скачать книгу бесплатно
Тропа заблуждений
Пелагея Андреева
Каждое божие создание ищет свое счастье и призвание. Но многие сбиваются с пути или идут с завязанными глазами куда придется. О Боже, до чего порой трудно представить себе, насколько можно удалиться от своих идеалов, продвигаясь вслепую. Так, девушка Марина, мечтавшая стать поэтессой и стремящаяся к большой Любви, становится наркоманкой. Одиночество и жестокая реальность приводит ее к этому выбору… А Серафим, несостоявшийся бард, мечтавший стать мореплавателем, становится мошенником и попадает в тюрьму. Но может ли быть так, что и пороки принесут пользу людям? Оказывается, даже пороки Марины и Серафима можно побороть силой Любви и принести в Мир Добро и Свет.
Пелагея Андреева
Тропа заблуждений
Часть 1. Детство
1
– Примите мои поздравления! – улыбнулась Прасковья Степановна, пожилая врач с добрыми глазами, Анне Озеровой, лежащей на кушетке в одноэтажной сельской больнице – никаких болезней я у Вас не нашла, Вашему здоровью позавидует любой космонавт.
– А почему тогда… – недоверчиво посмотрела на нее молодая женщина.
– Сообщите мужу прекрасную новость, – Прасковья Степановна взяла пациентку за руку, – Вы беременны!
В растерянном взгляде Анны не было той радости, которую хотела разделить с ней врач.
– Как? – пролепетала она, сильно побледнев.
– Каждая женщина волнуется, когда узнает, что скоро станет мамой, – улыбнулась Прасковья Степановна, – но ничего, скоро привыкнете.
– Что же ты за женщина, что дитя свое сгубить хочешь? – накинулась на Анну свекровь, Лидия Сергеевна, статная брюнетка, еще не утратившая красоты, – ну что смотришь на меня испуганными глазенками? Думала, скроешь? Как бы не так, милочка! Село у нас маленькое, и муха без чужого ведома не пролетит! Прасковья-то все мне поведала. Что даже ценой своего бесплодия ты готова аборт сделать! А ведь Прасковья тебе дело говорит, она же врач от Бога, недаром ее местные знахаркой кличут.
Анна закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Разве для того она училась в одном из лучших вузов страны, чтобы закончить научную карьеру, так и не начав ее? Конечно, дети нужны, без них вряд ли семью можно назвать образцовой, но эта беременность наступила слишком несвоевременно.
Анна не была красавицей, мужчины не баловали ее своим вниманием, и она была рада, что на последнем курсе познакомилась с Анатолием. Конечно, можно было бы составить партию и получше, но время поджимало. Еще немного, и даже Толика на себе кто-нибудь женил бы. Пусть он слабохарактерный подкаблучник, вечно витающий в облаках, но зато очень порядочный человек и подающий большие надежды молодой ученый. Ему всего двадцать два, а уже пишет кандидатскую диссертацию по ядерной физике. Начальник отдела говорит, что этот парень далеко пойдет. Но это все в перспективе. А пока у них ничего нет: ни карьеры, ни собственного жилья, ни денег. Живут они у родителей мужа в деревенском доме без водопровода и с удобствами на улице и ездят на работу за двадцать километров в соседний город, верней, наукоград. А Анатолий только и думает о науке. Нет бы в комсомольской деятельности поучаствовать, жилье для молодой семьи выбить… какой он все-таки непробивной и непрактичный!
– Сначала бы диссертацию защитить, – робко пробормотала Анна. Она не привыкла говорить с кем-либо виноватым тоном, но свою свекровь она побаивалась, ведь в ее доме она жила.
Лидия Сергеевна подбоченилась:
– Какую еще диссертацию, умная ты наша?! Нормальному мужику хозяйка и мать его детей нужна, а не энциклопедия! Раньше в Средней Азии, чем менее образованной невеста была, тем больше калым за нее давали.
