Бета фрустрация

скачать книгу бесплатно


– Крыска, успела, запрыгнула на безопасную полочку, – подумал я про себя с иронией. Работа опять побежала с темпом 12 клапанов в час.

– А что, что тебе здесь не нравится. Это дисциплина, – начал я мысленный разговор сам собой, потому что стало сразу скучно.

– Не нравится, иди и ищи, где нравится, – я вспомнил про то, как я мыкался перед этой работой. Про стройку, на которой проработал три месяца и ничего не получил. Щемящий запах безденежья как-то сразу испортил мне настроений.

– Надо сменить тему для размышления, на следующие два часа, до перерыва, – подумал я. В цехе в это время постоянно что-то стукало, от ударов резиновым молотком по оцинкованному железу, казалось, дрожали стены. Но я уже научился не замечать этого шума и даже использовать его для погружения  в свою динамическую медитацию.

– Нужно, что-то светлое, – подумал я

– И приносящее деньги, – рациональная и прагматичная часть меня решила вмешаться в разговор. Здесь как-то само собой, как фон, задающий размышления, зазвучали мои стихи, которые я написал два года назад.

Мелькают секунды, минуты, года,

А жизнь где то там, вдалеке от тебя.

Как выбраться к ней?

Подобраться поближе?

Живою водой утолить жажду жизни?

– Как? Как? Пока не знаю как, – эту фразу я даже пробубнил себе под нос.

– Стоп. Я же потом ещё что-то написал, – сказал я, пытаясь вспомнить.

Но жизнь не река, но жизнь не вода.

А жизнь – это наши с тобою дела.

Ты делай побольше,

Ты в деле купайся,

Ты делом своим, как водой, упивайся.

Тогда сама жизнь в тебе заживёт,

И в мёртвой душе райский сад зацветёт.

– Было бы здорово, – подумал я, представляя, как в моей душе, похожей сейчас на узкий карцер, сквозь решётку пролезают цветущие ветки сакуры, а где-то сверху появляется яркое солнце.

Сон, стихи это все ИСС – изменённые состояния сознания. Я уверен, что это зашифрованная информация, идущая  из подсознания. За полупрозрачной шторой расплывчатых и неясных образов скрывается инсайт.  И ключ к этому пониманию в том, чтобы суметь удержать всю эту расплывчатую картину и получше  её рассмотреть.  Представление солнца и сакуры как-то сразу меня оживили, и я вспомнил мысли, которые часто крутились у меня в голове. За этими размышлениями я стал припоминать ещё одно своё стихотворение, которое, как кусочек, отколовшийся от первых двух, прекрасно к ним подходил.

Мне время не хватает никогда.

Дела, дела, дела, дела…

Я с временем хотел договориться:

Ты дай побольше сделать мне.

Но время как всегда неумолимо,

Тик-так, тик-так и нет его.

Я время даже экономил, два дела сразу, стразу три…

Но время, как всегда, неумолимо

Тик-так, тик-так и нет его.

Как время мне достать, занять, купить?

Как время в руки получить?

Ответ мне подсказал будильник, звоня под утро в тишине:

– Продай ты душу делу своему, на эти деньги купишь время.

Я помню, как этот последний стих родился из сна, разорванного звуком будильника. Последние слова похожи на сделку с дьяволом.  Но это лишь слова, рождённые образами, живущими в моей голове. Я уже давно понял, что добро и зло так тесно связаны и переплетены между собой, что невозможно понять, где кончается одно и начинается другое. И чем ближе истина, тем связь добра и зла становится прочней и монолитней. Поэтому создаётся впечатление, что дьявол состоит на службе у Бога и выполняет за него всю грязную работу. Именно поэтому последние строчки моего стихотворения меня совсем не пугают. Я чувствую, что за ними стоит инсайт, но пока я его не вижу. Но главное – дело. Дело. Дело. Все крутится вокруг слова ДЕЛО,

– А что такое своё дело? – Эту фразу я проговорил почти вслух, чтобы выделить эту тему рассуждения.

