скачать книгу бесплатно
Так и сделали. Мигелю выдали видеокамеру и строго наказали не особо её сотрясать во время съемки; один судья в своём бесформенном жилете расположился на старте, другой – на финише. Подогнали лодку, и в неё залезла часть зрителей. Остальные флотировали вдоль буйков, окружив с двух сторон плавательную дорожку.
– А вдруг я тебя обгоню? Не боишься? – спросила Вера Андрея, когда они уже стояли на старте. Вера знала свои возможности и не боялась их переоценить.
– Я девушек обычно обгоняю, – уверенно, но весело отвечал Андрей.
– Ну-ну.
Веру разобрал невероятный задор. Что-то подобное случалось в ранней юности, когда они с подругой выезжали на Финский залив или на озера Карельского перешейка и Вера «на спор» состязалась с мужчинами-отдыхающими. Видимо, тем не давало покоя зрелище довольно быстро плывущей девушки, и они подходили к ней с предложением посоревноваться. Веру это забавляло, и она редко отказывалась. Обычно она назначала цену спора и всегда выигрывала. Происходило это всё в девяностые годы, и бутылка «Мартини», коробка шоколадных конфет или палка копчёной колбасы, покупаемые горе-спортсменами в расплату за свою самоуверенность, приходились весьма кстати двум весёлым подругам-студенткам, почти никогда не имевшим собственных денег.
Роналдо скомандовал на старт. Забавно, что язык, на котором будет дана команда, долго согласовывали, и в итоге новоиспечённый судья был обучен трём русским словам. Взяв старт, Вера сначала поплыла не в полную силу, поглядывая краем глаза на своего азартного соперника и не пытаясь его обогнать. В прозрачной воде видимость была лучше, чем в бассейне.
Вера с трудом сдерживала себя: кипевшие в ней силы рвались наружу, а смех душил, мешая свободно дышать. Но, когда половина дистанции была преодолена, Вера рванула вперед. За оставшиеся метры она вырвалась вперед настолько, что, уже стоя на линии финиша, имела возможность с улыбкой наблюдать, как под радостное улюлюканье своих коллег-соотечественников старательно финиширует её соперник.
– Да, – сказал Андрей, одновременно смеясь и пытаясь отдышаться после заплыва. – Вы меня, девушка, обманули, не сообщив перед стартом свою весовую категорию. Это нечестно.
– Зато весело, – отвечала Вера, хитро поглядывая на Андрея. – Жалею, что не был учреждён призовой фонд.
Они ещё долго продолжали шутить и подтрунивать друг над другом, но Вера чувствовала, что теперь, после этого комического чемпионата, что-то изменилось, и уже под другим углом смотрел на неё её новый знакомый.
Обратный путь вновь предоставил путешественникам возможность испытать те же эмоции, и вновь они хохотали, как дети, подпрыгивая на водяных ухабах.
После путешествия по морю вся компания не на шутку проголодалась. Но обедать решили поближе к отелю, поскольку была договорённость встретиться с Юрой.
Появление за их столом сдержанного, одетого уже по-дорожному и задумчивого Юры вызвало у Веры смешанные эмоции. Когда вчера во время ланча она поняла, что ни вечер, ни следующее утро они не проведут вместе, она в очередной раз испытала щемящее, тоскливое чувство, ставшее постоянным её спутником в последние дни. Лишь этот обед был призван ненадолго объединить их вновь, и потом они расстанутся уже неизвестно на сколько. Однако теперь, когда Юра действительно пришёл и сел рядом с ней за стол, она поняла, насколько вчерашнее её расстройство контрастирует с сегодняшним приподнятым настроением. Приход Юры, видимо, только на неё произвел сдерживающее влияние. Остальные продолжали болтать как ни в чем не бывало и постепенно вовлекли Юру в общее веселье.
Когда трапеза, наконец, подошла к концу, все мексиканцы обменялись с Юрой визитками, и тот встал из-за стола, собираясь раскланяться и уйти. Все поднялись и по очереди подходили к нему, чтобы пожать руки и обняться. Вера же сидя наблюдала процедуру прощания своего друга с мексиканцами. Вера ждала своей «очереди» с бьющимся сердцем. С одной стороны, после прогулки по пляжу в Калифорнии Юру как подменили, и в Мексике он словно избегал её общества. С другой стороны, сам этот разговор и то, что ему предшествовало, раскрыло их друг перед другом, и отстранённость последних дней не могла быть искренней. Какова же будет развязка?
