скачать книгу бесплатно
Ребенок младшей сестры
Лидия Сергеевна Андрианова
Нам с сестрой только недавно удалось наладить свою жизнь. И я наконец смогла выдохнуть спокойнее. Поверила, что нас ждет лучшая жизнь, чем была в нашем детстве. Все изменилось, когда Катя призналась, что беременна и отец ребенка неизвестен. Я не сразу приняла эту новость, но после рождения малыша посвятила всю себя ему. Сестре он был не нужен, но стал нужен мне. Когда я окончательно свыклась с мыслью, что стану воспитывать Кирюшу как собственного сына, на моем пороге появился мужчина и потребовал отдать ему малыша. Таким, как он, не отказывают. С таким невозможно бороться, потому что победа никогда не будет за мной. Но как отдать того, кто навсегда завладел моим сердцем? Как смириться с мыслью, что больше никогда не увижу своего малыша?
Лидия Андрианова
Ребенок младшей сестры
Глава 1
Смотря на спящую сестру, я снова вспомнила наше детство. Мы росли в неполной семье. Неблагополучной. Наша мать была алкоголичкой и воспитанию детей особого внимания не уделяла. Мой отец умер, когда мне был всего годик. А Катин папа давно ушел от нас и с тех пор не объявлялся.
Бывали дни просветления, когда Светлана Валерьевна Степцова, трезвая как стеклышко, пыталась быть матерью. Она готовила завтраки, убиралась в доме, заплетала нам косы. Но таких дней становилось с каждым годом все меньше и меньше. И к моим тринадцати она уже пила практически каждый день.
У нас в доме часто не было еды, но зато были посторонние мужчины.
Наша мать еще была хороша собой, поэтому находились желающие угостить ее выпивкой и провести с ней время. Не знаю, возможно, эти мужчины не были совсем уж плохими, так как ни один из них не приставал к нам сестрой. Приходя к нам в дом, они всегда приносили нам сладости и фрукты.
Уже будучи взрослой, я поняла, как нам с сестренкой повезло, что мы не стали жертвами насилия. Ведь кто бы остановил взрослого мужчину, желающего развлечься с двумя девочками? Явно не мать. Она валялась пьяная, и ей было плевать на все.
Некоторым мужчинам приходилось пользоваться бессознательным телом в стельку пьяной матери. Меры она не знала и часто напивалась до беспамятства. Так что ее собутыльникам, которым она давала обещание о «ночи, полной страсти», ничего другого и не оставалось. Либо с пьяной и спящей, либо домой.
В такие моменты я закрывала сестре уши и зажмуривалась до звездочек в глазах. Мысленно представляла себя в другом месте, там, где было спокойно и хорошо.
Я ужасно завидовала детям, у которых были хорошие родители, и долгое время не понимала, почему нам с сестрой так не повезло. Злилась, плакала, обвиняла судьбу, а потом смирилась и приняла это. Не всем везет, и мы попали в число несчастных, но только от нас зависело, какое будущее ждет впереди. Я хотела другого, большего для себя и сестры. То, чего мать не могла нам дать.
Не могу сказать, почему нас не забрали в приют или детский дом. Возможно, никто из соседей не решился обратиться в опеку, или всем было просто плевать. Но до своего совершеннолетия мы жили с матерью-алкоголичкой, которая в порыве злости не раз поднимала на нас руку. В большей степени на меня.
Я терпела. Долго терпела. Мне некуда было идти. Родных не было, как и знакомых, готовых нас принять.
Нас, потому что сестру я ни за что не бросила бы с матерью.
Закончив одиннадцатый класс, я сразу устроилась работать официанткой. Работала много и усердно. Брала ночные смены, не чуралась подрабатывать еще и посудомойкой. Мне очень нужны были деньги, чтобы забрать сестру и съехать от матери. Жить так дальше я больше не могла.
В конечном счете, к своему совершеннолетию я сумела скопить в тайнике приличную сумму денег. И в один день, когда матери не было дома, собрала наши с сестрой вещи, документы, и мы сбежали.
Нас не искали. Думаю, мать просто не хотела привлекать полицию. А может, ей так было лучше. Она всегда говорила, что мы для нее обуза. Поэтому наш побег ее мог и обрадовать.
В любом случае, то, что нас не искали, сыграло мне на руку.