– На эту тему у меня  нет ни стихов, ни хороших мыслей – сразу же вырвалась фраза, как будто кто-то своей  невидимой рукой прочертил красную линию, за которую нельзя.

В голове стало тихо, как будто кто-то погасил свет или неожиданно выключил компьютер.

– С этого момента будет тяжело, – вспомнил я тот тупик, в который заходил уже не раз. Серая, сырая, жёсткая стена до неба выросла передо мной  Свежий запах цемента, исходящий от нее, говорил о том, что мой тюремщик еле успел закончить своё дело.

Снова хлопнула дверь. Ребята побежали на перекур. Уже 15.00. Третий десяти минутный перерыв. У меня по режиму ПП3. Третий и последний приём пищи.

– Ничего себе я улетел. Похоже, снова поймал Дзен, – подумал я.

За этими размышлениями я не заметил, как собрал 20 клапанов и чуть не прозевал ПП3. Быстро открываю рюкзак. Последняя котлета в фольге и два куска зернового хлеба, как могут, помогают мне  побыстрее их прожевать. 300 миллилитров чефира. Яблоко… Уже находу заливаю воду в рот, чтобы его прополоскать…

– Эмаль надо беречь, зубы сегодня дорогие, – повторил я про себя, чтобы не упустить эту вроде бы бесполезную процедуру.

Снова хлопок двери. Ребята пришли с перекура. 15.10. Я вскакиваю, но бригадира нет. Все равно лучше не расслабляться. На меня смотрят две видеокамеры. А кто смотрит в них, я не знаю. Может – никто, а может… Тогда моя зарплата может похудеть. А я и так в большом долгу перед своей семьёй. Иногда хочется просто избить самого себя, но это, к сожалению, не поможет. Я сделал ещё глоток воды и прервал эту линию размышлений.

– В предыдущие два часа я собрал 20 клапанов, это на четыре клапана меньше плана. Что я делал 20 минут?  – Начал я аудит предыдущей двухчасовой работы.

– По-моему, я просто сидел и смотрел в отверстие клапана. Да… А что подумают ребята? А что можно подумать о человеке, жующем котлеты на скорость и бегающем с хромой ногой на тренировку? – Задал я сам себе риторический вопрос. Этот вопрос прозвучал, как точка, как звук захлопнувшейся двери.

– Не важно. Я делаю свою работу и ни к кому не лезу. Все – эта мыслетропинка опять уводила меня в сторону.

– На чем я остановился в момент, когда хлопнула дверь? –  Я снова решил вернуться к своим размышлениям.

Работа снова закипела. Дима, работник нашего цеха, с каким-то ожесточением стал править огромный круглый клапан, доходящий ему до пояса, резиновым молотком. От этих ударов и грубых слов, которых изрыгали его голосовые связки, в цехе снова задрожали стены.

Я очень хотел вернуться к своим размышлениям, но надо было делать план, и вернуть фирме «украденные» мной 20 минут.

– Они честно платят мне деньги, и я тоже должен соблюдать правила этой игры. Мне так проще, лучше, правильней, – подумал я про себя.

В оставшееся время до конца рабочего дня, я работал на своей максимальной скорости. Я опять отрешился от своего тела и как «сержант», стоящий и контролирующий каждое своё движение, властно приказывал:

–Быстрее, быстрее…Точнее!

Как при стрельбе по-македонски, я перебрасываю шуроповерт из правой руки в левую, и обратно, экономя время на перемещениях туловища.

16.50. Я могу закончить работу. Остаток из несделанного оставляю в начале цикла, чтобы завтра сразу начать. Теперь надо убраться. Помыть руки. Выпить пол литра воды. Сделать румынское приседание, чтобы растянуть правый тазобедренный сустав. Благодаря этому я смогу дойти до остановки почти не хромая, быстро переодеться, и домой. Раньше 17.00 покидать цех нельзя, иначе штраф.

