скачать книгу бесплатно
Они крепко обнялись, истово зашептали просьбу божествам помочь в час сурового испытания и мужественно шагнули в туман. Матрена тут же споткнулась о кочку и полетела на землю, увлекая за собой взвизгнувшую от неожиданности госпожу. Служанка содрала кожу на руке, барышня пребольно приложилась щекой о какую-то палку. Обе помянули божеств нелестным словом, спохватились и замерли, опасаясь неминуемого возмездия. И оно не заставило себя ждать. Рядом, в тумане, раздалось отчетливое, хриплое дыхание зверя. Матрена обмерла от ужаса, опрометчиво выпитый чай настойчиво просился наружу любой ценой.
– Мамочки, – охнула госпожа, вскочила на ноги и дернулась было бежать со всех ног, но помешала Матрена.
Служанка вскарабкалась по девушке как по фонарному столбу, обвила руками, ногами и пронзительно заверещала прямо в ухо:
– Барышня Веселина! Барышня Веселина! Что это?! Что это?! Кто это?! А-а-а-а!
Паническими криками женщина чуть не довела себя до помешательства. Ночью, в туманном лесу, в кромешной тишине вопли Матрены нагоняли куда больше страху, чем невнятное дыхание непонятно кого. Последнее, к слову, могло еще и просто послышаться. Мало ли что может померещиться в тумане? Веселина тщетно пыталась оторвать от себя служанку, но та вцепилась намертво, как потерпевший кораблекрушение в единственное уцелевшее бревно. В это время до путниц снова донеслось чье-то тяжелое дыхание, и в туманной дымке померещился размытый силуэт то ли волка, то ли собаки… Служанку будто змея ужалила – она подпрыгнула на месте, ухватила барышню за руку и помчалась в лес, ломая кусты, как удирающая от хищников важенка. Веселине ничего не оставалось, кроме как нестись следом, стараясь держать темп и не отставать. Матрена точно не собиралась отпускать ее руку, а девушка не желала лишиться конечности. Вместе они топтали муравейники, пинали кочки, валежник, коряги, продирались сквозь кустарник и заросли малинника. Ветки хлестали им по лицу, но хотя бы никто не кусал за пятки.
Тут они добежали до обрыва, который заметить в темноте могла разве что кошка. По какому-то невероятному наитию Матрена умудрилась почувствовать опасность, затормозить, опасно балансируя на самом краю, и тут в нее со всего скока врезалась Веселина. С воплем ужаса обе полетели вниз, больно ударились о пологий склон, вцепившись друг в друга, скатились до ручья (к счастью, неглубокого) на дне оврага. Беглянки дружно наглотались воды, судорожно откашлялись, не в силах встать на ноги, поднялись на четвереньки, прошлепали по воде до противоположного берега и, тяжело дыша, в изнеможении рухнули на относительно сухой участок земли. Они понятия не имели, в какой части леса оказались, куда им следует идти, как вернуться домой, но были живы и радовались каждому вдоху.
Первой подала голос Матрена:
– Барышня… смотрите, какая страшная птица… как бы она нас не заклевала до смерти.
Веселина тоже заметила сверкающие янтарем глаза филина, сидящего на одной из веток рядом стоящего дерева.
– Глупости, – хрипло откликнулась она, с трудом поднимаясь на ноги. – Эта птица питается мышами, а не людьми.
– Откуда вы знаете? – недоверчиво нахмурилась Матрена. – Это странный лес, здесь много опасных зверей.
Веселина открыла было рот, чтобы ответить, но тут из-за деревьев метнулась белая тень, волк молча вцепился в потрепанную пробежкой юбку и потащил отчаянно верещащую девушку куда-то во тьму.
– А-а-а! Спаси меня, Матрена! – ударилась в панику Веселина.
– Барышня, подождите меня! – завопила служанка, вскочила на ноги и ринулась следом.
* * *
Где-то в Хилском лесу, в месте, куда можно попасть, только зная тайные тропы или по особому приглашению, стояла покосившаяся изба. До того старая, что вросла потемневшими бревнами в землю до самых затянутых бычьим пузырем окон, дверь держалась только на честном слове, крыша крыльца вот-вот упадет кому-нибудь на голову. Именно здесь Веселину ожидала лесная ведьма. Ждала настолько давно, что успела задремать, уронив голову с нечесаными седыми лохмами на открытую книгу, на правой щеке успели отпечататься загадочные знаки со страниц. Гулкий удар в дверь, чуть не снесший ее с петель, резко пробудил спящую. Женщина подпрыгнула на месте от неожиданности, стул под ней со скрипом покачнулся, и она с проклятием полетела на спину, едва не опрокинув стол, за которым так сладко посапывала. И это еще полбеды. Наполовину прогоревшая свеча опасно покачнулась, но устояла. Ведьма с облегчением выдохнула, мысленно поздравив себя с удачным избежанием пожара.
