скачать книгу бесплатно
– Я тогда буду ждать с нетерпением, когда придет это самое время.
– Да, ты пока жди, а я побегу дальше готовить все, – сказал Мишка и, развернувшись, свесил ноги с балкона. Потом посмотрел на Жентиля и добавил: – Только ты жди не прямо здесь все время, можешь еще в комнату ходить, на кухню, в туалет и ванную, даже на улицу можешь. Это самое время ведь не прям вот сейчас наступит.
– Я понял.
– А. Ну тогда я побежал. Привет тебе, дружочек!
– Тебе тоже счастливо, пирожочек! – с улыбкой ответил мальчик.
Мишка опять развернулся, взявшись передними лапами за ограждение, а задними упершись в плиту, служившую полом балкона, подмигнул и отпустил лапы. Жентиль проследил за ним взглядом вниз. Теперь медведь подобным образом висел на ограждении балкона на втором этаже. Послышался лай соседских пекинесов, вышедших прогуляться на балкон. Им вторил истошный крик соседки, призывавшей своих «лапуль» перестать лаять. Мишка опять спрыгнул, теперь на балкон первого этажа. Потом на землю и побежал, не оборачиваясь, в известном направлении. А мальчик в приподнятом настроении продолжил высматривать папу через прорехи в зеленой листве.
В другой день он обязательно бы отвлекся, побежал в свою комнату взять игрушки, или стал наблюдать за собаководами, выгуливающими своих любимцев, или простыми прохожими, но сегодня же пятница, и Мишка объявился, к тому же. И вот по дороге проехала зеленая малолитражка. Наконец-то папа приехал. Надо бежать к входной двери его встречать.
– Всем привет! Я придумал, мы сегодня едем на ночной пикник! – заявил папа, едва успев войти в квартиру.
– Я сделаю сандвичи и еще осталась пицца. Привет, вечным выдумщикам и авантюристам, – откликнулась мама, вынырнув из комнаты.
– Кхе-кхе! Вообще-то пиццы уже нет, – вставил ремарку Жентиль, вспомнив, что оставил пустое блюдо на балконе.
– Ну, тогда что-нибудь еще придумаем сейчас. Еще надо сделать чай и купить, что-то прохладительное, – бросила мама, направляясь на кухню.
– Только чай, я уже купил сок и всяких химических шипучих напитков.
– Ура, ночной пикник! – прокричал Жентиль и маршем проследовал в свою комнату собирать вещи и переодеваться, скандируя: – Ночной пикник! Ночной пикник…!
К слову сказать, он еще никогда не был на ночном пикнике, но идея ему понравилась от того, что название звучало классно и противоречиво.
Папа вытащил из кладовки в прихожей несколько плотных шерстяных одеял и теплые куртки, а так же мощный фонарь. Через пару десятков минут все было готово для поездки. Еда лежала в овальной плетеной корзине. В большой спортивной сумке расположились теплые вещи. Картину у входной двери завершали двое взрослых и один ребенок, одетых подобающим образом для вылазки на природу.
Когда путешественники погрузились в машину и выехали, солнце уже скрылось за соседним пятиэтажным домом, но еще было светло. Зеленый автомобильчик выбрался из поселка и неспешно ехал по городу к выезду на загородную трассу. По тротуарам по направлению к Главному Парку двигались компании молодых людей, а также парочки различных возрастов. Горожане шли, а длинные тени плыли рядом с ними по залитому оранжевым светом асфальту. По велосипедным дорожкам катились тинэйджеры на скейтбордах и роликах. Машин в городе было совсем мало, в пятницу все стремились разъехаться по домам пораньше. А папа с мамой разговаривали на свои темы, в которые Жентиль не вникал, он смотрел в окно с заднего сидения и рассматривал прохожих, залитые вечерним солнцем дома и деревья. Иногда всю эту идиллию спокойствия и безмятежности нарушал какой-нибудь мотоциклист с резким раздражающим, треском проносящийся по пустынной проезжей части.
