что он находится на этой стоянке? Может второй оставшийся на стоянке плосколицый пошел искать его? Взять бы этого следопыта в плен, поговорить по душам о местных реалиях, но, увы— не уверен он, что сможет скрутить опытного охотника, да и языки, на которых они говорят совсем разные. Не поймут друг друга.
Убил он его не по-рыцарски— со спины. Опустил большой камень на голову, когда плосколицый сидел на корточках, разглядывая оставленные грэлем следы. Забрал его копье и примитивный лук с вязанкой стрел. Неудобно же таскать, до колчана изобретательная мысль агрессивного племени еще не дошла. Подобрал валявшийся у голого трупа нож и несколько дротиков. Все, хватит трофеев, а то идти будет тяжело. Из любопытства заглянул в шатер, в котором жил «самый мудрый». Помещение как помещение, ничего особенного. Подобрал с пола «шило» из кости, пригодится, а в углу нашел мешочек грязноватой соли. Не сразу даже и понял, что это «белая эсса», пока не лизнул.
– Аааам! Ааааам!
Он бродил по стоянке, выкрикивая имя девочки. Среди трупов он ее тельце не обнаружил, может и успела спрятаться в какую-то одному ей известную по детским играм норку. Обыскивать каждую землянку в отдельности времени не было, мог вернуться второй плосколицый— вот и драл свою глотку.
– Аааааааааам, да где же ты, это я, грэль, тьфу ты…
Ам нигде не было, ну что ж, он сделал все что мог. Может она вообще успела убежать со стоянки и прячется где-то в расщелине. В последний раз обошел по периметру стоянку и вернулся к скале, чтобы передохнуть в тени и двинуться в путь по саванне прямо на запад к Граке и детям.
– Ам, выходи, это я,– крикнул еще раз уже без всякой надежды.
В ответ он услышал трель свистка, он повторился, а потом и вовсе уже не замолкал. Андрей подскочил и побежал на звук. Она сидела, сжавшись в комочек в кустах редкой колючей растительности со свистком в руке. Увидев его, бросилась навстречу и обняла за ноги. Бедная девочка, надо ли показывать тебе, что случилось с твоими родными. Ведь среди трупов он заметил и того мужчину, который наказал тебя за принесенное грэлю мясо. Но, кажется, она знала, что там случилось. И отказывалась идти в сторону стоянки. Ну что же, тем лучше. Он взял ее на руки и пошел на закат солнца.
Шли они уже третий день. Долго. Все-таки бежать, подгоняемому ударами охотников, и с ребенком на руках это не одно и тоже. Холм со скальными «Зубами великана» он увидел издалека. Даже прослезился— значит он идет верной дорогой и до дома совсем уже близко. Когда его взяли в плен, то путь до холма с места разделки большерога занял световой день, а сейчас, с ребенком на руках, займет два, но это уже неважно. Скоро он будет дома.
На этом месте он ночевал вместе с незадачливыми охотниками племени Ам, когда попал плен. На вершине обнаружилась даже проплешина от костра. До темноты еще есть время, но очень уж он устал. Надо развести костер и подстрелить какую-нибудь птицу на ужин. Все-таки лук это великое изобретение для охоты на мелкую дичь, или на человека с его тонкой кожей. Зависит от предпочтений охотника. Птицу серебристого цвета, похожую на обыкновенную курицу, но крупнее раза в два он подстрелил прямо на холме. Странно, почему местные предпочитают крупных животных для охоты, одной пернатой добычей можно обеспечить небольшую семью. Распотрошил тушку ножом и вымазал прямо в перьях глиной. Костер из предосторожности развел в ложбинке за большим камнем, незачем светиться на всю округу. Ам уснула на ворохе травы. Он не стал ее будить— пусть поспит пару часов, птица не рыба, готовиться будет долго.
Под самый закат Андрей выкатил палкой глиняный кокон из углей и разбил его- кругом разлился аромат запеченного мяса. Вместе с глиной ушли и перья— очень удобно, не надо мучиться и очищать тушку. Ам начала во сне принюхиваться и открыла глаза.
– Эссу(от грэля он ее отучил в первый же день совместного путешествия), ам!
Столом послужил плоский камень, который он накрыл большими листьями какого-то растения, похожего на лопух. Ам схватила ножку птицы и вкусно зачавкала. Как все-таки ему не хватало соли. Еда сразу стала какой-то насыщенной и ароматной. Или это на контрасте с кормежкой в плену у темнокожих ему кажется.
