скачать книгу бесплатно
Горчайшему в Путивле древнем плачу
Не снилась даже меньшая беда.
Слепы, кому не верится в спасенье —
Россия верит, верила всегда,
85 И в этом не бывает исключений.
Пусть даже время трудное придёт,
Но и тогда немыслимых мучений,
Отдав все силы, вынесет народ.
Найдётся ль в мире нация другая,
Что русский люд в терпенье превзойдёт?
91 Надеюсь, что об этом я узнаю!
Глава 2
(Х век до н. э.)
1 Полёт беззвучный и неуловимый
Меня привёл в младенческий восторг.
Сатурна кольца пролетали мимо,
И не понять, где запад, где восток…
Но всё умолкло там, где мирно дремлет
Планета наша. «Дивный сей чертог
Меня и ныне трепетом объемлет, —
Промолвил мой задумчивый гребец, —
Здесь по-иному понимаешь Землю,
Как для сокровищ выбранный ларец,
Сосуд для животворных наполнений,
И деву молодую – под венец!
13 Да, мало ли ещё таких томлений
У каждого, кто устремится ввысь…
Достанет нам в дороге рассуждений.
Ты голоден. Возьми-ка, подкрепись, —
Он указал на торбу под сиденьем,
Я головой мотнул. – Да не стыдись, —
Добавил Пушкин, – все твои сомненья –
Пустое, коль в пути не хватит сил.
Нехитрое попробуй угощенье,
Пригодное для разных лет и зим —
Ты сам собрался в мой чертог не тронный,
Так выполняй, о чем бы ни просил».
25 Летели мы над Северной Короной,
Её жемчужный блеск слегка угас,
Как будто бы подковою коронной
Задел её наш вёсельный Пегас.
А я горбушку ел, кромсая нервы,
И что-то пил, похожее на квас.
«Здесь – всё, что нам знакомо в круге первом, —
Вожатый мой взволнованно сказал: —
Где в меру обезумевший Коперник
В своё полубезумие воззвал.
Зато теперь мы знаем аксиому,
Что Солнце только временный вокзал».
37 Мы мчались сквозь пространство. Незнакомо
Мне стало небо в странной пустоте.
Далёко же забрался я от дома,
Коль не могу припомнить звёзды те.
Вот горизонт пятою Ахиллеса
У Трои в отражённой наготе
Закроет утомлённого повесу,
Неуязвимого, когда б не лень
Гефестова щита воды и леса;
Когда от взрыва захлебнётся день,
И дым накатит в глубину колодца
И растворит мерцающую тень.
49 Когда понять, откуда что берётся,
Не мыслят утомлённые глаза,
Хотя как будто даром достаётся
Истаявшая радугой гроза.
Когда напрасно взор сравненья ищет —
От напряженья катится слеза.
Где звёздный ветер без препятствий рыщет,
Бредёт Асклепий с ношей на плечах.
И, будто бы, пространство стало чище…
В его поклаже змеи на змеях
Принуждены свою потратить злобу
Во благо немощных. Но вот впотьмах
61 Неясный свет мы различаем оба:
Барнардова летящая звезда,
Вначале незаметнее микроба,
Пересекает звёздные года
Необъяснимо и неуловимо,
Как средь пустыни чистая вода.
Но Александр Сергеич правит мимо.
Туда, где многоопытный Хирон,
Учительством своим незаменимый,
Копытом высекает в небе звон
И продолжать занятья призывает,
Пока ещё стрелой не поражён.
73 Трехзвёздное подковано сиянье
Кентаврова копыта в полутьме.
Ближайшую звезду он посылает
Земле в подарок. И в своём уме,
И в твёрдой памяти нравоученья,
Поклон кладёт вослед немой корме.
Но в круг другой нас выбросит вращенье,
Где сказочный Конёк прибавит сил,
Как лист перед травой для угощенья,
И всё исполнит, что бы ни просил,
Опять же веря в искренность и честность
Просящего. Но Боже упаси
85 Струхнуть пред ликом, коим манит вечность.
Иначе не видать тебе пути,
И как бы ты не убеждал беспечно