Вскоре папа повернул налево, и через несколько кварталов машина въехала в промышленный район, а потом оказалась на широком загородном шоссе. Здесь, в отличие от ушедшего на выходные города, было оживленно. Автомобили всех размеров и расцветок спешили наперегонки в неведомые пункты назначения. Теперь, проносящийся за окном пейзаж составляли в основном сосны и изредка попадавшиеся посадки лиственных деревьев. Иногда лесополоса становилась редкой, и через тоненькие щелочки пробивался свет закатного солнца, исходящий, от огромного оранжевого шара. Потом проезжали мимо поселка, стоящего по обе стороны шумной трассы. На выезде была ферма, а потом опять лес. Теперь Жентилю смотреть в окно стало не интересно, и он обратился к папе:
– Пап, а куда мы едем?
– Как куда? На ночной пикник, – отец прикинулся, как будто не понял вопроса.
– Ну, в какое место? Как оно называется?
– Да нет названия никакого. Просто место на берегу реки, – ответил папа.
– А что там есть кроме реки? – продолжал любопытствовать Жентиль.
– Лес и еще деревня на подъезде.
– А почему именно туда? – не унимался любопытный ребенок.
– Там очень красиво. Как приедем, сам увидишь, – сказал папа и поспешил сменить тему разговора: – Ну, что Мишка не объявился?
– Ах, да, забыл сказать. Прямо, на балкон залез пред твоим приездом, представляешь?
– Серьезно? А как он так смог? Крылья что ли у него выросли или пружины к ногам приделал? – папа старался подыграть мальчику.
– Ты, наверное, надо мной издеваешься, ну какие крылья, он же обычный, то есть почти обычный, медведь. Как сначала у него не было крыльев, а потом они выросли? – возмутился Жентиль.
– Ну, вот у меня, например, в детстве тоже был друг животное, только он был котом. Все что угодно вытворял. Однажды, чтобы взлететь ко мне в гости на третий этаж, надулся как воздушный шарик.
– Ты, наверное, шутишь? – со смехом спросил Жентиль.
Мама тоже смеялась:
– Ты мне такого не рассказывал. Всегда же говорил, что не помнишь про детство почти ничего.
– Да, в основном не помню, только некоторые детали всплывают иногда, – и задумчиво добавил: – Непонятно почему вообще об этом вспомнил.
После не долгого молчания, папа засмеялся:
– Ты не поверишь, как потом этот кот выпустил воздух.
– Прекрати, чего ты ребенка всякой ерунде учишь, – возмутилась мама, еле сдерживая смех.
– Жентиль, заметь, а ведь я даже ничего не сказал. И кто у нас тут испорченный?
Уровень настроения в салоне автомобиля повысился на несколько делений, и поездка стала не такой однообразной.
Только Жентиль хотел спросить, долго ли им осталось ехать, папа торжественно заявил: «А вот и наш поворот». Он указал взглядом через разделительное ограждение и встречную полосу, туда, где был съезд с шоссе. Машина еще немного проехала вперед, а потом, взяв влево, развернулась, и через сотню метров повернула направо на второстепенную дорогу, проложенную через хвойный лес. Папе пришлось сильно сбросить скорость от того, что асфальтовое покрытие было все в трещинах, которых становилось все больше и больше. Вскоре покрытие и вовсе пропало, дорога начала вилять, то вправо, то влево, то поднимаясь в гору, то ныряя в огромные овраги. А могучие сосны сменились густым высоким кустарником. Ехать Жентилю было очень весело, прямо как на аттракционах. На подъемах они с папой делали глубокий шумный вдох, съезжая вниз – кричали: «А-а!» Мама смеялась.
