скачать книгу бесплатно
– Ага, – согласно бурчит Кисеныч, и вдруг лицо его замирает. Из дебиловатого оно странным образом перевоплощается в напряженное и внимательное.
Даже в миниатюрном экранчике, я улавливаю эту перемену и теперь поочередно поглядываю, то на мелькающие цифры генератора, то на Кисеныча.
– Восемь.
Я не сразу слышу свой номер. Странное дело, но даже глядя на восьмерку, зависшую посреди экрана, я не спешу соотносить ее с собой.
– Новенькая? Але, гараж! – это Вероятносергей обращается ко мне уже не в первый раз. – Наста-а-ал твой ча-а-ас, – поет он заунывно. – Да ладно, не очкуй. Кисеныч примет во внимание, что ты первый раз. Правда братан?
– Ага, – подтверждает Кисеныч. – Больно не будет.
– И что ей сделать? – нетерпеливо спрашивает кто-то из девчонок.
– Говоришь, для начала не пугать сильно? – задумывается парень. – Ну пусть тогда покажет сиськи.
Все смеются. И я тоже. Шутка кажется мне детской. Конечно, шутка. Как же иначе. Но когда смех прекращается, на меня устремляются десять любопытных пар глаз.
– Давай! – замечает кто-то. – Или ты хочешь, чтобы мы тебя уговаривали?
– Нет, – отвечаю я, имея в виду, что не нуждаюсь в их уговорах и одновременно не собираюсь делать то, о чем они просят.
В воздухе зависает молчание.
Первым его нарушает Вероятносергей.
– Так, новенькая. Тебе, может, непонятны правила наших собраний. Но здесь все по-взрослому. Соскочить нельзя. Ты уже была с нами. Видела, как Леха кота в жопу целовал, а Танька пила из толчка. Смотрела, не отворачивалась. А у нас так заведено – кто один раз увидел, тот с нами. Ты могла сразу отказаться и тогда вопросов бы к тебе не было. Но ты осталась. И сидела бы дальше, наблюдая за остальными, если бы твой номер не выпал. Так не пойдет. Ты в игре. И точка.
– Я не буду этого делать, – мой голос звучит робко, умоляюще.
– Будешь! – озлобленно отрезает Вероятносергей. – Потому что в противном случае, ты наживешь себе приличное количество врагов за один раз. А с нами лучше дружить. Поверь, так безопасней для тебя же самой.
Я смотрю на людей, помещенных по ту сторону экрана, и чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. И вдруг, не отдавая себе отчета, в том, что делаю, я резко протягиваю руку и захлопываю крышку ноутбука.
Вот так легко и просто.
Встаю с кресла и принимаюсь вышагивать от одной стены до другой. Мысли в голове путаются. Мне кажется, что мир, за порогом моей комнаты сошел с ума. Отец. Его крашенная подружка. Мама. Ребята из новой школы.
Если бы я могла, то разинула рот и заорала бы так, как делают это психопаты. С диким ревом, громко. Чтобы выплеснуть наружу все, творившееся в душе. Но, нет. Орать неприлично. Особенно, когда ты живешь в многоквартирном доме.
Я падаю на кровать, зарываюсь лицом в подушку и дышу, часто-часто.
Сколько дней прошло с тех пор, как я лишилась всех своих прошлых друзей? Достаточно для того, чтобы сойти с ума. Хуже всего то, что, хотя эти игроманы из моей новой школы и оказались полными придурками, мне даже некому рассказать об этом. Не с кем поделиться своими эмоциями.
Пролежав без движения, наверное, не менее часа, я понимаю, что точно не смогу заснуть в ближайшее время. В квартире, давно тихо, и я раздумываю о том, не пойти ли на кухню, чтобы приготовить себе очередной царь-бутерброд. Случайно взгляд мой падает на подарок отца. Приходит мысль, что обычно новая техника должна быть упакована в коробку с инструкциями, проводками и разными примочками. Однако, папин планшет уже облаченный в кожаный чехол, не имеет при себе даже зарядника.
Конечно, разве можно было ожидать, чтобы отец подарил мне новую вещь? С чего вдруг, когда у него самого сейчас даже с квартирой неполадки. Может ее уже и нет вовсе. Надо будет потом разузнать об этом подробнее, а пока…
Я подхожу к шкафчику и снимаю планшет с полки. Посмотрим, чем тут можно убить время.
Глава 4.
Меня трудно назвать профи в цифровых технологиях. Я не могу просто так взять в руки новое устройство и уже через минуту разобраться в нем от и до. С другой стороны, я без ложной скромности, не самая тупая девочка в мире. А потому, посидев какое-то время с гаджетом, которого у меня никогда до этого не было, я худо-бедно разбираюсь.