Ам так и уснула с надкусанным крылышком птицы в руке. Как только стемнело, Андрей взобрался на самый высокий из «зубов» и стал осматривать окрестности. Ничего необычного не увидел и тоже улегся спать рядом с девочкой. Но что-то его беспокоило, он ворочался с боку на бок на охапке травы и наконец, когда полная луна спряталась за тучу, снова полез на камень. Андрей долго всматривался в темноту на востоке, но так ничего и не увидел. Ругая себя за паранойю, хотел уже слезть со своего наблюдательного пункта и вдруг заметил на западе мерцающий огонек далекого костра. Интуиция, не дававшая ему спать, не подвела. Он не сомневался, что это погоня плосколицых. Он шел медленно, вот они и опередили его. Надо завтра каким-то образом пробраться мимо них.
Разбудил Ам еще ночью и с первыми лучами солнца они двинулись в путь. Андрей решил сделать крюк через горы, куда темнокожие лезть не любят. А что ему еще оставалось— не идти же прямо в засаду. Ам уселась на его широкую шею и что-то чирикала. С каждым днем она все больше отходила от случившейся с ее племенем трагедии, часто смеялась, а поговорить она, кажется, любила всегда.
За половину дня прошли, дай боже, пару километров. Горы были не такими уж и высокими, но все пересекающие ее звериные тропинки вели или прямиком на равнину, или куда-то совсем уж вверх, к вершинам. А туда им не надо, нужно всего лишь обогнуть засаду. Плюнул на тропы и пошел прямо по примыкающему к равнине хребту, где подлесок был не такой густой. Ам не жаловалась, но видно было, как она устала.
– Грхх..
Кто-то еще решил воспользоваться дорогой через хребет. Впереди стоял на задних лапах огромный бурый медведь и объедал верхние ветви кустарника. Внешне очень похожий на «мишек» его времени, но какой-то коротконогий. Андрей спрятал замершую Ам за спину и дрожащими руками направил копье в сторону косолапого.
Ну давай, освободи дорогу, мы только пройдем дальше по своим делам.
Медведь не проявлял никакой агрессии, с любопытством посмотрел на странную пару, шумно выдохнул воздух, дожевал листочки вместе с веткой, и ушел, ломая кусты.
– Фу,– у Андрея ослабли ноги, он отбросил копье и сел на землю, чтобы успокоиться. Какой великан, метра четыре в длину, не меньше. И почему здесь животные такие большие— и мамонты, и большероги, и этот мишка, а он еще лохматого носорога не видел, тоже должен обитать в эту эпоху.
К вечеру хребет стал шире и ниже. Появилась очередная натоптанная звериная тропа, идти по которой было, не в пример, легче. Скоро равнина, если он все просчитал верно, то засада плосколицых должна остаться позади, а через день он будет уже дома…
…раздался треск ломаемых веток и Андрей рухнул куда-то вниз.
Глава пятая: Рэту
Больно, какая сволочь вырыла эту яму, да еще и короткое копье установила наконечником вверх? К счастью, острием он содрал только кусок мяса с груди, а не проткнул себя насквозь.
– Ох,– хотел встать на ноги и тут же сел обратно. Правая нога жутко болела . Хоть бы ушиб, а не растяжение или перелом. Иначе ему кранты.
– Эссу, Эссу,– захныкала над головой Ам.
Что же делать, скоро стемнеет. Выбраться из ямы не удавалось— нога распухла и он стоял в этой ловушке опираясь на древко копья. Может остаться в ней до утра, а там, глядишь, и полегчает.
– Ам, иди сюда, будем здесь ночевать. И молись своим кроманьонским духам, чтобы ночью в яму не свалился здоровенный кабан, а то и так тесно,– пошутил Андрей.
Ам ночью хныкала во сне, устроившись на обвалившихся в яму маскировавших ее ветках и траве, а он так и не сомкнул глаз. Только совсем уж под утро немного задремал— ему тут же приснилось, что в яму падает огромный вепрь с бивнями мамонта вместо клыков и гоняется за ними по яме. Досмотреть этот увлекательный сон не сумел, поскольку совсем рядом кто-то прокричал его имя.