Последний подъем, и дорога пошла по ровной местности, лишь изредка петляя между массивных сосен. Машина прибавила ходу. Прохладный лесной воздух вместе с комарами залетал в открытые окна. Жентиль смотрел по сторонам, пытаясь, разобраться, куда они все же едут. Справа лес внезапно заканчивался обрывом, а в раскинувшейся дальше холмистой низине, извиваясь, словно черная блестящая лента, текла мелкая речушка. С другой стороны, из лежащего, куда хватало глаз, черничника торчали рыжие стволы деревьев. Еще немного, и слева появилось ржавое ограждение из вертикальных железных прутьев. Потом за забором возникли заросшая кустами выцветшая игровая площадка и обветшалые деревянные корпуса синего цвета.
– Мама, папа, смотрите, что это? – привлек внимание родителей Жентиль.
– Что-то заброшенное, наверное? – предположила мама.
– Детский летний лагерь, да заброшенный, – папа расставил все по своим местам.
– А почему он заброшен? Мы сюда едем? – поинтересовался мальчик.
– Сюда? – мама вопросительно посмотрела на папу.
– Конечно, нет, – рассмеялся мужчина и добавил: – Не думаю, что там что-то интересное есть. И еще, наверное, не безопасно: куча битого стекла и все такое.
– А почему, все же, он заброшен? – повторил вопрос любознательный ребенок.
– Может там произошло, что-нибудь ужасное. А теперь там обитает призрак жертвы. Или…
– Наверное, просто он слишком далеко от города, – вмешалась мама, не дав отцу закончить фразу.
– Да, пап, с призраками ты явно перегнул. Разве они существуют по-настоящему? – заявил Жентиль и продолжил: – А вот про ужасные события – это интересно и правдоподобно.
– Да не придумывайте вы ерунды, – со смешком сказала мама.
Вскоре детский лагерь закончился, и сосны снова стали полноправными обитателями леса. Солнце уже почти село. И чтобы лучше видеть путь, папа даже зажег фары. Проехав еще немного, машина свернула на дорогу, ведущую в низину, и остановилась через несколько десятков метров на лужайке с вытоптанной травой.
Путешественники выбрались из салона и выгрузили из багажника вещи и дрова. Пока мама раскладывала одеяла, а папа разжигал костер, Жентиль взял большой фонарь и светил им, то на лес, то в сторону реки. Луч был настолько мощным, что когда мальчик направил его вверх, казалось, будто столб света уходил прямо в космос, и наверняка касался какой-нибудь планеты. Из закатного неба, вниз застенчиво глазели бледные звезды. Над лесом повисла необычно большая Луна.
– Смотрите, какая она огромная! – папа радовался как ребенок.
– Ты же знаешь, что этому есть научное объяснение. Существует две теории… – начал рассуждать Жентиль.
– Не будь занудой. Разве, в данной ситуации, важно «почему»? Главное, что мистически красиво и крайне загадочно. Мы здесь, чтобы приобщаться к природе, а не наукой заниматься, – прервал рассуждения мальчика папа, но добавил: – Завтра, конечно же, мы обязательно обсудим и научный аспект данного явления.
– Да, Луна действительно сегодня великолепна, – восхищенно сказал мама, которая уже расположилась на одном из одеял и наливала себе чай.
– А тем временем, мама открыла наш ночной пикник, – торжественно объявил отец.
Низина полностью погрузилась во тьму. И только пламя мягким светом освещало небольшой участок вокруг костра. Дым серыми струйками уходил вверх и терялся в ночном небе. Расположившаяся в полутора метрах от огня компания с удовольствием уплетала привезенные из дома угощения и весело общалась на различные темы. Ночь была теплой, поэтому куртки не понадобились. А ночных кровососов комаров отпугивал запах горевшей древесины. Если отдыхавшим вдруг стало бы не о чем разговаривать, и они замолчали, то наверняка услышали, как у реки изредка запевает хор лягушек и ночные птицы переговариваются в лесных деревьях и среди высокой травы, а еще ненавязчиво стрекочут…
– Вы слышите это? – спросила мама, внезапно прервав беседу.
