скачать книгу бесплатно
– Как что? Вы, господин следователь, не всё услышали. Фофанова. А батя её Фофанов был председателем колхоза в Вареневке. Коммунист. И сын его Демка Фофанов в активистах при советах состоял. А с чего Фофановской девке менять имя и фамилию?
– Вы кому про это доложили? – снова задал этот вопрос Лисовин. – Про девку доложили?
– Дак сказал командиру охранного взвода.
– А что он?
– Дураком меня назвал.
– Почему? Сведения не показались ему важными?
– Он сказал, раз начальник полиции эту курочку топчет, то нам дела до этого нет.
– А что же вы?
– А чего мне? Приказано не думать, про это, я и не думаю. Вот вы спросили, и я рассказал.
– Я понял, Авдеев. Но прошу вас никому эту информацию больше не раскрывать. Я сам все тщательно проверю. А вам спасибо за бдительность. Вы можете идти.
Авдеев ушел. Лисовин стал думать, что ему делать с этой информацией. Пока ничего на Третьяка у него не было. Ну, пользует он молодую девку. Пусть отец у девки был коммунистом. Но и сам Третьяк бывший коммунист. Да и Воскобойник при советах должности занимал и Каминский.
Доложить Дитмару? Пока не стоит. Нужно тайно в этом деле самому покопаться.
Лисовин записал в блокноте:
«Селезнева – Фофанова Ирина. Шкатулка Голицына»…
***
Лисовин поднял архивные документы Локтя. Благо большевики при отступлении мало что смогли вывезти или уничтожить. Дело об убийстве председателя колхоза Фофанова имелось в наличии. И в деле нашлись фотографии.
Следователь отправился в хозяйственный отдел. Там сидел шестидесятилетний Семёныч. Он был коренной житель Локтя и многих знает.
– Здорово, Семёныч.
– Здорово, господин следователь. Чего надо?
– Вот хотел тебе одну фотографию показать.
Семёныч посмотрел на пожелтевшую карточку.
– Знаю. Это Иван Фофанов и семья его. Вот жена и вот дети Демьян и Ирина.
– Ты хорошо знал Фофанова?
– Я? Нет. Но я сам в Вареневке родился. Только потом переехал в Локоть. Еще до коллективизации.
– Значит, с Фофановыми не общался?
– Нет. В друзьях не ходили.
– И что с ними сейчас не знаешь?
– Дак Иван погиб давно. Лет десять тому, как погиб. А баба его и по сей день в Вареневке живет. А вот про детей не знаю ничего.
–Уверен?
– Дак из ума еще не выжил.
– А скажи мне, Семёныч, ты про «Золотую банду» слыхал?
– Сказал тоже! Кто в здешних местах про них не слыхал. Это самого Корня команда. Сколь людей перерезали – жуть. Взяли их и Корня кончили. Но вот золотишка не нашли. Про то все знают.
– Все?
– Дак добра у банды было страсть сколь. Не просто так они «золотыми» звались. Но про то тебе не меня спрашивать.
– А кого?
– Начальника нашей полиции. Он ведь дело «золотых» вёл. Кто к тому делу касательство имел, тот его никогда не бросит.
– Это почему же?
– Я сказал, что добра там было – хоть лопатой греби…
***
Лисовин хотел найти хоть какие-то сведения по делу «золотых». Но в уголовном архиве порядка не было никакого. Ему попался только листок с описью голицинского клада. Изумруды (29 штук с описанием каждого камня), сапфиры вынутые из оправы (57 штук), бриллианты 109 штук (с описанием крупных экземпляров). Украшения: броши (20 штук с подробным описанием каждой), браслеты (42 штуки), диадемы (18 штук, 2 уникальные с описанием всех камней), ожерелья (12 штук, 10 из них с описанием).
– С чего бардак-то такой в архиве у вас? – спросил Лисовин у старика-хранителя.
– А мне чего? Большевики как уходили, так и разбросали все. Кое-чего вывезли. Но основные документы было приказано сжечь.
– И почему не сожгли? – спросил Лисовин.
– А некому было. Я к тому времени уже здесь не работал. Это потом, при ваших, меня снова сюда поставили. И паек дали.
– Но почему такой бардак? Ничего найти нельзя?
– Кто мне помощников дал? Как все это самому разгрести?
– Но в архиве с личными делами все в порядке.
– Там люди работали. А здесь только сам начальник полиции заходил.
– Господин Третьяк?
– Он самый. Приказал мне отыскать давнее дело «золотых».