– Эссу, Эссу, вставай…
«Вставай» прозвучало на грэльском. Когда это Ам успела выучить это слово на языке людей, удивился он спросонья. И голос у нее изменился.
Ам была не причем, над краем ямы торчала огненно рыжая голова молодого неандертальца. Они явно знакомы, раз уж правильно назвал его по имени, а рыжая шевелюра, такая же, как и у него, только оттенок поярче, указывала если уж не на близкие родственные узы обоих, так принадлежность к одной большой семье уж точно. Вот кто устроил здесь ловушку. А с утра пришел посмотреть, не провалился ли кто сюда ночью.
Он передал на руки рыжему сразу же сникшую Ам, а затем с его помощью выполз и сам. Девочка спряталась от незнакомца за его широкой спиной. Интересно, а ведь он сам хотел соединиться с семьей Эссу, может время пришло. Но сначала надо познакомиться, старая схема вполне сходится.
–Эссу,– сказал Андрей, показывая на себя.
– Ам,– кивнул в сторону темнокожей девочки.
– Рэту,– сразу понял рыжий.
Смышленый. Не тот ли это Рэту, который куда-то пропал во время охоты на криворога. А до этого остался без невесты из семьи большеносых. Наверное, он, больше некому. Рэту странно смотрел на него, будто не верил своим глазам. Несколько раз даже коснулся, будто невзначай. Что-то здесь не так, но это можно будет прояснить позднее, а теперь надо решать, как быть дальше. Андрей показал на себя и Ам, махнул рукой на запад и вопросительно посмотрел на рыжего. Он промолчал. Ну что же, значит не по пути. Опираясь на копье, с темнокожей девочкой за ручку поковылял по тропе в сторону равнины.
– Эссу!
Рыжий выглядел так, словно вот-вот расплачется. А ведь ему всего лет семнадцать, подумал Андрей, хотя и вымахал даже повыше него самого. По меркам его времени подросток. И почему на той картине изображавшей эволюцию человека их вид рисовали невысокими носатыми громилами. Носы у него, Рэту и Граки не такие уж выдающиеся, а ростом они не ниже темнокожих. Правда, массивнее, так это да, хоть тут эволюционисты не соврали.
Рыжий, видимо, не сразу понял, что его тоже приглашали присоединиться к их маленькой компании.
– Пошли уже, Огонь,– вспомнил перевод имени Рэту Андрей.– Потом разберемся.
Каждый шаг давался Андрею все труднее и труднее. На правую ногу он уже совсем не мог ступить и использовал копье вместо костыля. Точно растяжение или сломал мелкую кость в стопе. И как же все не вовремя. Если бы не Рэту он, наверное, не дошел до каньона. Рыжий пыхтел, но не сдавался. На шее у него устроилась Ам, в каждой руке он держал по копью, за спину закинул лук, а стрелы передал в руки девочке, а еще на плече висели его пожитки, сложенные в кожаный мешок. В него же Андрей запихал еще и свои запасы соли и «шило». Со стороны он был похож на рыжего ослика, которого жадный хозяин перегрузил вещами.
Когда их маленький отряд добрался до озера, и до дома оставалось совсем чуть-чуть, у Андрея начала кружиться голова. Он осмотрел рану на груди— края ее почернели, а вокруг проявилась краснота. Плохо, занес инфекцию. Рэту виновато прятал глаза.
– Все нормально, Огонек,– сказал он, ободряюще хлопнув его по плечу.
– Осталось совсем немного, и скоро мы будем дома.– И махнул в сторону ущелья.– Туда.
Шли очень долго, уже у самой стены ноги отказали окончательно. Андрея бил озноб. Ну, все— конец. Больниц здесь нет, как и медиков, скорая помощь сюда не доберется. Пора прощаться с каменным веком.
– Рэту, лезь через скалу, там Грака и дети. Помоги им и Ам пережить зиму,– успел сказать перед тем, как впал в беспамятство.
Он бросил свое копье в сторону умело загнавших его в западню темнокожих, и прыгнул со скалы в несущую далеко внизу свои воды горную реку. Удар об воду между валунами, темнота. Эссу лежит на каменистой отмели и не может двинуться, глаза его закрыты, но он все видит. На него села большая черная птица, клюнула в лицо и улетела— что-то ей не понравилось. Он долго так лежал— солнце закатилось и вернулось снова, когда его нашел Рэту. Эссу порадовался за него— он не погиб на охоте, как все думали, а сумел выжить. В будущем он станет прекрасным охотником, с его то умом и хитростью. Он говорит Рэту, что он рад его видеть, но тот почему-то не слышал. С печалью в глазах сидит рядом. Затем перекинул его через плечо и понес куда-то. Темнота.
