скачать книгу бесплатно
С литературной точки зрения Апокалипсис является ярким представителем апокалиптического жанра. Сам же автор определяет свою книгу как «слово пророчества» – «Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего» (Откр 1:3). Апокалипсис есть творение пророка (Откр 22:9) и единственная книга Нового Завета, именующая себя «пророчеством». Данная формулировка отсылает нас к ветхозаветным пророческим книгам, но не только – по свидетельству апостола Павла, во многих раннехристианских общинах присутствовал «дар пророчества» (1 Кор 12:28–29,14:22–33).
Здесь необходимо пояснить, что собственно означает «пророчество» в библейском словоупотреблении. Современные люди под «пророчеством» обычно понимают предсказание будущего. Однако при ближайшем рассмотрении такое понимание можно назвать весьма ограниченным.
Библейские пророки не говорят о далеком и туманном будущем. Это ни в коей мере не «астрологи», предсказывающие наступление благоприятных и неблагоприятных событий – как будто те записаны заранее и должны совершиться независимо от действий людей. Библейские пророки зорко видели тенденции политической и социальной ситуации своего времени и говорили о необходимости сделать выбор «здесь и сейчас» – они выражали убеждение, что будущее напрямую зависит от свободного выбора людей.
Книга пророка Ионы особенно ярко иллюстрирует, что пророки не возвещают о «неумолимо грядущих» событиях, – они понимают, положение еще можно изменить. Иона предрекал жителям Ниневии бедствия из-за их умножившихся преступлений, но ниневитяне искренне раскаялись, и Бог отменил бедствия. Яркие слова об этом звучат в книге пророка Иеремии: «Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который Я это изрек, обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему. А иногда скажу о каком-либо народе и царстве, что устрою и утвержу его; но если он будет делать злое пред очами Моими и не слушаться гласа Моего, Я отменю то добро, которым хотел облагодетельствовать его» (Иер 18:7–10).
Поэтому произносимые пророками пророчества укоренены в ситуации настоящего и обращены к современникам, к конкретным людям, с целью вызвать их отклик в настоящем, а не «когда-нибудь». И прозрение будущего не было самоцелью – Бог открывал некоторые картины грядущих событий с целью указать людям Свою волю. «Пророчество являет в образной форме волю Божию и призывает читателей к активному участию в осуществлении Божественного Промысла»[13 - Небольсин A. C., Ианнуарий (Ивлиев), архим. Иоанна Богослова Откровение // Православная энциклопедия. Т. 24. М., 2010. С. 705–735.]. Приведем другие определения пророчества – «живое и действенное слово Божие, обращенное к конкретным людям в ожидании их деятельного отклика»[14 - Андросова В. А. Библия для всех: 30 уроков. Том I: Ветхий Завет. М.: Даръ, 2016. С. 243.]; «применение слова Божия к ежедневной жизни слушателей»[15 - Fr?re John. L'Apocalypse a-t-elle quelque chose ? nous dire aujourd'hui? P. 7.]. Последнее определение очень близко известным нам характеристикам новозаветных пророков – они истолковывали Священное Писание смело и творчески, прилагая его непосредственно к своей аудитории, как опытные духовные наставники[16 - О том, что в христианских общинах I века по Р. Х. было распространено служение пророков, можно увидеть в апостольских посланиях (1 Кор 12–14), а также в значимом раннехристианском памятнике Дидахе («Учение двенадцати апостолов»).].
Главной задачей пророков было передать людям глубинный смысл происходящих событий, от имени Бога призвать богоизбранный народ к изменению жизни и покаянию, предостеречь или ободрить его. Пророки были поставлены Богом, чтобы, по выражению книги Иеремии, «разрушать и созидать, искоренять и насаждать» (Иер 1:10). Здесь очень важна последовательность – нужно очиститься от старого, чтобы создать место для нового, и главной целью является именно созидание («строить и сажать»). Глас пророков часто звучал в переломные моменты истории – так, Амос и Осия призывают жителей Израильского царства к покаянию перед нависшей угрозой разрушения Израильского царства Ассирией; Иеремия пророчествует жителям Израильского царства перед Вавилонским пленом; Иезекииль уже обращается к иудейским переселенцам, живущим на чужбине; в книге Исайи предсказывается радостное возвращение на родину из плена. Итак, становится понятным, что пророки обличают, утешают и призывают к действиям.
Все это справедливо и в отношении новозаветного Апокалипсиса. Его автор, Иоанн, именующий себя пророком (Откр 1:3; 10:7; 22:7,9), «не намеревается точно „предсказать“ будущее, но скорее пробудить своих адресатов от духовного сна и духовной лености и напитать их надежду посреди сложных испытаний – именно так делали библейские пророки более древних времен»[17 - Prеvost Jean-Pierre. How to read the Apocalypse. SCM Press Ltd: London, 1993. P. 15. Приведем ценные рассуждения протоиерея Александра Меня: «„Пророчество“ в данном случае не означает предсказания будущего, хотя некоторые считают, что Апокалипсис сводится к такому предсказанию и, значит, был написан не для всех времен, а только для какого-то определенного, скажем, для нашего или для более позднего времени. Но „пророчество“ с библейской точки зрения есть возвещение воли Божьей через человека, поэтому здесь так и сказано: „соблюдающие написанное в нем“, то есть в пророчестве. Ведь никакое предсказание соблюдать нельзя, это есть воля Божья, выраженная в словах» (Откр 1:3). – Мень А., прот. Читая Апокалипсис.].
Таким образом можно понять и другую специфическую особенность Апокалипсиса – Апокалипсис есть послание.
Апокалипсис – послание конкретным адресатам
Согласно тексту Иисус Христос передает Иоанну Свое откровение, чтобы тот донес его до других христиан. Процитируем первые стихи книги, говорящие о «цепочке» передачи откровения: «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел» (Откр 1:1–2). Далее Иоанн повествует, что он был «в Духе» в день Господень, и услышал голос Христа, Который прямо сказал, кто является адресатом передаваемого Иоанну откровения: «То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию» (Откр 1:11; ср. 1:4)[18 - Традиционно считается, что апостол Иоанн проповедовал во всех этих церковных общинах и был их духовным наставником.].
