скачать книгу бесплатно
Ангел опустил глаза.
– Я не могу нарушить свободу ее воли, да и вашей тоже. Она приняла решение уйти, это – часть ее судьбы. Поэтому прошу вас услышать меня.
Он молча кивнул, вернулся к креслу и сел, опустив голову.
– Жаль, – процедил Он сквозь зубы.
Ангел подошел к Нему, присел на корточки и внимательно посмотрел в глаза.
– У вас все сложится, я знаю. Вы справитесь, у вас есть силы. Вы ни разу никого не обвинили, это очень хорошо. Вы задавали вопросы, пытаясь понять, как это случилось, но у вас просто не хватило знания. И оно придет, но со временем, когда настанет ваш срок. А сейчас просто поверьте, что все так и должно быть. Ложитесь спать, – Ангел встал и дотронулся до Его головы.
Он встрепенулся, почувствовав необычное тепло. Ему показалось, что Он выпил какое – то мощное душевное успокоительное. Стало легче, будто Он выплакался. Навалилась тяжесть, Он с трудом поднял голову и увидел, что Ангел исчез. Дальше было плавное падение в сон…
Похмельем и не пахло – все – таки коньяк качественный. Часы сообщали, что уже половина двенадцатого еще одного серого, ноябрьского дня. Он так и проспал в кресле. События ночи напоминали очень четкий сон, но для сна Он слишком хорошо все помнил. Главное же – то чувство облегчения, которое наступило перед тем, как Он уснул, не уходило. Конечно, не ушла и боль, но она стала терпимой. Появилось ощущение того, что Он пережил какой – то кризис, который должен был разрешиться в одну или в другую сторону. И он разрешился. Он напоминал больного, пришедшего в себя после долгой горячки и метаний в бреду: жар спал, и Он, еще слабый, неуверенно встал и делал первые, осторожные шаги. Что будет дальше, пока было неясно, но Ему сейчас почему – то очень захотелось есть. Он взглянул на стол, взял бокал, в котором таилась его капитуляция, и вылил все в кухонную раковину, долго ополаскивая ее горячей водой. Холодильник оказался ожидаемо пуст, поэтому Он решил привести себя в порядок и прогуляться до ближайшего магазина. С удовольствием постояв под холодным душем, Он почувствовал, как к Нему возвращается бодрость.
Кошелек напомнил Ему о финансовой катастрофе, но на минимальный набор продуктов и пачку дешевых сигарет хватит. Он спустился на лифте вниз и у дверей парадной увидел молодую женщину, лет тридцати, отдававшую команды двум парням, выгружавшим из «Газели» красивое старинное трюмо с большим зеркалом в фигурной раме. Дама была одета со вкусом и обладала начальственным голосом – казалось, что командовать мужчинами ей не впервой. Рядом шныряла девочка лет пяти – очевидно, ее дочь.
– Прошу вас, аккуратнее! Это старинная вещь!
Один из грузчиков, поворачиваясь, как – то неловко задел зеркальную раму, едва не оставив трещину.
«Соседка новая», – подумал Он.
Спускаясь с площадки парадной, Он взглянул на Соседку и почему – то сказал:
– Добро пожаловать!
Она оглянулась, обдала Его холодным взглядом и монотонно ответила:
– Спасибо.
Чувствовалось, что ей совсем не до разговоров, ибо все ее внимание было занято выгрузкой вещей. Дочка же, в силу возраста еще бесполезная для помощи, весело прыгала, что – то напевала себе под нос и путалась под ногами.
Не доходя до магазина, Он решил прогуляться, купив все на обратном пути. Стараясь ни о чем не думать, Он сделал несколько кругов по району, ежась от ветра, но, несмотря на погоду, сейчас прогулка служила Ему лекарством. Когда он вернулся к магазину и купил свой нехитрый продуктовый набор, было уже начало четвертого и потихоньку начинало темнеть. Подходя к дому, у парадной Он увидел отвратительную картину: двое гопников схватили новую Соседку и пытались вырвать у нее сумку. Один из них зажимал ей рот, схватив за волосы, а второй неистово дергал за ремешок. Соседка в ужасе мычала, но ничего не могла поделать. Забившись в угол на площадке перед дверью, тихо плакала ее напуганная дочка.
Он бросил пакет с продуктами на землю и в три прыжка оказался рядом с ними. Сначала Он отбросил того, кто рвал из рук Соседки сумку, потом, выкрутив запястье того, кто зажимал ей рот, второй рукой ударил его под дых. Дальше Он схватил в охапку плачущую девочку и, достав ключи, быстро нажал магниткой на замок, дверь открылась, и Он буквально втолкнул в парадную девочку, а потом ее маму и захлопнул дверь. Когда Он обернулся, оба гопника уже пришли в себя и приготовились к атаке. Ему снова удалось раскидать их, но Он случайно поскользнулся на обледенелом бетоне и грохнулся на спину. Встать Ему уже не дали… Последнее, что он помнил, – жгучая боль внизу груди слева и слово «Валим!».
