скачать книгу бесплатно
вот она, вольная воля, вот оберег от тоски.
Слово летит по ветру, мысли текут рекой,
поле ржаного цвета дарит душе покой.
Поле, моё ты поле, тонкие стебельки,
на золотом раздолье борозды-ручейки
тянутся к горизонту и, упираясь в закат,
тут же теряют контур, тают под звон цикад.
Поле, моё ты поле, ласковое моё,
как же с утра довольно жаворонок поёт!
В песне его – просторы и бесконечная даль,
солнце, леса и горы, рек голубых хрусталь.
Поле, моё ты поле, нет ничего светлей
этих пшеничных раздолий на белорусской земле.
Вот она вольная воля, вот оберег-талисман —
поле, моё ты поле, чистый земной океан.
Заброшенная деревня
Иду по дороге и вижу пустые
приземистые дома,
они милосердно хозяев простили
и тихо сходят с ума.
Я им соболезную и понимаю —
немного похоже на бред,
но в их одиночестве сам отражаюсь —
бесформенный силуэт.
Сознание живо рисует картину:
плодовый ухоженный сад,
резное крыльцо, груш и яблок корзина,
раскидистый виноград,
и звонкая песня радушной хозяйки,
заливистый детский смех,
обеденный стол на тенистой лужайке
и тосты «за этих», «за тех»…
Пустые, холодные, Богом забыты,
заброшенные дома
не просят пощады, не просят защиты —
молча сходят с ума.
Тоска по малой родине
Я б хотел погулять среди сосен
в ароматном весеннем лесу
и прислушаться к многоголосью
сотен птиц… и, сбивая росу
с бархатисто-прохладных травинок,
пробежаться бы мне босиком
по местам, что не знают тропинок
и каким человек незнаком.
Я б забыл городское пекло
и удушливый трубный смог,
я любимую песню спел бы,
написал бы красивый слог,
чтобы он зазвучал свирелью,
чтобы хлынуло время вспять…
Ты прости меня, Новоельня.
Ты дождись меня, милая мать.
Обратный путь
Затерялся наш дом, от него увели
полотнища дорог, нити спутанных тропок,
и, пытаясь добраться до края земли,
мы давили в себе недоверчивый ропот.
А чужбины швырялись колючей пургой
и дождями секли измождённые лица,
обжигал беспощадно тропический зной —
так хотелось напиться, хоть яду напиться.
Всё плутали, плутали, сходили с ума
и местам неизведанным кланялись в ноги,
но проситься не шли на постой в терема —
нам постелью служил и овраг у дороги.
Видишь, реки проснулись и вспять потекли
(это знак) – по течению следуй за ними,
как давно мы с тобою из дома ушли,
а теперь возвращаемся, только другими.
Отреклись от регалий, но не от имён,
отреклись от желаний, но не от свободы,
будем жить до скончания наших времён
не в угоду себе – будем жить для народа.
Моя земля
В сердце моём живёт Беларусь,
а по венам течёт Неман,
я своею страной горжусь —
ей не зря посвящают поэмы.
Пусть Эдем – это рай земной,
где неведомы боль и грусть,
для меня этот рай чужой,
мне милее моя Беларусь.
В городе жизнь бушует, кипит,
он старинный и благородный,
так прекрасен и так знаменит
гостеприимный и славный Гродно.
Пусть купается Лондон в огнях,
пусть блистает Париж модой,
всё равно лучше всех для меня
навсегда останется Гродно.
В сердце моём живёт Беларусь,
а в душе – мой любимый Гродно.
Я своею страной горжусь —
независимой, сильной, свободной!
Возвращение домой
Колеями дорога прострочена,
покосились подранки-дома,
робко жмутся берёзы к обочинам,
солнце катится по холмам.
Я прилягу в траву шелковистую,
где когда-то бежали ручьи,
и заслушаюсь, как, неистово
заливаясь, свистят соловьи.
Безустанно черпаю силы я —
здесь радушию нет границ.
Старики, до чего ж вы красивые
теплотою открытых лиц!
Я тот самый мальчишка маленький,
мне же каждую ночь, до зари,
снится дом и семья на завалинке,
и рябина в груди горит.
«Раскоша»
Я помню наше кафе,
а ты?
Маленький столик,
глаза в глаза…
Конечно волнуясь, дарю цветы,
и хочется много чего сказать,
а я стесняюсь,
как будто пацан,
боюсь, что попытки мои бесплодны,
но взгляд не свожу с твоего лица.
Весна.
Советская улица.
Гродно.
Примирение
зажмурь глаза и вспомни обо мне,
а можешь прикоснуться – я всерьёз;
всего-то пару километродней…
ты только намекни – и не вопрос:
я всё оставлю здесь, не оглянусь,
я подчеркну все строки и слова,
в которых есть и Ты, и Беларусь,
в которых и Любовь ещё жива;
запутаюсь я ветром в волосах
и, может быть, несмело обниму…
мне о тебе шептали голоса,
но это абсолютно ни к чему,
ведь я и без того не забывал
улыбку губ твоих… твои глаза
я видел в отражении зеркал
и мог бы даже больше рассказать…
но счастье любит тишину… возьмусь