Итак, Апокалипсис адресован конкретным христианским общинам, находившимся в семи городах Малой Азии (ныне территория Турции): это Эфес, Смирна, Пергам, Фиатира, Сардис, Филадельфия и Лаодикия. В начале книги Откровения – во 2-й и 3-й главах – содержится большой раздел так называемых «посланий семи церквам», сообщенных Христом Иоанну. Этот факт красноречиво свидетельствует о том, что содержание Апокалипсиса не относится только к грядущему «концу» или к абстрактной «вневременной реальности», но укоренено в исторической ситуации своего времени. Поэтому Апокалипсис важно читать в контексте «настоящего» для Иоанна и его адресатов.
Есть и другие черты, роднящие Апокалипсис с построением новозаветных посланий, в частности со структурой посланий апостола Павла: в начале книги присутствует пожелание семи церквам «благодати и мира» (Откр 1:4), и последний стих Апокалипсиса тоже содержит пожелание благодати: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами» (Откр 22:21). Таким образом становится понятно, что не только «послания» 2-й и 3-й глав, но и вся книга в целом обращена к христианам семи церквей Малой Азии.
Итак, мы знаем место, куда был направлен Апокалипсис, но в какое именно время он был написан? Сам текст Апокалипсиса не содержит прямых хронологических указаний, разве только «намеки» в непрямой форме, которые, однако, допускают несколько вариантов привязки ко времени. Однако есть внешние свидетельства ранних церковных авторов о датировке Апокалипсиса (в частности, священномученика Иринея Лионского II в. по Р. Х.)[19 - Два самых ранних церковных свидетельства о датировке Апокалипсиса, дошедшие до нас, принадлежат священномученику Иринею, епископу Лионскому, и священномученику Викторину Петавийскому (ум. 304) – автору первого сохранившегося комментария на Апокалипсис. Оба относят написание Апокалипсиса ко времени императора Домициана (конец I в. по Р. Х.).], которые принимаются большинством современных библеистов. Итак, согласно традиционной версии, «настоящим временем» для Иоанна и его первых читателей был конец I века по Р. Х. – приблизительно 95 год, завершение правления императора Домициана.
Тема 3. Исторический контекст написания Апокалипсиса и его влияние на содержание
Четыре исторических события I века по Р. Х., важных для понимания повествования Апокалипсиса
Перечислим основные события и процессы, характеризовавшие исторический контекст времени написания Апокалипсиса, и затем опишем их более подробно:
1. 64 г. – первые гонения на христиан, инициированные императором Нероном.
2. 70–72 гг. – подавление римлянами иудейского восстания, штурм Иерусалима и разрушение Храма римскими войсками.
3. После 70-х гг. – учащение конфликтов между иудеями и христианами и последующее размежевание.
4. 81–96 гг. – правление Домициана и последующее развитие культа римских императоров.
Основные исторические реалии, окружавшие жителей городов Малой Азии того времени, – власть Римской империи, разрушение Иерусалима, первые гонения на христиан
К концу I века по Р. Х. весь огромный Средиземноморский регион был подчинен власти Римской империи. Римская цивилизация, находившаяся на высочайшем уровне развития, распространяла свои достижения и свое влияние на множество провинций далеко за пределами Италии и одновременно соединяла в себе богатства покоренных народов.
Сказанное в полной мере относится к Малой Азии и ее городам – Эфесу, Смирне, Пергаму, Фиатире, Сардису, Филадельфии, Лаодикии, – где находились христианские общины, которым была адресована книга Откровения. Со времен завоевания Александром Македонским и до присоединения к Римской империи Малая Азия страдала от многочисленных войн. Поэтому жители малоазийских провинций ценили полученные ими от римлян преимущества: войны велись только на удаленных границах; постепенно прекращалось пиратство, разбой на торговых путях существенно уменьшился, и торговля могла процветать. Такие достижения вызывали у жителей восхищение величием и могуществом Рима. Рим считался «вечным» городом, который будет стоять во веки веков и власти которого не будет конца.
Однако владычество Римской империи имело негативные стороны. Некоторые группы населения были недовольны выплатами высоких налогов в римскую казну. Немало литературных источников того времени обличали поддерживаемую силой оружия политику Римской империи, основанную на тирании и экономической эксплуатации жителей провинций. Любые восстания против власти Рима подавлялись жестоко, и подозрения в оскорблении величия императора были чреваты репрессиями. В 70 году полководцы и будущие императоры Веспасиан и его сын Тит подавляли восстание иудеев в Палестине. Кровопролитная осада Иерусалима завершилась победой римлян; в ходе боевых действий город подвергся огромным разрушениям, а великолепный Иерусалимский храм погиб в огне. Эти события поистине стали национальной трагедией иудейского народа.
В середине 60-х годов христиане также испытали на себе давление со стороны империи. В более ранние времена, в 40–50 годы, трений с римскими властями не возникало, – к примеру, апостол Павел как миссионер активно пользовался преимуществами римской инфраструктуры и законов и выражал гордость, что он римский гражданин. В Деяниях апостолов не упоминаются конфликты с римскими чиновниками; основным актуальным вопросом для христиан того времени было выстраивание отношений с иудеями. Рим был вполне толерантен к национальным культам покоренных народов, и христианство изначально воспринималось как ответвление иудаизма – дозволенной римлянами древней национальной религии (ср. Деян 18, история с проконсулом Галеоном). Но во второй половине I века в христианских общинах стали преобладать уверовавшие из языческих народов, и римское государство уже начало гораздо четче различать христиан и иудеев. Иудеи в свою очередь активно отмежевывались от христиан, и это тоже создавало напряженность. Римские власти обратили внимание, что христианство является новым религиозным течением и притом наднациональным, не ограничивающимся конкретным народом, – эти факторы вызывали подозрения римлян. Более того, ночные собрания христиан служили дополнительным поводом для возникновения слухов и домыслов. Христиане собирались для чтения Писания, общих молитв и совершения таинств, но люди «внешние» видели в этом что-то подозрительное. Если сами христиане называют свои собрания «тайной», то что же такого «тайного» там может происходить?..