Я работаю здесь уже почти шесть лет. Раньше после 17 ноль, ноль, начиналась самая трудная часть смены. Ещё три часа потогона.  Я работал по 12 часов. Один день был похож на другой, как две капли водя. Я работал, спал, и опять работал. Часто после этой длинной смены мне приходилось ещё ехать на Борисовскую в издательство, чтобы сделать срочный заказ, несрочные я оставлял на выходные. Это было очень «весёлое время». Два года назад ситуация изменилась. Для меня наступило 1 мая 1890 года. Именно в этот день было удовлетворенно требование о восьми часовом рабочем дне в большинстве стран Европы и Америки. А я вместе с трудовым коллективом «Сигмы», с яростным ожесточением постоянно повышающим производительность труда, вышел на плато потребностей рынка в наших изделиях, и по доброй воле нашего директора, мы все получили три часа свободы, плюс к тем, что у нас уже были. Надо отметить при этом, наш директор не сократил персонал и даже немного повысил нам зарплату. Я без иронии говорю – спасибо. Жестокий мир капитализма с его беспощадной конкурентной борьбой не даёт никому право на сантименты.

17.00. Я выхожу с работы с Димой. Дима – мой сослуживец, и полный мой антипод. Не смотря на то, что у меня за плечами хорошая школа бокса, АРБ и даже уроки ножевого боя, я стараюсь быть во взаимоотношениях с  коллегами подчёркнуто вежливым, хотя в нашей среде это скорее моветон. Дима, напротив, вербальный суперагрессор. Он пользуется любым случаем, чтобы вступить в перебранку. В эти моменты нормальные слова присутствуют в его речи, как вспомогательные. При этом надо отметить, что делает он  это очень искусно.  Речь его нетривиальна, а пантомима настолько выразительна, что можно с уверенностью сказать, что он обладает артистическими способностями. Я всегда удивляюсь в такие моменты. Как при таких скромных физических данных, он до сих пор не получил хорошую оплеуху крепкой рабочей рукой, от суровых парней, которые работают рядом с ним?  Ещё он часто любит разыгрывать миниспектали. Герои его бесконечных спектаклей – ипотечники и заёмщики, обычные люди, которых он видит на улице, в транспорте. В погоне за призрачной мечтой все они потеряли  человеческий облик. В конце таких выступлений, обычно, он берет в руки воображаемые барабанные палочки и, ударяя в воображаемый барабан, изображает верховного правителя всех этих людей, сатану. Помимо артистических способностей, у Димы есть ещё интерес к технике. Хотя, здесь это слово совсем не подходит. Все, что делает Дима, он делает с интересов, а с маниакальной гиперпотребностью. Он покупает огромные, сделанные еще в СССР, промышленные станки, и восстанавливает их в первозданном виде. Повесив все шильдики и покрасив очередной станок заново, он составляет все это оборудование в гараже на даче, который тоже сам построил. Скоро у него будет там уже минизавод. Ему осталось купить, или, может быть, он сам его сделает, заточной станок. Также, Дима  -философ. Он разработал теорию последней двадцатки. Согласно его теории, каждый человек должен построит план на жизнь, и к 50-ти годам выйти на пенсию. Поселиться в деревне. И, воспитывая внуков, наслаждаясь жизнью, встретить старость, которая ничего, кроме болезней и маразма не приносит. Несмотря на довольно скромные средства, которыми Дима располагал по жизни, он очень близок к осуществлению своей мечты. Правда, желание его сына поступить в магистратуру может их немного подвинуть во времени, но точно не изменить.

За эти мыслями, которые летели в моей голове со скоростью света, мы подошли к остановке под названием «Храм». Я, моя работа, которая приносит моей семье так необходимые деньги, но при этом совсем не приносит мне удовольствия и удовлетворения, Дима, богохульник и сквернослов, который каждый день изображает из себя сатану, все это находится сейчас на остановке под названием «Храм». Странное место.