– Кого это леший принес?! – рявкнула она, с трудом поднимаясь на ноги, почесывая ушибленную спину и болезненно морщась.
Парик сбился на бок, седые патлы частично замялись в разные стороны, частично встали дыбом. Ведьма выругалась сквозь зубы. Зеркала в доме не было, пришлось поправлять на ощупь. Лучше не стало, но хотя бы попыталась.
– Госпожа, ведьма… – трагично возрыдали под дверью. – Впустите нас Триединого ради!
– Дерни за веревочку, дитя мое, – скрипучим старческим голосом проблеяла хозяйка избы, вновь усаживаясь на свое место за столом, – дверца и откроется.
Дверь резко распахнулась и ударилась в стену так, будто ей дали пинка все демоны Бездны разом. Залетевший в комнату порыв ветра потушил свечу. Раздался ужасающий грохот, вопли, какая-то возня и ругань. Ведьма зажгла свечу и с трудом удержалась от смеха. На полу боролись, щедро раздавая друг другу оплеухи и тумаки, две девушки. Призрачный волк, которого ведьма использовала в качестве проводника к затерянному в чаще дому, наблюдал за происходящим с непередаваемым омерзением на морде. Увидев хозяйку, зверь с чувством выплюнул клок, выдранный из чьей-то юбки, сделал пару закапывающих движений задними лапами и растворился в ночи.
«И это дочь градоправителя, – фыркнула про себя ведьма. – Никаких манер. Если бы не нужда в деньгах, в жизни не стала бы гадать таким малахольным».
– Почему вы деретесь? И почему ты пришла не одна? – как можно более грозно вопросила лесная ведьма, но не была услышана усердно мутузящими друг друга гостьями.
Недолго думая, хозяйка выплеснула на дерущихся чайник с чаем, благо за время ожидания вода в нем успела остыть, затем с самым серьезным видом уставилась на оставшиеся на дне чаинки. По всему выходило, отсутствие Веселины с Матреной уже заметили, и быть им наказанными по возвращению строгим градоправителем. Служанку высекут на конюшне, молодую госпожу отругают и запрут дома на три месяца.
– Печальное будущее, – резюмировала ведьма.
Слово «будущее» произвело на девушек поистине магический эффект. Они наконец расцепились и уставились на гадалку так, будто это она ввалилась в чужой дом, решив устроить погром. Старуха не осталась в долгу и сполна насладилась видом двух взъерошенных, оборванных гостий, с ног до головы покрытых перьями, сухими листьями, травинками и полузасохшей грязью.
– Что с вами произошло? – изумилась она. – Вас что, ограбили? И почему вас двое? Я ждала только одну.
В принципе, количество посетителей не имело такого уж значения, но стульев было только два, и уступать свой гостям гадалка не планировала. Матрена воздела себя на ноги и возмущенно подбоченилась.
– Неужто, карга старая, ты думаешь, что я отпущу барышню в лес одну-одинешеньку? – с нажимом осведомилась она. – Да за такие деньги должна сама к нам по первому зову явиться.
Ведьма в очередной раз попыталась поправить то безобразие, которое творилось у нее на голове, не преуспела и махнула на внешний вид рукой. В конце концов, внешность – не главное. Как показывает опыт, чем страннее выглядишь, тем больше тебе верят.
– Может, еще дать погреться у костра, на котором меня сожгут добрые горожане? – ехидно вопросила она. – Не нравится – убирайтесь к лешему. Я вас, между прочим, полночи жду, а на двенадцать договаривались.
– Мы заблудились, – покаянно сообщила Веселина. – Мы же здесь ни разу не были.
– Именно поэтому послала за вами проводника, – хмыкнула хозяйка избы, испытывая стойкое желание хлопнуть себя по лбу. – А вы от него по всему лесу бегали. Насилу догнал. Вам бы в скороходы записаться или в гонцы. Какой талант пропадает.
– Проводника? – дружно изумились гостьи.
– Волка, – напомнила гадалка, закатывая глаза.