Очевидно, что у него был предыдущий хозяин. Несколько приложений, явно закачены сюда извне. Например, иконка в виде машинки.
Так и есть. Я щелкаю по изображению, и на весь экран вылезает заставка гоночной трассы. Не интересно. Едем дальше.
А это что такое? Похоже на эпп для обработки музыки. Мне медведь еще при рождении уши отдавил. Но, на досуге можно будет залипнуть. Пока неинтересно.
Стоп. Кое-что реально привлекает меня. Иконка так себе – обыкновенная серая дверь. Но я упорно цепляюсь взглядом за название: KARANTIN. Походит на девиз моей нынешней жизни, во всех смыслах.
Не то, чтобы именно карантин стал причиной моего идиотского положения. Учитывая контингент школы, я могла влипнуть в ситуацию куда более худшую, оказавшись в офлайне со своими новыми знакомыми. Но, все же, не закрой нас на изоляцию, я бы обязательно с кем-нибудь подружилась. Мама бы не потеряла работу, отец бы не переехал сюда, и вообще жизнь бы протекала в обычном ритме – магазины, соседи, учителя. Другие люди. Другие эмоции.
Я щелкаю по двери, и на экране появляется колесико загрузки. Какое-то время ничего не происходит. Кажется, что система зависла. Я уже собираюсь разочарованно смахнуть приложение с экрана, как вдруг оно, точно прочитав мои мысли, меняется. Вместо него появляется картинка. Это похоже на вид сверху. Точно, так и есть. На экране моя комната. Вон кровать, стол, окно, примятая мной же подушка. Стоп. Это шутка?
Я в недоумении пялюсь, как баран то на экран планшета, то поверх него. Чувствую, как неприятный холодок пробегает по телу. Но, как я уже сказала, меня нельзя назвать совсем уж тупой. Я быстро догадываюсь, как это работает. С обеих сторон на планшете имеются камеры. Они-то как раз и передают данные устройству. В приложении, наверное заранее установлена программа сбора информации, и все то время пока он бесхозно лежал на полке, камеры продолжали следить… За кем? За мной? Да ладно!
Я внимательно изучаю картинку. Если провести пальцами по экрану, можно прогуляться дальше по нашей квартире. Вон комната мамы (точнее, на время сданная квартирантам), вот бабули. Кухня и туалет с ванной тоже на своих местах. К счастью обитателей помещений приложение не воссоздает.
«Рядом с вами найдено две двери» – неожиданно сообщает механический голос. Я едва не подскакиваю на месте. Всматриваюсь в экран и вижу, как на нем плавно набирают цвет две тонкие серебряные линии.
Все. Наконец до меня доходит, что это за фигня. Лично я никогда таким не увлекалась, но некоторые ребята из моей прошлой школы просто помешались на альтернативной реальности. Суть игрушки проста: ты ходишь вокруг – по школе, квартире, улице, заброшкам и с помощью мобильника ищешь разные штуки. Если посмотреть в нужное место, через экран приложения, можно увидеть какого-то чудика. Или подцепить клад. Короче, продвинуться в игре.
Меня такое не интересует. Но, просто из любопытства, делать-то все равно особо нечего, где хоть находятся эти двери?
Банально. Одну из них приложение поместило в кладовку. Крохотная комнатка, метр на метр, где мама обычно хранит закрутки и разный хлам. Другая дверь ведет на балкон.
В этот момент я слышу в коридоре шуршание и одним махом забираюсь под одеяло. Очень вовремя, потому что кто-то осторожно заходит в мою комнату. Нет, не заходит. Стоит на пороге. А я делаю вид, что мерно дышу во сне и даже пытаюсь посапывать для правдоподобности.
– У тебя планшет светится, – негромко говорит знакомый, но неприятный голос.
До меня доходит, что свет от экрана, который я забыла закрыть, просвечивается через одеяло. Приходится выбраться наружу.
В дверях стоит Крашенная. Точнее, уже Облезлая.
– Чего тебе? – спрашиваю я, сама, поражаясь тому, чего это мой голос каждый раз звучит дружелюбно.
– Хотела узнать, у тебя сиги случайно нет?
– А? – я как идиот не понимаю, чего она хочет.
– Ну, сигареты? Ты не куришь?
– Эээээ. Нет. Но скоро начну, если нас продержат дома еще пару месяцев, – зачем-то вру я. Неужели хочу показаться крутой? Перед кем, спрашивается, выделываюсь?
