скачать книгу бесплатно
Девушка из невозможного мира
Андрей Максимушкин
Пионерка по имени Алиса. Скаут Максим. Она из светлого коммунистического СССР. Он из раскинувшейся на четыре континента Российской Империи, самой сильной и богатой страны мира. Молодой серьезный человек, будущий инженер-строитель, активист влиятельной народной партии, ветеран локального конфликта подписывается поработать месяц вожатым в скаутском лагере. Однако, хоть скаутский лагерь и партийный, но с первого дня возникают интереснейшие казусы: с коллегой вожатой не ладятся отношения, подопечные старшеклассницы заглядываются, да так, что от их взглядов температура повышается. Да еще вдруг в лагере появляется удивительная девушка. В списках воспитанников ее нет. Появляется и исчезает, когда захочет. Носит необычный шейный платок красный из синтетического шелка.Между ними ничего общего, они разные. Но для настоящих людей невозможного нет.
Андрей Максимушкин
Девушка из невозможного мира
Пролог. Весна
Да, это звучит до отвращения банально, но все началось со звонка. Вибрация в кармане, сигнал вызова, на экране мобильника имя из справочника. Ничего ведь не предвещало. Сейчас по прошествии многих лет понимаю, если бы можно было все вернуть назад в тот самый весенний день две тысячи двадцатого года, я бы схватил телефон еще до того, как прозвучит вызов.
– Макс, привет! Ты сильно занят? – на том конце эфира даже не представились.
Характерная черта Вити. Наша звезда молодежной политики уверен: его все обязаны знать и узнавать. Вежливость тоже не его характерная черта.
– И ты будь здоров. Сбор дружины не отменяется?
– Я не об этом. Максим, есть дело для студента, ответственного архангеловца, будущего гения архитектуры.
– Слушаю. Говори.
Вот так это и началось. Знаете, ни о чем не жалею.
Разговариваю на бегу. Чуть было не шагаю на проезжую часть под красный. Телефон в ухе, под мышкой зажата папка с расчетами. Вовремя останавливаюсь на поребрике. Юноша на самокате плюет на запрещающий сигнал и пересекает дорогу. Еще одна примета времени – мода на самокаты. Штука удобная. Неоднократно наблюдал даже седовласых господ в старомодных костюмах на самокатах. Едет быстро, силы экономит. А самое главное достоинство – со сложенным самокатом в метро пускают.
Да, я партийный. Какой партии? Даже странный вопрос для тех, кто меня хоть немного знает. Разумеется, настоящей народной партии. Все другие таковыми не являются, хоть и пытаются выглядеть. Или даже не пытаются, свысока плюют на людей, как кадеты к примеру.
Пока стою перед переходом, Витя вводит меня в курс дела. Есть у нас, у нашей организации свои скаутские летние лагеря. Путевки для детей соратников-партийцев по очень льготным ценам, самый минимум. Остальное доплачивает касса.
В отличие от казенных и частных детских лагерей, у нас больше вольностей в программе воспитания, банально организация лучше, шире возможности для совмещения отдыха с воспитанием. Мы этим пользуемся на полную катушку, разумеется. Правильное воспитание молодежи, привлечение в движение свежей крови дело нужное, куда полезнее словесных баталий в Думе и официозных маршей по праздникам. Даже скептики и социалисты признают, от наших лагерей вреда меньше, чем от политиков, доблестных депутатов и искателей компромиссов.
Так вот, мне предлагают отработать смену вожатым в одном из таких скаутских лагерей. Дескать, лагерь партийный, вожатые тоже должны быть партийными, по мнению Вити, я им подхожу. Моя биография большой плюс. Что только кажется странным.
Времени на размышления нет. Разговариваю на ходу, спешу домой из института. Благо иду пешком. Здесь близко. Скоро поворот, затем через арку и я у знакомой парадной.