– Пока, Вера, – сказал он ей, когда вся остальная компания уже расселась по своим местам. – Я уверен, мы скоро снова увидимся. Не скучай. Хочу сказать, что сегодняшний день пошёл тебе на пользу. Тебе идёт быть весёлой. Желаю и вечер провести не хуже. Передавай привет семье, когда вернёшься.
– До свидания, Юра, – это было всё, что Вера придумала сказать ему в ответ.
Конечно же, никакой развязки не будет.
Юра ещё раз махнул всем рукой и ушёл. Вера пару секунд глядела ему вслед. Когда она обернулась к сидящим за столом, то поймала на себе задумчивый взгляд Андрея. Он поспешил изменить позу, убрав руки из-под подбородка, и улыбнулся ей. Она тоже ему улыбнулась.
16
Время до захода солнца они провели у бассейна, распивая коктейли и увлеченно беседуя. Как таковой компании уже не существовало. Она распалась на мелкие осколки, которые незаметно растворились в вечернем мареве. Дольше всех оставался с ними Роналдо, но и он в разговоре не участвовал. Незаметно для себя Андрей с Верой перешли на чистый русский язык, и Роналдо, устав вежливо и смущённо улыбаться, нашёл спасение в наушниках плеера.
Разговор шёл без остановок, но был сбивчивым. Словно оба боялись не успеть сказать или услышать что-нибудь важное в этот первый, последний и, видимо, единственный вечер их знакомства. Пришло время Андрея рассказывать о себе.
Любая судьба уникальна, а судьба эмигранта особенно. Эти люди проживают, как правило, не одну жизнь. Так случилось и с Андреем. Он родился и вырос в Перми. Любящие родители. Оба – врачи. Старший брат танцевал в балете. Поэтому, возможно, младшего Андрея отдали не в балет, а в музыку. Он закончил музыкальную школу, играл на нескольких инструментах. Организовал и был солистом школьного, а затем и студенческого ансамбля. Вся юность озарена славой неформального школьного кумира. Дружба с балетными, да и вообще со всей местной и заезжей «богемой». Одним словом, не юность, а мечта.
В институте учился легко и хорошо. Преград никто не строил, палки в колёса не вставляли. Сын заведующего отделением, Андрей легко попадает в ординатуру, заканчивает её и получает место в отделении городской клинической больницы. В возрасте двадцати лет на чьем-то дне рождения он знакомится с Ириной – примой-балериной Пермского балета. Вопреки прогнозам и мечтам многочисленных воздыхателей, Ирина выбирает Андрея. Все удивлены, и многие недовольны. Но влюблённым до этого нет никакого дела: между ними начался бурный роман длиной в несколько лет, и даже рождение дочки Сони не прерывает их романтических отношений.
Будучи одарённым, много читающим и посещающим все конференции хирургом, обладая тягой к новому и склонностью к перфекционизму, Андрей пытается организовать в больнице эндоскопическое отделение – новшество по тем временам. Получает необходимые разрешения, «выбивает» из муниципалитета деньги на оборудование.
И тут происходят первые неприятности: козни со стороны «консервативных» заведующих. Кому нужно вопиющее эндоскопическое отделение, затмевающее их заслуженную годами славу и могущее пошатнуть незыблемость так называемой классической школы? А затем на страну обрушивается стремительная инфляция начала девяностых. Почти нет сомнений, что первое без второго в итоге было бы преодолено. Но инфляция уничтожила не только мечты о новом оборудовании, но и свела на нет семейный бюджет.
Кто-то из знакомых начинает впадать в тоску со всеми вытекающими последствиями, а кто-то пытается выправить колею жизни. Приятели предлагают Андрею заняться продовольственным бизнесом. А почему бы и нет? Воевать с заведующими – одно дело, а сражаться со всеобщим безденежьем – совсем другое. Он соглашается.