Это нарастающее подозрительное отношение к христианам нашло масштабное выражение в несправедливом обвинении христиан в поджоге Рима (64 г.). Христиан обвинил император Нерон. Ходили слухи, что Нерон сам приказать поджечь город, чтобы насладиться величественным видом пылающего Рима, сходным с пожаром легендарной Трои. От Нерона вполне можно было ждать чего-то подобного. Хотя он был весьма популярен среди простого народа и в восточных провинциях империи, Нерон был известен своей жестокостью и убийствами множества высокопоставленных римских граждан; в их числе – родная мать Нерона Агриппина, его наставник, известный философ Сенека, его сводный брат Британник, жена Нерона Октавия[20 - Для лучшего понимания атмосферы эпохи и личности императора Нерона рекомендую прочитать драму I в. по Р. Х. «Октавия», приписываемую Сенеке, и исторический роман Генриха Сенкевича «Камо грядеши» (1896 года издания).], любовница Сабина Поппея. Гонения Нерона 64 года стали первыми масштабными гонениями в истории христианской Церкви[21 - Подробнее о личности Нерона см. Андросова В. А. Образ императора Нерона в Откровении апостола Иоанна Богослова: Квалификационная работа / Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, Богословский факультет. М., 2009. http://apocalypse-st.ru/articles/]. По свидетельству историка Тацита, схваченные в Риме христиане подверглись мучениям и смерти. Некоторые отголоски гонений могли прокатиться эхом и по другим имперским провинциям. Излишне говорить, что эти гонения стали шоком для христиан-современников и последующего поколения. Но самое тяжелое было в том, что преследования христиан римскими властями могли продолжиться и в будущем, и причиной этого стал распространявшийся культ императора.
Развитие культа римского императора и его значение для христиан
Как и многие другие государства античного мира, Римская империя выражала свою власть в религиозных категориях. К концу I века по Р. Х. политическая сфера оказалась неразрывно сплетена с религией – политическая лояльность гражданина Римской империи выражалась через обожествление императора и религиозное поклонение ему. В прежней римской республике такого нельзя было и представить, но это явилось историческим результатом превращения республики в обширную империю и развития соответствующей идеологии. Начиная с Юлия Цезаря, «первые люди» римского государства начали поощрять «божественные» почести в свой адрес. Если убитого заговорщиками Юлия Цезаря сенат постановил почтить титулом divus («божественный»), то его племянник Октавиан при жизни принял титул augustus («Август» – «священный») и после смерти также был торжественно провозглашен «богом».
Для жителей Малой Азии «божественные» притязания императоров не казались чем-то из ряда вон выходящим – в этом регионе подобное обожествление властителей практиковалось еще с эллинистических времен. В то время как в Риме религиозное поклонение императорам производилось в основном после их смерти, в Малой Азии правящие императоры уже при жизни чествовались как боги. Уже в 29 г. до Р. Х. в Пергаме, согласно решению совета всей провинции Малая Азия, был построен первый храм, посвященный Октавиану Августу и богине Роме[22 - Этот храм стал центром императорского культа для всей провинции; первосвященник этого храма был одной из самых высокопоставленных персон во всей Малой Азии.]. В 23 г. по Р. X. римский сенат дал разрешение на постройку в Малой Азии второго подобного храма, посвященного правящему императору Тиберию, и в соревновании городов за эту честь возведения храма победила Смирна. Также и в других городах малоазийцы по своей инициативе строили многочисленные посвященные императорам храмы – как относительно небольшие алтари, так и достаточно крупные храмовые комплексы. Император почитался как властитель мира, гарант всеобщего благоденствия, стабильности и справедливости[23 - Историк Церкви В. В. Болотов говорит об исключительной значимости императорского культа как объединяющего начала империи, включавшей в себя различные народы с многочисленными чтимыми богами. Поэтому, когда завершился период «смуты» 68 года, последовавшей за гибелью Нерона и хаотичной сменой трех императоров, пришедшая к власти новая династии Флавиев (Веспасиан, Тит, Домициан) активно использовала императорский культ в качестве инструмента для восстановления идеологии римского величия. В период правления Домициана 81–95 гг. в Эфесе был построен грандиозный храм в честь династии Флавиев с огромной культовой статуей императора внутри. Храм был сооружен в центре города, неподалеку от знаменитого храма Артемиды Эфесской. Рядом был построен целый культурный комплекс, включающий в себя термы, палестру, гимнасий. Красочные обрядовые действа были великолепно разработаны и просто поражали воображение.]. Следует сказать, что императорский культ легко уживался с древними культами многочисленных языческих богов, которые не теряли своего значения для сплачивания общества (торговые и ремесленные гильдии, как правило, имели своего особого бога-покровителя). Нередко происходило соединение культов – римский император рассматривался как живое воплощение какого-либо бога[24 - Если привести пример Греции, то императора Нерона почтили там как воплощение Аполлона. В провинциях империи широко практиковалось возведение культовых статуй императоров в храмах греко-римских богов. Согласно Светонию, незначительная победа императора Нерона в Парфии была ознаменована сооружением его статуи в храме Марса. После пожара в Риме в отстроенном золотом дворце Нерона была возведена его огромная статуя высотой 35 метров. Нерон был изображен в виде бога солнца Гелиоса, с нимбом из солнечных лучей, с глобусом в руке. Фигура символизировала власть императора над всей вселенной и начало нового золотого века. Нерон был далеко не первым, кто удостаивался такой чести; известный иудейский историк Иосиф Флавий сообщает, как в начале 40-х годов полубезумный император Калигула требовал себе «божественных» почестей от своего окружения и даже хотел установить себе статую в Иерусалимском храме – его чудом отговорило посольство иудеев. Иосиф Флавий. Иудейские древности 18.261, Иудейская война 2.10.1.].
Ко времени написания Апокалипсиса культ императора «набирал обороты» и постепенно входил в свою развитую стадию – в конце I века император Домициан дал понять подданным, что его следует именовать титулами «господин/господь и бог наш» (dominus et deus noster).