– Наверное, это символично, – сказал я вслух. В это время, Дима, не обращая внимание на мой задумчивый вид и даже произнесённую в слух фразу, разыгрывал очередной миниспектакль. В этот раз сюжет был такой. Ипотечник, которого Дима сегодня видел в метро своими собственными глазами, по дороге на работу, вдруг вспомнил, что забыл мозги дома. Этот странный человек дёрнул стоп кран и сошёл прямо в туннеле. Дима пытался его остановить, но он с перекошенным лицом, боком, убежал куда-то в туннель и исчез. Он рассказывал это так выразительно, изображая на своём лице различные гримасы, что я невольно засмеялся. Юмор всех этих Диминых спектаклей был не в сюжете, а в том, как он рассказывал все эти целиком выдуманные истории. Диссонанс между нелепой сценой, которую он описывал, и искренним и неподдельным изумлением, которое звучало в его голосе и было на его лице, все это заставляло по-другому взглянуть на обыденные вещи  Я уже давно заметил, что очень ярко вижу образы, которые Дима описывает в своих миниспектаклях. Я как бы подключаюсь к его внутреннему экрану и вижу то, что видит он. А там, на этом экране, правда жизни, совсем без лоска. В этот раз я увидел, как бедный человек, подобно собаке с перебитыми ногами, боком бежит по рельсам, и с ошалевшими от страха и проблем глазами скрывается в темноте. Я опять засмеялся, хотя ничего здорового в этом смехе не было. Самоирония и самобичевание до сильной боли,  которые вызывают выброс эндорфинов, эндогенных наркотиков, вот то «смехотворное» оружие Димы, вот почему его, как блаженного, никто не трогает. Подошёл автобус. Дима быстро сделал две длинные жадные затяжки и бросил сигарету. Недавно ему удалили щитовидную железу, и ему точно нельзя курить, но он ничего не может с собой поделать. В автобусе Дима сменил тему, и стал рассказывать, как будет делать сам заточной станок. Он нашёл в интернете чертежи, скачал их, и теперь ему нужно найти несколько незаменимых деталей, которые он сам не сможет сделать. И все. Он будет самый счастливый человек. Дима стал рассказывать про то, как устроен заточной станок, и как он будет его делать, но я уже его не слушал. Автоматически говоря, «ДА», я думал о другом. Наверное, он очень талантливый человек, этот Дима. Но это «зерно» упало не в ту «землю». Импринтинг на профессию, который случается в поздний пубертат, произошел с ним не на подмостках театрального училища или университета, а в ПТУ, где очень прочно в его корковых структурах запечатлелся вид и форма деятельности, которая должна была принести ему счастье. И, не смотря на то, что на глазах у Димы рушился Великий и Могучий Союз, а вместе с ним и вся производственная мощь, он бережно пронёс через все эти годы нетронутым этот «снимок счастья». И благодаря огромной своей энергии и интеллекту,  скрывающемуся под нелепым видом чудака,  он близок к тому, чтобы это «фото», действительно стало для него счастьем. Но если бы он только мог перепрограммировать свой импринтинг, если бы он знал, на что способен его мозг,  его ждало бы гораздо большее счастье и совсем другая, другая интересная жизнь. В такие моменты я всегда думаю, что если бы я мог, научился бы, подобно профессору Генри Хиггинсу из пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион», раскрывать глубоко спрятанный в людях талант, и в короткий период давать им возможность для новой жизни, я бы, наверное, стал очень востребованным специалистом. Мою работу, можно было бы сравнить с профессией врача, которую я очень уважаю. Только,  в отличие от врача, я бы спасал бы не жизни, а судьбы людей. Что, наверное, не менее почётно.

Я опять глубоко задумался, но Димина громкая речь, в которой в изобилии присутствовала нецензурная лексика, опять вернула меня в автобус. В этот момент мы как раз проезжали Чусовскую улицу. На этой остановке часто садится терапевт, которая лечит моих детей. Мне всегда бывает очень неудобно, и я сразу осекаю Димину речь стоп-вопросом, который на какое-то время приводит в состояние ступора и молчания. Что делать, это все что пока я могу сделать.

