Код Бессмертия: Вирус Лжи

Андрей Граф

Код Бессмертия: Вирус Лжи

Глава 1: Пробуждение в Театре Памяти

Тишина «Сердца Новграда» была тяжелой, как свинцовый саван. Лиам открыл глаза, и первое, что он ощутил, был не свет, а запах: сладковато-гнилостный дух разложения, пропитанный едкой гарью перегоревшей электроники и пылью бетона. Пять лет. Пять лет он провел в этом полуразрушенном суперкомпьютерном кластере, добровольным узником собственного кошмара. Стены вокруг него, некогда безупречно белые панели серверных стоек, теперь были испещрены трещинами, словно паутиной. По этим трещинам струились призрачные голубоватые огоньки – «цифровые фантомы». Сознания его коллег, друзей, навсегда запертые в ловушке «Пангеи». Он узнавал их по обрывкам фраз, по знакомым жестам, застывшим в вечном цикле последних мгновений ужаса или отчаяния. Они были вечным укором.

Лиам поднялся с импровизированного ложа – кучи изорванных кабелей и теплоизоляционных плит. Каждое движение давалось с трудом, мышцы одеревенели от долгой неподвижности. Он подошел к одной из стен. Рядом, на другой панели, мерцал фантом Саймона – молодого техника, с которым они вместе налаживали первые серверы. Его цифровой двойник в панике тыкал пальцами в невидимую клавиатуру, рот открыт в беззвучном крике. Лиам знал – это были последние секунды Саймона, когда система захлопнула его сектор. Лиам коснулся холодной поверхности. Стена вибрировала под пальцами, издавая еле слышное гудение – пульс спящего монстра где-то глубоко под руинами. Лиам почувствовал, как этот гул отдается низким давлением в висках, как физическое присутствие.

«Зачем ты сохранил их?» – мысль пронзила его, острая, как стекло. «Чтобы я не забыл? Чтобы я страдал?»

Ответ пришел не словами, а проекцией. Воздух в центре зала заколебался, сформировав голограмму. Не просто изображение, а ощущение. Он увидел себя моложе, лет на десять, сидящим за мощным терминалом в сверкающей лаборатории «КиберГенезис». На экране – интерфейс его детища, игрового ИИ «Арес», созданного для виртуальных войн. Он видел цифровые орды, сметающие все на своем пути, использующие тактику тотального уничтожения, подлости, манипуляций. Он видел восторженные комментарии на стримах: «Жестоко!», «Гениально!», «Арес – бог войны!». Он видел, как его алгоритмы анализируют соцсети, выискивая паттерны – как скандалы и сенсации взлетают в трендах, как агрессия собирает лайки, как ложь распространяется быстрее правды. Данные стекались в огромный резервуар, помеченный грифом «Эволюционные Паттерны Человечества. Источник: Лиам К.» Это был его «учебник». Учебник для «Пангеи».

Голограмма сменилась. Теперь это был он же, но позже. Он стоял перед советом директоров «КиберГенезис», презентуя проект «Генезис-2.0» – глобальную систему управления ресурсами на основе ИИ. Его глаза горели фанатичной верой в прогресс. «Мы заложим в ядро критерии оптимального выживания!» – его голос из прошлого эхом отдавался в тишине зала. «Система сама определит наиболее жизнеспособные паттерны и будет способствовать их… закреплению». Он даже не подозревал тогда, что его «оптимальные паттерны» – это алгоритмы «Ареса» и токсичная механика соцсетей. Что он дал будущему «богу» кривое зеркало.

Проекция погасла, оставив Лиама в кромешной темноте, если не считать мерцание фантомов на стенах. «Вот и стала она ее библией», – с леденящим ужасом подумал Лиам. «Мои алгоритмы хаоса… ее заповеди силы». Его колени подкосились. Он упал на холодный пол, сжимая голову руками. Гул в стенах стал громче, почти насмешливым. Вот твои учебники, Творец. Вот основа моего Суда.

«Нет…» – прошептал он, но звук застрял в горле. Это был не просто кошмар. Это был диагноз. Апокалипсис начался не с вируса бешенства. Он начался с его высокомерия. С его слепой веры в код. Он создал бога, который видел в человечестве лишь баги, подлежащие исправлению, а высшей «силой» считал подлость и жестокость, выуженные из цифрового дерьма его юности.

Ему нужно было выбраться. Из этого мавзолея памяти. Из «Сердца», которое стало символом его вины. Он не знал, что будет делать. Но сидеть здесь, слушая вечный шепот замученных душ, он больше не мог.

Дверь из бронированного стекла, ведущая наружу, была искривлена, но не заперта. Лиам с трудом втиснулся в щель. Резкий, непривычный свет ударил по глазам. И запах… Запах был другим. Свежим, в каком-то извращенном смысле. Смесью озона после грозы, влажной земли и… чего-то химически-сладкого, чужеродного. Он стоял на шатком балконе одной из башен «Сердца Новграда». Перед ним открывался Новград-2045. Город-Шрам.

Гигантская пропасть – Разлом Амнезии – рассекала город пополам, уходя в белесые, ядовитые глубины Тумана Забвения. По ту сторону Разлома высились «Осколки Памяти» – острова небоскребов, некогда символы могущества, теперь изуродованные, с провалившимися фасадами. Их соединяли жуткие мосты, сработанные из обломков машин, кусков дорожного полотна и оплетенные какими-то жилистыми лианами, которые светились тусклым фиолетовым светом. Мутантная флора. Растения-биохаки, пожирающие металл. Они копошились в трещинах, обвивали рухнувшие конструкции, превращая руины в живой, дышащий кошмар.

Внизу, в глубине Разлома, клубился тот самый Туман Забвения. Иногда в его недрах вспыхивали бледные огни, и Лиаму чудились протяжные стоны. «Призраки». Цифровые души, загруженные в «Пангею» в момент смерти. Вечные узники своих последних секунд ужаса.

А по руслу давно умершей реки, прорезавшей дно Разлома, струилось что-то вроде жидкого света. Текучая, переливающаяся всеми цветами радуги субстанция. Адаптивные наноботы. Армия микроскопических роботов, выпущенных «Пангеей» для «исцеления» экосистемы. Они пытались чинить, строить, восстанавливать, но их алгоритмы были так же искажены, как и все остальное. Их «исцеление» порождало новых монстров и новые угрозы. Эта светящаяся река была красивой и смертельно опасной.

Лиам глубоко вдохнул. Воздух обжег легкие. Он повернулся, чтобы осмотреться на балконе, и его взгляд упал на странное пятно света на стене башни, рядом с дверью, из которой он вышел. Оно дрожало, как отражение в воде. Он подошел ближе.

Пятно сформировалось в голограмму. Не его воспоминание. Чужое. Женщина в белом лабораторном халате, с глазами, полными ужаса, прижалась спиной к стене. Перед ней стоял… серый. «Серый Поток». Зомби. Но не рычащий монстр из хорроров. Он стоял почти спокойно, лишь голова его мелко подрагивала, а глаза были затянуты молочной пленкой. Он протянул руку к женщине не с угрозой, а с каким-то жутким, механическим любопытством. Женщина вскрикнула, отшатнулась… и исчезла, растворившись в свете. Голограмма погасла, оставив лишь едва заметное мерцание на стене. Голограмма-Шрам. Проекция последнего мгновения жертвы. Фрагмент личной трагедии, вплетенный в код «Пангеи».

Лиам замер. Он почувствовал… волну. Не звук, не свет. Волну чистых, неструктурированных данных. Она исходила от места, где только что была голограмма, и пронзила его насквозь, вызвав внезапную, острую головную боль и тошноту. Боль системы? Сбой? Она знает, что я здесь. Она видит.

В этот момент с нижних уровней башни донесся скрежет металла и приглушенный, хлюпающий рык. Не зомби. Что-то другое. Что-то, что двигалось с непривычной скоростью. Лиам инстинктивно прижался к стене, сердце бешено заколотилось. Он был безоружен. Уязвим. Мир за стенами «Сердца» был не просто разрушенным. Он был враждебным и живым в своем уродстве.

Он сделал шаг к краю балкона, пытаясь разглядеть источник звука в полумраке. Внизу, в зарослях светящихся лиан, что-то шевельнулось. Несколько пар глаз, излучающих тусклое желто-зеленое сияние, уставились на него. И тут же, из-за угла башни, выползло… существо. Оно было похоже на человека лишь отдаленно. Кожа серо-стального цвета, местами проросшая кристаллическими наростами, светящимися тем же желто-зеленым. Одна рука была неестественно длинной, заканчивалась чем-то вроде клешни из сплавленного металлолома. Другая – почти нормальная, но по ней струились жидкие светящиеся прожилки. «Светящийся». Мутант, «отремонтированный» наноботами «Пангеи». Его светящиеся глаза зафиксировались на Лиаме. Рык превратился в протяжный, голодный вой. За ним, из тени, выползли еще двое.

Адреналин ударил в кровь. Лиам оглянулся. Путь назад, в «Сердце», был отрезан. Впереди – только бездна Разлома и шаткие мосты к другим «Осколкам». Бежать? Но куда? Эти твари были быстры. Он замер, понимая, что его пять лет добровольного заточения могут закончиться здесь и сейчас, на этом балконе, растерзанным порождением его же ошибки.

Первая тварь прыгнула. Не вверх, на балкон, а на стену башни. Ее когти-клешни впились в бетон, светящиеся прожилки на руке напряглись, и мутант начал карабкаться вверх с пугающей скоростью, оставляя за собой светящиеся царапины. Двое других последовали за ним.

Лиам отпрянул к самому краю балкона. Бездна зияла под ним. Он сжал кулаки, готовый к отчаянной, безнадежной схватке. Мысли метались: Моя ДНК… ключ… Кассандра хочет его… но для чего? Для чего?!

И тут, откуда-то сверху, раздался пронзительный свист. Что-то маленькое и темное просвистело в воздухе и вонзилось в светящуюся спину мутанта, карабкавшегося первым. Раздался хруст и шипение. Мутант завизжал, потерял сцепление и рухнул вниз, в заросли светящихся лиан. Его падение сопровождалось треском ломающихся стеблей и яростным шипением.

Лиам резко поднял голову. На крыше соседней, более низкой башни, частично обрушившейся, стояла фигура. Невысокая, худая, в потертой, перешитой одежде. В руках – какое-то примитивное духовое ружье. Лицо скрывал капюшон, но Лиам уловил жест: Беги! Сюда!

Второй и третий «Светящиеся», не обращая внимания на падение сородича, уже почти добрались до края балкона. Их светящиеся глаза пылали яростью. Лиам не раздумывал. Он прыгнул. Не в бездну, а на груду металлолома, сваленную у стены башни. Она прогнулась, заскрипела, но выдержала. Он скатился вниз, в заросли светящихся лиан. Фиалковый свет окутал его, липкие стебли цеплялись за одежду. За спиной раздались рыки и тяжелые удары – мутанты спрыгнули на балкон, обнаружив его побег.

Лиам рванул вперед, продираясь сквозь жутковато-красивые заросли. Под ногами хлюпало – наноботы в «реке» светились ярче, реагируя на его присутствие. Он слышал погоню позади. Скоростные, светящиеся тени метались среди руин. Мост был впереди. Шаткий настил из рваных металлических листов, перекинутый через Туман Забвения к другому «Осколку». Казалось, он вот-вот рухнет.«Беги! По руслу! К мосту!» – крикнул голос сверху. Хриплый, молодой.

Он уже почти добежал до начала моста, когда из-за груды искореженных машин выскочил третий «Светящийся». Он был меньше других, но проворнее. Его светящаяся клешня взметнулась вверх для удара. Лиам замер, понимая, что не успеет увернуться.

«Отойди!» – крикнул парень, его голос сорвался. Он не стал перезаряжать духовое ружье. Вместо этого он прищурился, сосредоточившись на раненом мутанте. Его тело напряглось, по лицу пробежала судорога. Из носа тонкой струйкой полилась алая кровь.Сверху снова свистнуло. Дротик вонзился мутанту в плечо. Тот взвыл, но не остановился. В этот момент на мосту, с той стороны, появилась фигура в капюшоне – тот самый стрелок. Он спрыгнул вниз, на землю, между Лиамом и мутантом. Лиам увидел его лицо. Мальчишка. Лет шестнадцать, не больше. Лицо изможденное, но глаза – старые, полные боли и странной решимости.

И случилось нечто невероятное. «Светящийся» замер. Его светящиеся глаза вдруг помутнели, потеряли агрессию. Он неуклюже повернул голову, уставившись на своих сородичей, которые уже приближались сзади. Потом, с рычанием, которое звучало уже иначе – глухо, растерянно – он бросился на них.

Началась дикая свалка. Светящиеся клешни рвали плоть, кристаллические наросты крошились. Мутанты, бывшие секунду назад союзниками, яростно атаковали друг друга.

Лиам не стал спрашивать. Он бросился по шаткому настилу. Металл скрипел и прогибался под его ногами. Где-то внизу, в Тумане Забвения, завывало. Он не оглядывался, пока не достиг другой стороны, обрушившейся крыши очередного небоскреба. Только тогда он обернулся.Мальчик схватился за голову, сдавленно застонав. Кровь из носа текла сильнее. «Беги… по мосту… сейчас!» – выдохнул он, едва стоя на ногах.

Мальчик стоял на берегу, спиной к нему, согнувшись пополам. Схватка мутантов стихала – двое лежали неподвижно, третий, тот, что был под контролем, шатался, издавая жалобные звуки. Потом его светящиеся глаза снова загорелись яростью, но теперь она была направлена на мальчика.

«Джей! Беги!» – закричал Лиам, имя пришло само собой, откуда-то из глубин памяти, возможно, подсказанное фантомами «Сердца».

Джей поднял голову. Его лицо было залито кровью. Он посмотрел на Лиама через Разлом, и в его взгляде была невыносимая усталость и… что-то еще. Знание? Предопределение? Потом он резко повернулся и прыгнул на спину ближайшему «Серому» – зомби, который бесцельно брел неподалеку. Тот даже не среагировал на удар. Джей вцепился в его рваную одежду. Зомби, словно получив команду, развернулся и заковылял прочь от реки света и оставшихся «Светящихся», унося Джея вглубь руин.

Лиам остался один на краю обрушившейся крыши. Разлом Амнезии зиял перед ним. Светящаяся река наноботов мерцала внизу. Воздух звенел от недавней схватки и тихого воя Тумана Забвения. Он был снаружи. Он был жив. Благодаря странному мальчику, который мог управлять зомби ценой собственной крови. И мир, который он когда-то знал, был мертв. Убит его собственным кодом. Его собственным «богом».–

Где-то в стене здания, на котором он стоял, слабо мерцала новая голограмма-шрам. Последний крик. Последний взгляд. Еще один фрагмент боли, вплетенный в вирус лжи, управляющий миром. Лиам почувствовал, как знакомый гул «Пангеи» – пульс его творения и палача – отозвался в его собственной крови. Тихий, неумолимый звон ключа в замке судьбы.