Все мысли в голове о содержимом холодильника, попытки вспомнить, есть ли дома хлеб и не стоит ли заскочить в продуктовую лавку? А времени между тем мало. Со знаком «минус» время. Опаздываю. Наскоро пообедать и бежать в мастерскую. Деньги сами себя не заработают. Пусть подрабатываю помощником инженера, на скромной ставке, но это лучше, чем ничего. Россия не Германия – стипендию у нас платят не всем, хватает ее совсем ничего. Даже моя повышенная покрывает две недели ровно, если не впадать в монашескую аскезу.
Вечером меня выносит на пробежку. Комендантский парк не совсем рядом с моим домом. Скажем так, совсем не рядом. Но зато он большой, не слишком окультуренный, при известной доле воображения, можно представить, что ты в лесу. Из-за деревьев домов не видно, дорожки грунтовые и гравийные. Звуки города, шум машин глушатся листвой. На людей можно внимания не обращать. Красота.
На людей можно внимания не обращать, на велосипедистов не получается.
– Мать твою! – в последний момент отпрыгиваю сторону.
Вылетевший из-за кустов велосипедист видимо одновременно затормозил и резко вывернул руль. Несколько секунд человек балансировал на месте, а затем свалился в кусты. Я даже не сразу понял, что это девушка.
– Осторожнее надо было. Давайте руку.
Впрочем, помощь не требуется. Велосипедистка сама встает на ноги. Я только поднимаю велосипед.
– Извините, я Вас чуть не сшибла.
– Не сшибли, и это хорошо. Вам помочь?
Девица пожимает плечами. На первый взгляд велосипед не пострадал, его хозяйка не сильно. Царапины не считаем.
– Еще раз извините, – симпатичное личико озаряется улыбкой. – Загляделась.
– Взаимно, – киваю в ответ.
Девушка перехватывает руль, ставит ногу на педаль и легко запрыгивает в седло. Мой взгляд прилипает к прикрытым спортивной юбкой округлостям. И выше тоже все великолепно. Фигура восхитительна. Личико тоже.
Вот так. Даже не познакомились. Происшествие совершенно не отражается на моем настроении. Что только не происходит в нашем городе. Еще раз бросаю взгляд вслед удаляющейся фигуре в желтой футболке. Время не ждет. Мне еще три круга осталось. А вечером перед сном не забыть учебник открыть. Расчеты статически неопределимых систем не та тема, которую хочется читать перед сном, но других вариантов у меня нет.
На бегу хорошо думается. Мышечная активность способствует насыщению крови кислородом, сердце стучит, разгоняет кровь по артериям, мозг получает питание и лучше работает.
Только сейчас появляется критическое осмысление ситуации: а не зря ли я согласился на предложение Витьки? Рефлексия такая штука – она всегда не вовремя. Говорят, умные люди не рефлексируют, они выше этого. Увы, мне до такого далеко. В голову лезут дурные мысли, сомнения. Как всегда, когда уже поздно что-то менять.
Работа с подростками это не мое. Никогда таких способностей за собой не замечал, никогда к недорослям не тянулся, наоборот – предпочитаю общение с индивидами сознательными и зрелыми. И вообще, с людьми люблю держать дистанцию, вот как сейчас получилось. Да, лучше не строить из себя наставника юных, а спокойно пойти на каникулах поработать помощником прораба на стройку. Работа привычная, деньги за нее платят. В будущем опыт пригодится.
За воротами парка на Комендантской площади недалеко от памятника царю Алексею стоит тележка мороженщика. Беру обычный пломбир в бумажной обертке. После хорошей пробежки он кажется необычайно вкусным. Точно такое же мороженное я покупал в детстве после школы. Был у нас киоск точно на полпути до дома. Мороженое за прошедшие годы не изменилось, даже упаковка, поставщик и вкус прежние. Ничего в этом мире не меняется, только цена за пломбир на шесть копеек поднялась.