– Люди! –  Громко кричу я в эти моменты и оправдываюсь про себя. – Уважаемая Татьяна Олеговна! Этот человек, который сидит здесь и сквернословит, он неплохой. Просто ему в глаз попало стёклышко. Помните, как в сказке Ганса Христиана Андерсона про Снежную Королеву. И теперь это стёклышко, вернее, металлическая стружка, мешает ему нормально жить и работать.

Но люди в автобусе сидят, уткнувшись в свои проблемы, как неподвижная картонная декорация, а я в такие моменты надвигаю шапку поглубже на глаза и тоже становлюсь «картонным». Остановка Чусовская. Врача нет. Дима как раз в этот момент обратился из конструктора в проповедника,  священный долг которого передать своё учение людям, дабы они не наделали ошибок. На этот раз он стал убеждать меня в том, что ни в коем случае нельзя покупать машину в кредит, потому что это выброшенные деньги. И хотя этот совет для меня был напрасным, поскольку я никогда этого не делал и даже не собираюсь, но Дима продолжал свою проповедь. Он говорил, что машина это просто средство передвижения, деньги надо тратить на недвижимость, тогда все будет хорошо, как у него. Ну, а если все-таки нужна машина, она может стоить сущее «копьё», в смысле копейки, если, конечно, руки золотые, как у него. При этом Дима нисколько не врал, у него действительно золотые руки. Вместе с сыном он купил за копейки старую оцинкованную бочку, Ауди-80 и восстановил её в первозданном виде. Все это обошлось ему в сумму чуть больше 100 тысяч рублей.

Остановка Щелковское метро. Дима, как всегда, жмёт мне руку, и выбегает уже в закрывающиеся двери автобуса, на ходу продолжая что-то быстро рассказывать. Все, можно немножко отдохнуть от потока мыслеобразов, бьющих из Диминого фонтана, и настроиться на мой вечер.

Моя остановка. Подземный переход. Длинный туннель. Для меня это тест. Стараюсь проходить его максимально быстро. Засекаю время. Мое лучшее время – 59 секунд. Если медленнее – плохо. Сейчас 61 секунда. Совсем неплохо для человека с коксартрозом 3-4 степени – пройти 134 метра со скорость 8 км/ч. Забегаю по лестнице. Мой подъезд. Кнопка лифта. Общий коридор. Перекладина. Надо немного повисеть, чтобы разгрузить позвоночник и подтянуться хотя бы 12 раз. Все, дальше. Вот ещё тумба для запрыгивания. Раньше я делал после перекладины ещё 200 запрыгивании на эту тумбу, это прекрасное упражнений занимает совсем мало времени, помогает держать себя в форме, достаточной для многокилометровых забегов, минимальная нагрузка на суставы, но… сейчас я не могу прыгать, не могу бегать…Не могу. Прохожу мимо. Открываю дверь. Сразу из своей комнаты выходит сын. Он всегда выходит и здоровается. Я его не учил, не просил. Вежливость – это у нас общее, это в генах. Жена с дочкой на прогулке. Надо не терять времени. Опять румынские приседания и растяжка. Без этого я завтра могу просто не дойти до остановки. Теперь душ и ужин. Нет, ужин нам не нужен. Неделю назад я решил отказаться от ужина. Вечером после работы он превращается в длинные посиделки у телевизора. Новости РБК, потом ЧЭЗ. Только в 20.30 у меня получается встать из-за стола и оторваться от телевизора. Теперь для меня это непозволительная роскошь, я не могу позволить себе такое расслабление. Надо учиться. В начале этого лета моя жена прошла переподготовку в Центре занятости и защитила диплом с отличием по специальности «Аналитик данных». К сожалению, она пока не смогла найти работу по этой специальности, так, чтобы совмещать работу с воспитанием детей. Это сложно, начать работать  человеку в 45 лет рядом с совсем молодыми людьми, у которых нет ни семьи, ни детей. Возраст накладывает отпечаток. Но я, я могу. Для меня это будет просто очередной спарринг. Это бодрит меня. «Ничто так не мобилизует, как предстоящая битва» – эту фразу я  даже записал на своей страничке ВКонтакте 12 лет назад. Ничего не изменилось, я по-прежнему так считаю. Мне надо  просто подчинить мои ленивые мозги моей воле, так как я подчинил ей своё тело. Я дал себе три недели на раскачку, чтобы привыкнуть к вечеру без ужина и найти больше мотивации для последующих занятий. Найти работу по этой специальности для Джуна не просто. Везде нужен опыт 1-2 года. Его нет. И получить его будет довольно сложно,  поскольку я могу только «перепрыгнуть» с работы на работу, причём без серьёзных потерь в деньгах. За этими рассуждениями я сел за компьютер и лёг в дрейф по просторам интернета, предоставив случаю подбросить мне шанс. Что я ищу? Я ищу возможность, которая бы покрыла дефицит времени и денег на период обучения. Опять я набрал адрес своего издательства, этот сайт ещё висит, но скоро его не будет. Затем набрал в поисковике просто «издательство». Ничего нового, я уже все видел и смотрел.