Большинство языческого населения ничего не имело против; обычные граждане воспринимали именование императора богом скорее как дань уважения или как формальность, ведь они почитали самых разных «богов» и их земные воплощения. А образованные люди уже не верили в древние истории о множестве богов, выясняющих отношения друг с другом, – эти люди искали «духовную пищу» не в религии, а в философских учениях. Но для христиан вопрос «божественности» императора был в высшей степени серьезен – христиане верили, что есть только один Бог-Творец и один посредник между Богом и людьми, Иисус Христос (ср. 1 Тим 2:5). Поклониться императору как богу, если император всего лишь человек, будет ложью и предательством истинного Живого Бога. А Господь, Господин, Владыка – это Сын Божий Иисус Христос, воскресший из мертвых и воссевший одесную Бога (Мк 16:19). На это собеседник из язычников мог возразить: а что это за Господь, Который был распят римскими властями на кресте? Сила и слава римских императоров гремят по всему миру, подтверждаются столь явными многочисленными достижениями; Рим принес народам стабильность и благополучие на долгие десятилетия. А что сделал ваш «Господь», в чем заключается его власть?
Идеологическая атмосфера того времени, казалось, создала прямое противостояние между Иисусом Христом и римским «Кесарем». И из-за этой идеологической поляризации вера христиан становилась неким красным огоньком, на который постепенно наводились прицельные взоры огромной имперской «машины». Вопрос поклонения императору усугублялся недавно прошедшими гонениями императора Нерона. Поэтому христиане могли ощущать себя как меньшинство, беззащитное перед мощью огромной империи. Оказываясь «на обочине» римской цивилизации, христиане яснее видели негативные стороны имперской власти – за блистательным величием римской государственности скрывалось стремление контролировать все сферы жизни подвластных Риму людей, готовность жестоко подавлять любое несогласие. Христиане не знали, какое будущее их ждет, если они останутся верны своей вере; отказ участвовать в обрядах поклонения императору грозил обвинением в политической нелояльности и ограничением гражданских прав. А при отказе почитать языческих богов-покровителей ремесленных гильдий христиане-ремесленники рисковали серьезно пошатнуть свой экономический и социальный статус. Как сориентироваться, на что опереться в такой ситуации?
Актуальные вопросы, ответы на которые даются в повествовании Апокалипсиса
Итак, сформулируем основные актуальные вопросы, которые наверняка стояли перед адресатами Апокалипсиса:
• Мы называем Иисуса «Господом» – в каком смысле это понимать?
• После Воскресения и Вознесения какова роль Иисуса Христа в жизни Своих последователей, в жизни церковных общин?
• Как оставаться верным Иисусу Христу, когда окружающее общество и государство оказывают сильное давление, а христиане ощущают свою малочисленность? И если чувствуешь, что «весь мир идет на меня войной», где взять силы сопротивляться и «плыть против течения»?
• Как черпать радость из своей веры в Бога, когда вокруг сгущается атмосфера зла и несправедливости?
• Как разобраться, где ложь, а где истина, если все вокруг повторяют то, с чем ты внутренне не согласен?
Вероятно, эти вопросы в той или иной мере знакомы и нам с вами… Осмыслить эти животрепещущие вопросы и дать ответы своим адресатам – такую задачу видел перед собой Иоанн. Живя внутри сложной исторической ситуации, Иоанну было важно обратиться к своим собратьям по вере и поделиться своим уникальный духовным опытом общения с Иисусом Христом. Именно здесь находится «нерв» всего произведения, именно в этот центр сходятся значения всех его символических образов.
Тема 4. Особые отличительные черты Апокалипсиса в сравнении с прочими новозаветными книгами. Включение книги в состав Библии. Вопрос об авторстве
Как уже было сказано, Апокалипсис можно назвать уникальной книгой в составе Нового Завета. Отметим пять уникальных черт, выявляющих своеобразие Апокалипсиса:
1. Первая уникальная черта состоит в том, что эта книга повествует о действии Бога в мировой истории вплоть до ее завершения. Апокалипсис по праву можно назвать «эсхатологической» книгой; термин «эсхатология» означает учение о последних временах (греч. «эсхатос»/??????? – последний), о грядущем пришествии Иисуса Христа во славе и видимом для всех явлении Царствия Божия. Верно, что в других новозаветных книгах есть эсхатологические фрагменты, но в Апокалипсисе тема эсхатологии раскрывается в гораздо большем объеме.
2. Повторим, что темой «последних времен» содержание книги Откровения не исчерпывается – более точно будет сказать, что Апокалипсис есть единственная новозаветная книга, в которой символически раскрывается христианская философия истории, учение о промысле Божием в событиях мира и судьбах христианской Церкви. Опять же это символическое изображение истории имеет свою специфику – в нем «действуют не столько лица в их индивидуальности, сколько образы духовных сил в их объединении»[25 - Булгаков С, прот. Апокалипсис Иоанна. Опыт догматического истолкования. Париж, 1948.].
3. Еще одной особенностью Апокалипсиса является яркий образ Иисуса Христа, с особым акцентом на Его Распятии, Воскресении и прославлении. Ни в одной новозаветной книге Иисус не предстает в таком великолепии сияющей небесной славы, как в Апокалипсисе. Иисус открывается как победитель злых сил, противостоящих Богу, при этом Он побеждает не внешней мощью, подобно земным правителям, а силой своей любви (как Агнец, ягненок – Откр 5)[26 - «Но при этом оно имеет в себе и нечто свое: свой особый, апокалиптический образ Христа, открывающийся в истории, в борьбе с князем мира сего, драконом, в мировой трагедии. Этот образ надлежит, конечно, соединить с евангельским и апостольским, и в этом состоит особая задача догматики Апокалипсиса» – там же.].
4. Апокалипсис отличается особенным «синтезирующим» использованием ветхозаветных текстов. «Иоанн достигает риторической силы своего произведения за счет включения многочисленных традиционных ветхозаветных образов – подобно камням мозаики, они складываются в новый узор и становятся органичной частью его повествовательного движения»[27 - Sch?ssler-Fiorenza ?. Revelation. Justice and Judgment, Minneapolis, MN: Fortress, 1985.]. Будучи христианской книгой, сам Апокалипсис может быть определен как «вершина ветхозаветных пророчеств», поскольку через все повествование красной нитью проводится мысль, что ветхозаветные пророчества получают свое исполнение в Иисусе Христе.
