скачать книгу бесплатно
Отец Роберто постоянно говорил ему об опасности внешнего мира, поэтому выход из храма был всегда под запретом. Внутри не было атрибутов современного мира – телевизоров, компьютеров, телефонов. Вениамин все время посвящал книгам. Будучи одержимым изучением наук – философии, психологии, культуры, искусства – он осваивал их с невероятной скоростью. Иначе говоря, пытливый склад ума побуждал его интеллектуально трудиться и постоянно пополнять знания, однако, неведение своей природы не давало ему покоя. Вениамин проштудировал всю имеющуюся литературу о своем виде, но не нашел ничего о том, кто он. Хотя внешне его и нельзя было отличить от обычного барсука, внутренне он был другим существом. Все, что происходило с ним, не оставалось без внимания Отца Роберто. Видя, как мучается его сын, он весьма переживал, но был не в силах ему помочь.
Так проходили год за годом, пока Вениамину не исполнилось семнадцать.
Однажды вечером барсук по обыкновению сидел под своим деревом, желтые листья которого, колышимые легким ветерком, плавно падали на землю. Он наблюдал за небом, по которому тихонько двигались облака, подсвеченные ярко-желтыми переливами закатных лучей. Отец Роберто подошел и сел на скамейку. В его руках была коробка, обернутая красной бархатной тканью. Положив ее рядом с собой и погладив барсука, он спросил с улыбкой:
– Как прошел день?
– Ненароком, – тихо ответил тот, глядя на первые звезды, которые крохотными фонариками начали появляться на небосклоне.
Священник поднял голову и тоже посмотрел на звезды,
которые были особенно яркими в это время года. С запада ветер нес небольшие кучки темных облаков, затягивал ими небо. Некоторое время он молчал, а затем, вздохнув, с тяжестью в голосе произнес:
– Я рассказал о твоем появлении не всё. Есть еще кое-что.
Не отрывая взгляда от неба, священник собирался с мыслями, а затем, наклонив голову, серьезно посмотрел на барсука.
Удивленный Вениамин повернулся к нему и, недоумевая, вопросительно посмотрел на друга. Отец Роберто снова глубоко вздохнул и продолжил:
– В тот день, когда я обнаружил тебя на крыльце храма в корзине… Хмм… Это не всё, что мне известно о тебе.
Глаза барсука засверкали, он готов был впитывать каждое слово.
– Ненароком! – воскликнул он, не отводя глаз от священника.
– Долгое время я не рассказывал тебе всего не потому, что хотел скрыть от тебя что-то, а потому, что хотел уберечь от опасности…
Барсук быстро закивал головой, ожидая продолжения.
– В ту ночь в корзине лежало кое-что еще, кроме записки.
Священник взял сверток и поставил его перед барсуком. Вениамина охватило невероятное волнение и дрожь от того, что он услышал.
Барсук ни на секунду не отводил взгляда от Отца Роберто, он не мог себе позволить даже моргнуть, чтобы не пропустить что-то важное. С каждым его словом Вениамин в красках рисовал себе картину прошлых событий. Перед глазами проносились кадры, словно кто-то крутил киноленту его жизни в обратном направлении. Между тем, Отец Роберто бережно развернул сверток и достал из него небольшую шкатулку из темного дерева. По краям шкатулки были вырезаны неизвестные Вениамину символы. В центре крышки располагалось подобие герба со странными существами, походивших на гигантских ящеров, которые держали в лапах необычные предметы. Сердце Вениамина начало биться чаще, в груди все сжалось от предвкушения чего-то по-настоящему захватывающего. Осторожно прикоснувшись к шкатулке, он провел по ней лапкой и попытался открыть ее, но ничего не вышло. Отец Роберто взял шкатулку в руки и сказал:
– Она лежала на дне корзины под одеялом, которым ты был накрыт.
Священник нажал указательными пальцами на обе стороны шкатулки. Послышался глухой щелчок, она открылась. Барсук разглядел внутри темный матовый металлический медальон овальной формы, в отверстие которого продет тонкий кожаный ремешок. В центре медальона был символ, также неизвестный Вениамину.
Аккуратно достав медальон из шкатулки, он держал его в лапках и разглядывал. На кайме медальона были выдавлены мелкие знаки, очерчивающие его овал. Обратная сторона казалась абсолютно гладкой. Металл, из которого он был сделан, излучал тепло. Вениамин перекладывал медальон из лапы в лапу, изучая каждую его деталь, а затем, положив его обратно в шкатулку, вопросительно посмотрел на священника. Отец Роберто закрыл шкатулку, обмотал бархатной тканью и положил на нее руку.