– Сейчас не Средневековье, а 1973 год. И живем мы не в Средней Азии, а в цивилизованном социалистическом мире.
На выручку пришел Алексей Андреевич, муж Лидии Сергеевны, заслуженный учитель и партийный работник. Он обладал талантом сглаживать любые конфликты и ни разу в жизни не повысил голос, однако его всегда беспрекословно слушались ученики и подчиненные.
– Ну хватит, Лида, – он погладил супругу по плечу, – Аня – умная девочка, она все прекрасно поняла и не будет делать глупостей.
Лидия Сергеевна замолчала.
– Знай, милочка, – спокойно сказала она невестке, когда Алексей Андреевич ушел, – если аборт сделаешь, о сыне моем забудь. Разведу я вас. А ему деревенскую невесту найду, без всяких заумностей. На него вон как все соседские девки пялятся. Любая за него пойдет. И, по моему мнению, ни одной из них ты и в подметки не годишься. Эх, если бы слушал Толя мать…
Анна знала, что Лидия Сергеевна свое слово сдержит, поэтому прерывать беременность нельзя. Но может, если таскать тяжести, случится выкидыш?
– Нет что ли мужиков в доме, чтобы воду носить? – упрекнула свекровь невестку, видя ее старания, – похоже, все-таки хочешь подпортить свою репутацию разводом?
И Анна смирилась. Что ж, можно и после отпуска по уходу за ребенком карьерой заняться.
Схватки начались среди ночи чуть раньше предполагаемого срока. Анатолий побежал за Прасковьей Степановной, и та приняла роды прямо на дому.
– Девочка, и здоровая, – улыбающаяся акушерка протянула кричащего младенца Анне. Та нехотя поднесла малышку к груди.
– Красивая! – взглянув на ребенка, произнес Алексей Андреевич, – и черноглазая, ну копия Толика!
Младенец орал, не переставая. Анна и так измучена родами, а тут еще это горластое существо покоя не дает. Анна покачала малышку, но та не успокаивалась.
– Как же ты меня достала! Будь ты проклята! – в сердцах прошипела молодая женщина.
Девочка затихла и прикрыла глазки.
– Ну как назовем нашу красавицу, молодую Озерову? – начал речь за праздничным столом, накрытым в честь рождения первой внучки, Алексей Андреевич.
– Лидой, в честь моей мамы, – робко предложил Анатолий.
Анна нахмурилась: до нервного срыва ее хочет благоверный довести? Ей только постоянного напоминания о занудной свекрови и не хватало.
– Две Лиды в доме внесут путаницу, – сказала она первое, что пришло на ум.
Прасковья Степановна посмотрела на нее долгим взглядом. Она поняла ход мыслей молодой женщины и решила спасти положение.
– Давайте посмотрим, как можно назвать по Святцам.
– Прасковья Степановна! – всплеснул руками Алексей Андреевич, – Вы же – советский человек и относитесь серьезно к суевериям?
Женщина незаметно для всех заглянула в блокнот.
– Хорошо, мне нравится Марина!
– Красивое имя и модное, – согласилась Анна.
– Послушай меня, Лидочка, – обратилась Прасковья Степановна к школьной подруге, когда женщины остались одни, – надо крестить Маришу.
– Что ты несешь, Паша! Хочешь, чтобы Лешу из партии исключили?
– Нужно, Лидочка. На девочке сглаз или проклятие. Видела, какими недетскими глазами на мир она смотрит?
– Глупости, Паша.
– А не глупости мы творили, когда в школьные годы в баньке гадали? И помнишь, какая расплата последовала? Мы слишком мало знаем о мире, и глупость – это мнить себя всемогущими. Поверь, Лида, Марише очень нужна защита свыше. Хочешь, я схожу за батюшкой? Никто и не узнает.
– Не надо, Паша. Все село сразу же и загудит.
– Что ж, поступайте, как знаете, – развела руками Прасковья Степановна.
2
– Проходите, хозяюшки, в новое жилище, – радостный Анатолий открыл перед женой и дочкой дверь общежития.