Сначала дело пошло со скрипом: нет ещё нужных связей, «крыши» и других средств достижения успеха из арсенала «лихих девяностых». Но благодаря усердию и настойчивости компаньонов, всё это постепенно появляется, крепнет и начинает работать на них. Довольно быстро они становятся чуть не самыми состоятельными людьми в городе. Ездят на «девятках», говорят по мобильникам. Но бизнес в России всегда был делом опасным, а в те времена и смертельно опасным.
Андрей вынужден скрывать от семьи свои успехи на поприще коммерции. И, как вскоре выяснилось, не зря. Дальнейшие события развиваются по классическому сценарию: к Андрею наведываются соответствующие люди с угрозами, в результате весь бизнес и большую часть заработанных денег приходится отдать. Андрей возвращается в медицину.
Незадолго до этих событий Ира завязывает переписку с подругой, пару лет назад уехавшей по контракту в Мексику. Подруга очень довольна своей судьбой и уговаривает Иру сделать тот же шаг. Уговоры ложатся на плодородную почву, а окружающая безысходность и серость довершают своё дело. В один прекрасный день Ира озвучивает своё решение уехать из России: в Мехико ей уже нашли достойную работу преподавателем в частной балетной школе.
Андрей пытается жену отговорить, но безуспешно. Решение уже принято ею, и единственным способом сохранения семьи Ира видит их общий отъезд. Андрей, урождённый уралец, оптимистичный и удачливый человек, не то что никогда не представлял себя эмигрантом, но даже не думал о переезде в другой город. К тому же большинство знакомых уезжали по еврейской линии, которая к его собственной линии жизни не имела никакого отношения. Он, разумеется, выступил против всей затеи, но Ира была непреклонна, и в конце концов он понял, что придётся жену отпустить. Соня отправлялась в Мексику с матерью.
Началась странная жизнь «женатого холостяка». Привыкший к уюту и чувству защищённости, Андрей совершенно растерялся: просыпаясь по утрам, он не хочет вставать с постели. Он лежит, подолгу глядя в потолок в тоскливом безразличии к тому, как пройдёт очередной день. Как будто кто-то украл из этих дней их смысл и содержание…
Однако прошёл и этот этап его жизни. Андрей вновь на коне, он возвращается в больницу и с новым пылом берётся за создание эндоскопического отделения. Больше отвлекаться ему не на что: ни бизнеса, ни семьи у него, по сути дела, нет. И вся кипучая энергия пущена в работу, преодоление коллегиальных конфликтов, финансовых трудностей и вновь в работу.
В конечном итоге основные препятствия были пройдены. Отделение начало успешно функционировать. Обрамляя новый виток его судьбы, возникает большое число как друзей, так и завистников. Появляются и женщины, готовые заполнить теплом и заботой его холостяцкую жизнь. На их браке с Ириной к тому времени готовы были поставить крест все, не исключая самых близких людей…
Все, но не сам Андрей. Через год он принимает решение съездить и посмотреть. После довольно продолжительной эпопеи с визой он, наконец, прилетает в Мехико-сити. «Девочки» встречают его с распростёртыми объятиями.
Оказалось, что работа, которую обещала Ире подруга, недолго прослужила источником заработка. Но бойкая Ира уже нашла новое место и уже знала, как помочь зацепиться и мужу.
Что сыграло ключевую роль – тёплые пляжи Акапулько или вновь вспыхнувший роман с собственной женой, сказать трудно, но к моменту, когда самолёт приземлился в Москве, Андрей уже твёрдо знал, что уедет «к своим» в Мексику, что оставит и новое отделение, и старую жизнь. Знал так же твёрдо, как и то, что будет безмерно по всему этому скучать.
…Вера слушала, широко открыв глаза, с ощущением, что читает приключенческую книгу. В ее голове никак не хотело укладываться, что этот милый, открытый, лёгкий в общении, талантливый человек преодолел такие разнообразные и подчас непосильные трудности, сохранив при этом свои лучшие качества, не растеряв самого себя, сохранив семью, любовь, профессию, жизнерадостность.