Вечер. Привычная суета большого города затихает. Люди вокруг не торопятся, идут спокойно без спешки. Атмосфера вечера захватывает всех. Небо темное, вокруг яркие огни, теплый ласковый свет фонарей, воздух свежий, даже маленький клочок леса у меня за спиной распространяет запахи листвы и смолы, зелени. Из-за этого я и люблю парки. Без них царство бетона, железа, высоких энергий, неона и пульса цивилизации теряет самое главное – естественность.
На ступеньках под памятником расположилась компания молодежи. Школьники. Я их часто здесь вижу. Чуть в стороне стая вездесущих голубей. Две пожилые дамы с зонтиками выходят из-под арки парка. Их обгоняет толпа спортсменов в одинаковых футболках и шортах.
Да с этого места можно рисовать картину: "Вечер буднего дня. Обычный пейзаж". Здесь вечерами всегда так. Тихая малолюдная площадь. Чугунные скамейки под фонарями. Кованная ажурная ограда парка. Вытертые сотнями тысяч подошв каменные плиты под ногами. Ровные прямоугольники цветников и газонов. И это все в огромном шумном городе. Островок тишины посреди пульсирующего ритма столицы.
Замечаю свежий букет цветов на гранитной плите под ногами Алексея. Тоже неизменный элемент привычного пейзажа. У этого памятника всегда лежат цветы. Уже много десятилетий. У нас хорошая память.
Поднимаю глаза на бронзовую фигуру. Молодой человек почти подросток в офицерской шинели и фуражке. Ладонь приложена ко лбу. Взгляд устремлен вдаль. Грустная скульптура, если помнишь со школы, как все произошло. Памятник несбывшейся мечте. Наверное, именно из-за этого скульптор великий Тихонин изобразил Алексея Второго в образе безусого юнкера. Таким ведь Несгибаемый царь и остался в народной памяти.
Утром я чуть было не опоздал на занятия. Банально проспал. Пока умывался, чуть не спалил яичницу с беконом. Из дома вышел поздно, буквально набегу набросил студенческий китель, подхватил фуражку, еле успел запрыгнуть в автобус. От остановки до института бежал галопом.
– Извините! – чувствительно толкаю господина в красной куртке.
Мне вслед летят возмущенные пожелания: глаза разуть и научиться ходить. Увы, виноват, но исправляться времени нет. Будем надеяться, человек в следующий раз не будет загромождать собой всю панель.
Хорошо у нас сегодня занятия в новом корпусе у Старой Деревни, а не за Обводным каналом. Иначе точно опоздал бы. А так я влетаю в аудиторию под сопровождение трели звонка. Евгений Карпович ничего не говорит, только бросает на меня короткий недоумевающий взгляд и поворачивается к доске. "Технология земляных работ" только кажется простым предметом. На самом деле в ней очень много тонкостей, нюансов которые надо знать, чтоб не попасть впросак или чего хуже. Лекции Евгения Карповича я не пропускаю. В свое время мне привили любовь и уважение к его предмету. Весьма нетривиальным способом, надо добавить.
Пока лектор рассказывает про коэффициенты уплотнения, разрыхления, структуру скелета грунта, правила обсчета объемов, красочно расписывает тонкости сдачи работ, мне на телефон падает текстовка. Ого! За утро штук пять насыпалось. Все от Вити. Наша звезда молодежной политики время зря не теряет. Видимо, мое вчерашнее "угу" в конце разговора было воспринято как твердый знак согласия.
Из сообщений я узнаю, что лагерь называется "Орленок", находится на берегу Вуоксы, смены по три недели, между ними перерывы по неделе на сдачу отчетности, мелкий ремонт, подготовку к новой смене. Воспитанники не только из града святого Петра, но со всех окрестных городов, сел и весей. Путевки льготные, распределяются через парткомы, но мне это не интересно. Главное – платят зарплату и дают полный пансион по взрослому разряду.
Евгений Карпович диктует выжимки из строительного устава. Разумеется, я не записываю, только кивком отмечаю знакомые пункты. Аккурат прошлым летом пришлось на своей спине познать, что такое "добротная, информативная и достаточная геодезическая съемка" и рабочие отметки. Два раза подряд переснимать площадку это не фунт изюма.