– Я отчетливо помню следующий день после твоего появления. Рано утром в дверь обители постучали жандармы. Они заявили, что ночью неподалеку от храма произошло нечто ужасное. Посреди улицы лежало тело молодой женщины, растерзанное дикими зверями. В попытке выяснить, кто она, жандармы попросили посмотреть на ее тело, ведь я знал многих людей из моего прихода. Я был на опознании и заметил деталь, которой не придал тогда значения.
На внутренней стороне ее правой руки была татуировка. Я вспомнил об этом лишь тогда, когда приехал с тобой сюда. Находясь здесь, я впервые открыл эту шкатулку, внутри обнаружил медальон, на котором был нанесен тот же знак, что и на ее руке. Тогда я понял, что тебе угрожала опасность. Миновала ли она на сегодняшний день, я не знаю.
Священник сделал паузу. Немного помолчав, глядя в глаза барсуку, он продолжил:
– Тогда я принял решение избавить тебя от угрожавшей опасности – оградить от общения с внешним миром. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Выслушав священника, барсук запрыгнул на скамейку, встал на задние лапы и, протянув к нему передние, крепко обнял его.
– Ненароком, – с нежностью проговорил он.
Отец Роберто ласково гладил его по голове и улыбался, а барсук, переполненный эмоциями, размышлял о том, что будет дальше. Он чувствовал, что в его жизни, наконец, что-то начинает меняться. Он чувствовал, что все эти изменения были только началом чего-то значимого.
– Ну всё, нужно идти спать, завтра рано вставать, – сказал Отец Роберто.
Барсук спрыгнул со скамейки и засеменил за священником, который, взяв шкатулку, пошел по направлению к дому, располагавшемуся за храмом.
Войдя в дом, Отец Роберто направился в свою комнату, куда можно было войти только через его кабинет. У входа он остановился и повернулся к барсуку, чтобы по обыкновению пожелать ему спокойной ночи.
Взгляд барсука был сосредоточен на шкатулке в руках у священника. Она дико притягивала, манила Вениамина. Ему невероятно сильно хотелось взглянуть на медальон снова, подержать его в лапе, досконально изучить всё, что было на нем написано. Отец Роберто кивнул головой, приглашая барсука войти в кабинет. Он положил шкатулку на комод, к которому приставил стул со спинкой. Открыв ее, он произнес:
– Когда закончишь, положи всё в верхний ящик.
– Ненароком! – с восхищением ответил барсук.
– Спокойной ночи, – сказал священник и пошел в свою комнату.
Барсук запрыгнул на стул и заглянул внутрь. Медальон лежал на своем месте. Зверек с интересом принялся рассматривать шкатулку. Он изучал резьбу, орнамент, знаки, символы, был восхищен ее красотой и изяществом, ничего подобного ему не доводилось видеть раньше. Время летело незаметно. В один момент барсук взглянул на часы, висящие на стене и отметил про себя, что прошло уже не меньше полутора часов.
Достав медальон, который в свете комнаты перестал казаться черным, он взялся за ремешок и подвесил его на лапе. Словно завороженный он смотрел, как тот крутится в воздухе и, освещенный настольной лампой, переливается оттенками синего, бирюзового. Казалось, что некая чарующая сила исходит от него, притягивая к себе внимание и заставляя любоваться собой. Барсук протянул вторую лапу и прикоснулся к медальону, ощущение магнетизма, исходящее от него, ощущалось на физическом уровне, притяжение чувствовалось каждой клеткой тела.
Внезапно медальон загорелся синим светом, как ночной светильник. От неожиданности барсук выронил его на комод и испуганно спрыгнул со стула. С опаской наблюдая за свечением на небольшом расстоянии, Вениамин немного успокоился и, подойдя поближе, с осторожностью снова залез на стул. Свечение стало совсем тусклым и через несколько секунд исчезло. Он тревожно протянул лапку, взял медальон за ремешок, положил его обратно в шкатулку и, открыв верхний ящик комода, опустил ее внутрь. Затем барсук вернулся на пол, встал перед дверью на задние лапы, выключил свет в кабинете и взволнованно проследовал в свою комнату.
Вениамин залез на свой диван и, натянув шерстяной плед, высунул из-под него нос. Миллионы вопросов крутились в его голове, он перебирал и анализировал все услышанное. Переживания не давали уснуть, сердце билось с удвоенной частотой. Так лежал он с открытыми глазами и думал.