Девушка улыбается моему ответу, желает мне спокойной ночи и выходит из комнаты.
Вот теперь все становится действительно стремно. Не то, чтобы меня воспитывали в духе благородных девиц. Некоторые девчонки в моей прошлой школе курили, и я не делала из этого криминала. Но лично для себя, где-то глубоко на подсознании я всегда понимала, что смерть от рака легких – не лучший финал для молодого человека, перед которым есть тысячи других вариантов. В конце концов, если уж очень хочется сыграть в рулетку, можно заняться экстримом: выделывать сальто на роликах в полете со ступеней; опаркурить все соседние крыши; если есть деньги – сто один раз прыгнуть с парашютом. Вероятность скопытиться в пределах десяти ближайших лет здесь тоже велика, но по крайней мере, другие будут говорить, что ты клевый чел, а не банальный подзаборный курильщик.
Мне стремно оттого, что моя мама не переносит табачный дым. О бабуле и говорить нечего. А теперь выходит, что новая подружка отца рано или поздно будет курить в нашей квартире. Не на лестничной площадке – это точно. Оттуда ее в два счета погонят соседи. И по всему выходит, что в нынешнем состоянии мама ничего не сможет ей сказать. Уф… это и переварить-то трудно.
Чтобы хоть немного переключиться, я возвращаюсь к дверям.
«Рядом с вами одна дверь» – сообщает мне приложение. Понятно. Значит они еще и срок годности имеют. Меня жутко распирает посмотреть, что представляют собой эти двери. Но та, что осталась – ведет на балкон. Попасть на него можно только через бабушкину комнату. Часы показывают половину второго ночи, а моя мама спит, как часовой на посту – любой шорох и она тут же вскакивает по стойке «смирно». Но, что мне остается? Теперь я точно уже не усну до утра. Любому нормальному подростку нужно тратить положенное число калорий в день. В пересчете на норму, за те дни, что я безвылазно провела в этой квартире, при мне остается запас, которого хватит, чтобы переплыть Атлантику.
Я поднимаюсь, предусмотрительно тушу планшет и на цыпочках подхожу к двери. За ней вроде тихо. Но кто знает, что делает сейчас облезлая охотница за сигаретами. Дверь предательски скрипит и выпускает меня в темный коридор. Бесшумно проходя мимо комнаты, где сейчас обитают квартиранты, я искренне борюсь с искушением подслушать, что творится внутри. Желание и одновременно отвращение так велико, что я ощущаю абсолютную ненависть к себе.
К счастью бабулина дверь открывается бесшумно. Я проскальзываю внутрь и тут же погружаюсь в ароматы спиртовых настоек, трав, неизвестных мне лекарств, которые мое обоняние почему-то упорно связывает с детской инфекционной больницей.
Мама спит в не самом удобном раскладном кресле, подтянув колени к груди, отчего они наполовину выпирают над полом. Бабушка, как обычно лежит на спине. Она всегда в одной и той же позе, и мне кажется, что это должно быть ужасно неудобно. Я настороженно слежу за ее лицом, которое направлено в мою сторону и в любой момент готово ожить.
Делаю шаг. Еще один. Тихо, как в вакууме. Как будто мои родственники совсем не дышат. К счастью шести шагов достаточно, чтобы достичь желаемой цели. Но теперь передо мной другая проблема. Нужно включить планшет для того, чтобы посмотреть на дверь через экран, если я правильно понимаю задачу. Однако, яркий свет наверняка разбудит маму.
Я, подобно спецагенту из голливудского фильма, плавно укладываюсь животом на пол, таким образом оказываясь ниже уровня бабулиной кровати и одновременно, этой же кроватью закрытая от мамы. Вот теперь я без страха открываю планшет.
Большего облома невозможно было и ожидать.
«Рядом с вами нет дверей» – сообщает громогласный механический робот.
Я зажимаю рот рукой, пытаясь сдержать то ли позыв истерического хохота от своего глупого положения, то ли скрыть вздох сожаления.
Какое-то время в комнате царит тишина, а потом мама негромко произносит:
– Катюша, разогрей себе котлеты с гречкой.
Чувствую, как напряжение постепенно отступает. Мама даже во сне мечтает накормить меня.
Глава 5.
Несмотря на упорные попытки, заснуть мне удается только ближе к пяти утра. А без десяти минут восемь, обеспокоенная мама врывается в мою келью и сообщает, что пора «идти» в школу. Я легко могу парировать удар, поскольку мне достаточно проползти один метр до компьютерного кресла, но мама зачем-то требует, чтобы я умылась. Как будто в окошке, размером два на два сантиметра видны гнойные комочки в уголках моих глаз.