«И почему ко мне ходят одни ненормальные? – про себя вздохнула она. – С другой стороны, нормальные люди ночью десятый сон видят, а не шляются по лесам в поисках приключений на свою задницу».
– Ладно. Та, кому гадаем, пожалуй на стул. Другая – вон за дверь, – скомандовала старуха, а сама вернулась за стол и взгромоздилась на свое сидение.
Стул заскрипел, опасно накренился, грозя опрокинуть хозяйку на пол, но в последний момент она успела цепко ухватиться за столешницу и удержалась. Стол дрогнул. Устоял.
– Не пойду на улицу, – заныла Матрена и воззрилась на гадалку как утопающий на спасательный круг. – Я тут останусь. В уголке посижу. Вы и не заметите.
– А, леший с вами, – махнула рукой женщина. – Только помалкивай. А то силы потусторонние, они такие…
Старуха неопределенно помахала рукой в воздухе. Гостьи тут ж впечатлились. Веселина робко просеменила к столу. Уселась на самый краешек стула и затихла как мышь под веником.
– На что гадать будем, брильянтовая моя? – деловито осведомилась ведьма. – Прошлое, будущее, может, желание особое какое имеется?
– На жениха, – с придыханием и надеждой на безоблачное будущее выдохнула Веселина.
«Нашла, на что, – мысленно хмыкнула гадалка. – Девка видная. Папа – градоначальник. Приданное имеется. В женихах как в сору роется, а туда же. Принца, что ли, заморского ожидает? Мол, проскачет на белом коне по нашему захолустью, увидит красу ненаглядную, посадит в седло и умчит в закат?»
Вслух же проскрипела:
– Ну на жениха, так на жениха.
Для начала всучила девушке колоду карт, предложила сначала посидеть на них, затем сдвинуть несколько. Мол, расклад будет точнее. Медленно, со значением разложила карты, долго разглядывала, вздыхала, охала, нагнетала обстановку.
– Ты родилась под счастливой звездой, – со знанием дела возвестила гадалка. – И в жены достанешься самому лучшему жениху. Да такому, что все подружки обзавидуются, есть и пить перестанут.
Веселина просияла, как только что отчеканенный золотой. Кому не хочется, чтобы жених был на зависть всем.
– Но бойся, девка, злых языков, – Зацокала языком ведьма, жахнув на стол несколько карт виновой масти. – Они, словно копья, в спину ударить норовят. Все им чужое счастье глаза застит.
Впечатленная до глубины души Веселина чуть не рухнула со стула на пол.
– Вот ведь гадюки! Все им счастье чужое мешает.
Старуха с неожиданной силой ударила рукой по столу, заставив подпрыгнуть хрустальный шар, свечу, карты, Веселину и Матрену. Ведьма поддалась вперед, навалилась щедро набитой тряпьем накладной грудью на столешницу, доверительно шепнула порядком ошарашенной девушке:
– Не бойся, девка. Знаю, как делу твоему помочь.
– Как? – нервно икнула та.
– Оно, конечно, на каждый роток платок не накинешь, – хитро прищурилась гадалка, умудрившись страшно скосить глаза к переносице. – Но есть у меня амулетик прямо на этот случай. – Женщина сползла со стула, протопала куда-то в угол к большому сундуку, открыла его, долго возилась в нем, интригующе гремела чем-то железным. И наконец извлекла некий таинственный мешочек. – Только он очень редкий. Мне его один святой подарил. Отшельник. Он проживает в уединении в горах, проводит время в молитвах, питается исключительно росой и листьями березы. Так что просто так не отдам. Заплатить придется. Буквально от сердца отрываю. Вещь невероятно нужная, а я в те горы еще не скоро отправлюсь.
Потрясенная необычной диетой святого Веселина кивнула и послушно достала кошель. Ее ничуть не удивило знакомство ведьмы с таинственным святым, развлекающимся производством амулетов в перерывах между молитвами.
– А зимой? – впечатлилась Матрена.
– Что? – ведьма с трудом оторвала заинтересованный взгляд от серебряных монет.
– Чем святой питается зимой? Листьев же нет.
– А он в спячку впадает. Как медведь, – отмахнулась от вопросов гадалка, ссыпая деньги в карман широкой цветастой юбки.
Ошеломленная Веселина нежно прижала к груди приобретенный амулет. Обе стороны явно остались довольны сделкой. Старуха еще долго распиналась по поводу удивительно счастливой судьбы девушки, стараясь не говорить ничего конкретного, обходясь общими фразами. Затем сделала несколько таинственных пассов рукой над хрустальным шаром и принялась пристально вглядываться.