– Очнулся? Долго жить будешь, парень!
Он увидел смутные очертания человека в белом халате и почувствовал запах спирта, каких – то лекарств и тот ни с чем не сравнимый дух больницы.
– Где я? – прошептал Он.
– В реанимации, друг мой! Ножевое в левое подреберье – пару сантиметров от «мотора», – ну и чем – то тяжелым по голове отоварили. Здесь, слава Богу, без перелома. Среднее сотрясение. Почти с того света тебя вернули! – пожилой хирург в очках улыбался и, щурясь, смотрел на Него.
– На тот свет я как раз недавно собирался, – проговорил Он тихо.
– Не спеши, герой, успеешь еще! – хирург подмигнул Ему. – Там, в коридоре, дамочка сидит. Она здесь вторые сутки на стульях спала. С тобой на «скорой» и приехала. Правила у нас строгие, но говорит, ты ей жизнь спас, когда вокруг окна в доме светились и ни одна собака не вышла, чтобы помочь! Так что у вас есть минут пять. Вставать не смей, говори, не напрягаясь, никто вам не помешает, ты один в палате!
Хирург вышел, и вошла заплаканная Соседка. Тушь на глазах растеклась, было видно, что она страшно вымотана душевно и физически. Соседка взяла стул и поднесла его к кровати.
– Ну здравствуй! – она смотрела на Его перебинтованную голову и кусала губы. – Спасибо тебе, спасибо…
Соседка не выдержала и разрыдалась, закрыв лицо руками.
– Ну что вы? Все же хорошо! – Он почему – то не мог говорить ей «ты».
Спустя минуту она взяла себя в руки и успокоилась.
– Как дочка? Больше не боится? – Он смотрел на эту красивую Соседку, думая о том, как только ни знакомятся люди…
– Дочка хорошо, привет тебе передает. Ничего, что я на «ты»?
Она улыбнулась и взяла Его за руку. Он тоже улыбнулся в ответ и прошептал:
– Хорошо.
В этот момент вошел хирург и показал на часы.
– Да – да, я уже ухожу! – Соседка встала и сказала Ему: – До завтра!
Он быстро шел на поправку, а Соседка приходила к Нему каждый день, приносила какие – то соки, фрукты, консультировалась с лечащим врачом по поводу необходимых лекарств. Как – то раз Он услышал фразу «Вы напишите, я все куплю!» – она сказала это твердым голосом с той интонацией, что означает «Никаких возражений!». Из реанимации Его перевели в одноместную VIP-палату, и Он догадывался, что здесь опять не обошлось без участия Соседки. Он поймал себя на мысли, что ждет ее прихода и думает о ней чаще, чем о чем – либо. Они разговаривали на разные темы, но больше говорила Соседка. Он узнал, что она работает одним из заместителей председателя правления какого – то банка, главным акционером которого является ее отец. Два года назад развелась с мужем, который после расставания полностью потерял интерес к дочке, так что воспитывает ее Соседка одна. В следующий раз она привела девочку, и та принесла Ему в подарок рисунок и несколько конфет. Он улыбнулся и почувствовал, как к горлу подкатывает ком.
– А моя мама – начальник банка! – громко заявила дочка.
В это время Соседки не было в палате.
– И какого банка? – Он, улыбаясь, смотрел на ребенка.
И девочка ответила. Это был тот самый банк, который через считанные дни собирался предъявить права на Его квартиру. Он будто упал с неба на землю. Все вокруг померкло, в груди заныло, и Он вернулся к реальности. Кто Он такой? Одинокий, брошенный мужик, без денег, без работы и почти бездомный. Как мог он позволить себе витать в облаках, так расслабиться и уже рисовать в воображении какие – то розовые картинки? Где она и где Он? Ему вдруг стало страшно. Через день – два Его выпишут, и Он войдет в свою обычную жизнь…
– Ты чего? – спросила его девочка, видя, как изменилось Его лицо.
В этот момент вернулась Соседка, и Он попросил дочку погулять в коридоре, потому что Ему надо кое – что сказать ее маме. Когда ребенок вышел, Соседка с выражением любопытства на лице и лукавой улыбкой села на стул и уставилась на Него.
– Ты извини, – Он закашлялся, – но, наверное, тебе не надо сюда больше приходить, – Он опустил глаза.
– Почему? – удивленно спросила она. – Я тебя чем – то обидела?
Он уже пожалел, что начал этот разговор, но уж лучше сейчас…
– Ты не все знаешь обо мне… Прости, что не сказал сразу. Я безработный, без гроша в кармане и через пару недель бездомный. И мы не просто развелись с женой, – Он сделал паузу. – Она ушла от меня к более успешному человеку. Я тебе… – Он сжал зубы и с ненавистью выдохнул: – Не соответствую.