5. К отличительным особенностям Апокалипсиса относится и его ярко выраженный богослужебный колорит. Будучи адресован семи христианским общинам Малой Азии, Апокалипсис изначально был предназначен для прочтения на богослужебных собраниях этих церквей, и в тексте присутствуют соответствующие указания, например: «Блажен читающий и слушающий слова пророчества сего» (Откр 1:3), и другие[28 - Исследователи также отмечают, что во вступлении (Откр 1:1–8) и заключении (Откр 22:6–21) книги присутствуют черты литургического диалога между чтецом и общиной; мы раскроем эти черты в уроке 3.]. «Литургический характер книги обнаруживается также в том, что ни в какой другой книге Нового Завета нет стольких псалмов, гимнов, песнопений, славословий, возглашений, как в книге Откровения. Она вся пронизана богослужением, то на небе, то на земле, то во всем космосе»[29 - Небольсин А. С., Ианнуарий (Ивлиев), архим. Иоанна Богослова Откровение // Православная энциклопедия. Т. 24. М., 2010. С. 705–735.]. Гимны и сцены небесного поклонения Богу и Христу проходят через все повествование Апокалипсиса[30 - См. Откр 4:8, 11; 5:9-10, 12, 13; 7:10, 12; 11:17–18; 12:10–12; 15:3–4; 16:5–7; 19:1–8.] – они показывают, какова есть подлинная реальность, Кто именно есть Владыка мира. Несомненно, эти величественные сцены также являют собой своего рода «противовес» господствующей идеологии величия Рима и пышному императорскому культу, хорошо знакомому непосредственным адресатам книги.
6. Из всех книг новозаветного канона только в Апокалипсисе отразилась особая историческая ситуация, сложившаяся к концу первого века, а именно, прошедшие кровавые гонения Нерона и требования обожествляющих себя языческих правителей государства[31 - Этим можно объяснить отличие Апокалипсиса от апостольских посланий, авторы которых, в частности, иначе раскрывают тему отношения к властям и государству (Рим 13:1–7, 1 Пет 2:13–17).]. Исповедуя совершившуюся победу Христа над злом, христиане стали свидетелями видимого торжества злых сил. Нарастающее давление на христиан порождало у них напряженные ожидания новых испытаний в будущем. В этих условиях необходимо было осмыслить происходящее в христианской перспективе, укрепить веру. С этой целью апостол Иоанн направил семи церковным общинам свое послание, в котором одними из главных стали темы владычества Божия над историей, осмысления страданий праведных и грядущего справедливого воздаяния. «Можно сказать, что книга Иоанна являлась своего рода „терапией“ для верующих, которым угрожала опасность быть ослепленными той средой, в которой они жили»[32 - Fr?re John. L'Apocalypse a-t-elle quelque chose ? nous dire aujourd'hui? P. 10.]. Благодаря разворачивающимся масштабным видениям Апокалипсиса христиане малоазийских церквей как бы получали возможность взглянуть на мир с открывающейся Иоанну «небесной» перспективы и по-новому осмыслить собственную ситуацию.
7. И наконец, Апокалипсис есть «последняя» книга Нового Завета – во всех изданиях Нового Завета и всей Библии Апокалипсис неизменно занимает место в конце. Получилось, что Апокалипсис как бы увенчивает собой всю христианскую Библию, как некий грандиозный завершающий аккорд. Тем самым «ему усвояется завершительный характер некоторого последнего слова в Библии, которое находится в соответствии с первым… начало ищет для себя конца и смотрится в него» (прот. С. Булгаков). Неслучайно исследователи отмечают столько смысловых параллелей Апокалипсиса с книгой Бытия – первой книгой Ветхого Завета. Библия открывается повествованием о творении мира и первозданного рая, и последняя глава Апокалипсиса прекрасно «рифмуется» с этим, описывая новый рай, вновь обретенный для человечества Иисусом Христом. В Апокалипсисе звучат великие слова о Боге, Который начинает историю мира и говорит Свое заключительное слово в ней – «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель» (Откр 1:8).
Включение Апокалипсиса в состав Библии и динамика интереса к книге на протяжении истории Церкви
Практически во всех сохранившихся древних рукописях Нового Завета Апокалипсис находится на последнем месте; вероятно, это связано с его ярко выраженным эсхатологическим характером (пророческое провозвестие о будущем пришествии Иисуса было логично поместить в конец) и также с уникальностью его жанра (в Новый Завет больше не включен никакой другой апокалипсис).
Кратко расскажем об историческом пути, в результате которого Апокалипсис вошел в канон книг Нового Завета в качестве заключительной книги. В качестве авторитетной священной христианской книги Апокалипсис очень хорошо засвидетельствован в раннехристианской традиции – уже со II века по Р. Х. на него ссылались известные церковные авторы. Это Ириней Лионский и Иустин Философ (II в.), Климент Александрийский и Ориген (III в.).
Нужно сказать, что в первые три века существования христианства не было единого списка «канонических» книг Нового Завета, – вопрос признания отдельных книг как «священных» решался на уровне местных церковных общин. Один из самых ранних сохранившихся местных списков – «Канон Муратори», происходящий из римской христианской общины конца II в., – содержит в себе Апокалипсис. В «Каноне Муратори» также приводятся краткие комментарии к упоминаемым книгам, и об Апокалипсисе звучат очень высокие отзывы. Целый ряд христианский текстов, родившихся в период гонений на протяжении II–III вв., показывают, что Апокалипсис воспринимался как важный и вдохновляющий христианский текст. В целом в общинах христианского Запада Апокалипсис был очень почитаем и известен – гораздо более известен, чем на христианском Востоке. Только в Коптской и Эфиопской восточных церквях Апокалипсис был включен в состав священных текстов довольно рано, а, к примеру, в Сирийской церкви Апокалипсис достаточно долго был неизвестен[33 - В древнем сирийском переводе христианской Библии Пешито Апокалипсиса нет. В греческих церквях Апокалипсис повсеместно признали каноническим только с V в. по Р. Х., а в Армении даже с XII в.].