Позитивное восприятие всех жизненных явлений особенно импонировало Вере. Андрей мог, например, со смехом рассказывать, как однажды чуть не погиб от внутреннего кровотечения и как, едва очнувшись в реанимационной палате после длительной операции, с трубками и катетерами во всех естественных и вновь созданных отверстиях своего тела, не в силах ни говорить, ни шевелиться, ощутил возвращение к жизни благодаря глубокому декольте медсестры, склонившейся над ним с чисто профессиональным интересом, а может, и без всякого вообще интереса. Он с большой теплотой говорил о своих жене и дочери, хорошо отзывался о коллегах, сохранил в душе трепетное отношение к бывшей Родине. Вера слушала его и размышляла, как по-разному можно воспринимать одни и те же события и явления, и насколько легче, приятнее, продуктивнее наконец это получается у Андрея.
Неожиданно Андрей прервал свой рассказ и предложил Вере уйти с пустеющего пляжа. Но Вере не терпелось слушать дальше:
– А что было в Мексике? Как чужой язык? Как удалось вернуться в профессию? Как ты стал главным врачом и профессором? И что в итоге с ностальгией? Она действительно неизбежна?
Андрей лишь смеялся:
– Ты ещё не устала от моих рассказов? Если ты общаешься с американцами, они тебе ещё и не то порасскажут… У них там что ни судьба – то сюжет для книги или фильма. Кстати, Вер, а ты не хочешь сбросить себе на флешку фотографии и видео, которые мы наснимали сегодня на море?
– Но мне так интересно тебя слушать, что не хочется прерываться.
– А мы и не будем прерываться. Но, во-первых, уже солнце зашло, а во-вторых, у нас полно времени. И я ещё десять раз успею тебе надоесть со своими байками.
– А тебе не кажется, что одно противоречит другому? Раз солнце зашло, значит, мало времени осталось, – улыбнулась Вера.
– Совсем и нет. У тебя во сколько завтра самолёт?
– В одиннадцать утра.
– Ммм… У меня, правда, в восемь. Но всё равно – куча времени! Целых… (он закатил глаза, демонстрируя мысленный подсчёт) … двенадцать часов!
Вера рассмеялась.
– Да уж… Не думала, что меня можно рассмешить простой арифметикой.
Андрей сохранял деланную серьёзность:
– А что тут смешного? Я что-то не так посчитал?
– Да нет. Математические способности твои на высоте, не придерёшься…
– Вот и замечательно! – обрадовался Андрей, – Пойдём сбрасывать файлы. А ещё лучше давай сходим куда-нибудь, поужинаем.
– Хорошая идея, своевременная. Мне кажется, твои друзья что-то намечали на вечер…
– Хм… А я и не помню. А без них нам будет скучно? – Андрей с невинным видом поднял брови.
– Вовсе нет. Просто я подумала…
– Отлично! Тогда давай я подойду к твоему отелю через… – Он посмотрел на часы. – Сколько времени тебе потребуется, чтобы взять флешку?
Вера на мгновение задумалась. Странный вопрос: взять флешку – одна секунда. Хотя ему самому, наверное, для чего-то нужно время, но он стесняется навязывать ей свой график…
Андрей, словно пытаясь вывести её из замешательства, тут же добавил:
– Я бы с удовольствием принял душ, а то чувствую себя морским ежом, так оброс соляными кристаллами. Море-то здесь настоящее, солёное!
– Ну, тогда давай минут через двадцать увидимся.
– Отлично! Буду у тебя через двадцать минут. До встречи, – добавил он, широко улыбаясь.
Вера вернулась в свой номер и сбросила дневную одежду. Вспомнив слова Андрея, она лизнула свою руку чуть выше запястья. «Солёная», – почему-то с удовлетворением отметила она и отправилась в душ.
17
Андрей ждал её в холле. Он сидел в большом кожаном кресле и не отводил взгляда от дверей лифта. Это стало ясно по той поспешности, с какой он поднялся ей навстречу. Вере бросился в глаза его нарядный прикид: светлые легкие брюки и белая гуаябера: обычно мексиканцы так одеваются на торжества или праздники. Влажные ещё волосы аккуратно уложены. Он весь сиял. Как ей показалось, она произвела на него не меньшее впечатление: Андрей с удовольствием окинул её взглядом, причём не быстро и украдкой, а как-то долго и вдумчиво, словно пытаясь продлить момент созерцания и запомнить увиденное.