– Как? Но и я это дело ищу! Чего же сразу не сказали, что его здесь нет?
– А разве вы сказали мне, зачем пришли?
– И то верно, – согласился Лисовин. – И что с делом «золотых??
– Нашел я дело и господину Третьяку передал.
– А зачем ему дело «золотых»?
– Он не сказал. Он начальник и ему виднее, что и кому говорить.
«Вот бы побеседовать по этому поводу с Третьяком, – подумал Лисовин. – Наверняка многое мог бы рассказать про это. И дело наверняка уже исчезло без следа. Ладно, господин начальник, посмотрим, что будет дальше».
Глава 4
Человек с той стороны.
Локоть.
Совещание в канцелярии обер-бургомистра.
Декабрь, 1941 год.
Начальник уголовной полиции Третьяк лично проинструктировал офицеров полиции и работников канцелярии бургомистра.
– В Локте, Суземке, Красной слободе, Селечино, Вареневке в скором времени станут появляться новые люди, господа. И таких будет много. Жизнь у нас наладилась не в пример иным областям. И потому люди станут ехать сюда. Многие из них прибудут к родственникам или в поисках работы. И среди них обязательно появятся диверсанты от большевиков.
– Мы проверяем всех прибывших, – сказал начальник управы.
Третьяк ответил на это:
– Это поверхностная проверка. Я ознакомился с её результатами по некоторым людям. Проверкой это можно назвать с большой натяжкой.
– Но что же делать в том случае, если человек кажется подозрительным? – спросил начальник управы. – Арестовать? Вы сами приказали быть с этим осторожным. Дабы людей от Локтя не отпугивать.
– Нужно обращать внимание на разные мелочи. Но арестовывать просто так никого не нужно! Ваша задача довести факты до моего сведения. А уже я стану принимать решения.
–А если у меня есть на подозрении люди из местных, господин Третьяк? – спросил начальник полиции из села Вареневка, которого вызвали в Локоть для инструктажа.
Третьяк посмотрел в его сторону. Он знал кто этот человек, и сам лично никогда бы его к работе в полиции не допустил. Но это была креатура[21 - Креатура – ставленник влиятельного лица, послушный исполнитель воли своего покровителя.] Дитмара – Семен Галущак. Отказать он не мог.
– Господин Галущак?
– Точно так. Начальник полиции в Вареневке.
– И кого же вы держите на подозрении, господин начальник полиции?
– Два бывших комсомольца. Активистами были при советах. Я бы их сразу к стенке и поставил.
– Вы заметили за ними какие-либо странности? – спросил Третьяк.
– Да какие странности? Я краснопузого за версту чую.
– Хорошо, после совещания жду вас у себя в кабинете. Разберемся с вашими подозрительными.
***
Галущак был человеком низкого роста с неприятным остроносым лицом «украшенным» оспинами. Его маленькие глаза постоянно бегали и не смотрели на собеседника. Это раздражало Третьяка.
– Итак, герр Галущак. Я жду вашего рассказа.
– А чего мне говорить? Назначили начальником полиции в моем селе. А власти не дали.
– Вас назначили временно исполняющим обязанности. И власти у вас предостаточно.
– Да вы сами приказали никого просто так аресту не подвергать.
– Именно это я и приказал. Не стоит раздражать население которое настроено лояльно к новому порядку. Но скажите мне, Галущак, а зачем вам арестовывать людей просто так?
– Дак бояться меня должны.
– Зачем?
– Ну как же! Коли я власть, то и страх быть должон! А так что за власть без страха? Тфу на такую власть!
– Послушайте, герр Галущак, я сейчас весьма занят. И тратить время попусту мне нельзя.
– Да я рази не понимаю? Вы мне токмо разрешение дайте и все.
– Разрешение на что?
– Дак к стенке поставить пяток людишек.
– За что?
– Двое бывшие комсомольцы. Этого мало?
– Я бывший большевик, герр Галущак. Может и меня к стенке? Начальник народной милиции[22 - В Локотском самоуправлении было три вида вооруженных отрядов: полиция правопорядка, народная милиция затем преобразованная в РОНА – армия, и силы самообороны на местах(ополчение).] нашего самоуправления бывший большевик. И в управе есть бывшие большевики. Среди полицейской команды есть больше двадцати бывших комсомольцев.
– Но те, про кого я говорю, идейные враги.
– Идейные? В чем выражается их идейность, герр Галущак?
– Я Пашке Рюхину по-человечески объяснил, что имею желание жениться на его сестре.
Третьяк ничего не понял:
– А кто такой Рюхин?