За окном поднялся ветер и небольшая ветка стоящего рядом с домом дерева изредка била в окно. Спустя несколько минут пошел сильный дождь, сверкнула молния, раздался оглушительный гром. Барсук вздрогнул и прижал уши: с детства его не покидал страх грозы. Стоило ей начаться, как он прибегал в спальню к Отцу Роберто и прятался под кроватью. Что-то жуткое было в раскатах грома. Ему всегда было не по себе, когда молния ярким сиянием резко озаряло небо. Присутствие Отца Роберто успокаивало.
Барсук слез с дивана и со всех сил побежал в спальню, где, сладко похрапывая, спал священник. Вениамин залез под кровать и попытался успокоиться, прислушиваясь к храпу отца Роберто.
Дождь стал тише. Пролежав так несколько минут, Вениамин уже было заснул, но внезапно услышал странный звук, который нагнал на него жуткие мысли. Не было сомнений, что звук издает животное. Природное чутье не подводило. Шерсть поднялась дыбом, уши встали торчком. Вскоре звук повторился. Теперь барсук услышал двух зверей, а затем других, еще и еще. Четыре неизвестных ему твари ходили возле дома, издавая страшное рычание. Внезапно все стихло.
В тишине барсук прислушивался к тому, как последние капли дождя ударяются о подоконник, а через мгновение он вздрогнул от шагов со стороны крыльца. Ровно четыре шага, по одному на каждую ступеньку. Каждый из шагов был для барсука страшнее самых сильных раскатов грома. Затем он услышал, как несколько раз повернулась дверная ручка, последовал глухой удар в запертую на ключ дверь. Отец Роберто проснулся и приподнялся на кровати. Новый удар в дверь гулко пронесся по всему дому. Отец Роберто вскочил и поспешил в кабинет. Схватив телефон, он набрал три цифры, в этот момент дверь со страшным грохотом слетела с петель. Уверенные шаги в коридоре пронзительно врезались в уши барсука. Шагавший был уже в кабинете.
– Что вам нужно? Возьмите то, зачем пришли, и уходите.
Голос Отца Роберто звучал испуганно, но уверенно.
– Служба спасения, слушаю вас, – прозвучал женский голос в телефоне. – Алло, вам нужна помощь? Где вы находитесь?
Отец Роберто положил трубку на стол и продолжил:
– Пожалуйста, возьмите все, что вам нужно и уходите…
– Алло, назовите свое имя и ваше местонахождение. Вам угрожает опасность? – не переставая, повторял обеспокоенный голос.
Вениамин тут же вспомнил слова Отца Роберто об угрожающей ему опасности. Страх моментально парализовал барсука. Всё тело было обездвижено.
Телефон с грохотом разбился об пол. Барсук увидел из-под кровати, как Отец Роберто пятится из кабинета в спальню, а за ним – о ужас – медленно шагал внушающий страх человек.
– Прошу вас, пожалуйста, возьмите деньги, возьмите…
– Где он? – пронзил перепонки барсука страшный хриплый шепот.
– Я не понимаю, о чем вы, сэр… – голос Отца Роберто дрожал от ужаса.
– Где он? – снова раздалось змеиное шипение, исходившее от кошмарного гостя.
– Я не понимаю вас сэр, пожалуйста, возьмите…
Голос Отца Роберто прервался хрипящим, булькающим звуком, его ноги подкосились, обмякшее тело рухнуло на пол.
Страшный человек стоял прямо перед кроватью. Его огромные черные ботинки почти упирались в нос барсука. Лежа под кроватью, Вениамин тихо дрожал. Попеременно перенося взгляд от мертвого тела священника к ногам его убийцы, он чувствовал, что готов умереть от ужаса и отчаяния, настигших его так внезапно.
Лужа алой крови вокруг головы Отца Роберто становилась все больше и больше. Она растекалась по полу, направляясь в сторону Вениамина. Она надвигалась всё ближе и ближе, пока в один момент не достигла лапок барсука. Невыносимо тяжело касаться того, что когда-то поддерживало жизнь друга. Зверек до последнего не позволял себе верить, что самого близкого существа во Вселенной больше нет.