Все замолчали и внимательно прислушались.
– Звуки природы? – спросил папа.
– Лягушки и неизвестные птицы. А еще что-то трещит, – сказал Жентиль.
– Вот именно. Вам не кажется странным, что кузнечики стрекочут, и днем, и ночью? – рассуждала мама.
– Наверняка этому есть какое-нибудь научное объяснение. Надо посмотреть в глобальной сети, – предложил решение вопроса мальчик.
– А еще есть сильно ненаучная история, от чего все так. Очень давно, когда я был маленьким, кто-то рассказал мне «Сказку про ночных кузнечиков», там все объясняется, – сказал папа, и отпил газировки из пластмассового стаканчика,
– Ого, ты сегодня вспомнил еще одну историю из своего детства, Похоже, это место действует на тебя особым образом, – пошутила мама.
– И не говори, возможно, все из-за Луны, – усмехнулся папа.
– Давай уже рассказывай, пап, не тяни. А там будут призраки или монстры? – Жентилю не терпелось услышать историю.
– Духи точно будут, ну, и в некотором роде монстры.
Папа отставил стаканчик и сел спиной к костру напротив мамы с Жентилем, скрестив ноги. «Сейчас, минутку. Как там все начиналось?» – отец демонстративно задумался, выдержал паузу, и начал: «Итак, “Сказка про ночных кузнечиков”» – при этом он хлопнул в ладоши и развел руки в стороны.
Однажды давным-давно была страна. В те давние времена она была, наверное, самой красивой и богатой в мире. Все там было прекрасно и люди, и дворцы, и города, в которых стояли эти дворцы, и городишки, и деревни. А какие там были свинарники, просто глаз не отвести. Все от того, что граждане в этом государстве трудились не покладая рук и не забывали думать головой. Люди из соседних стран мечтали побывать там, а если и не побывать, то хотя бы приобрести какую-нибудь вещицу, изготовленную местными мастерами.
Завистливые правители соседних империй и королевств жаждали обрести власть над всей этой необычайной красотой. Но все их коварные замыслы и нападения были безрезультатны, от того, что государство и граждане были едины. Конечно, стоит отметить, что оборону значительно облегчало и расположение на полуострове, окруженном глубокими морями. Хотя, также, следует сказать и о доблести армии той страны.
Правил той страной не один человек, а совет, в который входили самые умные и достойные люди, выбранные из граждан. И наша история как раз об одном из них – военачальнике Люкрециусе.
Будущий полководец родился в крестьянской семье и уже с раннего возраста отличался недюжинный умом и удивительным стремлением к справедливости. Шли годы. Маленький Люцик демонстрировал блестящие результаты в школе и в спортивных состязаниях. Всем казалось, что он станет выдающимся философом или ученым. Однако когда пришло время, юноша выбрал военное дело и поступил служить простым пехотинцем. Проявляя незаурядные лидерские способности, храбрость, а также великолепные навыки в стратегии, молодой человек быстро продвигался по службе. Прошло еще совсем немного времени, и не достигший еще зрелого возраста Люкрециус был выбран для служения в совете.
Нельзя было найти более уважаемого и почитаемого человека во всей прекрасной стране. А для командиров и солдат возглавляемой им армии, он был кумиром и образцом для подражания. В свою очередь и сам Люкрециус всецело отдавал себя служению родине и ее гражданам, не требуя ничего взамен.