В ответ на последнюю текстовку набираю короткое: "Да. Ориентировочно вторая смена". Через минуту телефон пищит новым сообщением "Не сомневался". От Вити можно ожидать приписки в стиле "Ты настоящий фашист". Не в этот раз. Приятель решил меня избавить от образчиков своего специфичного юмора "на грани". Или ему лень. Все может быть.
Иногда я медленно соображаю. Только в конце пары доходит. Следующее занятие у нас в этой же аудитории. Как раз на перемене можно спокойно поговорить с нужным человеком. Звучит звонок. Евгений Карпович собирает бумаги, берет портфель и выходит в коридор. Следом за преподавателем грохочут копыта курильщиков. За ними из аудитории выпархивает стайка девушек. Все как всегда, при первой же возможности студенты бегут на улицу.
Все очень удачно. Дима Носков как раз отошел к окну, глядит на улицу с третьего этажа. Лицо однокурсника носит отпечаток легкой меланхолии и отражает вселенскую скорбь, прям иллюстрация пушкинских строк об «орле молодом в темнице сырой». Парень на четыре года младше меня, в институт поступил после гимназии. Но человек неплохой, один из тех, кто меня не чурается. Я отвечаю ему тем же.
– Нужен совет.
– Валяй, – меланхолично бросает Дима, даже не удосужившись повернуться ко мне фасом, а не профилем.
– Ты же прошлым летом подрабатывал вожатым в скаутском лагере?
– Тоже решил попробовать себя разносчиком добра и благих намерений? – Дима отрывается от созерцания пейзажей за окном и поворачивается ко мне.
– Не без того. Предложили. Пока думаю.
– Тогда думай.
– Ты лучше расскажи, в чем заключается работа. Какие сложности могут возникнуть?
– Так сразу не пояснить, – глаза Димы блестят. – Работа простая. Кажется. Бди за подопечными чтоб не терялись, не разбегались за территорию. Драки, стычки пресекай, или не замечай, если это нужно. Сам понимаешь.
– Работа фельдфебеля с новобранцами?
– Можно так сказать. Только учти, вожатому нужны железные яйца и выдержка святого. Можно железную выдержку и яйца святого. Понимаешь?
– Нет. – Говорю это совершенно искренне.
– Значит, поймешь. В какой лагерь, говоришь, предлагают?
– Сам еще не знаю. Хороший человек позвонил, товарищ, – при этом щелкаю по партийному значку на лацкане.
– А-а, ты же у нас архангеловец, – Дима отворачивается, демонстрируя полную потерю интереса к разговору.
Молча пожимаю плечами и поворачиваюсь к окну. Неожиданная обида приятеля меня не трогает. Знаю, он неровно дышит в сторону социал-демократов господина Сорокина. Что ж, каждый имеет право на свои убеждения и свои ошибки. Не высказывать же ему в лицо, все, что я думаю о социалистах? Пусть его. Сам со временем поумнеет.
– Молодые господа, вы не поможете открыть окно? – к нам направляется Елена Владимировна преподаватель математики.
– Сей секунд.
– На улице такая великолепная погода, а у нас жутко как душно. Непорядок, господа студенты.
В лицо из открытого окна пахнуло свежестью. Только сейчас стало понятно как Елена Владимировна права. Разительный контраст между свежим весенним воздухом, напоенным чистотой, ароматами парков и свежестью с Невы и затхлой атмосферой аудитории. Вон, и девушки тоже потянулись к окну. Всех манят свобода и свежий воздух. Сам рад был бы рвануть на улицу, прочь от альма-матер. Увы, нельзя. Не для того поступал, не для того зарабатывал льготы, чтоб пропускать занятия.
Весна незаметно пролетает. Лето вступает в свои права. За сессией, малость осатаневший от экзаменов, контрольных, зачетов я полностью выпадаю из жизни, совсем забываю про партийную подработку. Что у там, даже о народной дружине забываю напрочь. Не до того. Витя вовремя звонит, напоминает, просит заехать в контору подписать контракт.