Сердце барсука внезапно сразило чувство полного одиночества. Совсем один в страшном, полном опасностей и несправедливости мире. В мире, где он никому не нужен, кроме человека, который, наверняка, ищет именно его. По совершенно непонятной причине. В голову закрадывались мысли, что и его убьют так же. В горле пересохло от мерзкого, липкого страха, целиком запечатанного внутри. Чувство полной безысходности, ступор, невозможность пошевелиться – барсук был вне себя. Он ощущал запах крови, который, как уксус, въедался в ноздри. Будучи не в силах двинуться с места, он тихо лежал в луже, которая медленно затекла под кровать, пачкая всё его тело. Вениамин приготовился к худшему. Жизнь быстро пролетала перед глазами.
– Неужели это всё? – пронеслось в мыслях. – Неужели жизнь закончится так быстро? Правда ли, что она завершится, так и не начавшись?
Чувство глубокого разочарования нахлынуло на Вениамина.
Страшный человек шаркнул ботинками по полу. Вениамин закрыл глаза. Мысленно попрощавшись с жизнью, он приготовился умереть.
Человек повернулся и, громко стуча ботинками, вышел из комнаты. Продолжая дрожать, Вениамин слушал стук каблуков, который раздавался в его голове эхом гулкого колокола. Шаги доносились из кабинета, затем удалились в коридор, переместились на ступени лестницы. В следующую секунду Вениамин услышал пронзительный свист и слова на незнакомом языке. Он слышал, как убийца удаляется в сопровождении рычащих существ.
Вениамин ждал, пока гул стихнет. Только когда дом погрузился в оглушительную тишину, он смог, наконец, открыть глаза. Безмолвие разрывало только тиканье часов на стене. Зверьку казалось, что время замерло и повисло в воздухе. Несмотря на звук секундной стрелки, в окружающем пространстве не было ни секунд, ни минут, ни часов, лишь звенящая пустота и ощущение иллюзорности произошедшего.
Барсук не в силах был понять, сколько прошло времени. К нему постепенно возвращалось сознание. Дрожь утихла, он снова почувствовал собственное тело. Вскоре он вылез из-под кровати, медленно подполз к телу Отца Роберто и сел рядом. Украдкой протянув лапу, он тронул плечо своего друга. Но тот не отвечал на прикосновение. Вениамин провел лапой по лицу священника, оставив на нем кровавый отпечаток. От прикосновения к таким знакомым морщинам его сердце разрывалось, он тихо заплакал. Тело барсука еще долго подергивалось от всхлипываний, которые со временем становились все реже и реже, пока не прекратились совсем. Глаза Вениамина начали закрываться. Потянув на себя руку отца Роберто, он свернулся клубком и погрузился в сон.
Барсук вздрогнул и проснулся от звука разбитого стекла, донесшегося из кухни. Он тут же вскочил и насторожился. Мысли лихорадочно завертелись в голове.
– Неужели опять? Опять он, страшный человек, он всё же решил вернуться?
Барсук слышал, как в окно кто-то залез и шаркал по полу ногами. Этот кто-то шарил в ящиках комода и в шкафах в комнате.
– Его шаги не похожи на шаги страшного человека, это не он, – проносились мысли в голове барсука. – Но тогда кто это? Воры? Наверняка, так и есть.
Барсук крадучись пошел в сторону комнаты, из которой доносились звуки, и тихонько просунул морду в приоткрытую дверь. В темном помещении мелькал силуэт молодого человека, который, нагло рылся в вещах Отца Роберто. Грабитель был в вязаной шапке, в черном свитере с засученными рукавами и джинсах. На ногах были кеды, поэтому звук шагов был мягче, чем у прошлого гостя.
– Это не он, – выдохнул барсук. – Это вор!
Парень искал, чем поживиться. Взяв в зубы небольшой фонарик, он светил им перед собой. Одной рукой он держал мешок, а другой выгребал из комода все самое ценное. Барсук наблюдал за этой картиной со злостью.
– Что ты делаешь? Это не твои вещи! Ах ты, гадкий вор! – вертелось у него в голове.
На мгновенье луч фонаря осветил руку грабителя, на которой была большая татуировка – STALKER.
Вдруг с улицы донесся вой полицейской сирены. Барсук совсем забыл, что дом оборудован охранной системой, которая тут же оповестила полицию о разбитом стекле и проникновении.
Схватив мешок с награбленным, молодой человек заметался по комнате. Он побежал вглубь дома, к запасному выходу. Барсук услышал, как полицейский четко произнес:
– У меня проникновение, срочно высылайте наряд.
Внезапно в голове Вениамина возникла мысль, которая мгновенно овладела им.
– Бежать! Нужно бежать!