Однажды солнечным утром полководец стоял на балконе своего дворца, расположенного на самом высоком холме в столице, и наслаждался видом. Внизу бурлил залитый светом город. Жизнерадостные люди деловито сновали по зеленым улочкам. Их будущее было хоть и не совсем определенным, но на сто процентов безопасным и безоблачным. Люкрециус думал о том, сколько он сделал, как много от него зависит, что еще предстоит совершить. И тут его размышления прервала непонятно откуда взявшаяся соринка, залетевшая прямо в глаз. Возможно, это была, и мушка, или другое мелкое насекомое. Полководец вскрикнул, сгорбился и попытался пальцем избавиться от инородного предмета. Потом он взял кувшин с водой и промыл зудящий, аж до боли, глаз. Когда неприятное ощущение исчезло, он снова подошел к парапету балкона. Внизу был все тот же великолепный город, те же трудолюбивые люди сновали по улицам, наполняя их жизнью. Однако внутри у военачальника что-то недломилось, пропала былая уверенность. Он посмотрел дальше, на бирюзовое море с кораблями, омывавшее набережные, на бескрайнее небо. Но это тоже не помогло. Как можно продолжать жить по-прежнему, когда какая-то малюсенькая соринка способна победить его в считанные мгновенья? Что будет с этим городом и людьми, когда его не станет?
И с тех пор не было Люкрециусу, ни покоя днем, ни сна ночью. Мрачные мысли о том, что он подведет свой народ и страну пожирали его изнутри, ведь ни одна наука не позволит остаться навечно в мире живых, чтобы продолжать служить людям. От истощения и душевных страданий полководец осунулся и обессилел. Так в унынии бродил он много недель по комнатам и залам своего дома, отвернувшись от всего мира, словно тень. И ни родные, ни соратники не могли вернуть его к свету. Но однажды случилось событие, изменившее все.
В один из дней он сидел на кушетке в тенистой галерее дворца. За окном недавно прошел дождь, и между туч начало проглядывать солнце. «Как бы я хотел, чтобы солнце так же легко разогнало и мои мрачные мысли» – подумал Люкрециус. Прошло еще немного времени и измученный бессонницей он, все же, задремал. Ему приснилось, что все стало как раньше, и он жизнерадостный и полный сил принимает парад на балконе своего дворца. Всюду малиновые штандарты и флаги. Радостные люди машут ему, а он в ответ им. Внезапно на горизонте, над морем, наворачиваются тучи и сверкают молнии. Встречный ветер гонит их на столицу, сдувая корабли как листики на лужах. А народ продолжает радоваться и не замечает надвигающейся бури. Люкрециус кричит и показывает им на опасность, что надо искать укрытие и спасаться. Но люди по-прежнему ликуют. Он видит, как в море зарождается исполинская волна и словно огромная акула, разинув пасть, готовится поглотить город целиком. От бессилия он падает на колени, и слезы текут из глаз полководца. Все закончится через мгновения, а он просто невольный наблюдатель. Люкрециус закрывает глаза и готовится разделить участь своего народа. Но, ничего не происходит. Он продолжает смиренно сидеть на коленях. Опять ничего. Открыв глаза, военачальник поднимает голову и через фигурное ограждение балкона видит, что нет никакой бури, только мир и спокойствие. Встает, опирается на парапет, смотрит по сторонам. Все тот же город, мечта для путешественников и райское место для обычных людей. Он смахивает холодный пот со лба, не понимая, что случилось. «Я знаю, ты хочешь, чтобы эта идиллия длилась вечно. Я вижу твои мечты, разбитые на черепки тяжкими мыслями и опасениями, – теплый вкрадчивый голос, эхом отовсюду обращается к нему: – Я помогу тебе вернуть душевный покой и вновь поверить в свою судьбу. Слушайся меня и лично сможешь увидеть, как твое имя будет греметь в веках, Люкрециус Непобедимый».
Изможденный военачальник приоткрыл глаза, сон закончился так же неожиданно, как пришел. «Что за странное сновидение. Несет ли он в себе какой-нибудь смысл или это просто отражение моих невеселых дум?» – рассуждал про себя Люкрециус. Но было ясно одно, что его разум теперь больше занимает увиденное в грезах, нежели переживания о невозможности целую вечность стоять на страже своей родины. Весь оставшийся день полководец провел, разгадывая значение приснившихся событий. Незаметно пришел вечер. И глубокий сон опять утянул страдальца в бурю, надвигающуюся на город со стороны моря. Опять он на коленях и слышит тот же голос: «Чтобы сделать вечность своей спутницей ты должен немедленно начать действовать – уничтожь всех, кто угрожает твоей родине. Я буду вести тебя дорогой победы, указывая путь к бесконечной жизни».