– Мне нужно создать какой-то пассивный доход, пока я буду учиться и осваивать новую специальность, – думал я. Что у меня есть, или точнее, осталось. От издательства только старые компьютеры, один из которых я недавно наконец реанимировал, поставив на него Linux Mint. Еще есть куча СD-дисков на балконе, которые жалко выбросить, как память. Но это необходимо сделать, семья взрослеет, самокаты становятся больше, а места на балконе становится меньше. В 2020 году я хотел распродать все диски как Новогодние игрушки и даже придумал слоган. «Два диска на елке – удача весь год». Диски должны были символизировать два ноля в цифре 2020. Но 12-ти часовая работа на «Сигме» просто не оставила мне времени для реализации этого плана. Нет, все просто надо выбросить, это пустое. Что ещё есть? Голова, руки. Но голова моя никому не нужна, а руки я уже продал на «Сигму». Есть ещё права на фонограммы, записанные ещё на «ТВИКе». Их можно разместить на платформе Литрес. Я уже думал об этом. Но сколько это принесёт денег? А времени заберет? Пожалуй, немало. Надо найти файлы с обложками на компьютере редактора, который тоже лежит у меня на балконе, как хлам. Разобрать кучу документов, перемешанных как винегрет, после того как я в спешке оставил Борисовскую. Кроме того, все эти фонограммы не эксклюзив, подобного уже много в Литрес. За этими рассуждениями я забрёл опять на сайт этого издательства. Первый раз я столкнулся с Литрес на книжной выставке, уже не помню в каком году. Они сняли огромный павильон, но там почти никого не было. Стоял какой-то огромный сканер, который как рассказывали хозяева павильона, помогает оцифровывать книги. И монитор, на котором можно было эти книги прочитать. Ничего интересного для библиофилов. Они забегали, смотрели и быстро убегали из павильона. Ещё хозяева Павильона говорили, что у них в планах занять половину рынка к какому-то году. Я помню, тогда про себя усмехнулся и подумал, что это фантастика… Зря. Какой-то год, и фантастика наступили очень быстро. Сильнее всего он ударил по аудио-издательствам, вроде моего. За этими воспоминаниями я открыл страничку «Литрес Самиздат». Чем-то дерзким и запрещённым повеяло от слова «Самиздат». Щёлкая кнопки и ощупывая фразы и картинки на главной страничке, я наткнулся  на конкурс книг в жанрах «современная проза», «автофикшн».  Фразу «Учавствуйте», я почему-то сначала прочитал, как «Участвуй», с ударением на вторую букву «у». И эта «у», как будто окрик, заставило меня задержаться на этой страничке. Особенно понравился слоган конкурса: «Сядь. Подыши. Напиши».