Анна зашла в холл и поздоровалась с вахтершей, полной старушкой лет семидесяти с выцветшими крашеными в рыжий цвет волосами. Та посмотрела на них с любопытством.
– Новые жильцы? Добро пожаловать! А почему без кошки?
– У меня на шерсть аллергия, – не поняла ее Анна.
Старушка усмехнулась:
– Примета такая: чтобы на новом месте жилось хорошо, нужно сначала впустить кошку, необязательно свою. Кс-кс-кс, пойдем-ка, проводим новоселов, – непонятно откуда появилась серая кошка, – это Мурка. Живет на вахте. Кто чем может, ее подкармливает. А меня, кстати, Клавдия Михайловна зовут. Пойдемте, покажу вашу комнату.
Клавдия Михайловна, прихрамывая, провела Озеровых в конец коридора, – Вот ваша комнатенка. Вахтерша открыла дверь и впустила кошку. Та забежала в угол и там же нагадила.
– Толя, что это за свинство?! – поморщилась Анна.
Трехлетняя Марина радостно побежала за кошкой, пытаясь схватить ее, но та увернулась и выскочила из комнаты.
Клавдия Михайловна усмехнулась:
– К достатку! Животина плохое место метить не будет. Но вы не переживайте, я сейчас уберу.
Старушка принесла тряпку и протерла пол.
– Как же мы будем жить в этой конуре? – недовольно проговорила Анна.
– Как-нибудь разместимся. Хоть и конура, но зато своя. Это же лучше, чем ютиться у моих родителей? – успокоил ее супруг, – смотри, тут даже санузел есть.
В этот же день супруги завезли в новое жилище новый диван – его помогла достать тетя Анатолия, работающая продавцом в продуктовом магазине, но имевшая знакомства с продавцом мебельного; детскую кровать, новый стол и стулья, подаренные родителями Анатолия.
Маринка радостно бегала по комнате. Мать отвесила ей шлепок:
– Нельзя так носиться! Ты же приличная девочка!
Девочка утихла и испуганно посмотрела на мать.
Общежитие от НИИ, где работал Анатолий Алексеевич, представляло собой пятиэтажное панельное здание. Этаж разделялся на две секции, по десять комнат в каждой. В каждой секции была общая кухня и душевая комната. Было тесно, но чисто. И жильцы добропорядочные, люди науки.
Как только Озеровы обустроились в своей маленькой, но уютной комнате, Анатолий созвал соседей и близких друзей на новоселье. Это было не только новоселье, но и праздник по поводу защиты Анатолием кандидатской диссертации. После защиты его повысили в должности и прибавили оклад. Так что был повод для веселья.
В одной секции с Озеровыми жили такие же молодые семьи, в том числе с маленькими детьми. Детвора носилась по коридору, а взрослые знакомились за столом в комнате Озеровых. Анатолий легко сходился с людьми, был прост в общении и всем нравился. А вот Анну некоторые соседки невзлюбили. Хотя причин не было, эта была какая-то женская неприязнь на подсознательном уровне.
Марина, стесняясь взрослых, забилась в углу с игрушками.
– Как тебя зовут, прелесть? – спросила девочку Наталья, новая соседка Озеровых, молодая жена одного из коллег Анатолия и мать двоих мальчиков, пяти и трех лет.
– Марина, – тихо ответила девочка.
– Светлые волосы и темные глазки. На тебя, Толик, похожа! А носик мамин, – просюсюкала Наталья, – А чего же ты здесь сидишь одна? Иди с ребятишками поиграй!
Марина насупилась.
– Стеснительная она у вас, – заметила Зоя, молодая соседка и подруга Натальи, – но ничего, когда в садик пойдет, пообщительней станет. Иди же, познакомься с детишками.
Марина вышла в коридор. Шумная детвора, гонявшая машинки и носившаяся по коридору, напугала девочку, и она отправилась на вахту, к бабе Клаве.