Первое, что сказал себе Люкреций после пробуждения утром: «Как я не додумался до этого раньше». Теперь его жизнь снова обрела смысл, он как будто переродился. В тот же день он созвал совет и поведал им свой план, как обезопасить страну на годы вперед. Конечно же, большинство отказалось поддерживать идею войны, назвав ее абсурдной и губительной. Тем не менее, это не укротило энтузиазм военачальника. Войскам во все концы прекрасной страны с гонцами были отправлены тайные приказы о подготовке к походу. Ведь армия безоговорочно доверяла своему полководцу.
– Пап, а как так получилось, что ни кто не знал о подготовке к войне? У солдат и командиров были же родственники. А окружающие люди, они, что не видели? – вопрос Жентиля вернул всех из прекрасной страны в реальность, к костру под ночным небом.
– Это же сказка, и допускаются неточности. К тому же это устное народное творчество, может быть, детали с годами были утеряны.
– Пока ни чего сказочного не произошло, больше похоже на что-то историческое. – упорствовал мальчик.
– Подожди немного. Терпение, сын мой. – улыбнулся папа и продолжил рассказ.
В один из летних дней, рано утром войска выдвинулись к границе. В считанные дни, хорошо обученная, армия прекрасной страны захватывала соседние государства и устанавливала там свой порядок, оставляя горы мертвецов на своем пути.
Конечно же, члены совета были возмущены и пытались даже арестовать Люкрециуса, но тщетно. Ведь как истинный военачальник он был на передовой. Население великолепной страны тоже было несогласно с нападением на соседей. Люди понимали, что война – это смерть и разрушения.
До Люкреция доходили вести, что его популярность в стране сильно упала, но ведомый снами и слепым желанием защитить свою родину, он не хотел прислушиваться к донесениям и продолжал сокрушать «врагов».
Месяцы ведения войны нанесли урон не только по репутации полководца, но и по экономике прекрасной страны. Но самое главное в сражениях гибли и солдаты, ее граждане. На одном из собраний совет единогласно принял решение прекратить снабжать армию Люкреция провизией и оружием, если тот не прекратит войну и не вернется, чтобы предстать перед судом.
Получив дурную весть, военачальник впал в ярость: «Что понимают эти политиканы? Ведь это он всю жизнь защищал свою родину от врагов, оберегал мирный сон ее граждан!» Взяв часть своей армии, Люкреций решает вернуться в столицу, чтобы подчинить совет своей воле. Возвратившись, он не узнал своей страны. Ни кто не встречал войска радостно, махая флагами. Люди продолжали заниматься своими делами, даже не замечая, что солдаты победоносного войска идут через город. И только изредка случайный прохожий бросал на него косой взгляд и спешно удалялся. Где прежние, жизнерадостные и благодарные, граждане его прекрасного государства. Все как будто стало чужим и неприветливым. Даже белые дома, на ярком солнце, казались обшарпанными и серыми, а зеленые листья на деревьях безжизненными и блеклыми.
Войско Люкрециуса окружило столицу, а он с небольшим отрядом ворвался в здание совета, арестовал всех заседавших и отправил их в тюрьму. На следующий день он собрал горожан, чтобы объяснить, насколько важно уничтожить всех врагов страны.