Ровно в восемь я вхожу в ЗУМ. И только в этот момент вспоминаю о дурацкой игре. Я даже не успеваю толком разнервничаться. Едва я появляюсь на экране, одноклассники отчего-то начинают дико ржать.
– Ну ты, новенькая даешь!
– А так с виду и не скажешь.
– Надо было сразу с этого начинать… – и все в таком духе.
Я не понимаю, к чему это, но внутренний голос подсказывает, что дело плохо.
– Войди в школьный чат, – произносит чей-то девчачий голос, и я, несмотря ни на что, благодарна ему за наводку.
В две секунды открыв на телефоне общий чат, я обнаруживаю там скриншот экрана, на котором в полную величину развернулись две чьи-то увесистые прелести. Очевидно, что не мои. Но, проблема совсем не в этом. Надпись в зум-окне, с которого эти прелести и были показаны, крупными буквами отражает мое имя и фамилию.
До меня быстро доходит. Чувствую, как лицо заливает краской. Хочется заорать, что любой нормальный человек придумывает себе короткий ник, а не раздувает надпись до ширины двадцати символов. Явно же, что меня решили сознательно опустить! Только, кому до этого есть дело?
Радует одно. Я могла бы сейчас находится в классе, посреди двух десятков ржущих физиономий. И вот тогда мне действительно было бы плохо. А так – это, как дополнительная ложка говна в наполненном почти доверху помойном ведре.
Может мне и хочется казаться самой себе циничной, но из глаз против воли начинают литься слезы. На смену им приходит дрожь. Меня знобит, как в лихорадке. При этом, я упорно сохраняю молчание, надеясь, что в окне два на два сантиметра никто не разберет, что со мной происходит.
Как раз в этот момент в ЗУМе появляется учитель. Начинается перекличка. Я жду свою фамилию, и как следствие, очередной взрыв всеобщего хохота, машинально теребя в руках планшет. Щелкаю на KARANTIN и пытаюсь медитировать вместе с бесконечно долгим колесом его загрузки.
– Запишите тему урока, – говорит училка, – системы из линейных и квадратных неравенств.
«Рядом с вами три двери» – заглушая ее голос, говорит приложение.
– Тишина пожалуйста, – угрожает училка, не зная к кому конкретно обращаться и начинает свой заунывный урок.
А я тем временем внимательно вглядываюсь в экран. Какая тут может быть алгебра, когда одна из дверей находится прямо в моей комнате. Приложение показывает, что это дверца моего платяного шкафа. Я быстро поднимаю устройство и навожу его на шкаф. Но ничего не происходит. Может нужно подойти ближе?
Приходится встать и пропасть из поля зрения учителя. Если запалит – потом будет орать. Но после всего произошедшего, ее крик я уж как-нибудь переживу. Я подхожу близко к шкафу и снова повторяю попытку. Навожу на дверцы планшет, верчу его из стороны в сторону, стараясь нащупать нужный ракурс. Но результата по-прежнему нет. Пробую тыкать в экран, так и эдак – та же картина. Похоже, я все-таки самая тупая девчонка в мире. В отчаянье, дергаю на себя дверцу шкафа, и в этот момент сознание мое подпрыгивает, взрывается и снова собирается из кусочков. Вместо обыкновенных полок с одеждой я вижу перед собой…
Странно, но первая мысль, которая приходит мне в голову, касается того, что представляет собой феномен человеческой психики в пубертат. Возможно, другой подросток на моем месте подумал бы иначе. Но я, почему-то рассуждаю про себя логически, и пытаюсь понять, что именно послужило причиной такой яркой галлюцинации. Может наложилось сразу несколько факторов. В любом случае, сейчас я сделаю шаг и разобью башку о реальные деревянные полки.
Я морально готовлюсь к боли и медленно переставляю правую ногу на десять сантиметров вперед. За ней подтягиваю левую. Но, вместо ожидаемого удара, мои носки в радужную полоску, ощущают под собой прохладный камень. Перемена от ворсистого паласа так разительна, что я какое-то время стою уставившись вниз, и не замечая того, что происходит вверху.
Наконец, в состоянии, близко походящем на выход из-под общего наркоза, я поднимаю голову и смотрю по сторонам. Насколько хватает взгляда – передо мной раскинулся город, сплошь состоящий из каменных домов. По улице, которой касаются мои ступни, в обе стороны идут, бегут, едут на велосипедах люди. Некоторые гуляют парочками, другие ведут за руку детей. Вон, метрах в десяти от меня какой-то старик медленно шаркает ногами, опираясь на палку. Обычный старик, и палка тоже обычная. И вообще, все кажется обычным. За исключением одного.