Секунд десять Соседка молчала, потом сухо спросила:
– Это все?
– Все! – Он чувствовал досаду, но в то же время правоту.
– Значит, так! – голос Соседки звучал так, словно она собиралась устроить серьезный нагоняй нерадивому сотруднику. – Только тот факт, что ты сейчас на больничном, еще и с отбитой головой, останавливает меня от того, чтобы расцарапать тебе физиономию! – Он попытался что – то вставить, но Соседка полыхнула в Его сторону таким взглядом, что Он решил ее не перебивать. – Твой долг по ипотеке уже три дня как оплачен. Более того, тебе снижена сумма оставшихся выплат. Как минимум две компании, кроме банка, где работаю я, ждут твоего выздоровления, чтобы ты занял место начальника планово – экономического отдела. Я не знаю, что за дура от тебя ушла, но, если она только попробует вернуться, я ей не завидую!
Он слушал Соседку с открытым ртом, не веря тому, что все это правда… Что все это может быть правдой. Она же не на шутку разозлилась в начале своего монолога, но сейчас уже остыла.
– Мне пора дочку к няне везти, а потом в банк. Чтобы больше я этой чуши от тебя не слышала!
Она демонстративно вышла, а Он, абсолютно одуревший, лежал и смотрел в потолок. Неужели Ангел сказал правду?
Утром наступило самое лучшее «завтра» в Его жизни. Пожав руку хирургу и обняв на прощанье медсестру, Он вышел на крыльцо больничного корпуса, где Его ждала Соседка, а ее дочка обняла Его и уткнулась головой Ему в живот. Потом подняла глаза и сказала:
– Поедем домой?
Он смотрел на Соседку, а она на Него. В глазах ее стояли слезы, а Он глупо улыбался и крепко держал девочку за руку.
И они поехали домой.
Июнь, 2021 г.
Дуэль
– Так, давай, аккуратнее, не наседай слишком… Защита – ответ… Да! Хорошо! – тренер дал знак, и противники, сняв маски, пожали друг другу руки и разошлись.
Орловский, взмыленный, возбужденный, с горящими глазами вытирал пот с лица и смотрел на тренера.
– Сережа, у тебя хорошая атака, но дай ты противнику самовыразиться, он не уйдет никуда. Шпага – фразовое оружие, каждый раз обсуждаем! – тренер улыбался. – В целом хорошо!
Орловский стянул фехтовальные краги и сел на скамейку рядом с тем парнем, с которым минуту назад они яростно бились на репликах дворянских шпаг образца XVIII века.
– Не больно я тебя истыкал?
Противник злобно посмотрел в его сторону, но не ответил.
– Да ладно тебе, Лешик! Сегодня – я, завтра – ты!
Орловский попытался приобнять его за плечо, но тот вырвался и злобно прошипел:
– Я тебя десять раз просил не называть меня Лешиком!
Он демонстративно встал, но Орловский схватил его за руку:
– Виноват, забыл! Лешенькой как – то язык не поворачивается, а господин Заров – чересчур официально! Но я буду работать над собой, чесслово!
Орловский, не скрывая, еле сдерживал смех, а оскорбленный до глубины души Леша Заров вырвал руку и молча направился к раздевалке.
К моменту главных событий нашего повествования этому эпизоду было года три или даже больше. Тогда ни один из соперников и подумать не мог, что им больше не придется встретиться с оружием в руках в зале фехтовальной студии.
Они вместе учились в институте, часто вместе от курса выступали на олимпиадах по экономике и иностранным языкам, вместе организовывали коллективные выезды в Приозерск и окрестности, бывало, вместе вели КВН и вместе увлеклись фехтованием за пару лет до окончания института. Могло показаться, что они дружили, как многие и думали, но нет. Уж слишком они разные. А в их совместной деятельности было больше соперничества, чем единомыслия. «Что ж тут такого? И в дружбе есть соперничество!» – скажут многие. Есть, но не оно в конечном счете определяет ее суть. Дружеское соперничество не оставляет в тебе злобного осадка, когда ты проигрываешь другу, оно не позволяет зависти отравлять тебе душу и таить недобрые чувства, когда твой друг в чем – то лучше тебя. Если же все именно так, то это уже не дружба.