Неведомая сила влекла его из дома. Вениамин обернулся, в последний раз посмотрел на лежащее на полу тело Отца Роберто и рванул за грабителем через черный ход. Оказавшись на улице, он осмотрелся и увидел в свете фонарей фигуру пробирающегося по дворам вора.
В замешательстве барсук остановился. Напоследок повернувшись к дому и мысленно простившись с другом, он вздохнул и кинулся прочь.
Барсук бежал по улице, освещенной тусклыми фонарями, боясь хоть на секунду остановиться. Он пробегал мимо домов, подворотен, мусорных контейнеров, магазинов, детских площадок. Мчался по извилистым улочкам, по парку, через площадь, по промышленной зоне, через свалку машин и склад контейнеров. Он слышал за спиной лай собак. Одна из них погналась за ним, но, быстро потеряв интерес, вернулась обратно. Барсук долго петлял, пока бежать стало некуда: впереди простирающейся вдаль гладью заблестело озеро. Обессилев, он упал в овраг на берегу, где и остался лежать на спине, тяжело дыша и глядя в черное, затянутое тучами небо, за которыми пряталась луна. Он старался ни о чем не думать, слушал, как наперебой дыханию бешено колотится его сердце. Мучила жажда, но сил спуститься к воде уже не было. Вскоре дыхание стало ровнее, веки налились свинцом и ослабевший барсук погрузился в глубокий сон.
Глава 3
Сталкер
Съёжившись от холода и слегка ссутулившись, Сталкер шел по улице. Изредка он поднимал голову и глядел по сторонам. Как назло, на его пути встречались лишь неоновые вывески небольших продуктовых магазинов, но все они были закрыты. Донесся запах еды. Желудок предательски заурчал, от голода уже слегка подташнивало. Сталкер вышел на пересечение третьей и четвертой улиц. Подойдя к зданию с вывеской «Ломбард», он снял капюшон и долго всматривался в витрину. Поморщившись от моросящего, еле заметного дождя, он вытер лицо рукавом. Витрина была разделена на три части, две из которых были закрыты металлическими ставнями. Сталкер с надеждой вгляделся в незакрытую часть стеклянной витрины. В помещении было темно, а на стойке светился электронный циферблат часов, который показывал далеко за полночь.
– Черт! Черт! Черт!
Сталкер со злостью ударил по стеклу и, вспомнив о сигнализации, грязно выругался. Выплескивая гнев, он изо всех сил молотил кулаками воздух. Вдруг недалеко от него, словно в напоминание о бдительности, раздался вой полицейской сирены. Он испуганно дернулся, судорожно набросил капюшон на голову и спешно зашагал в неосвещенный переулок.
Сталкер был в постоянном напряжении. Он то и дело озирался по сторонам, словно голодный пес, который нашел кость, зажал в зубах и теперь спешит поскорее добраться до дома. Пройдя четверть мили, он вышел к старому четырехэтажному дому, на котором давно облупилась штукатурка, достав из кармана электронный ключ, двинулся к нужному подъезду. Парень перепрыгнул через две ступеньки и приложил его к домофону. Толкнув мокрую, мерзко скрипнувшую металлическую дверь, он вошел в подъезд, в котором стоял омерзительный запах грязи, мочи и дешевых сигарет. Задержав дыхание, он быстро поднялся на третий этаж. Пройдя по коридору с обшарпанными стенами, Сталкер остановился у двери и достал ключ. Замерев на несколько мгновений, он прислушался. За соседней дверью пьяный сосед кричал матом на жену, она визжала в ответ. Сталкер вставил ключ в замочную скважину и, проворачивая против часовой стрелки, отсчитал три оборота. Всегда закрывая замок на три оборота, он понимал, не приходил ли в его отсутствие арендодатель – тот закрывал дверь только на один оборот.
Войдя в комнату, Сталкер закрыл дверь на защелку и самодельную задвижку, приоткрыл глазок и еще некоторое время вглядывался в коридор, прислушивался к звукам, исходящим из его глубины. Там по-прежнему было тихо и безлюдно, только ругань соседей, как лай дворовых собак, нарушала тишину.
С тяжелым вздохом Сталкер стащил с себя грязные ботинки, снял мокрую куртку, которую небрежно бросил на металлическую вешалку в углу крошечной прихожей и открыл дверь туалета. В нем было холодно, сыро и пахло плесенью. Сделав свое нехитрое дело, Сталкер нажал на кнопку спуска воды. Шум канализационных труб был похож на урчание в животах сантехнических монстров, которые иногда по-соседски переговаривались друг с другом.