– Так-с… посмотрим… посмотрим… Ну, покажись, суженый…
Поверхность шара подернулась туманной дымкой, затем прояснилась. Вся трепещущая от предвкушения чудес, Веселина затаила дыхание. Глаза гадалки потрясенно округлились. Веселина подалась вперед. Старуха судорожно вздохнула, издав некий неразборчивый звук, похожий на кряканье полузадушенной утки. Веселина практически заползла на стол и превратилась в слух.
– Ну-у? – в сладостном предвкушении выдохнула она, кусая пухлые губы от нетерпения.
– Дракон? – изумленно вытаращилась на гостью ведьма, покачнулась, тоненько, по-девичьи, взвизгнула и рухнула-таки на спину вместе со стулом.
– О, барышня! – радостно подпрыгнула в своем углу Матрена. – Вы станете избранной дракона!
– Леший его подери! – откликнулась с пола поверженная известием гадалка. – Только его и не хватало.
Глава 3
Пребывая в глубокой задумчивости, Цветана брела домой, почти не разбирая дороги. Хорошо, что Хилский лес девушка знала не хуже собственного двора и ноги сами несли ее в нужном направлении. Никакого проводника не надо. Мысли ее постоянно возвращались к гаданью. Нет. То, что она умудрилась предсказать дочке градоначальника дракона, мало волновало юную ведьму. В парике, в цветастой юбке, гриме Цветану собственная мать признавала с трудом, где уж посторонним распознать в старой скрюченной карге пышущую здоровьем молодую девушку. Полуразвалившуюся избушку в лесу сможет обнаружить только маг. А откуда ему взяться в такой глуши? Да и бесплатно маги работать не станут. Не настолько же огорчится Веселина, не узрев на своем пороге обещанного жениха, чтобы идти на такие траты. К тому же конкретного времени явления дракона Цветана благоразумно не называла. Так что девушка расстраивалась совершенно по другому поводу. Дракон, увиденный в хрустальном шаре, открывал ее калитку.
Начиная впадать в отчаяние, Цветана резко остановилась и с досадой пнула ни в чем не повинное дерево.
– О, Богиня, за что?! – возопила она, устремив взор к начинающим светлеть небесам. – Чем я прогневала тебя?!
Никакого знака не последовало. Девушка тяжело вздохнула. Надо было что-то решать, но что именно – непонятно. Все знают: драконы и ведьмы несовместимы. Это на своем опыте доказала Темная Лилия, ставшая эрдэнэ[1 - Эрдэнэ – единственная, избранная дракона или его «сокровище». Истинная пара. После возникновения проклятия драконы перестали слышать зов своих эрдэнэ и стали называть так своих фавориток.] Ялагдах луу[2 - Луу (или луа) – приставка к имени, обозначающая принадлежность к роду драконов.] Харан. Драконы по своей природе ужасные собственники и имеют дурную привычку преследовать свою эрдэнэ, выкрадывать, если потребуется, а затем сажать под замок. Ведьмы же свободолюбивы, у них может быть до пяти консортов, и обзаводятся спутниками уже когда сами решают остепениться. У матери Цветаны, Белики, до сих пор не было консорта, только любовники или случайные увлечения. Веселина – другое дело. Многие человеческие девушки и даже полукровки-драконы согласны стать эрдэнэ. Подержит дракон их год-другой – дольше подобная привязанность редко длится – зато отпустит с подарками, драгоценностями, богатым приданным. Бывшие фаворитки драконов делали прекрасную партию после своей отставки. Именно поэтому Веселина так обрадовалась результату гадания. Самой Цветане такая честь без надобности. Отдала бы, не поморщившись.
«Отдать! – озаренная внезапной мыслью девушка стукнула себя ладонью по лбу. – Именно отдать! А ведь это идея».
Осталось только понять, как воплотить ее в жизнь. Но когда Цветану волновали подобные мелочи? Ведьмы страшны своей импровизацией.
Город Хил раскинулся близко к лесу, деревянный забор вокруг него мешал проникнуть зверью, но для людей не представлял особых трудностей. Припозднившейся Цветане следовало опасаться только бдительных соседей, чье любопытство не признавало ни границ, ни времени суток. Создавалось впечатление, будто свет вечером гасили чисто для отвода глаз, а сами прятались за занавесками в надежде увидеть что-то любопытное и потому всегда знали, кто куда пошел, что куда понес. Когда люди умудрялись спать, оставалось загадкой. Так что, миновав ограду, девушка привычно прошептала заклинание на отвод глаз. Даже ведьма, не прошедшая инициацию, вполне способна на слабенькие заклинания и мороки. Тут главное сосредоточится и не двигаться слишком быстро, чтобы отвод не слетел, тогда даже собаки не учуют.
Осторожной тенью Цветана прокралась к калитке, бесшумно скользнула внутрь и уже было вздохнула с облегчением, когда со всего маху налетела на чью-то темную фигуру. Прежде, чем успела разглядеть, кого это угораздило ошиваться в чужом дворе в поздний час, ее страстно прижали к шершавому стволу яблони. Сильные руки бесцеремонно зашарили по телу. Девушка знала, кричать себе дороже – слетит заклинание, кумушки ославят так, что хоть из дома не выходи. Поэтому просто резко согнула ногу в колене, ударив по самому уязвимому мужскому месту. Нападавший болезненно охнул, согнулся.
«Вот что значит, не пуганные ведьмой горожане, – с тоской подумала Цветана, отпрыгивая в сторону и осторожно вытряхивая в руку нож их рукава. – Разве позволил бы себе кто-то так хватать, зная, кто я на самом деле?».
– С ума сошла?! Больно же, – сквозь зубы возмутился незваный гость вполне знакомым голосом.
– Алдияр, ты, что ли? Чего руки распускаешь? – воинственно подбоченилась девушка, пряча холодное оружие. – Эх, мало я тебя приложила. Ну ничего, сейчас за коромыслом сбегаю и вдоль хребта пройдусь для ровного счета.
– Сдурела?! – раненым быком взревел парень. – Я сын градоначальника! Нельзя меня коромыслом.
– О! Ну тогда другое дело, – рассерженно фыркнула Цветана. – Тогда ухват в самый раз будет.
– Так я ж с хорошими намерениями, – не оценил предложения парень и опасливо попятился в сторону калитки. – А ты меня ухватом.
– С хорошими намерениями парни сватов засылают, а не руки распускают, дождавшись отсутствия матушки, – наставительно изрекла девушка.
Разумеется, на появление сватов на пороге она не рассчитывала. Мать Веселины и Алдияра, Любава, скорее сама возьмется за розги и всыплет женихающемуся чадушке ума в задние ворота, чем позволит ему отправиться к алтарю с девкой без роду, без племени, чьим главным достоянием является смазливое лицо да точеная фигура. Ни связей, ни приданного. Корову и ту с большим скрипом недавно приобрели. Помимо этого, мать Цветаны, Белика, являлась предметом вожделения самого градоначальника. Белике он не нравился, зато осаждал ее долго, упорно, по всем правилам: со сладостями, цветами, подарками.
– А где это ты по ночам ходишь? – возмущенно осведомился Алдияр, будто действительно имел на это право. – Моя невеста должна дома сидеть и приданное шить.
«Разорви меня упырь, – опешила от такого заявления девушка. – Неужели и правда собирается сватов заслать? Только этого не хватало. Хотя… Если выбирать между драконом и этим олухом… Придется бежать. Эх, как не хочется покидать насиженное место».
А вслух сказала:
– Куда ж еще девушке на выданье ходить? К гадалке. На суженого гадать. Говорит, не в нашем городе судьба моя живет.
– Врет все. Жди сватов, – разъярился парень и опрометью выбежал, хлопнув калиткой.
«Брачный период у них, что ли, – вздохнула про себя девушка.
Светало. Перед утренней дойкой можно было немного поспать. Но поспать не удалось. О каком отдыхе может идти речь, когда в любой момент в калитку может войти дракон, объявить своей эрдэнэ и утащить в свой дом, не обращая внимания на протесты. В Империи драконов Ан-Шара в вопросах выбора избранной учитывалось мнение только самого дракона. Так что, попав домой, девушка промчалась прямиком в свою спальню, ловко ножом поддела одну из половиц под кроватью, извлекла мамин гримуар и устроилась тут же на полу со свечей. Она просто обязана найти что-то подходящее.
– Ну как же так? – в очередной раз возвела очи к потолку Цветана, когда за окном забрезжил рассвет, петухи пропели, а нужного рецепта или заклинания так и не нашлось. Девушка испытала стойкое желание начать биться головой о стену, но знала, что это не поможет. – Должно же быть хоть что-нибудь! Ладно. Спокойствие. Только спокойствие. – Она устало потерла виски, тщетно пытаясь избавиться от нарастающей головной боли. – Попробую обойтись тем, что есть. Так… что тут у нас? «Как свести бородавки на недруга», «Как свести порчу на врага или соседа», «Как передать «неудачу» другому человеку». И никакого тебе «Как отвадить дракона от порога». Какая досада. Ну что ж. Настало время импровизации.
Каждый из найденных способов (будь то заклинание или зелье) никак не подходил к сложившейся ситуации, но Цветана не теряла оптимизма. Сдаться какому-то дракону? Ну уж нет. Примерно полчаса ушло на набросок будущего зелья, ингредиентов к нему и ревизию кладовой. Что-то (о счастье!) было в наличии, что-то придется купить. Денег, конечно, жаль, но тут уж ничего не попишешь.
– О, Богиня! Сделай так, чтобы у меня получилось, – взмолилась она и отправилась доить корову.
Животное не должно страдать из-за какого-то дракона.
Столица Империи Ан-Шара
Свадьба Хэвуда луу[3 - Луу – обращение к дракону, луа, соответственно, к драконице.] Флама и Гелентей луа Санху стала самым ожидаемым событием года в Сувде[4 - Сувд – столица Империи драконов Ан-Шара.]. А как же иначе? Пусть Хэвуд дракон только на три четверти (для драконов этого мало, а для людей и одна четверть почти небожитель), но он стоял третьим в списке самых красивых, элегантных мужчин Ан-Шара. Высокий, широкоплечий, рыжеволосый, со льдисто-голубыми глазами. Женщины находили его благородный облик невыразимо прекрасным и поставили множество свечек в храме Ёрмунганда, тихо моля о срыве грядущего торжества. Злые языки поговаривали, будто прекрасная Гелентей выиграла в отборе невест не благодаря своим исключительным манерам и умениям, а ловко пользуясь капиталами своего отца в комплексе с его влиянием при дворе. Мол, некоторые проигравшие луа внезапно обзаводились дорогим экипажем, деревней-другой в приданное или их родственники получали неожиданное повышение.
Так это или нет, но храм Великого дракона пышно украсили в срок, а по всему пути следования свадебной процессии толпился народ, желающий поглазеть на жениха и невесту. Пришлось поставить заграждение из гвардейцев, чтобы толпа не выплеснулась на дорогу и не помешала благородным драконам. Хэвуд луу Флам и его сводный брат Локхед отправились к храму верхом на холеных вороных жеребцах. Золотая вышивка на красных камзолах ослепительно сверкала на солнце, рыжие волосы забраны в хвосты, повязаны бархатными лентами, у каждого на поясе висит меч. За ними неторопливо выхаживал конный строй благородных луу рода Флам. Луа предпочли золоченные кареты с ливрейными лакеями на запятках. Пораженные зрелищем такого количества великолепных образчиков мужественности женщины кокетливо хихикали, махали молодым людям руками, самые смелые принялись бросать приготовленные заранее цветы и лепестки. С неба словно посыпался цветочный дождь. На лице Хэвуда не дрогнул ни единый мускул. Весь его облик носил оттенок благородной меланхолии, будто мыслями своими мужчина вознесся уже куда-то высоко и давно не принадлежал бренному миру. Локхед, наоборот, прямо-таки купался в лепестках, явно наслаждаясь моментом, раздаривал улыбки и махал рукой, да так, что каждая женщина расцветала, считая, будто мимолетный знак внимания предназначается именно ей.
Традиционно невеста и жених подъезжали к разным воротам храма. Невеста к западным, жених к восточным. Такой порядок символизировал окончание для девушки прежней жизни и начало новой, замужем. Свадебный кортеж невесты тронулся почти одновременно с выездом жениха, но с противоположного конца города. Чтобы продемонстрировать великолепное платье от модного портного, прекрасная Гелентэй выбрала открытый экипаж, который тянула четверка белоснежных лошадей. Сливочно-белый шелковый наряд был щедро расшит серебром, украшен мелким жемчугом и в сочетании с тонкой вуалью фаты делал девушку похожей на сияющего белокурого ангела, спустившегося с небес на грешную землю. В то время, когда будущая луа Флам подала затянутую в атлас перчатки руку своему отцу и ступила маленькой ножкой на щедро осыпанную лепестками роз дорожку к храму, жених уже ждал ее у алтаря. Рядом с ним стоял Локхед, изо всех сил старавшийся сохранить торжественную серьезность. Облаченный в праздничное облачение жрец десятый раз проверял наличие необходимого для церемонии.