– Какая ты красивая! – сказал он с трогательной искренностью в голосе.
Вера только улыбнулась и ничего не ответила. А выглядела она и правда прекрасно: синее открытое платье, туфли на высоком каблуке, немного косметики, старательно уложенные светлые волосы. Облик довершало сияющее выражение лица, скрыть которое у неё уже не получалось. Да и зачем скрывать?
– Ты хотела бы отправиться в город? – спросил Андрей с едва уловимой интонацией, выдающей желание получить отрицательный ответ. А может, и не было никакой интонации, просто Вере самой никуда не хотелось ехать в этот вечер. Так или иначе, она сказала:
– Мы могли бы перекусить и в ресторане отеля…
Нет, всё-таки ей не показалось насчёт интонации, потому что Андрей с большой радостью согласился. Как вскоре выяснилось, ужинать никто особенно и не хотел, и они решили ограничиться чаем с десертом. Когда Вера допивала чай, одновременно косясь на опустевшие десертные тарелочки, её сердце забилось в необъяснимом волнении: вот сейчас чай закончится и что дальше? Надо ведь куда-то идти, что-то делать. Может, зря они не поехали в город: пока туда, пока обратно, смотришь, время бы и прошло. А там глядишь, попрощались бы на пороге лифта в её отеле – и дело с концом. А так он ещё чего доброго подумает, что она принимает его ухаживания: он ведь наверняка отметил про себя, что она красиво одета и в город отказалась ехать. А вдруг это был своего рода тест? Голос Андрея заставил Веру вздрогнуть и оторваться от чашки:
– Я знаю, куда мы теперь пойдём, – как будто прочитав её тайные мысли, сказал он. – Мы пойдём и сбросим фотографии на мой лэптоп и затем на твою флешку. Надеюсь, ты не забыла её прихватить?
– Нет, не забыла, – ответила Вера и ещё больше испугалась и своих мыслей, и всей ситуации. Он подписал счёт, после чего они встали и направились к лифту.
– Я живу на седьмом этаже, – безо всякой надобности откомментировал Андрей нажатие соответствующей кнопки. Больше они не разговаривали до самой двери его номера.
Номер, надо отдать ему должное, оказался шикарный, двухуровневый. Кровать была гигантская, но размер комнаты позволял не чувствовать её преобладания над остальными предметами интерьера. Вера села на широкое кресло подальше от кровати. Андрей, не глядя на неё, достал и подключил свой лэптоп. Затем примостился на ручке кресла рядом с Верой. Вера постеснялась спросить, удобно ли ему в таком неустойчивом положении.
Он тем временем деловито щелкал по клавишам, подключал и отключал съёмные носители, открывал и закрывал какие-то окна на рабочем столе. Наконец, все фотографии были сброшены, и он предложил Вере их просмотреть. Это разрядило обстановку. Они принялись смеяться над сделанными за день снимками и видеозаписями. Особенно порадовала видеозапись стихийного чемпионата по плаванию.
– У меня на флешке тоже есть немного фотографий, – сообщила Вера, когда просмотр был окончен, но скулы ещё сводило от безостановочного смеха. Хотелось эту радость продлить.
– Давай, посмотрим, – охотно согласился Андрей и придвинулся ближе.
Верины семейные фотографии Андрей смотрел с большим интересом, иногда комментируя: «какой приятный у тебя муж», «какой хорошенький сынишка», «красивые горы, это Урал или Альпы?» Когда фотографии закончились, Вера почему-то испытала облегчение. Но тут же снова явился вопрос: «А что дальше?» И снова она не успела ничего придумать, как Андрей сказал:
– Так, перекидываю тебе фотки, и идём гулять!
– Куда?
– На море, конечно.
«На море, конечно», – повторила про себя Вера, когда они вышли из отеля и увидели перед собой серебристо-чёрную полосу пляжа. «Он так это сказал, как будто нет ничего более будничного, чем прогулка ночью по морю». Тем не менее нельзя было не отметить, что уже не в первый раз за этот вечер он безошибочно предугадывал её мысли. Это подкупало и создавало в душе тёплое чувство уверенности и защищённости.