Полководец стоял один на широком балконе здания совета, там, откуда, обычно приветствовали граждан выбранные представители. Всюду развивались малиновые полотнища. Солнце радостно освещало полупустую площадь. Только вот у Люкрециуса на душе скребли кошки. Эти гнусные предатели подвели его. Мало того, что они предпочли его речам свои мелкие никчемные делишки, так еще и те, кто соизволил прийти даже не смотрят в сторону балкона, потупив взгляд. Военачальник развернулся на пятках, взмахнув малиновым плащом и быстрым шагом, скрылся в обрамленном колоннами проходе.
Недолго печалился Люкрециус по поводу столь прохладного приема у соотечественников: «Со временем они все поймут и примут небольшие неудобства, неизбежные для достижения высшей цели». Сейчас нужно было восстановить снабжение армии, чтобы продолжать победоносную войну. Всю следующую ночь солдаты врывались в дома ответственных за продовольствие чиновников и силой свозили их в подвальные помещения здания совета, отведенные для документации. В архивах самые жестокие из приспешников Люкрециуса, запугивая, а иногда и пытая, получали нужные для фронта контракты.
Только когда измученные и сломленные служащие, словно тени, в рассветных лучах покидали импровизированные казематы, военачальник позволил себе отдых. Тяжелой походкой он вошел в зал заседаний, плюхнулся в широкое обтянутое зеленой кожей кресло председателя и провалился в сон.
Во сне он был на коне посреди битвы. Его армия в очередной раз триумфально побеждала. Внезапно все звуки сражения затихли. Пропал, и звон мечей, и шелест проносящихся стрел, и крики ярости, и вопли отчаяния тоже исчезли. Не было слышно, ни стука копыт, ни хлопанья знамен. Только шепот откуда-то со спины. Полководец повернулся вполоборота и посмотрел назад. Насколько хватало глаз, стояла бесчисленная толпа его соотечественников. Живые перемешались с мертвыми и искалеченными, ремесленники с солдатами, матери с детьми. Они стояли лицом к нему, но смотрели куда-то мимо. Десятки тысяч ртов шептали, стараясь попадать в унисон: «Ошибаешься… Неправ… Предал…» Над полем боя сгустились тучи, такие темные и тяжелые, будто впитали в себя все горе и боль из пропитанной кровью земли. Бесшумно сверкнула молния, такая яркая, казалось, всепоглощающая ярость битвы нашла выход в этой вспышке. «Ошибаешься… Неправ… Предал…» – как будто эхом, шептали голоса от туда, где шло сражение. Люкрециус посмотрел вперед. Солдаты обеих армий стояли, бросив мечи, копья, луки и щиты. После каждой фразы толпа с обеих сторон делала шаг. Тысячи пяток и подошв одновременно хлюпали по кровавой грязи: «Хлюп… Ошибаешься… Неправ… Предал… Хлюп…» Панический страх, таившийся глубоко внутри, протянул свои омерзительные щупальца, сковав полководца. «… Ошибаешься… Неправ… Предал… Хлюп…» И вот, когда уже он, парализованный, был готов рухнуть с коня, пелену туч пронзил яркий луч. Потом еще один. И вот их уже тысячи, пробивают беспросветно сизые сгустки, словно золотые стрелы. Точно дождь, смывая с земли кровь и трупы. Оставляя лишь счастливые лица его соотечественников, застывшие в благодарной улыбке. И голос, тот же, что и прежде, такой понимающий и вкрадчивый: «Оставь позади мертвых и несогласных. У погибших одна дорога, а несогласные прозреют. Стой на своем пути твердо, лелей тех, кто рядом, откинь тех, кто мешает!»
Стук в дверь, раскатистым эхом разбудил Люкрециуса. «Мешает! Мешает! Мешает!» Еще стук, опять гулким эхом по залу. «Ошибаешься! Неправ! Предал!» – скандировала толпа на площади за окнами.
– Входи! – прогремел полководец и подлетел к окну.
– Ваше… – начал, было, адъютант.
– Чего церемонишься, говори что стряслось? Кто эти..? – басил Люкрециус не отрывая глаз от толпы.
– Студенты и молодежь. Требуют вернуть совет.