Мы переехали в город, где я сняла у приятной пожилой женщины маленькую квартирку на окраине и устроилась работать официанткой в кафе неподалеку. Позже пришлось пойти еще на одну работу, так как денег на оплату жилья и содержание сестры не хватало.
Мне было тяжело. Порой, когда вера в себя меня покидала, я дожидалась, пока сестра заснет, а после ревела от безысходности и страха перед будущим.
Порой казалось, что сил не осталось и легче сдаться, чем продолжать пытаться добиться лучшей жизни, чем была у нас.
Сдаться действительно было проще.
Но в моменты, когда я смотрела на свою младшую сестренку и вспоминала, как мы каждый раз вздрагивали от громких криков пьяных гостей матери, понимала, что не сдамся. Буду бороться до конца. Добьюсь, чтобы у моей сестренки был шанс на счастливую и спокойную жизнь.
Пусть у меня нет образования, нет родственников и поддержки, это неважно. Я справлюсь, потому что у меня есть сестра, которая безоговорочно доверилась мне и ради которой я преодолею все трудности.
Мне пришлось приложить много усилий, чтобы вырваться из той беспросветной пропасти, в которую нас загнала собственная мать.
Катю пришлось устроить в вечернюю школу, так как это было проще сделать.
Я постоянно работала и очень мало находилась дома с сестрой. Но когда выдавались свободные минуты, посвящала их Кате. Водила ее гулять в парки, на аттракционы, покупала ей на последние деньги сладости. Да, она уже была достаточно взрослой, но будучи маленькими, мы были всего этого лишены. Поэтому сестра очень радовалась таким моментам. А я была счастлива, видя ее улыбку.
Через полтора года я смогла устроиться в компанию недвижимости, риелтором. Помогла знакомая. Она какое-то время подрабатывала со мной в кафе, а позже устроилась на приличную должность и порекомендовала взять и меня.
Олеся из довольно обеспеченной семьи, и в кафе она работала лишь потому, что хотела доказать родителям свою самостоятельность.
А агентство недвижимости, в котором теперь мы вместе работали, принадлежало ее дяде. И именно поэтому меня взяли без образования и диплома. Хватило лишь рекомендации подруги.
Я старалась всеми силами оправдать доверие Олеси и ее дяди. Часто засиживалась допоздна, работала в выходные, брала самые непопулярные объекты. И все время училась на опыте других. Подмечала, как работают коллеги, как они говорят, что говорят. Изучала каталоги, заучивая всю информацию назубок.
В конечном счете, мои усилия и старания были оценены.
Валентин Викторович, директор компании и дядя Олеси, заметил мой успех в работе. Он стал давать мне более выгодные объекты, повысил жалованье и добавил премию.
Конечно, не все из сотрудников были этому рады. Многие считали меня любовницей босса. Что было полной чушью! Валентин Викторович был женат и очень любил свою жену. Со слов Олеси, ее дядя в свое время знатно побегал за будущей женой. И теперь пылинки с нее сдувает.
Так что ни о каких походах налево и речи не могло идти. Босс был примерным семьянином.
Но после того как меня повысили и перевели работать только с элитной недвижимостью, весь коллектив уверился, что такой быстрой карьере я обязана далеко не своими профессиональными навыками риелтора.
Что-то объяснять и доказывать я не видела смысла. Люди верят в то, во что хотят. Мне их не разубедить. Проще ведь списать успехи другого на неуставные отношения, чем объективно оценить старания.
Поэтому друзей, кроме Олеси, у меня на работе не было. Лишь коллеги.
С новой должностью приходилось трудиться еще больше, хотя казалось, что больше уже некуда. За все время работы я ни разу не брала отпуск, даже когда Валентин Викторович настойчиво мне его предлагал. Босс боялся, что я так перегорю и потеряю интерес к работе.
Но я была уверена, что этого не случится. Ведь на мне лежит ответственность за сестру, и я всеми силами буду стараться зарабатывать больше, чтобы у нас была хорошая жизнь.
Наверное, именно из-за работы я и упустила воспитание сестры. Не углядела, когда она стала ходить по клубам и дружить с не очень хорошими девчонками.
Катя устроилась работать в дорогой салон красоты, и я посчитала это хорошим знаком. Сестра имела работу, зарабатывала деньги на свои «хотелки», покупала себе одежду. Мне же оставалось в основном платить лишь за жилье, питание и ее заочное обучение на учителя младших классов.