Его несут в шкуре большерога на закат солнца три охотников из его семьи. Эссу слышит, как тяжело они дышат. Они пришли на каменистый холм, на вершине которого находится большой серый валун. Он знает это место, здесь много маленьких пещер, где лежат погибшие охотники его семьи. Его спускают вниз прямо в шкуре. Внизу их ждет Рэту, он уже все подготовил по обычаю. Вот и его каменная яма, полная цветов, к стене прислонена плита. Он лежит во мраке ямы осыпанный пыльцой пахучих растений. Когда упадет первый снег, охотники придут снова и заберут его нижнюю челюсть, а затем накроют каменную яму плитой уже навсегда. Темнота. Прощайте.
– Эссу, Эссу— зовет женский голос.
Сильные руки открывают ему рот, засовывая в него палку, чтобы челюсти не сомкнулись. Сразу же в горло льется горькая жидкость. Как холодно. Андрей свернулся калачиком и опять впал в беспамятство.
Андрей открыл глаза— в небе ярко светила чуть надкусанная луна. Красиво. Повернул голову— родная поляна в каньоне с ручьем. Он дома. Где все, интересно. Спят, наверное. Приподнялся и увидел всех сразу— в ряд лежали Грака, Младшая, Ам, Старшая и Рэту. С улыбкой посмотрел на спящих— все здесь, и значит все хорошо. Так есть хочется. Хотел встать на цыпочки, чтобы прошмыгнуть на поляну, где вялилась рыба, и тут же упал на землю. Рэту и Грака одновременно вскочили на ноги. Андрей смущенно развел руками, не хотел никого будить, извините, и приставил палец к губам— не шумите, дети спят же. Но его никто не слушал. Крик Граки был слышен, наверное, на стоянке плосколицых темнокожих. Рэту же осторожно подхватил его за подмышки и уложил обратно.
– Не вставай, сейчас принесу поесть.
Поднялся галдеж проснувшихся детей. Все уселись вокруг Андрея, который к собственному удивлению, наелся от небольшого куска рыбы и незаметно снова провалился в сон.
Андрей проснулся от того, что почувствовал легкие прикосновенья рук. Это была Грака, которая втирала ему в рану дурно пахнущую зеленовато- серую массу.
Это же плесень, которая смешана с кашицей из каких-то растений. Ничего себе, природный антибиотик. Не зря темнокожие так хотят научиться грэльскому искусству врачевания. Для каменного века это вообще колдовство— сбить сепсис.
– Пей!
Андрей послушно выпил из кожаного мешочка отвратительную на вкус жидкость. Спрашивать, что это такое не стал, чтобы не портить себе аппетит перед завтраком. Затем Грака осмотрела его ногу.
– Эссу не ходить охота, пока месяц снова не родится,– вынес после короткого размышления свой вердикт первобытный врач.
Это что, две недели сидеть в каньоне. Полнолуние ведь только несколько дней как прошло. Не слишком ли она перестраховывается. Андрей наступил на больную ногу и тут же присел обратно из-за стрельнувшей в стопе боли. И как теперь готовиться к зиме? Нужно ведь еду добывать, шкуры обрабатывать, одежду шить. Кстати, рыжего не видно.
– А где Рэту?
– Идти охота.
Понятно, надо до вечера придумать правдоподобную историю, почему он здесь, а не в своем каменном склепе ждет среди цветов, пока Рэту придет за его челюстью. Что за странный обычай.
– Эссу, Эссу,– обе Гаги и Ам со свистком умоляюще смотрели на него.– Не работает.
– Это называется свисток, девочки.
Еще бы он работал, когда кожух из коры отвалился.
– Принесите три веточки ивы толщиной в мой палец, вечером я сделаю вам свистки.
Грака неодобрительно посмотрела на него.
– Дети собирать дерево.
– Старшая, Младшая, Ам, принесете дрова, а потом уже я сделаю вам свистки, понятно.
Вздохнули и пошли за топливом для костра. У «ниты» не забалуешь. Они остались вдвоем на поляне. В глазах Граки читалось множество вопросов.