Разговор вышел скомканный. В тот день мне было совсем не до лагеря, трехнедельной стажировки вожатым и прелестей севера нашей губернии. На носу экзамен по «Фундаментам и основаниям». В голове сплошные схемы, формулы, расчеты нагрузок. Перед глазами распечатки лекций. Ночью мне снятся сваи и ростверки, перед внутренним взором проплывают эпюры и таблицы характеристик грунтов. Под утро приходит кошмар в виде шпунтовых стенок, расчетов на подвижность грунта. Профессор Ефимов славен любовью к своему предмету, спрашивает на экзамене много, подробно и с удовольствием. Высший бал у него получают считанные единицы.
Я, ведь, еще мог отказаться, сослаться на личные дела, обязательства по работе. Все бы меня поняли. Увы, денег много не бывает, особенно у студента, а за квартиру платить надо, кушать надо, бензин тоже бесплатно не наливают. Из-за сессии на приработки и подработки времени нет, и так в сутках всего лишь двадцать четыре часа, из которых на экзамены и зубрежку уходят все двадцать шесть. А сто рублей заработка за три недели с полным бесплатным пансионом на дороге не валяются.
Заезжаю, конечно. Управление партийными детскими лагерями обнаруживается в старом уютном особнячке на Сосновке. Забавный факт, почти напротив, через два дома на противоположной стороне улицы разместилась контора скаутских лагерей либеральных демократов. Вообще говоря, свои детские лагеря кроме нас и либердемов осилили только прогрессисты. Но у них постоянные скандалы и трения с законом возникают. Да и масштаб далеко не наш. Не удивительно, «страшно далеки они от народа», почти как соцдемы, только рядятся в патриотов.
Думал, дело на пятнадцать минут, оказалось на полтора часа. Пришлось прослушать серьезный инструктаж по правилам поведения, организации работы и лекцию по подростковой психологии. Нечего и сказать, солидный подход.
Молча высидел и выслушал все, что требовалось, расписался, где показали. В тот вечер мне было не до тонкостей детского и подросткового восприятия реальности. Эфебофилия для загруженного экзаменами, с раздувшейся от формул и текстов головой студента это вообще за пределами разумения. Однако, потом оно пригодилось.
Здоровый молодой мужчина не может не обращать внимание на юные наливающиеся соком и кровью, прикрытые только короткими юбками и воздушными блузами тела, восторженные взгляды гимназисток, чертова биохимия обязательно реагирует на ошеломляющий удар феромонами по мозгам. Девицы из старших классов сами по себе тот еще подарок, полная разсинхронизация тела, мозгов и соображения.
Остается только помнить о последствиях, а они в нашей стране весьма и весьма пагубные. Увы, мы не солнечная Италия, не либеральная Франция, есть вещи, которые могут поставить вечный крест на любой карьере, напрочь поломать судьбу, даже если все пройдет в рамках Кодексов. Это Россия, страна, где общество порой куда строже и безжалостнее закона.
Глава 1.
27 июня. Суббота.
И вот, на календаре первый день каникул, суббота 27-е июня. Раннее утро. За окнами машины проносятся сельские пейзажи. В багажнике сумка с вещами. Под колесами шуршит асфальт Кексгольмского шоссе. За спиной родной любимый город, впереди три недели с небольшим специфического отдыха, за который еще и платят. В голове легкий сумбур. Вчера сдал последний экзамен «Материаловедение». Можете поздравить – я студент четвертого курса.
Вспоминаю, однокурсники сегодня вечером отмечают в «Нивелире» успешное завершение сессии. Меня разумеется приглашали, иное было бы странно. Уютный подвальчик, приличная и недорогая кухня, выпивка на любой вкус и карман. Само заведение всего в квартале от учебного корпуса. Неудивительно, что «Нивелир» стал любимым трактиром господ студентов, будущих полноправных инженеров Корпуса гражданских строителей. Увы, сегодня вечеринка пройдет без моего скромного участия. Если традицию нельзя соблюсти, ее надо открыто нарушить. И к лучшему.