– Возможно, это и есть та самая возможность, которую я ищу – подумал я. Успокоиться и подумать. Подумать и записать. Раньше я вёл дневник, и это с виду бесполезное занятие, давало мне очень много интересных мыслей. Шесть лет назад я бросил это занятие, «Сигма» проглотила меня целиком. 12 часовой график работы, плюс моя «подработка» на «ТВИКе», порой не оставалось времени даже на полноценный сон. Но теперь многое изменилось. «ТВИК» умер, а я работаю  по 8 часов. Появилось свободное время, его надо срочно вложить в «прибыльное» дело, чтобы оно не пропало даром. Да и сам формат конкурса в жанре «автофикшин», по сути, становился симбиозом между моими возможностями и моими желаниями. Кроме того, мне всегда нравилось участвовать в конкурсах.  Последний конкурс был на «Сигме». До этого был конкурс на любительский рекламный видеоролик про автомобиль «Дастер». А как-то я участвовал в конкурсе журнала «Men`s Health». И благодаря этому  конкурсу, я смог подняться на новый уровень. По крайней мере, пик формы, которого я тогда достиг, я сохраняю уже несколько лет. Вот и сейчас, прочитав про конкурс, я сразу почувствовал, как в голове как будто закипело, а в кровь что-то выбросилось, и это все сменило моё вяло оборонительное настроение на стремительно наступающее. Я сразу  бросился придумывать сюжет. Слоган этого конкурса в моей голове вдруг приобрёл иное звучание «Беги. Дыши. Пиши». Одно обстоятельство останавливало меня. Сегодня пятница, 13-е. Я не люблю этот день по непонятной мне самому причине. Когда-то давно, что-то произошло в этот день, и я видимо из-за каких-то внутренних суеверных предрассудков решил, что никогда не буду начинать в этот день что-то новое. Но сегодня другой день.  До окончания конкурса осталось совсем мало времени, а я даже не представляю, о чем буду писать.

– А может быть одним махом начать писать и покончить с этой странной фобией? – На этой мысли у меня из нутрии вырвалась ещё одна фраза, которую я сразу же записал. . «И даже черти помогут мне!»  Я решил немедленно что-то написать и прям сегодня разместить все, что написал на платформе Самиздат в черновике. Я быстро набил текст в LibreOffice, на стареньком компе, мой Dell оккупировал сын. И стал загружать его на платформу. Файл никак не грузился. Потом уже я понял, что файл был сохранен не в том формате.

– Черти не спешили мне помогать – подумал я. Наступила полночь, 14 января.

– Ничего страшного – успокоил я себя. Ведь я уже начал. А раз уж я взялся, то доведу это дело до логического или нелогического конца. Вечером после работы я перечитал текст, и он показался мне очень сырым. Очень, очень. Я переписал его и решил, что черти всё-таки помогли мне, не дав разместить эту «дичь». Решив ещё поработать над текстом, уже не в такой спешке, я продолжил писать, 15 и..шестнадцатого января.  16 января в моей жизни произошло событие, которое перевернуло всю мою жизнь, и остановило работу над этим текстом на целых пять месяца.

Сегодня 04.06.2023. В буквально смысле воскресение. Моя жена дома и чувствует себя совсем не плохо, после третьего курса химии. И хотя конкурс давно закончился, я хочу дописать этот рассказ, повесть, не знаю, что получится до логического или нелогического конца. Черти которых я случайно вызвал и призвал на помощь, похоже бегут за мной и сжигают все мосты. Но об этом уже в следующей главе.

Глава 2

30.06.23 17:27, нет уже 17:48, сел на электричку Москва-Черусти. Через час двадцать буду на даче. Надо использовать это время. Давно собирался продолжить писать свой роман в стиле автофикшн, «Бета Фрустрация», но не было времени. Его и сейчас нет, в привычном понимании словосочетания "времени на работу". Но есть просто время, это час с небольшим, время моего пути до дачи. Это «грязное», «неудобное время», но другого у меня нет, и, похоже, еще долго не будет. Сегодня до конца дня надо дописать эту главу и постараться лечь спать пораньше. Эти два взаимоисключающих пункта надо обязательно сегодня выполнить.