Сталкер шагнул к раковине и открыл кран. Наклонившись, он набрал в ладони воды и с тихим стоном смочил лицо. Он смотрел на свое отражение в грязном, покрытом разводами зеркале. Красные глаза, отекшие веки и темные круги напомнили о том, что он не спал уже вторые сутки. Капли воды стекали на семидневную щетину. Отражение стало менее ясным от пара, который покрыл зеркальную поверхность. Закрыв воду, Сталкер промокнул полотенцем остатки влаги на лице. В нос ударил запах сырой ткани и плесени. Он скривился и вышел.
Свет в комнате включался не сразу – приходилось несколько раз нажимать на выключатель, как бы уговаривая его загореться. Но сегодня он отказался работать совсем. Безуспешно щелкнув по нему несколько раз, Сталкер вошел в комнату. Нащупав в темноте кнопку настенной лампы, висевшей над диваном, он включил её. Комната осветилась тусклым серо-зеленым светом, который в сочетании с хаотично разбросанными вещами, грязной посудой в раковине и захламленным столом создавал особую гармонию пространства. Запах невынесенного мусора дополнялся нотками грязного ковролина и табачного дыма, проникающего из коридора.
Сталкер открыл холодильник. От изобилия он не ломился. На верхней полке оставалась пара сосисок и два куска хлеба для сэндвичей, на нижней – бутылка дешевого пива. Взяв ужин в обе руки, парень небрежно захлопнул дверцу локтем и пошел к дивану. Он приготовил бутерброд, жадно откусил кусок и, сделав несколько глотков, взял со стола письмо, что лежало в ворохе бумаг поверх счетов. Сталкер прочел: «…вы задолжали оплату за аренду помещения, давно не оплачивали коммунальные услуги, – Сталкер пробегал глазами по строчкам, улавливая суть. – Бла, бла, бла… на общую сумму 854 доллара».
– Дерьмо!
Он скомкал лист бумаги, сжав его до размера теннисного мяча и баскетбольным броском отправил его в корзину для бумаг. Проглотив остатки ужина, Сталкер откинулся на спинку дивана. Из-под столика выполз таракан и мелкими перебежками двинулся к тарелке с крошками.
– Ешь, дружище, ничего не должно пропадать, – вяло промямлил он.
Равнодушно наблюдая за тараканом, Сталкер на мгновение задумался о своем сходстве с насекомым. Он, так же, как и усач, прятался от этого мира, при случае выползал на поверхность, чтобы поживиться тем, что плохо лежит, затем снова убегал в свое гнездышко. Сталкер, подобно ему, жил под покровом ночи, в постоянном поиске пропитания, в стороне от людей и их пытливых взглядов. Но он так жил не потому, что ему так хотелось, напротив, он бы очень хотел жить по-другому, как раньше. Ведь раньше он был совершенно другим человеком – жизнерадостным, целеустремленным, уверенным в завтрашнем дне, не беспокоился попусту. У него был свой дом, семья и много друзей, а сейчас от того человека осталась лишь тень. Теперь у него даже не было имени, осталась лишь кличка, которая весьма ярко отражала суть его бытия.
Усталость и недосып снова дали о себе знать, и он свалился на бок, натянув на себя грязный клетчатый махровый плед. Просунув руку под подушку, Сталкер нащупал рамку. Вытащив ее, он всмотрелся в фото, где была запечатлена немолодая улыбающаяся пара. Мысленно погрузившись в прошлое, он отрывками вспоминал моменты из старой жизни. Он вспоминал детство, когда они всей семьей ходили в парк аттракционов, катались на горках, стреляли в тире, ели хот-доги; как они с отцом плавали на лодке по озеру, рыбачили; как отец застукал их с Бетти в его комнате. Сталкер вспоминал, как окончил школу и родители провожали его на выпускной, как мама завязывала ему галстук, а отец в шутку сказал не напиваться. Как он постоянно ругался с ними перед поступлением в колледж. И тот злополучный вечер, когда авария навсегда забрала его родителей, уничтожив и растоптав его жизнь. Его глаза уже начали закрываться. Фотография родителей словно ожила. В полудреме Сталкеру казалось, что отец и мать находятся рядом с ним, он снова ощущал их заботу и любовь. Ему казалось, что они понимают его без слов и видят все, что с ним происходит. В следующий момент где-то в глубине души ему стало стыдно за тот образ жизни, который он вел последнее время и уже сквозь сон он пробормотал:
– Я выберусь из этого дерьма, обещаю.