Здесь лето. Солнце – если, конечно, оно само по себе может являться мерилом времени года – жарит так, что я чувствую бегущие под футболкой капли пота. Но за окнами нашей квартиры, насколько мне не изменяет память, еще вчера было мерзко и слякотно. Как и положено зимой.
Меня словно вовлекает в поток. Все еще не веря своим глазам, я медленно бреду мимо ярких, украшенных цветами лавок, выходящих фасадами на улицу. Рассматриваю изогнутые балюстрады балконов с растениями в широких кадках. Вдыхаю грудью свежий теплый воздух и чувствую, что от него (а может от всего происходящего), у меня слегка кружится голова.
Вдруг я осознаю, что сильно отличаюсь от окружающих меня людей. И не только потому, что иду по мостовой без обуви, в радужных носках. Следом за этим приходит другая мысль: вероятно никто из них не видит меня. И тут же, словно ответ от вселенной, какой-то мужчина со стопкой газет налетает на меня.
– Прошу прощения, – добродушно говорит он и убегает дальше по улице.
Я растерянно смотрю ему вслед, борясь с желанием догнать и назадавать кучу вопросов.
Радужные носки сами несут меня дальше. Тот, кто не сидел несколько месяцев кряду в панельной трешке, пропахшей всевозможными лекарствами и настойками, никогда не поймет моих чувств. Я как человек, долго шедший по пустыне и вдруг обнаруживший колодец с водой. Мои инстинкты сейчас превыше доводов и я, вероятно с ополоумевшим выражением на лице, продвигаюсь все дальше и дальше. Дальше и дальше.
В одном из окон уличных магазинчиков я вижу несколько картин. Приблизившись к стеклу, я с интересом рассматриваю работы неизвестных мастеров. А может все картины написал один и тот же человек. Каждая из них такая же яркая и сочная, как и все вокруг. Сочная! Вот то самое слово. Все, что улавливает мой взгляд – люди, цветы, откосы домов и даже небо – все нереально сочное. Такое, как если бы кто-то подтянул настройки цвета в редакторе и сделал их без пяти секунд ядовитыми.
Продолжая рассматривать картины, я вглядываюсь в крохотный уютный домик на холме. Тихий, премилый пейзаж с плавно летящими по небу облачками. Мой мозг вертится вокруг этого изображения. Что-то на нем цепляет, напоминает о важном, но я не могу понять, что именно. Я бросаю взгляды на соседние картины, и какое-то смутное чувство вновь заставляет меня вернуться к домику. Вдруг мои глаза вылезают из орбит. Понимание того, что именно меня смутило в рисунке, заставляет ноги, облаченные в радужные носки похолодеть.
Домик – маленькое одноэтажное строение, как и положено имеет крышу с дымовой трубой, окошки, несколько широких ступеней и… дверь. Дверь! ДВЕРЬ!
Я смотрю в оцепенении на такую банальную до жути деталь, и чувствую, что в секунде от порыва. Мысль проносится в моей голове быстрее, чем я успеваю до конца осознать ее. В следующий миг радужные носки уже несут меня по мостовой в обратном направлении.
Что я увидела первым, когда вошла сюда? Какие-то цветы. Но здесь кругом одни клумбы, а все дома так похожи друг на друга! Как же мне найти нужный?! Как найти мою дверь?!
Пробежав еще немного, я замедляюсь. Раз иного выхода не остается, придется заходить в каждый встречный дом. С какой стороны я вышла? Кажется, справа. Нет, слева. Точно слева.
Подойдя к одному из домов, я робко тяну на себя его дверь. За ней открывается довольно крутая старая лестница. Нет, это мне не подходит. Иду дальше. В следующем помещении расположилась какая-то мастерская. Люди оборачиваются, когда я заглядываю туда и удивленно таращатся на меня.
Третья дверь прячет за собой пространство, похожее на подвал. Едва я заглядываю за нее, мне становится не по себе. Там, в глубине в несколько направлений под землю, расходятся узкие коридоры. Там пахнет сыростью, и издалека раздаются глухие металлические звуки. Не давая себе времени на мысли, я несусь дальше. Еще с десяток дверей не оправдывают моих ожиданий.
Вот теперь мне так страшно, что я почти готова остолбенеть от отчаянья. Нет! Нельзя думать о плохом. Нужно просто искать. Искать, не останавливаясь.