Непонятно откуда выскочила кошка Мурка и радостно побежала навстречу девочке. Марина взяла киску на руки и уселась с ней на диван. Кошка довольно мурлыкала, а девочка что-то бормотала ей в ответ.
– Любит наша Мурка детишек, – сказала с улыбкой Клавдия Михайловна, – давай-ка, детка, молочка киске нальем.
Вахтерша достала из холодильника бутылку молока, наполнила им миску и поставила ее перед кошкой. Та принялась с удовольствием лакать. А Марина уселась на корточки перед Муркой и начала что-то ей рассказывать.
Тут прибежала Анна. Она сердилась.
– Ах, вот ты где! – она быстро оттащила дочку от животного, – ну-ка отойди от кошки, а то лишай или глисты подцепишь!
– Не беспокойтесь, Мурка у нас чистая, я сама за ней слежу, – успокоила Анну Клавдия Михайловна, – и знаете, кошки заряжают хорошей энергией.
– Хорошо же Вы за ней следите, раз подпускаете к ребенку! Ну-ка марш домой! – крикнула на дочь Анна, – все дети как дети, нормально играют, одна ты не пойми где лазаешь!
– Мама, не ругай Мурку, – попросила Марина маму, когда они зашли в комнату, – она хорошая. А еще она говорит, что у бабы Клавы вот тут болит, – девочка показала на живот, – но Мурка ложится на это место и все проходит.
– Фантазерка! – Анна недовольно поморщилась.
В разговор вмешалась Наталья:
– Аня, Ваша девочка любит и понимает животных. Тонкой организации человечек, надо это понимать и ценить. А еще что говорила тебе Мурка? – поинтересовалась у Марины Наталья.
– Что тетя Клава хорошая, она кормит ее. А Ваня плохой, потому что ее обижает.
– Что еще за Ваня? – усмехнулась Анна.
Марина пожала плечами:
– Не знаю.
– Есть у нас такой мальчишка-подросток на втором этаже, – ответила Наталья, – над Муркой издевается: то за хвост потаскает, то ногой пнет. Нехороший он. Наверное, на него жаловалась Муренка Вашей доченьке.
– Лучше бы Марина с ребятами общалась, а не с котами!
Вскоре Анна смогла выйти на работу: Марину определили в детский сад. Дети шумно играли, а Марина сидела в стороне. Она вовсе не скучала, ведь у нее были свои друзья: красивые куклы, зайчики и плюшевые мишки. Она всем им придумала имена и знала, у кого какой характер и когда какое настроение и почему. Марина вовсе не стеснялась детей, просто ей было с ними как-то неинтересно. Она пыталась играть со всеми, но почему-то не вписывалась в компанию и из-за этого переживала. А воспитатели не обращали на нее внимания: проблем с дисциплиной Марина не создавала, и ладно. Конечно, в массовых играх, которые затевали воспитатели, девочка участвовала с удовольствием, но ее никогда не выбирали принцессой. Часто играли в колпачок: дети закрывали глаза, а воспитатели кого-то прятали под раскрашенный картонный колпак, и нужно было догадаться, кто там сидит. Марине жутко хотелось побывать внутри колпака, но ее туда ни разу не спрятали.
В четыре года Марина научилась читать, и вскоре чтение детских книжек стало ее больше занимать, чем игры.
Анна Васильевна была вечно недовольна дочерью: разбрасывает по комнате свои вещи, не умеет вести себя за столом и вообще, растет грязнулей.
– Опять чавкаешь, – ворчала она, – а почему суп на стол пролила? У тебя руки из задницы растут? Знаешь, как принято у немцев? Мать стелет белую скатерть и сажает за стол детей, начиная с двухлетнего возраста. Как только ребенок начинает чавкать или прольет хоть каплю на стол, она со всего маху бьет его по рту. Именно поэтому немцы такие чистюли.
Марина вздрогнула: что за злодеи, эти немцы, так измывающиеся над детьми? Хорошо, что она не немка.