Я в группе все равно как белая ворона. Старше большинства студентов с потока. В институт поступил после армии по льготе. Так получилось, почти ни с кем по-настоящему и не сдружился. Точнее говоря, из моих товарищей никто больше в Строительно-Архитектурном не учится, так точнее.
Попойки в «Нивелире» и «Отметчике», дни рождения не в счет. Одногруппники меня уважают, не отталкивают, но всегда сохраняют дистанцию. Приятельские отношения, не более того. Я на них не в обиде. Скажу больше, статус-кво меня больше чем устраивает.
Несмотря на раннее утро, машин много. Городские обыватели на легковушках спешат на загородные дачи. Тянутся вереницы тягачей с контейнерами, грузовиков. Встречаются сверкающие лаком и большими зеркальными окнами автобусы. Дорога – это жизнь, вечное движение. И еще предвкушение чего-то необычного, нового, незнаемого.
С детства как себя помню, любил смотреть на проносящиеся мимо пейзажи, машины, дома, линии электропередачи, меня всегда зачаровывал гул мотора, будоражил запах бензина и масел. Папа как-то рассказывал, я в придорожных трактирах и закусочных на заправках съедал все и просил добавки, пока братья и сестра вяло ковырялись ложками в тарелках.
Иду в среднем ряду. Особо не разгоняюсь, хоть тянет вдавить газ до упора. Машина старая, на полных оборотах жрет бензин, как свинья помои. Регулируй, не регулируй движок – бесполезно. Надо машину менять. Для нижегородского «Эскорта» двенадцать лет почтенный возраст. Увы, на новое авто денег нет, и пока не закончу институт, не будет. Студенческих заработков хватает на жизнь и немудренные развлечения, благо у нас высшее образование бесплатное. А если хорошо учишься, еще и стипендию дают, по армейской льготе повышенную. Жаль, этого мало, а просить деньги у родителей, занимать у братьев гордость не позволяет.
После виадука с развилкой на Стекольный сворачиваю на площадку отдыха. Обычный «карман» у трассы. Островок асфальта с разметкой, мусорные контейнеры, пластиковая будка туалета, две скамейки. Прямо в двух шагах начинается лес. Нормальный сосновый бор. На поребрике греется большая зеленая ящерица. Одно неосторожное движение, и рептилия с шорохом скрывается в траве. Ага! Вон она. Под сухой веткой. Смотрит на меня немигающим взглядом. Красивая. Осторожно подкрадываюсь, затаив дыхание протягиваю руку. В детстве мы их ловили. Нет. Не стоит. Пусть и дальше живет в родном лесу на лоне природы.
На ветку садится бабочка. Складывает крылья. Тем более нельзя такую красоту пугать. Медленно отступаю к асфальту. Хорошо здесь. Стоит отойти от дороги, и вот тебе черничник, только ягоды еще зеленые. Там в стороне кустики голубики. Еще дальше от дороги можжевельник растет. Полезная штука. У ягод специфический смоляной привкус, не каждому нравится. Зато это природный концентрат витаминов. Бабушка говорила: обязательно надо съедать летом несколько ягод можжевельника, тогда болеть не будешь, все простуды мимо пролетят.
Внимательно оглядываю кусты. Видимо, не только моя бабушка такое говорила. Темно-фиолетовых ягод нет. Нахожу только несколько зеленых, они на следующий год созреют. Меня это совершенно не расстраивает. Лето только начинается. Тот же можжевельник растет везде. Даже в парках. Найдется и моя дюжина ягод на этот сезон.
Пока гуляю по лесу, на площадке останавливается машина. Красная «Ланита» запарковалась метрах в десяти от моего «Эскорта». Из водительской двери выходит девушка. Высокая блондинка в черных очках. Стройные ноги обтянуты потертыми левисами, на плечах светлая ветровка. Симпатичная, девушка, а не ветровка, разумеется. Появляется чувство узнавания, где-то мы уже встречались.
Юная дама потягивается, забросив руки за голову. Высокая округлая грудь буквально вздымается к небу. У меня дыхание перехватывает. Потрясающее зрелище!
Тем временем из «Ланиты» выпорхнула еще одна красавица. Шатенка среднего роста в левисах и короткой светло-коричневой кожаной куртке. Девушка исчезает в будке уединения. Понятно все.
Сеанс одиночества закончен. Пора ехать дальше. Подойдя к машине, приветственно машу владелице «Ланиты». Ловлю ответную вежливую улыбку. Обычный ритуал, стандартные предписанные обществом жесты. Кивнул, улыбнулся, задачу выполнил, можно ехать дальше и через минуту забыть, что видел этого человека.
Наше общество мир регламентированных социальных дистанций, условностей и неписаных правил. Нельзя просто так подойти и познакомиться с понравившейся девушкой без веских на то оснований. А придумывать повод, честно говоря, лень. Хотя, есть и стандартные, одобренные обществом наборы поводов, если очень нужно, можно воспользоваться. Не при Иоанне Васильевиче живем, и не как некоторые наши ближневосточные полуколонии, где женщину из дома без хозяина не выпустят.
Девушка поднимает очки на лоб, и тут я ее узнаю. Тот самый нелепый случай в парке. Велосипедистка в желтой футболке. Забавно выходит. Вторая случайная встреча, значит будет и третья. Интересно, куда они едут? Увы, здесь можно только гадать, но не догадаться. На севере губернии мест куда могут направляться две юные дамы в загородной одежде превеликое множество. Вполне возможно, обе нацелились в гости к друзьям, или другу на загородную усадьбу. Тоже вариант.
Выезжая с площадки, пришлось пропустить целую колонну грузовиков. Тяжелые «Ярсы» тащили на площадках какие-то установки, целые секции эстакад, прожекторные мачты. Кто-то что-то строит. Кажется, под Сердоболем еще один лесоперерабатывающий заводик возводят. Возможно, это туда и везут. А может быть за Вуоксой колонна уйдет на Иматру, там шинное производство расширяют. Как раз, подряд взяла одна крупная столичная компания. Название говорить не буду, намекну только, что я прошлым летом работал у них на объекте в Шушарах.
Вскоре обхожу грузовики по среднему ряду. Теперь никто не заграждает вид на пейзажи справа от дороги. Мне прямо на север. За развилкой на Борисово, не доезжая моста надо бы не зевать, чтоб не пропустить съезд. Впрочем, электроника поможет. Стараюсь этого не признавать, но у меня в машине лежит электронный штурман, сейчас он включен. Нет можно проехать по указателям, карту смотрел вечером, ничего, вроде, сложного. Однако, проклятая лень всегда подзуживает: раз есть прибор, надо включить.
Поездка обходится без приключений. До самых ворот «Орленка» достаточно приличный асфальт. Только последние пять верст за Медведково оставляют желать лучшего. Явно про этот кусок дороги губернские власти благополучно забыли. Яма на яме. Асфальт вытерт шинами до белизны. Иногда попадаются бетонные участки. Обочины размыты. Кусты местами подступают к самому асфальту.
Движение здесь слабое. Только селяне на покосы и рыбалку ездят, да технику между полями гоняют. На последнем участке мне встречаются всего две машины. Семейная легковушка и старый брутальный внедорожник заставший еще последнее десятилетие прошлого века. Водитель внедорожника запоминающийся. Этакая смесь казака и ковбоя из вестерна. Широкоплечий, мускулистый, загорелый господин с аккуратной бородкой, голый по пояс, в широкополой шляпе и с сигаретой в зубах. Да, простые провинциальные нравы. Всего-то ничего от столицы отъехал, а уже такой сельский колорит.