Вероятно, определенное негативное влияние на авторитет и статус Апокалипсиса в восточных церквях II–III вв. оказали два фактора. Первое – распространенное в тот период буквальное понимание «тысячелетнего царствования святых», провозглашенного в Откр 20:1–10 (мы будем говорить о нем в уроке 10 настоящей книги). Буквальное толкование вызывало активное ожидание «тысячелетнего царствования», и связанные с этим вопросы становились предметом горячей полемики. Авторитетные церковные деятели III в. по Р. Х. критиковали буквальное понимание «царствования» как слишком «земное» и несоответствующее духу христианства; решительную критику, в частности, высказывал епископ Александрии Египетской Дионисий, обладавший высоким авторитетом среди современников и последующих поколений христиан.
Второй фактор – высказанные в ходе этой полемики соображения Дионисия Александрийского, что Апокалипсис был написан не апостолом Иоанном, а неким другим Иоанном, которого также знали в Эфесе (об этом говорил св. Папий Иерапольский во II в.). Можно понять, что для многих христиан апостольское авторство книги воспринималось как неоспоримый гарант ее авторитетности и духовной истинности ее содержания. Соответственно сомнение в апостольском авторстве могло уменьшить доверие к книге в целом. Скорее всего, так и произошло на Востоке – высказанные в III в. по Р. Х. соображения «заморозили» интерес к Апокалипсису.
В IV веке, когда христианский мир начал активно утверждать общий список канонических новозаветных книг и систематически включать их в оборот богословской мысли, немало грекоязычных церковных деятелей обходили Апокалипсис молчанием. Например, известнейший толкователь Библии святитель Иоанн Златоуст (347–407) оставил комментарии практически на все новозаветные книги, за исключением Апокалипсиса. Сомнения в апостольском авторстве и соответственно в авторитетности книги выражал Евсевий Кесарийский, церковный историк и сподвижник императора Константина Великого.
Кроме вопроса апостольского авторства, представляется, что в IV веке возникли специфические идеологические причины «дистанцироваться» от Апокалипсиса: под властью Константина Римская империя постепенно становилась христианской, и звучащая в Апокалипсисе суровая критика имперской власти, угадывающаяся в главах Откр 13–18, приходилась уже «не ко двору». Тем не менее с VI века Апокалипсис прочно закрепил свое место в новозаветном каноне – как на Западе, так и на Востоке христианского мира.
Что касается буквального понимания «тысячелетнего царствования святых»/«хилиазма», то церковные деятели христианского Запада Тихоний и блаженный Августин (V в.) убедительно аргументировали за «расширительную» символическую интерпретацию царствования святых – как духовного царствования христиан в течение всего времени свидетельства христианской Церкви. Это богословское переосмысление вдохнуло новую жизнь в толкование книги; целая плеяда новых западных комментаторов подражали Тихонию и развивали его идеи.
А на христианском Востоке книгу продолжали связывать с хилиазмом и относились очень сдержанно. Почти за тысячу лет (IV–XIV вв.) на греческом языке было составлено всего три полных комментария на Апокалипсис – Икумения, Андрея Кесарийского и Арефы Кесарийского. Однако после падения Константинополя (1453 г.), когда территория Греции оказалась под турецким владычеством, интерес к новозаветному Апокалипсису пробудился с новой силой и было создано множество комментариев.
Можно предположить, что текст Апокалипсиса начинает восприниматься как нечто близкое и ценное, когда люди проходят через сходный для его первых адресатов опыт – угрозы преследований со стороны государства и атмосферу тягостной неопределенности.
Вопрос об авторстве Апокалипсиса
И наконец, рассмотрим вопрос об авторстве Апокалипсиса. Откровение было дано «Иоанну», и это имя звучит в тексте четыре раза (Откр 1:1, 4, 9; 22:8). Кто же этот Иоанн? Начиная со II века ранние церковные авторы – Ириней Лионский, Иустин Философ, Ипполит Римский, Тертуллиан и пр. – отождествляют «Иоанна» с апостолом Иоанном Зеведеевым. Иоанн – брат Иакова Зеведеева, рыбак из Галилеи; евангелист Марк (Мк 3:17) упоминает, что оба брата были названы Иисусом «Воанергес» – «сыны громовы». Апостол Иоанн традиционно считается автором четвертого Евангелия (Евангелия от Иоанна); в этом Евангелии говорится о «возлюбленном ученике», который «возлежал на груди Иисуса», и в конце он отождествляется с автором[34 - См. Ириней Лионский. Против ересей IV. 20; Иустин Философ. Диалог с Трифоном иудеем 81.3.]. Согласно церковному преданию, апостол Иоанн проповедовал о Христе в Иерусалиме, затем в Эфесе. Он принял в свой дом Мать Иисуса, Марию, Которой Иисус усыновил Иоанна в Свои последние часы жизни, будучи распят на кресте (Ин 19:26–27). Согласно преданию, апостол Иоанн был самым юным среди двенадцати апостолов и прожил дольше всех остальных; в новозаветных «посланиях Иоанна» автор назван «старец»/«пресвитерос».
Но еще в III веке по Р. Х. епископ Дионисий Александрийский обратил внимание на существенные различия в стиле и языке Евангелия от Иоанна и Апокалипсиса. Действительно, если сопоставлять текст Евангелия с Апокалипсисом, то различия между ними бросятся в глаза скорее, чем их сходства, в особенности если представлять себе, до какой степени близки стили Евангелия от Иоанна и трех посланий Иоанна. В сфере языка отличаются построение фраз и грамматика, причем не только на макроуровне, но и на микроуровне (употребление союзов и частиц), а такие нюансы автор обычно не контролирует.
Также содержательные акценты в эсхатологии имеют разную направленность. Евангелие от Иоанна подчеркивает, что Иисус уже ныне приносит полноту вечной жизни в Боге («Я есмь воскресение и жизнь», Ин 11: 25), для этого не нужно ждать последних времен. А в Апокалипсисе более явно выражено движение к будущему эсхатологическому свершению в Небесном Иерусалиме.
Однако нельзя не заметить и сходства между Евангелием от Иоанна и Апокалипсисом – в частности, в них присутствует целый ряд значимых тематических параллелей. К примеру, оба текста отличаются возвышенным учением о Христе и Его мессианском божественном достоинстве, оба называют Его «Агнцем»/ягненком, «Словом» и Пастырем. Для обоих текстов ключевыми понятиями являются «свидетель»/«свидетельство», «победа», «живая вода», поляризация добра и зла.