Вода была тёмная, тяжёлая, необычайно гладкая и блестящая, словно ртуть. Лишь тонкой рыжеватой полоской над горизонтом напоминал о себе уходящий день, невозвратимо тающий в южной ночи.
Андрей остановился рядом и легонько, будто бы случайно, прикоснулся к Вериной руке. Вера вздрогнула и незаметно отстранилась.
Они медленно пошли вдоль берега. Крупный белый песок засасывал в себя стопы, словно хотел остановить путников. Вера решила зайти в тёплую полосу прибоя. Здесь влажный песок уходил под откос. И тут же оказалось, что волны только выглядели безобидными. Первая из них мощно и уверенно поволокла Веру за собой вместе с песком, за который Вера безуспешно пыталась цепляться пальцами ног, а затем и рук. Андрей быстро распознал, что происходит с его спутницей, и бросился в воду. Когда, хохоча и отдуваясь, они выбрались из коварных волн, она увидела, что добрая половина её платья и туфли, которые она держала в руках, промокли. Со штанин и ботинок Андрея тоже стекала вода.
– Ну что, продолжим прогулку или возвратимся в отель? – спросил Андрей.
– Лучше, наверное, в отель, – призналась Вера.
Обсуждая свою беспомощность перед морской стихией, они пошли обратно.
Но чем ближе они подходили к дверям гостиницы, тем сумбурнее становилось на душе у Веры. Разговор прервался. Хотя они шли на некотором расстоянии друг от друга, ей казалась совершенно неминуемой новая попытка его прикосновения. Однако она уверяла себя, что этим всё и должно закончиться. Просто обязано… Ведь она замужем, и все у неё прекрасно… И вообще… немыслимо, чтобы замужняя женщина, которая три дня назад испытала притяжение к чужому мужчине, которая теперь считала это ошибкой и страдала от последствий этой ошибки… чтобы она позволила новому случайному знакомому вот так вот взять и прикоснуться к себе! Ну уж нет!
Вера шла, глядя себе под ноги, боясь поднять взгляд и тем самым выдать свои мысли. Он же словно чувствовал её состояние: шествовал на «пионерском» расстоянии и хранил молчание.
К тому моменту, когда двери отеля распахнулись и их обдало ярким светом электричества, Вера окончательно выработала тактику действий: если он предпримет попытку сближения, она немедленно отстранит его. Это будет правильно. Заодно и отплатит за своё ущемлённое несколько дней назад женское самолюбие. Пускай восторжествует если и не справедливость, то хотя бы закон равновесия. И главное – она сохранит остатки уважения к себе.
Он пропустил её вперед, и они оказались в холле отеля.
– Ты не замерзла? – спросил Андрей, глядя на то, как его спутница вся дрожит.
– Ничуть. Я, наверное, пойду к себе? – Вера почему-то придала вопросительную интонацию уже заготовленному утверждению.
– Категорически не согласен. Во-первых, ты замерзла. Тебе надо обсохнуть. Во-вторых, ты хотела дослушать мою историю.
Уходить было неудобно. Дрожала она, конечно, не от холода, но он об этом не знал. Да и смотрел на неё Андрей открытым взглядом, к тому же собирался ещё что-то рассказать, а другого времени у них не будет. Но, самое главное, ей самой ужасно не хотелось прощаться.
– Так и быть, идём в кафе! – неожиданно для себя провозгласила Вера, и так хорошо и благостно стало вдруг у неё на душе! Сразу же вернулось ощущение той детской радости, что сопровождало её весь этот чудесный день.
В это время в отель зашёл возвратившийся с ужина Роналдо. Он увидел стоящих посреди холла Андрея и Веру и направился к ним. Андрей радостно пошёл к нему навстречу. Они обсудили что-то по-испански, затем Роналдо стал от чего-то отказываться, с улыбкой чеширского кота поцеловал Вере руку и распрощался. Когда Роналдо ушёл, они направились к бару.
В баре играл небольшой оркестр. Спокойная, мелодичная музыка, такой же мягкий диван и Strawberry Margarita создали атмосферу невыразимого уюта. Андрей посмотрел на разомлевшую Веру:
