скачать книгу бесплатно
Право на доступ к правосудию носит универсальный характер, оно закреплено и конкретизировано в международно-правовых актах, относящихся к сфере правовой помощи по гражданским делам. Согласно Минской конвенции 1993 г., граждане подписавших ее стран, а также другие лица, проживающие на их территориях, имеют право свободно и беспрепятственно обращаться в суды и иные учреждения, к компетенции которых относятся гражданские и семейные дела, могут выступать в них, подавать ходатайства, предъявлять иски и осуществлять иные процессуальные действия (ст. 1)
.
Право на судебную защиту, как отмечал Е. Г. Пушкар, возведено в ранг конституционного права, что подчеркивает его ценностное значение, отношение государства к реализации прав и обязанностей граждан, усиление гарантий защиты нарушенных прав и охраняемых законом интересов
. Согласно ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, которая в каждом конкретном деле осуществляется в одной из форм отправления правосудия. Из этой конституционной нормы и соответствующих ей положений международно-правовых актов следует, что государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть в первую очередь компетентной и эффективной. Конституция РФ (ч. 1 ст. 47) гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Это конституционное положение вполне логично отнести и к международной подсудности, поскольку несоблюдение подсудности нарушает конституционное предписание о законном суде и, следовательно, само право на судебную защиту.
Говоря об особенностях судопроизводства с участием иностранцев, следует иметь в виду, что судом, «созданным на основании закона» и имеющим компетенцию осуществлять правосудие, является только тот суд, который, согласно правилам международной подсудности, обладает соответствующими полномочиями для рассмотрения дела. Так, по одному из дел ФАС Московского округа, отклоняя довод жалобы о лишении российской организации доступа к правосудию, права на обращение в иностранный суд с заявлением о банкротстве, указал следующее. Конституция РФ (ст. 47), равно как и Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г.
, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.
гарантируют право на судебную защиту путем рассмотрения дела компетентными судами. Согласно российскому законодательству, компетентными судами по рассмотрению дел о банкротстве юридических лиц, учрежденных и зарегистрированных в России, являются исключительно арбитражные суды Российской Федерации
.
Конституционное право на судебную защиту как субъективное право входит в состав соответствующего конституционного правоотношения
. Реализация конституционных правоотношений, как отмечал Р. Е. Гукасян, связана с функционированием отраслевых и функциональных систем законодательства
. Действующее российское процессуальное законодательство закрепляет право заинтересованного лица в установленном порядке обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов. Отказ от права на обращение в суд недействителен (ст. 4 АПК РФ и ст. 3 ГПК РФ). Итак, с конституционно-правовой точки зрения право на судебную защиту предполагает возможность обращения в установленном порядке в суд
. Реализация права на обращение в суд – главный юридический факт, влекущий реализацию права на судебную защиту в каждом конкретном случае.
Право на обращение в суд за судебной защитой – одно из важнейших субъективных прав в области правосудия, под которым понимается установленная законом возможность всякого заинтересованного лица обратиться в суд для возбуждения производства судебной деятельности в целях защиты нарушенного или оспариваемого (действительного или предполагаемого) права или охраняемого законом интереса
. Содержание права на обращение в суд раскрывается через право на собственные действия – право обратиться в суд с заявлением о возбуждении дела и право на истребование действий от суда, право требовать вынесения судебного акта, определяющего юридические последствия обращения
. Процессуальные последствия реализации права на обращение в суд – возникновение судебной деятельности по осуществлению правосудия и вынесение судебного акта как результат этой деятельности.
Вместе с тем право на обращение в суд не означает возможности подать исковое заявление в любой суд. Как всякая возможность, практическое осуществление права на обращение в суд должно зависеть от определенных условий, которые связаны с основаниями, дающими возможность не только обратиться в суд, но и возбудить судебную деятельность. Судебная защита, являясь гарантией действенной охраны прав и интересов граждан и организаций, подчеркивал М. А. Гурвич, должна быть поставлена в такие условия, при которых, с одной стороны, ее получение было бы широко доступным, а с другой – ее действие максимально эффективным
. Однако, как отмечал ученый, широкая возможность обращения в суд, обеспеченная законами государства, не означает, что каждое исковое заявление, поданное в суд, влечет за собой возбуждение рассмотрения дела с вынесением судебного решения. Процесс представляет собой упорядоченное судопроизводство, возбуждение и совершение которого происходит по определенным правилам, устанавливающим, в частности, те условия, те необходимые и обязательные предпосылки, при наличии которых всякий может обратиться к суду с гражданским иском по конкретному делу
. Таким образом, возможность практического осуществления права на обращение в суд за судебной защитой зависит от определенных условий. В теории гражданского (арбитражного) процессуального права эти условия принято называть предпосылками права на обращение в суд за судебной защитой.
Под предпосылками права на обращение в суд понимаются такие обстоятельства процессуального характера, с наличием или, наоборот, отсутствием которых процессуальный закон связывает возникновение у заинтересованного лица права на обращение в суд с исковым заявлением. Они имеют и положительное содержание, когда возникновение права на обращение в суд связано с условием их наличия, и отрицательный характер, когда их наличие препятствует реализации права на обращение за судебной защитой. Например, к отрицательным предпосылкам относится наличие вступившего в законную силу судебного решения по тождественному спору. В качестве положительной предпосылки рассматривается, в частности, подведомственность конкретного дела суду. Наличие или отсутствие этих процессуальных фактических обстоятельств выясняется судом при рассмотрении требования возбудить дело.
Итак, реализация права на обращение за судебной защитой возможна лишь при наличии предусмотренных законом предпосылок, которые выступают в качестве непременных условий возбуждения гражданского дела в суде первой инстанции. Их отсутствие означает отсутствие самого права на обращение в суд и, следовательно, отсутствие соотносящейся с этим правом обязанности суда возбудить гражданское дело. В итоге лишь наличие положительных условий и отсутствие отрицательных дает возможность заинтересованному лицу возбудить в суде конкретное дело.
К числу общих юридических условий, определяющих возникновение права на обращение в суд, в большинстве случаев относят процессуальную правоспособность и подведомственность. Право на обращение в суд за защитой, как отмечает Т. В. Сахнова, – универсальная категория, применяемая ко всем формам судебной защиты и ко всем видам производства в гражданском (арбитражном) процессе. Однако универсальность природы права на обращение в суд за защитой, подчеркивает ученый, не исключает особенностей его реализации в том или ином виде производства, что обусловлено спецификой видов производств
. Этим объясняется существование помимо общих также и специальных предпосылок права на обращение в суд за судебной защитой по некоторым категориям дел, соблюдать которые необходимо наряду с общими предпосылками
.
По делам с участием иностранцев такой специальной предпосылкой является международная подсудность. Поэтому одним из условий реализации права на обращение в суд по этим делам является соблюдение правил международной подсудности. Вследствие этого проблема выбора надлежащей судебной юрисдикции, правильного определения международной подсудности при реализации права на доступ к суду и обеспечении права на эффективное средство правовой защиты приобретают особую значимость. В качестве механизма решения этой проблемы выступают нормы международной подсудности, правильное понимание и применение которых позволяет определить, суды какого государства являются компетентными по рассмотрению гражданских дел с участием иностранцев. Нормы международной подсудности призваны определить юрисдикцию государства, судебные органы которого в силу своих свойств и возложенных на них обязанностей наилучшим образом осуществят потребность лица в судебной защите. Соблюдение правил международной подсудности должно быть закреплено в законе и именно в форме предпосылки права на обращение в суд
. Отнесение международной подсудности к предположениям судебного процесса обусловлено тем, что при ее отсутствии суд не вправе рассматривать спор и, следовательно, национальная юрисдикция не может распространяться на правоотношения с иностранными характеристиками. Очевидно, что рассмотрение дела судом, не обладающим необходимыми для этого полномочиями, не позволяет говорить о легитимности проведенного процесса. Такой процесс не должен получать дальнейшего движения, поскольку в противном случае пришлось бы допустить возможность отправления правосудия неуполномоченными на то органами. Подобное положение дискредитировало бы саму идею законной организации судебной власти в стране, провозглашенную в международных актах и во внутреннем законодательстве. Таким образом, наличие международной подсудности по своей природе является положительной специальной предпосылкой права на обращение в суд. Положительной она является потому, что отсутствие у суда компетенции по рассмотрению того или иного дела должно исключать возможность возбуждения производства по такому делу. Специальной ее можно назвать потому, что эта предпосылка связывается лишь с делами, осложненными иностранными характеристиками.
Рассмотрение международной подсудности как предпосылки права на обращение в суд по делам с участием иностранцев не должно расцениваться как ограничение права на судебную защиту: оно отражает допускаемые законом пределы осуществления такого права. Если содержание права на обращение за судебной защитой, как утверждает Л. А. Ванеева, заключается в возможности заинтересованного лица своими действиями возбудить деятельность суда по рассмотрению гражданского дела, то осуществление субъективного права с нарушением его пределов, установленных законом, делает требование о судебной защите ничтожным по правовым последствиям
. Аналогичный подход встречается и в судебной практике. Оставляя в силе определение о возврате искового заявления российской организации к иностранной фирме, мотивированное отсутствием у российского суда компетенции рассматривать возникший спор, ФАС Московского округа указал следующее: установление в законе правил подсудности рассмотрения судебных споров и закрепление нормами права негативных последствий в случае их несоблюдения при обращении в суд не является и не может расцениваться в качестве нарушения конституционного права на судебную защиту
.
В пользу изложенного понимания международной подсудности как предпосылки права на обращение в суд говорят правовые последствия ее несоблюдения и сопоставление с такими обстоятельствами, как отсутствие вступившего в законную силу иностранного судебного решения, вынесенного по тождественному спору, и отсутствие в иностранном суде дела между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям.
Признание того, что правовые последствия несоблюдения правил международной подсудности должны выражаться в форме исключения производства по делу с констатацией невозможности повторного обращения с тождественным заявлением в российский суд, не находит, однако, четкого закрепления в действующем процессуальном законодательстве Российской Федерации. Отсутствие надлежащей законодательной регламентации приводит к тому, что невозможно с достоверностью определить те конкретные правовые последствия, которые наступают для заявителя, подавшего исковое заявление в суд с нарушением правил международной подсудности. В неблагоприятном положении оказывается и российский судья: должен ли он, обнаружив несоблюдение правил международной подсудности, отказать в принятии заявления (прекратить производство по делу) или ему следует возвратить исковое заявление (оставить его без рассмотрения)?
На поставленный вопрос сегодня нет однозначного ответа – ученые высказывают разные точки зрения, предлагают различные варианты поведения в подобных ситуациях. Анализируя возможность изменения международной подсудности посредством заключения соглашения о выборе суда, Н. И. Марышева отмечает: «В своем соглашении стороны могут договориться о подсудности споров, как уже возникших, так и могущих возникнуть в будущем… Поэтому если истец, пренебрегая договоренностью, предъявит иск в суде государства иного, чем было обусловлено в соглашении, ответчик вправе заявить возражения о неподсудности. Если при этом речь идет о предъявлении иска в российском суде, последний, установив, что соглашение соответствует требованиям российского законодательства, должен возвратить исковое заявление»
. Между тем на практике в подобной ситуации российский суд принял иное решение. В частности, придя к выводу о неподсудности дела суду Российской Федерации в силу контракта, в котором установлена иная подсудность спора – в порядке, установленном действующим законодательством государства флага судна, – суд отказал в принятии искового заявления на основании ст. 134 и 135 ГПК РФ
. По другому делу Московский городской суд, установив, что стороны договора достигли соглашения о рассмотрении вытекающих из него споров в суде Нью-Йорка (США), счел правильным судебный акт районного суда о прекращении производства по делу
.
Однако следует признать, что судебная практика в этом вопросе не всегда последовательна. В ряде случаев суды в связи с несоблюдением правил международной подсудности применяют институт возвращения искового заявления, допускающий, как отмечал М. А. Гурвич, «исправление с обратным действием: при устранении порока обращения к суду последнее исцеляется»
. Иными словами, возвращение искового заявления не препятствует повторному обращению с таким же требованием в суд в общем порядке после устранения обстоятельств, послуживших основанием для его возврата. Так, в одном из дел российский суд, сославшись на отсутствие у него компетенции рассматривать спор, возвратил исковое заявление Е. о расторжении брака с В., проживающим на территории Украины. Суд разъяснил: возвращение заявления не препятствует повторному обращению в суд с иском к тому же ответчику, о том же предмете и по тем же основаниям, но по месту жительства ответчика, т. е. в суд Украины
. По другому делу Московский областной суд счел необоснованным определение суда, согласно которому заявителю на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ отказано в принятии искового заявления к Р. об определении места жительства детей при раздельном проживании родителей. Областной суд со ссылкой на главу 44 ГПК РФ и Договор между Союзом ССР и Королевством Испания о правовой помощи по гражданским делам от 26.10.1990
согласился, что исковое заявление подано с нарушением правил международной подсудности, поскольку ответчик является гражданином Испании, зарегистрирован и фактически проживает на территории данного государства. Однако, как указал областной суд, положения ст. 134 ГПК РФ предусматривают исчерпывающий перечень оснований отказа в принятии заявления; обстоятельства, на которые сослался суд, являются основанием для возврата искового заявления в силу ст. 135 ГПК РФ. Поэтому определение об отказе в принятии искового заявления было отменено с вынесением нового судебного акта о возвращении заявления
.
Представляется, что такой подход может привести к стиранию установленных законом четких граней между двумя институтами: возвратом искового заявления и отказом в его принятии, к их смешению и подмене одного института другим. Отсутствие у заинтересованного лица права на обращение в российский суд ввиду несоблюдения правил международной подсудности является, выражаясь словами М. А. Гурвича, «положением без обратного действия, его последствия в этом смысле неисцелимы»
. По одному из дел ФАС Дальневосточного округа указал: отсутствие у суда компетенции на рассмотрение иска с участием иностранца не является основанием для возвращения искового заявления в соответствии со ст. 129 АПК РФ
. В другом случае российский суд прекратил производство по делу по иску гражданина Китая к другому гражданину этой страны о взыскании суммы долга на основании п. 1 ст. 220 ГПК РФ, так как дело не подлежало рассмотрению в суде Российской Федерации в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ
. Рассмотрев исковое заявление Таможенной службы России к В., российский суд также прекратил производство по делу в силу п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ. По мнению суда, заявленные требования не могут быть разрешены в порядке гражданского судопроизводства Российской Федерации: ответчик является гражданином иностранного государства и не имеет места жительства на территории России
. Надо заметить, что в процессуальном законе речь идет о том, что заявление при этом должно рассматриваться в ином судебном порядке. Под «иным судебным порядком» в контексте рассматриваемого основания к отказу в принятии заявления (прекращения производства по делу) следует понимать возможность рассмотрения дела в судах иностранного государства. При этом прекращение производства по делу в суде Российской Федерации не может препятствовать истцу подать аналогичный иск в иностранный суд, на что обоснованно указал Московский областной суд в одном из постановлений
. В другом случае российский суд, сочтя на основании п. 2 ст. 20 Минской конвенции 1993 г. иск о признании сделки недействительной подлежащим рассмотрению по месту ее заключения и исполнения (Казахстан), оставил его без рассмотрения. Самарский областной суд отменил определение об оставлении иска без рассмотрения в связи с неверным, по его мнению, выбором формы окончания дела без вынесения решения и прекратил производство по делу
. В. К. Пучинский также полагал, что при нарушении правил международной подсудности российский суд должен отказать в принятии заявления к производству (ст. 134 ГПК РФ) или прекратить возникшее производство по делу (ст. 220 ГПК РФ)
.
Последняя позиция, на наш взгляд, в большей степени согласуется с тем, что международная подсудность является предположением судебного процесса (предпосылкой права на обращение в суд). Сегодня подобная судебная практика является наиболее приемлемым способом решения поставленной проблемы. Поэтому несоблюдение международной подсудности должно являться основанием для отказа в принятии искового заявления к производству, если ее отсутствие обнаружится на стадии подачи заявления, и основанием для прекращения производства по делу, если указанное обстоятельство выявлено на более поздних стадиях процесса. В действующем АПК РФ отсутствует институт отказа в принятии заявления, поэтому при несоблюдении правил международной подсудности судья должен принять заявление и возбудить производство по делу, а затем вынести определение о его прекращении в связи с тем, что дело не подлежит рассмотрению в арбитражном суде Российской Федерации. Для правильного рассмотрения и разрешения гражданских дел было бы целесообразно, если бы Пленум Верховного Суда РФ включил соответствующие разъяснения в один из принимаемых им документов.
По общему правилу прекращение производства по делу препятствует повторному обращению в российский суд с тождественным иском (ч. 3 ст. 151 АПК РФ и ст. 221 ГПК РФ). В связи с этим вполне закономерен вопрос о гарантиях судебной защиты прав и законных интересов лица в том случае, если невозможно возбудить производство по данному спору в суде иностранного государства. Предположим, белорусская фирма подает исковое заявление в российский суд по месту нахождения ответчика – российской компании. Ответчик, ссылаясь на достигнутое соглашение о рассмотрении спора судебными органами Белоруссии, оспаривает компетенцию российского суда. Выносится судебный акт о прекращении производства по делу. Истец обращается в белорусский суд, но тот признает соглашение о подсудности недействительным, приходит к выводу об отсутствии у него компетенции и прекращает производство по делу. Определение российского суда о прекращении производства по причине несоблюдения соглашения о подсудности не имеет для иностранных судов преюдициального значения, поскольку речь идет о судебном акте по процессуальным вопросам, не относящимся к судебным решениям, которые государства обязуются взаимно признавать и исполнять. В результате истец оказывается лишенным права на судебную защиту.
Выход из данной ситуации видится в использовании института пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам. Для этого в АПК РФ и ГПК РФ целесообразно внести следующее правило: «Определение российского суда о прекращении производства по делу, вынесенное в связи с отсутствием у него компетенции рассматривать спор по делу с иностранным элементом, может быть пересмотрено по новым обстоятельствам в случае, если суд иностранного государства также отказался рассматривать этот спор по существу, вследствие чего лицо фактически лишилось права на судебную защиту». В этом случае, если выбранный сторонами суд, например, признает соглашение о подсудности недействительным, за истцом сохраняется право возобновить процесс в том суде, куда первоначально был подан иск.
На практике возможно рассмотрение одновременно в судах разных государств тождественных дел. Например, для расторжения брака один из супругов, проживающий в России, обращается в российский суд, а другой, проживающий за границей, – в иностранный. Любое государство при решении вопросов международной подсудности исходит из своего законодательства и не обязано принимать во внимание, что дело уже возбуждено в суде другого государства. Так, во Франции и в государствах, находящихся под влиянием правовой системы этой страны (в частности, в Алжире), суды в течение длительного времени отказывались принимать во внимание существование производства в иностранных судах
. Такой подход, как отмечает А. Г. Светланов, по существу, является одним из проявлений «правового эгоизма», когда даже бесспорно демократический принцип предоставления судебной защиты реализуется без учета интересов других членов мирового сообщества, исповедующих те же ценности
. Два судебных процесса в разных государствах неэкономичны, означают недоверие к органам иностранного государства, создают правовую неуверенность. Поскольку иностранная судебная деятельность принципиально приравнивается к внутреннему судебному производству, то ее результаты требуется принимать во внимание. Равноценность правосудия, как отмечает Х. Шак, остается центральным условием, без которого невозможен международный правовой оборот
. Полное игнорирование нахождения спора на рассмотрении в иностранном суде провоцировало бы конкуренцию между судами в части вынесения судебного решения, недостойную их положения.
Одновременное возбуждение дела в судах разных государств возможно как в ситуации, когда между ними отсутствует договор о разграничении международной подсудности, так и при наличии такого договора, если согласно его нормам допускается подача заявления в любом из договаривающихся государств (альтернативная подсудность). В связи с этим немаловажное значение имеет вопрос, должен ли российский суд отказаться от рассмотрения дела (или прекратить производство по делу) на том основании, что в производстве иностранного суда имеется дело по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниями. Это проблема lis alibi pendens в аспекте международной подсудности, которая затрагивалась в доктрине российского права
и за рубежом
. Российский подход, по мнению А. Г. Светланова, отличается максимальным формализмом, сформулированным без учета тех тенденций, которые свойственны европейским государствам и США. Это во многом, по мнению ученого, усложняет проблему интеграции российской судебной системы как в мировое сообщество, так и в региональный общеевропейский сектор
.
В целом проблема параллельных судебных процессов является многоплановой, и для ее разрешения необходимы специальные правовые меры. Самой надежной из них в идеальном случае является заключение международных договоров. Так, по одному из дел российский суд, сославшись на Конвенцию о правовой помощи по гражданским делам от 25.01.1979
, действующую в отношениях между Италией и Россией, оставил без рассмотрения исковое заявление российской гражданки к гражданину другого государства о расторжении брака, об определении места жительства детей и о взыскании алиментов. Судебный акт мотивирован тем, что в производстве суда Флоренции (Италия) находится аналогичное дело между теми же лицами, возбужденное на основании заявления иностранного гражданина до принятия тождественного иска российским судом. В рамках этого дела итальянский суд принял решение о передаче единоличной опеки над детьми во время бракоразводного процесса отцу (истцу) и наложил запрет на вывоз детей за пределы Италии. Учитывая перспективы последующего признания и исполнения решения иностранного суда на территории России в силу упомянутого международного договора, российский суд пришел к выводу о том, что рассмотрение им тождественного спора может создать ситуацию, когда в результате судебных разбирательств суды разных государств одновременно примут два противоположных и взаимоисключающих судебных решения. При этом ни одно из таких решений не может быть принудительно исполнено на территории другой страны, что противоречит смыслу и содержанию названной Конвенции и сводило бы на нет договоренность между государствами о взаимности в области исполнения решений
. Обозначив риск вынесения разных судебных актов, российский суд, на наш взгляд, принял верное решение, подчеркивающее необходимость координации судебных систем договаривающихся государств и стремление устранить возможные конфликты между ними. В целом позиция российского суда отражает с его стороны возросший уровень доверия между правовыми системами двух стран и отсутствие монополии по рассмотрению всех дел с участием иностранцев. Вынесение подобного судебного акта в отсутствие международного договора сегодня вряд ли возможно. Поэтому наличие международного договора является необходимым условием, связующим элементом между правовыми системами государств, благодаря которому их взаимодействие будет эффективно. Понятный и действенный механизм для разрешения случаев одновременного производства по одному и тому же спору в судах нескольких государств способствует четкому функционированию судебной системы каждого государства и соответственно эффективной защите нарушенных прав и интересов.
В настоящее время существует некоторое количество международных договоров, в том числе с участием России, затрагивающих вопросы, связанные с параллельным рассмотрением тождественных дел с участием иностранцев. Например, Минская конвенция 1993 г. устанавливает: если в соответствии с положениями Конвенции компетентными в каком-либо вопросе являются учреждения юстиции обеих договаривающихся сторон, а заявление о возбуждении дела подано в учреждение одной из сторон, соответствующее учреждение юстиции другой стороны перестает быть компетентным. В этом случае суд, возбудивший дело позднее, прекращает производство по делу между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям (ст. 22). Исходя из буквального содержания приведенной нормы, она касается ситуации, когда тождественное дело еще находится на рассмотрении в иностранном суде, спор по существу еще не разрешен и иностранное судебное решение не вынесено.
Гармоничное осуществление правосудия предполагает сведение к минимуму конкурирующих между собой производств и избежание того, чтобы в государствах – участниках международного соглашения принимались несовместимые между собой судебные акты. Однако на практике исключить случаи, когда спор между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям становится предметом рассмотрения в судах двух государств и, как следствие, возникают два решения по одному и тому же спору, не всегда представляется возможным. Иллюстрацией к сказанному может служить следующее дело.
П. обратился в районный суд г. Москвы с исковым заявлением к М. о взыскании долга по договору займа и процентов за пользование чужими денежными средствами. Решением от 25.05.2011 районный суд г. Москвы удовлетворил заявленные требования, взыскав с ответчика образовавшуюся задолженность. М., не согласившись с решением районного суда г. Москвы, подал апелляционную жалобу, в которой сослался на его ненадлежащее извещение о времени и месте судебного разбирательства и наличие вступившего в законную силу решения районного суда Луганской области (Украина) от 19.10.2011 по тождественному иску. При этом решением иностранного суда в удовлетворении иска П. к М. в части взыскания процентов отказано. Московский городской суд, сочтя указанные обстоятельства доказанными и руководствуясь положениями ст. 113, 116, 220, 330 ГПК РФ, отменил решение районного суда г. Москвы по безусловному основанию и прекратил производство по делу в силу наличия вступившего в законную силу решения иностранного суда, принятого по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям. Судебная коллегия городского суда также сослалась на ст. 51 Минской конвенции 1993 г., предусматривающую возможность признания и исполнения решений учреждений юстиций по гражданским и семейным делам, вынесенных на территории договаривающихся государств
. Определением судьи Московского городского суда отказано в передаче жалобы П. на апелляционное определение для рассмотрения в президиуме соответствующего суда. Суд счел неубедительным довод о том, что в иностранном суде производство по тождественному иску возбуждено позднее, поскольку в ст. 22 Минской конвенции 1993 г. отражена ситуация, когда дело в иностранном суде только возбуждено и решение еще не принято. В данном случае иностранный суд уже вынес соответствующее решение по тождественному делу, которое вступило в законную силу. В связи с этим суды в Российской Федерации, как отмечено в кассационном (надзорном) определении, «связаны требованиями исключительности вступившего в законную силу решения Алчевского городского суда Луганской области… одновременное наличие двух тождественных вступивших в законную силу судебных актов законом и международным договором исключается». Российский суд также указал, что в материалах дела отсутствуют сведения о том, что П. была соблюдена процедура признания и исполнения решений иностранных судов (глава 45 ГПК РФ) и ему было отказано в признании и принудительном исполнении в Российской Федерации решения суда Луганской области
.
Вместе с тем в приведенном примере российские суды упустили из виду одно существенное обстоятельство: вопрос об исключительности решений иностранных судов в другом правопорядке должен решаться в зависимости от того, удовлетворяет ли вынесенное иностранным судом решение условиям о признании. Признание на территории данного государства решений судов другого государства означает признание за этими решениями такой же юридической силы, какую имеют вступившие в законную силу решения судов данного государства: они приобретают свойства неопровержимости, исключительности, а решения о присуждении – также и исполнимости; они обязательны для должностных лиц и органов государственной власти данного государства
. Исключительность как свойство законной силы решения суда в отечественной науке рассматривается как недопустимость возбуждения, разбирательства и разрешения судом дела по вторично заявленному иску, тождественному с первоначальным иском, спор по которому разрешен вступившим в законную силу судебным решением, невозможность для лиц, участвующих в деле, и их правопреемников заявлять иск, тождественный уже разрешенному иску, а для суда – невозможность принимать такой иск к своему рассмотрению и разрешать его
. Нарушение правила об исключительности ранее вынесенного судебного решения влечет за собой отказ в признании и принудительном исполнении более позднего акта на территории другого государства. Данный подход закреплен в международных договорах и национальном законодательстве. В частности, согласно п. «в» ст. 55 Минской конвенции 1993 г., иностранное судебное решение не признается и не приводится в исполнение в случае, если по делу между теми же сторонами, о том же предмете и по тому же основанию на территории договаривающейся стороны, где должно быть признано и исполнено решение, было уже ранее вынесено вступившее в законную силу решение или имеется признанное решение суда третьего государства, либо если учреждением этой договаривающейся стороны было ранее возбуждено производство по данному делу
.
Анализ договорных норм показывает, что с целью создания упорядоченного судопроизводства и исключения возможности вынесения нескольких решений по тождественным искам в судах различных государств в международных договорах применяются правила, основанные на принципах безусловного преимущества судебного решения национального суда и приоритета ранее начатого судебного процесса. Эти правила позволяют в определенной степени избежать случаев злоупотребления процессуальными правами и предотвратить инициирование исков по уже разрешенным спорам, что гарантирует защиту прав и интересов одной из сторон спора, в пользу которой вынесено ранее вступившее в законную силу решение.
Таким образом, в обоих случаях, связанных с наличием судебного процесса в иностранном государстве (ситуация, когда иностранный суд уже вынес соответствующее решение, и ситуация, когда дело в иностранном суде только возбуждено), для наступления правовых последствий требуется, чтобы вынесенное иностранное решение или решение, которое может быть вынесено по возбужденному делу, подлежало признанию и исполнению в России. В противном случае заинтересованное лицо может оказаться в той ситуации, которая приведена в упомянутом примере: когда решение иностранного суда не подлежит признанию (исполнению) на территории Российской Федерации в силу наличия для этого предусмотренных законом (международным договором) оснований (суд в Российской Федерации первым принял к своему производству заявление по тождественному спору) и имеется судебный акт российского суда о прекращении производства по иску, тождественному с иском, спор по которому разрешен иностранным судебным решением. В итого, по сути, заинтересованное лицо лишилось права на судебную защиту, поскольку существование определения российского суда о прекращении производства по иску, тождественному с иском, спор по которому разрешен иностранным судебным решением, не имеет никакого правового значения для признания (исполнения) указанного решения иностранного суда в Российской Федерации. В то же время прекращение производства по делу препятствует повторному обращению в российский суд с тождественным иском (ст. 151 АПК РФ, ст. 221 ГПК РФ).
Принцип приоритета ранее начатого судебного процесса закреплен и в двусторонних договорах России о правовой помощи с зарубежными государствами. О необходимости прекращения производства по делу по тождественному иску в суде, возбудившем дело позднее, говорится, к примеру, в договорах с Албанией 1995 г. (п. 3 ст. 21, Договор не вступил в силу
), Индией 2000 г. (п. 3 ст. 16), Латвией 1993 г. (п. 3 ст. 21) и ряде других
. Впрочем, существует точка зрения, согласно которой в подобной ситуации более целесообразно оставлять иск без рассмотрения, что позволит повторно предъявить его в том случае, если процесс в зарубежном суде по тем или иным причинам будет завершен безрезультатно
. Однако в некоторых договорах России о правовой помощи закреплено: при выявлении некомпетентности суда, который первым возбудил производство по делу, суд другой договаривающейся стороны может возобновить производство по ранее прекращенному делу
.
На наш взгляд, более верным в этом случае является подход, когда в международном договоре предусматривается возможность приостановления производства по делу. По мнению некоторых авторов, «приостановление иска вместо его отклонения приводит к более эффективному осуществлению правосудия, потому что суд, которому передана юрисдикция, может отказаться слушать дело или объявить о том, что срок исковой давности истек, и т. д. Если же рассмотрение дела будет приостановлено, то национальный суд может затем возобновить слушание дела»
. Подобным образом этот вопрос решен, к примеру, в Договоре между Россией и Арабской Республикой Египет о взаимной правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, коммерческим и семейным делам от 23.09.1997 (п. 3 ст. 20)
. В Договоре предусмотрено следующее: суд, в адрес которого направлен иск по спору между теми же сторонами и по тем же обстоятельствам, который ранее уже принят к производству в суде другой договаривающейся стороны, обязан приостановить рассмотрение спора. Если при рассмотрении первого иска установлена некомпетентность суда, в который он направлен, то суд другой договаривающейся стороны вправе возобновить производство. Аналогичным образом этот вопрос решается и в законодательстве некоторых иностранных государств. Так, в ст. 7 Закона Италии о реформе системы международного частного права 1995 г.
определено: если в ходе рассмотрения дела будет заявлено о наличии в иностранном суде неразрешенного заявления между теми же сторонами, имеющего тот же предмет и то же основание, итальянский судья приостанавливает рассмотрение дела. Если иностранный судья отклонит собственную юрисдикцию, судебное рассмотрение в Италии продолжается, возобновившись по заявлению заинтересованной стороны. Думается, что включение аналогичной нормы в АПК РФ и ГПК РФ положительно скажется на судебной практике. В п. 5 ст. 144 АПК РФ уже имеется норма о том, что суд вправе приостановить производство по делу в случае рассмотрения судом иностранного государства другого дела, решение по которому может иметь значение для рассмотрения данного дела.
Следует отметить, что международные договоры Российской Федерации, закрепляя правило, связанное с наличием тождественных судебных процессов, в большинстве своем упустили из виду одно существенное обстоятельство: условием принятия во внимание судом иностранного процесса по тождественному иску является признание или потенциальное признание решения, которое будет вынесено в результате судебного разбирательства в другом государстве. Исключением является правило п. 2 ст. 15 Конвенции о договоре международной перевозки пассажиров и багажа по внутренним водным путям 1976 г.
, где указывается: когда при возникновении какого-либо спора дело находится в производстве в суде, компетентном в силу Конвенции, не может быть возбуждено нового дела теми же сторонами на том же основании, за исключением тех случаев, когда решение суда, в котором был возбужден первый иск, не подлежит исполнению в государстве, в котором предъявлен новый иск. Такой подход использован в законодательных актах некоторых зарубежных стран. Например, болгарский суд приостанавливает в служебном порядке рассматриваемое им дело, если между теми же сторонами, по этому же основанию и в отношении этого же требования ведется ранее начатый процесс иностранным судом и ожидается, что он завершит это дело вынесением в разумный срок окончательного решения, которое может быть признано и исполнено в Республике Болгария
.
Рассматриваемый вопрос в российском законодательстве решается по-разному. Существенным различием является то, что суду общей юрисдикции, согласно ч. 2 ст. 406 ГПК РФ, по сравнению с арбитражным судом (ч. 1 ст. 252 АПК РФ) следует принять во внимание обстоятельства, являющиеся предпосылками признания (и исполнения) иностранного судебного решения на территории Российской Федерации (наличие международного договора). Нельзя не согласиться с мнением В. В. Яркова о том, что процессуальные последствия, связанные с нахождением спора в производстве нескольких судов, наступают только при условии возможности придания судебному решению, которое может быть вынесено за рубежом, равной юридической силы с российским судебным решением на основании международного договора
. Часть 1 ст. 252 АПК РФ, в которой перечислены возможные последствия наличия тождественного судебного разбирательства в иностранном государстве, не учитывает данное условие и требует, на наш взгляд, внесения соответствующих изменений.
Несмотря на все усилия по созданию государствами упорядоченного судопроизводства на основе международных договоров, не всегда удается полностью исключить возможность вынесения нескольких решений по тождественным искам в судах разных государств. В то же время необходимым условием возбуждения гражданского дела и соответственно обладания судом компетенцией рассматривать спор является отсутствие вступившего в законную силу решения иностранного суда по тождественному иску. Такой подход вытекает из принципа res judicata – окончательности судебного акта и недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела. Например, в соответствии с п. 2 ст. 31 Конвенции о договоре международной дорожной перевозки грузов 1956 г.
, если по возникшему спору компетентным, согласно Конвенции, судом вынесено решение, нового дела между теми же сторонами и потому же основанию не может быть возбуждено. Исключение составляет случай, когда решение суда, в который первоначально подан иск, не может быть приведено в исполнение в стране, в которой предъявлен новый иск
.
Согласно отечественному законодательству, российский суд общей юрисдикции отказывает в принятии искового заявления к производству или прекращает производство по делу, если имеется решение суда по тождественному спору, принятое судом страны, с которой у России имеется международный договор, предусматривающий взаимное признание и исполнение решений суда (ч. 1 ст. 406 ГПК РФ). Формальное толкование данной нормы может привести к выводу, что в данном случае достаточно факта вынесения иностранным судом решения. Следует ли при этом российскому суду исследовать возможность признания (и исполнения) в России иностранного судебного решения вообще или решения по конкретному делу? Достаточно ли выяснить наличие международного договора Российской Федерации, предусматривающего взаимное признание (и исполнение) судебных решений, или необходимо проверить, нет ли оснований для отказа в признании (и исполнении) такого решения?..
Как решаются эти вопросы на практике, можно видеть из следующих примеров. Решением районного суда Санкт-Петербурга удовлетворены исковые требования Г. о лишении Я. родительских прав и о взыскании с него алиментов на дочь П. Не согласившись с этим решением, Я. подал надзорную жалобу, в которой просил решение суда отменить в части взыскания алиментов и дело в этой части прекратить. Санкт-Петербургский городской суд признал жалобу обоснованной со ссылкой на положения ч. 1 ст. 406 ГПК РФ и ст. 22 Минской конвенции 1993 г., отметив: удовлетворяя требование о взыскании алиментов, районный суд не учел, что имеется вступившее в законную силу решение суда Узбекистана о взыскании с Я. алиментов на дочь П. При таких обстоятельствах, по мнению городского суда, решение российского суда в части взыскания алиментов подлежит отмене с прекращением производства по делу в этой части
. По другому делу решением районного суда Санкт-Петербурга удовлетворены исковые требования Л. В. к Ш. о расторжении брака и передаче сына Л. А. на воспитание отцу. Суд запретил выезд сына за пределы территории Российской Федерации без согласия истца. В надзорной жалобе Ш. сослалась на неправильное применение судом норм права, поскольку брак между ней и Л. В. расторгнут в Финляндии. С учетом данного обстоятельства, а также принимая во внимание наличие Договора между Союзом ССР и Финляндской Республикой о правовой защите и правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 11.08.1978
, представитель Ш. заявил ходатайство о прекращении производства по делу. Поскольку стороной по настоящему делу представлены документы, подтверждающие наличие решения суда г. Хельсинки (Финляндия) по тем же основаниям и о том же предмете, суд надзорной инстанции счел заявленное ходатайство на основании ст. 406 ГПК РФ обоснованным, отменил решение российского суда и прекратил производство по делу
.
Итак, в обоих случаях, по мнению вышестоящей судебной инстанции, российские суды при принятии искового заявления и вынесении решения по существу спора не учли существование отрицательной предпосылки – наличия решения иностранного суда по аналогичному делу, исключающего процесс в России по тождественному иску. Позиция судов во многом, на наш взгляд, обусловлена недостаточно четкой формулировкой закона, требующей официального разъяснения. Думается, что, прекращая производство по делу (отказывая в принятии искового заявления), российский суд должен установить потенциальную возможность придания решению иностранного суда юридической силы на территории России, что подразумевает, в частности, наличие соответствующего международного договора, вступление решения иностранного суда в законную силу, соблюдение правил исключительной компетенции российских судов. Иными словами, необходимо констатировать отсутствие оснований для отказа в признании(и исполнении) решения иностранного суда на территории Российской Федерации. Едва ли можно полагать, что самого факта вынесения решения судом государства, с которым заключен международный договор, достаточно для наступления процессуальных последствий в виде отказа в принятии тождественного иска (прекращения производства по делу). При этом, по нашему мнению, не требуется признания (и исполнения) решения иностранного суда в рамках отдельной процедуры с учетом универсальности судебной формы защиты прав и законных интересов. Трудно согласиться с тем, что законодатель имел в виду существование иностранного решения по тождественному спору, в отношении которого уже имеется решение российского суда о признании (и приведении в исполнение)
. В этом случае суд оказался бы заложником ситуации, не позволяющей ему применить упомянутые нормы права. Кроме того, в ч. 2 ст. 252 АПК РФ указывается на прекращение судом производства по делу при наличии именно «подлежащего признанию», а не «признанного» решения иностранного суда. Такой подход использован в законодательных актах некоторых зарубежных государств. К примеру, суд Грузии не принимает дело к производству, если существует решение суда иностранного государства, которое может быть признано в Грузии
. В ст. 9 (3) Закона Швейцарии о международном частном праве 1987 г. сказано: суд прекращает производство, как только ему предъявлено иностранное решение, годное к признанию в Швейцарии
.
Действующее процессуальное законодательство России умалчивает о том, должен ли суд отказать в принятии искового заявления или прекратить производство по делу, если имеется признанное (и исполненное) на территории России решение суда другого государства по тожественному иску. Представляется, что ответ должен быть положительным. Это следует из системного толкования ряда статей международных договоров России. Например, в ст. 9 (п. «б») Киевского соглашения 1992 г. закреплено: в приведении в исполнение решения может быть отказано в том случае, если имеется признанное решение компетентного суда третьего государства – участника СНГ либо государства, не являющегося членом Содружества, по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тому же основанию
.
