скачать книгу бесплатно
Не для камзола и не для перчаток,
А для фаты воздушной лепесток.
И рядом под покровом флёрдоранжа
Невинный тает аленький цветок.
85 Не думал я, что могут звуки банджо
Окутать грустью тихий полусвет
Жилища, где свершилась эта кража
И где напали мы на грешный след.
Но этот негритянски-чужеродный
Щипковый инструмент давал ответ:
«Она была до роскоши голодной,
Её прельстил заезжий молодец
Роскошной сценою международной…
Как только не противился отец —
Наряд она пошила подвенечный,
Но обманул жених её вконец:
97 Умчался прочь подальше, в бесконечность…
Он дурочке другой поклоны бьёт
И страстью упивается беспечной…
Она же – та, чей образ здесь живёт, —
В пруду глубоком ночью утопилась,
И этим совершила перелёт,
Чтобы зажечь безгрешное светило».
«Но кто она такая? Где сейчас?»
«Пошла к пруду на мостик. За перила
Не держится, и вспоминает час
Счастливого безумия. Отныне
Она, как легион таких же глаз,
109 В комической скитается пустыне
Созвездием Грустящих Дев. Оно
Безмерной простирается гордыней,
И всё вокруг в печаль погружено.
Но принца нет ни пешим, ни на волке,
Чтоб это раскрутить веретено,
115 Или хотя бы уколоть иголкой…»
Глава 26
(1735 г.)
1 Вот показались красные манжеты,
Рука взмахнула; тут же пушкари
Готовят орудийные приветы
От пристани, к которой подошли;
Уже встаёт к штурвалу лоцман бравый,
И берег принимает корабли…
Народ шумит восторженной оравой,
Такое диво видано ль, когда
На берег, прежде брошенный и слабый,
Сходили просвещённые года.
Россия вознамерилась вдогонку
Европе строить новые суда.
13 Дитя вначале пачкает пелёнку,
Потом потешно учится ходьбе,
А вырастет – родимую сторонку
Уже не сможет позабыть в себе.
Хотим ли мы того, иль не хотим мы,
Но это всё подвержено судьбе.
Томления безмолвны и незримы,
Но это только в юные года,
А здесь, толпой шумливою гонимы,
Мы пробирались, будто господа
На пир, что, ритуалом заведённый,
Нас взял в объятья раз и навсегда.
25 Гулял народ простой и благородный,
Столы ломились снедью и вином;
И шкипер, тем гуляньем вдохновлённый,
Уже плясал на бочке кверху дном,
Своё воспринимая назначенье
Пока ещё необъяснимым сном.
Где праздник, там любое развлеченье
В России хлещет, как кипящий чай,
Невинная забава, приключенье,
То, что и нас настигло невзначай,
Явилось в славном облике детины
С ножом, но слава Богу, без меча.
37 Он будто грянул с повести былинной:
Широк в плечах, в глазах голубизна,
И мне он показался исполином,
Хоть речь его и стала неясна,
Когда ко мне он обратился с нею,
Протягивая полный ковш вина:
«Прошу почтить вниманьем ассамблею,
На коей наше дело не пустяк.
Сейчас, вишь, парус обнимает рею,
Поскольку он у берега в гостях,
Но прозвучит команда капитана —
И снова ветер загудит в снастях.
49 На нашей службе чтобы без изъяна
Нельзя никак, ведь парус – это что?
Пускай отец и промах для кармана,
А дядька – так и вовсе решето…
Матвей Попов я, и того племянник,
Что ставит парусину для флотов.
И кабы был один по делу данник,
Так нет же – их тут целая толпень,
И каждый гнёт другого в рог бараний,
От этого и мысли набекрень,
А в деле развернуться нету мочи —
И эдакая пропасть кажний день.
61 Я оттого и мыслю, что помочь бы
Моёму дядьке вы как раз смогли.
Чтоб, значит, мог лишь он с утра до ночи