Перечислим эти параллели в виде справочной таблицы.
Тематические параллели учения о Христе в Апокалипсисе, Евангелии от Иоанна и Посланиях Иоанна
Результаты нашего сравнения можно подытожить словами современного исследователя: «Наличие сходства между Откровением Иоанна Богослова и прочими иоанновскими писаниями находит широкое признание в современной науке, и суждение святителя Дионисия Великого о том, что между Откровением Иоанна Богослова и Евангелием от Иоанна „нет и слога общего“, критики не выдерживает»[35 - Небольсин A. C., Ианнуарий (Ивлиев), архим. Иоанна Богослова Откровение // ПЭ, Т. 24.]. В настоящей книге будет приведено множество цитат из Евангелия от Иоанна, и это зримо покажет смысловую общность Евангелия и Апокалипсиса.
Можно подытожить, что раннехристианская традиция II–III вв. говорит об апостоле Иоанне как авторе Апокалипсиса, но яркое своеобразие Апокалипсиса побуждало христианских комментаторов высказывать дальнейшие размышления начиная с III века вплоть до сегодняшнего дня. Одни ученые делают акцент на различиях между двумя текстами, другие на сходствах и общих идеях. Большинство современных библеистов считает, что тексты Евангелия и Апокалипсиса действительно могли возникнуть в одной среде или в близких христианских кругах («Иоанновская традиция», «Иоанновская школа»), при этом они необязательно были записаны одним и тем же лицом (ср. свидетельство Дионисия Александрийского о «двух Иоаннах», которых предположительно знали в Эфесе).
Другие же исследователи высказывают суждение, что различие между текстами обусловлено не столько особенностями стиля разных авторов, сколько различиями содержания уникального откровения. И весьма возможно, что разноплановое откровение Божие высвечивает разные грани одной личности. В этой связи процитируем замечательное рассуждение религиозного философа и богослова протоиерея Сергия Булгакова: «„Духовное“ (пневматическое) Евангелие от Иоанна все светится, проникнутое миром, благостью, любовью; напротив, Апокалипсис весь горит, исполнен бурь и откровений, волнует, потрясает. Это как будто два образа одного и того же апостола: первый – „возлюбленный ученик“, возлежащий на персях Учителя на Тайной Вечери, стоящий у креста и усыновляемый с него Матери Божией, весь тишина, и любовь, и нежная ласка, как в юности, так и в старости, как будто и не подвластный человеческому возрасту, владеющий голосом вечности „старец“. Второй же, Тайнозритель, с огненно расправленной душой, его книга откровения принадлежит не сверхвременной старости, но надвременной юности, это – молодая книга… Это – Воанаргес, сын громов, это один из сынов Зеведеевых, который хочет огонь низвести на землю на Самарян непокорных и о котором мать его просила посадить его по правую или левую сторону в Царствии Божием. В нем кипит еще неумиренная человеческая сила, которая, однако, умиряется в близости Господа. Но эта сила нужна Тайнозрителю, чтобы вынести всю силу и трудность откровения»[36 - Булгаков С., прот. Апокалипсис Иоанна.].
Протоиерей Сергий Булгаков отмечает, что при всех своих различиях два текста отмечены уникальной духовной близостью: и Евангелие и Апокалипсис – «это не литература, но повествование о невыразимом… И для каждого из этих повествований находится своя небесная музыка, которая соответствует им по возвышенности и вдохновенности»[37 - Там же.].
А что говорится в самом тексте Апокалипсиса об Иоанне? Автор представляет себя так: «Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа» (Откр 1:9). Иоанн не называет себя апостолом ни здесь, ни далее в тексте – конечно, это не означает, что он не мог быть апостолом по факту, но это говорит в первую очередь о том, что Иоанн не хочет подчеркивать свой особый апостольский статус[38 - Апостол Павел также не называл себя апостолом в посланиях филиппийцам и фессалоникийцам – это личные послания дружбы и общения, по духу существенно отличающиеся от посланий Галатам и 2 Коринфянам, где Павел защищает свое апостольское достоинство.].
Именование «брат» подчеркивает, что Иоанн – член общины и глубоко солидарен с христианами, проходящими через испытания[39 - Словом «братья» в Новом Завете обозначались члены общины, которые верят в Иисуса Христа, и Его ученики (Деян 1:15–16; 15:3; Гал 1:2; 6:18). А слово «соучастник» (???????????) только три раза используется в Новом Завете апостолом Павлом: Рим 11:17; 1 Кор 9:23; Флп 1:7. Это слово передает мысль о сотрудничестве/соработничестве в проповедании Евангелия и солидарности с более немощными. Для Иоанна, как и для Павла, эта солидарность проявилась вплоть до пленения «за слово Божие и за свидетельство Иисусово».]. Таким образом, Иоанн не является одиноким отшельником – находясь в ссылке на острове Патмос, он в полной мере ощущает свою общность с братьями и сестрами по вере и продолжает заботиться о них. При этом в тексте Апокалипсиса ощущается, что авторитет автора очень высок. В Откр 2–3 Иоанн доносит до церквей послания Иисуса Христа, и эти слова исполнены духовной власти и убеждения, что весть будет воспринята христианами со всей серьезностью. Такой внутренний настрой действительно мог исходить от апостола, имеющего особую близость к Иисусу.
Если внимательно прочитать все повествование Апокалипсиса, то можно увидеть, что автор Апокалипсиса сознательно отходит на второй план. Иоанн принимает небесное откровение и передает его далее. Самое главное для него – чтобы его родные христианские общины услышали воспринятое им провозвестие Иисуса Христа. Поэтому в настоящей книге мы также сосредоточим все наше внимание на осмыслении содержания его книги, которое Иоанн так пламенно желал донести до своих читателей[40 - В настоящей книге я буду в основном говорить «Иоанн», что соответствует самоименованию автора.].
Вопросы к уроку
1. Может ли обычный человек понимать книгу Апокалипсис или понимание доступно не всем, а только духовно одаренным людям или специалистам?
2. Что буквально означает слово «апокалипсис»?