Уговорить Катю пойти учиться хотя бы на заочное было непросто. Лишь после небольшого скандала сестра согласилась.
И я была просто счастлива. Хотя бы у нее будет образование и диплом. Не всем везет как мне. Диплом нужен и важен. Так я считала.
Видя ее самостоятельность, я перестала контролировать каждый ее шаг, посчитав, что она уже достаточно взрослая и разумная девушка.
Оказалось, зря.
В один из дней я вернулась домой полностью измотанная. Мечтала доползти до кровати и уснуть мертвым сном часов на шесть, не меньше. Но моим планам было не суждено сбыться. Застав в ванной рыдающую сестру, я тут же бросилась ее успокаивать, забыв обо всем на свете.
После часа уговоров и дозы успокоительных капель сестра рассказала, что беременна.
После ее признания я рухнула на стул и какое-то время просто молчала глядя в пустоту.
Казалось, на меня навалилась огромная плита, и подняться у меня не было просто сил.
О чем она думала и когда вообще успела найти себе парня?! Что теперь делать?
Мысли метались в голове со скоростью кометы. А паника медленно и неотвратимо накрывала с головой. Какое-то время мне потребовалось, чтобы взять себя в руки и трезво, без лишних эмоций, взглянуть на ситуацию.
Сестре было всего шестнадцать. Какие дети в таком возрасте? Она сама, как оказалось, еще ребенок. Безответственный и неразумный!
Единственным выходом тогда мне виделся аборт. Ребенок – это слишком большая ответственность. Сестра была к этому не готова, как и я. Становиться матерью в двадцать один год, не имея своего жилья и родных, несусветная глупость. Да я даже толком ни с кем не встречалась, мне было некогда. Все время занимала работа.
И брать на себя ответственность еще за одного ребенка я просто не могла.
За малышом нужно смотреть, нужны деньги. В декрет я не могла пойти, потому что официальная зарплата минимальна, всё остальное сотрудники получают мимо кассы. Соответственно, и декретные были бы мизерными. К тому же я не потянула бы учебу сестры, плату за жилье и траты на ребенка.
Стараясь не срываться и не злиться на сестру, я объяснила ей ситуацию. Рассказала все как есть. Как вариант, предложила ей связаться с отцом ребенка и договориться, чтобы после рождения он забрал малыша себе. Но Катя отказалась от этого варианта. Тогда мне не оставалось ничего другого, как предложить ей сделать аборт.
Когда я произнесла это вслух, то какой-то частью души возненавидела себя. Разве правильно убивать зародившуюся жизнь?
Но тут же, отогнав все сомнения, приготовилась выслушать решение сестры.
Катя была очень рада такому варианту. Признаться, меня это немного покоробило. Я думала, она расстроится или откажется идти на аборт. Но нет. Сестра с радостью ухватилась за эту мысль. И сказала, что и сама об этом подумала, сразу, как заподозрила, что беременна.
Надолго откладывать поход к врачу мы не стали. И на следующий день с самого утра отправились в поликлинику.
Раннее, с помощью все той же Олеси, мне удалось оформить опеку над сестрой. Не знаю, как подруге это удалось провернуть, но я стала официальным опекуном сестры до ее совершеннолетия.
В больнице после осмотра и сдачи анализов нас попросили какое-то время подождать в коридоре. За анализы я заплатила, чтобы ускорить получение результатов.
Когда врач снова вызвал нас к себе, я нервничала куда больше сестры. Меня одолевали сомнения.
Правильно ли я поступила, предложив Кате сделать аборт? Смогла бы я сама пойти на такой шаг, будучи на ее месте?
Глава 2
После разговора с врачом домой я возвращалась в отвратительном настроении. Хотя где-то глубоко внутри была рада тому, что сестре противопоказано делать аборт. Была большая вероятность, что после этого она никогда не смогла бы иметь детей.
Катю это не остановило, она была согласна избавиться от ребенка, рискуя никогда больше не познать радости материнства. Но я не смогла обречь на такое сестру.
Я уговорила ее повременить и дома еще раз все обсудить.
В итоге пять месяцев назад Катя стала матерью. Она родила чудесного мальчика, которого я полюбила с первого взгляда.
И хотя я души не чаю в племяннике, меня до сих пор не отпускает мысль, правильно ли я поступила, что не дала сестре сделать аборт.
Имела ли я право делать выбор за неё, даже из благих намерений?
Катю рождение сына не радовало. Она практически не занималась Кирюшей, перекинув заботу о нем на мои плечи. Через пару дней после выписки из роддома она вернулась на работу и к прежней жизни.
Стала часто ходить в клубы и тренажерные залы, а возвращалась домой ближе к утру чаще пьяной. Ни уговоры, ни ссоры, ни попытки воззвать к ее материнскому сердцу не возымели успеха. Сестра только злилась и кричала, что это мне нужен был ребенок, а не ей. И я, чувствуя перед ней вину, снова отпрашивалась с работы и занималась племянником.
Однажды, во время очередной ссоры, я накричала на сестру и сказала, что если она не прекратит шляться по клубам и пить, станет как наша мать.
Тогда Катя разревелась и призналась, что ее изнасиловали. Что Кирюша плод насилия.
Ее слова стали для меня шоком. Я думала, она забеременела от парня из своей компании, а оказалось, что ее изнасиловал какой-то незнакомец из клуба.
Я порывалась его найти. Не знаю, что бы я сделала с ним, если бы в тот момент он попался мне на глаза.
Но, к сожалению, сестра не знала, кто он и где его искать. После этого я опять, сочувствуя ей, какое-то время терпела ее постоянное отсутствие дома и полное безразличие к сыну.
Мне сложно было ее винить. Но я осознавала, что так дальше не может продолжаться.
Я не могу бросить работу и сидеть постоянно с Кириллом. Как не могу постоянно просить хозяйку квартиры, бабу Валю, присматривать за малышом. У нее возраст, а с младенцем много хлопот. Она и так по доброте душевной помогает мне во всем. Сидит с Кирюшей, когда мне нужно показать клиентам очередные богатые хоромы.
Вариант отдать племянника в приют я даже не рассматривала. Я не могла так с ним поступить. Он ведь ни в чем не виноват. Он и так лишен материнской любви. Оставить его совсем одного я просто не могла.
Поэтому, разрываемая тяжелыми мыслями, я каждый день искала выход.
Услышав зарождающийся плач племянника, быстро встала с кровати, при этом стараясь не разбудить сестру.
Включив ночник, склонилась над кроваткой и проверила памперс. Он был полным.
Достав хныкающего Кирюшу из кроватки, положила его на пеленальный столик. Я уже наловчилась менять памперсы, поэтому много времени сей процесс не занял. Но Кирюша не собирался успокаиваться. Он стал еще громче плакать.
Посмотрев на часы, поняла, что он, скорее всего, голоден. Нужно было идти на кухню, развести ему смесь и подогреть. Делать это было удобнее без ребенка на руках, но оставлять малыша плакать в кроватке не хотелось.
Пока я раздумывала, как поступить, от плача проснулась сестра.
– Да когда он уже наконец замолчит?! – недовольно пробурчала она, накрывая голову подушкой.
– Он голоден, – стараясь говорить спокойно, ответила я и, взяв Кирюшу на руки, стала его качать.
– Ну так покорми его! Я спать хочу! – раздалось приглушенно из-под подушки.
– Может, тебя это удивит, но я тоже хочу спать! И это мне завтра вставать в шесть утра и ехать на работу. Может, соизволишь наконец подумать о ком-то, кроме себя, и возьмешь сына на руки, пока я приготовлю ему смесь?!
Меня переполняла злость на сестру. Ну как так можно? Неужели у нее совсем не ёкает сердце, когда она слышит плач сына?
– Он мне не сын! И у меня завтра тоже дела! – убрав с головы подушку, раздраженно ответила Катя.
– Какие еще дела? Ты ведь обещала, что приглядишь за Кирюшей, пока я буду на работе!
– Планы поменялись. Завтра утром мне надо быть в другом месте, – безразлично ответила сестра.
– Катя, я не смогу отменить встречу с клиентом. Ты ведь знаешь, что я работаю сейчас с состоятельными людьми, которые не станут под меня подстраиваться. Отмени свои планы или перенеси на другое время. Я вернусь, и можешь ехать куда хочешь.
– Я не стану ничего менять. У меня важная встреча.