Веселый и смешливый Орловский относился ко всему легко в том смысле, что даже если ты занял третье место на олимпиаде или твоя команда не стала финалистом межвузовского конкурса команд КВН, то не единственную корову ты проиграл – нельзя побеждать всегда и везде. И уж тем более не стоит выяснять, у кого шутки смешнее или кто больше вложил сил в процесс организации поездки курса на культурно – краеведческую экскурсию с размещением на базе отдыха. А Леша Заров каждую малую и большую неудачу переживал злобно и пытался искать того, кто мог подставить ему подножку. Орловский искренне радовался, когда им удавалось развеселить окружающих или какое – то мероприятие, что они готовили, проходило интересно. Леша Заров злился, что его остроты и замечания привлекали мало внимания, а благодарили не его. Орловский просто хорошо учился, потому что учеба была ему интересна. Он без особого напряжения стремился постичь премудрости будущей профессии, делая все, что требовала программа, а также читал и анализировал внеклассную литературу. Леша Заров с боем брал каждую пятерку – у доски ли, на семинаре или на контрольной. Его главная цель заключалась в том, чтобы, если и не первенствовать, то входить в первую тройку отличников и уж конечно быть не хуже этого Орловского, которого он втайне ненавидел, которому завидовал, которого безуспешно старался обойти во всем. Казалось бы, тебе не нравится человек, он тебя раздражает и злит – так держись от него подальше, общайся на том минимальном уровне вежливости, к которому тебя обязывают правила поведения в обществе. Но не таков был Леша Заров. Он предпочитал держаться рядом с Орловским, чтобы понять, как тому легко удается то, над чем Леше приходится корпеть, часто с посредственным результатом. Он страшно бесился оттого, что Орловского – обычного студента из обычной семьи – любят и уважают, а его – Лешу Зарова, сына чиновника в правительстве Санкт – Петербурга, – никак не выделяют. Орловский умел дружить, а у Леши водились только знакомые, ибо никто не стремился с ним особенно сближаться. Орловский влюблялся и заводил романы, а Лешу Зарова девушки сторонились или соглашались лишь на то, чтобы он подвез их на машине до метро или до дома. С ним флиртовали, но держали на расстоянии. Ему недоставало доброты, и ладно бы, умей Леша это как – то скрывать, но он не умел. Орловский жил легко и радостно, Леша Заров даже это считал камнем в свой огород.
Орловский и сам понимал, что между ними все далеко не просто, но он предпочитал не обсуждать эту тему с Заровым, лишь иногда по – доброму подшучивая над ним. Как – то раз одна из однокурсниц на студенческой дискотеке предпочла танцевать с другим, сказав Зарову: «Извини, Лешик! В другой раз!». Леша Заров сжал зубы так, что у него задрожали скулы, и он молча отошел к стене. Орловский, наблюдавший эту сцену, попытался приободрить его и предложил пройтись до буфета, впервые назвав Лешу Лешиком. Но Заров, как всегда, не распознал искреннего дружеского намерения приятеля развеселить его и с ненавистью пробурчал, что ни в какой буфет он не пойдет, и вообще попросил не называть его так. Орловский притворно поднял руки вверх и сказал, что сдается и все понял. Всего и делов – проехали и забыли. Но только не в случае с Лешей Заровым – этот маленький эпизод он отложил в свою копилку обид и злобных воспоминаний… Непонятно только, зачем.
Фехтованием они оба занимались в одной и той же студии, но у разных преподавателей, при этом нередко встречались на учебных и свободных поединках. Трудно сказать, кто был лучше – шпагой и саблей оба владели одинаково хорошо. Быстрый и напористый Орловский предпочитал активную атаку. Леша Заров придерживался оборонной тактики, обычно он осторожно ждал, пока противник совершит ошибку. Орловский одинаково дружелюбно общался с соперником после схватки, независимо от того, кто победил. Леша Заров самодовольно улыбался при победе и угрюмо молчал при поражении, нехотя пожимая руку победителю. В общем, все как всегда. А еще они время от времени вместе с другими учениками студии участвовали в разных костюмированных шоу и постановочных поединках. Людям нравились такие мини – спектакли, проходившие иногда под современную, а иногда под средневековую музыку – в зависимости от сюжета. Случалось, что музыкальное оформление обеспечивали приглашенные музыканты, что придавало действу особый колорит. Проводились эти мероприятия несколько раз в году в Петергофских парках на фоне дворцов и фонтанов, на площадке перед Павильоном катальной горки в Ораниенбауме и у стен Петропавловской крепости. Орловский не любил участвовать в этих мероприятиях, хотя в студенческие времена это и помогало ему финансово. Ему претила сама идея постановки поединка, эти отточенные и заученные движения и удары. Он ценил настоящий, живой бой с реальным звоном клинков, экспромтами, сменой ситуации и непредопределенным финалом. Леша Заров, напротив, обожал постановки и горделиво расхаживал перед зрителями в костюме королевского мушкетера времен Луи XIII. Его не беспокоила искусственность схваток, и, если по сюжету он одерживал победу, то выглядел так, как Сирано, сразившийся с сотней бандитов у Нельской башни. Орловскому требовалось немало усилий, чтобы в такие моменты не испортить все смехом, поэтому он старался не смотреть на «героя».