3. Как сам автор называет свою книгу?
4. Кто главный герой Апокалипсиса и какова основная тема книги?
5. Правда ли, что Апокалипсис никогда не читается за христианским богослужением, и почему?
6. Какой след оставила книга Апокалипсис в мировом искусстве?
7. Является ли Апокалипсис пророческой книгой и в каком отношении?
8. Что нового возвещается в Апокалипсисе по сравнению с прочими новозаветными книгами?
9. Как Апокалипсис связан с современными автору историческими обстоятельствами? Почему в той исторической ситуации огромное значение имел культ римского императора?
10. Какие актуальные темы помогает обсудить текст Апокалипсиса?
11. Как получилось, что Апокалипсис – последняя книга Нового Завета и всей Библии?
12. Кому открылись видения Апокалипсиса и кто является автором этой книги?
Урок 2
Апокалиптический жанр
В этом уроке мы расширим область нашего внимания и посмотрим на новозаветный Апокалипсис на фоне его «братьев» по литературному жанру – других иудейских текстов, содержащих таинственные символические видения. Мы кратко охарактеризуем общие жанровые черты апокалиптических текстов, в частности, их содержательный акцент на «небесном» мироустройстве и будущем завершении человеческой истории. В этом общем контексте можно будет яснее разглядеть характерные черты новозаветного Апокалипсиса и его христианскую специфику. Мы покажем, что апокалиптические тексты чутко реагируют на значимые события своего исторического времени и стремятся показать своим читателям-современникам внутренние ориентиры, вдохновленные верой. Мы также обсудим мировоззренческие особенности авторов апокалипсисов и их соотношения со взглядами ветхозаветных пророков.
Для краткого ознакомления с другими апокалипсисами в тексте приводятся цитаты из иудейских апокалиптических произведений – в особенности из современных новозаветному Апокалипсису текстов, Третьей книги Ездры и Сирийского Апокалипсиса Варуха. Также приводится список «апокалипсисов», с которыми читатель может познакомиться самостоятельно.
Тема 1. Общая характеристика апокалиптического жанра
Исторический период распространения апокалиптического жанра
Исследования библеистов показали, что Апокалипсис Иоанна Богослова принадлежит к особому литературному жанру, который был распространен среди иудеев в период от середины III века до Р. Х. до II века по Р. Х. Ученые назвали этот жанр по первому заглавному стиху новозаветного Апокалипсиса. В настоящее время известно несколько десятков древних произведений апокалиптического жанра, и вплоть до настоящего времени ученые продолжают находить новые рукописи «апокалипсисов»/«откровений».
Популярный иудейский жанр был перенят ранними христианами; исследователи рукописей указывают, что иудейские апокалипсисы переписывались христианами, и многие из них дошли до нас в христианской редакции. Например, апокалиптический памятник «Сивиллины книги» сохранился благодаря христианским переписчикам и редакторам, которые также внесли в текст много добавлений от себя. Но в то время подобная практика «развития» текстов была в порядке вещей. Современных исследователей поражает как разнообразие произведений, так и многочисленность версий одного и того же произведения.
Так что автор Апокалипсиса Иоанн не был изобретателем жанра, и его современникам, иудеям и христианам, его книга отнюдь не казалась какой-то «причудливой» или «экстраординарной». При этом новозаветный Апокалипсис стал самым ярким представителем апокалиптического жанра и поистине может быть назван «апокалипсисом апокалипсисов». Апокалипсис Иоанна Богослова является самым известным среди подобных произведений и также самым иллюстрированным в мировом искусстве. При этом несомненно, что общий контекст других апокалипсисов способствовал распространению и широкому признанию новозаветного Апокалипсиса.
Предпосылки возникновения апокалиптического жанра
Исследователи единодушно утверждают, что апокалиптический жанр родился в эпоху кризисов и дезориентации – одни из первых значимых произведений апокалиптического жанра явились откликом на жестокие гонения за веру царем Антиохом Епифаном (175–164 до Р. Х.). После возвращения из Вавилонского плена в 539 г. до Р. Х. Иудея не смогла упрочить свою политическую независимость; и в IV в. до Р. Х. страна вошла в состав империи Александра Македонского и его преемников, одними из которых были Селевкиды, получившие правление над Сирией. Селевкид Антиох поставил своей целью провести последовательную эллинизацию подвластных территорий, активно насаждая на них греческий образ жизни и греческие религиозные традиции. И в 167–164 годах для жителей Иудеи настало время испытаний. Тех, кто не соглашался принимать греческие культурные обычаи и твердо держался отеческих религиозных преданий, по приказу Антиоха подвергали суровым наказаниям, вплоть до пыток и смерти. Подробно и эмоционально об этом повествуют 1–2 книги Маккавеев, входящие в состав «неканонических» ветхозаветных книг. Ученые считают, что окончательная редакция книги Даниила также относится к этому времени, поскольку во многих образах четко прослеживаются события 160-х годов до Р. Х. (например, в 7-й главе в образах «зверей» – отсылка к сменяющим друг друга империям, в образе «рога», противящегося Богу, отсылка лично к Антиоху Епифану).
Новый трагический опыт гонений и мученичества за веру нуждался в осмыслении – казалось, события реальной жизни не укладывались в рамки тех богословских рассуждений, которые иудеи могли прочитать в доступных им древних текстах Писания. Каков смысл истории избранного народа, если доброго праведного человека ведут на пытки и смерть за его веру, а Бог не вмешивается? Если Бог всемогущ – почему Он молчит и не избавляет верных Ему? Неужели Он не может помочь? Или Он не хочет?..
Подобные горестные вопросы с новой силой звучали в I веке по Р. Х., когда в 70 году Римская империя разрушила Иерусалим и Храм, символ присутствия Бога и Его покровительства над иудеями. Это разрушение стало трагедией не только для жителей Палестины, но и для всех иудеев диаспоры – Иерусалим был дорог каждому как самое священное место на земле (как говорится в псалмах, «если забуду тебя, Иерусалим, пусть правая рука моя забудет меня», Пс 136:5 РБО). И вот теперь иудейская религия словно бы лишилась своего сердца. Необходимо было осмыслить произошедшее.
