скачать книгу бесплатно
– Кто вам сказал, что я жажду мести? – усмехнулась Вера. – Что было, то прошло. Сама во всем виновата.
– И что вы теперь собираетесь делать? – осторожно спросил он.
– Жить, – пожала она плечами. – Просто жить.
Видимо, ответ его удовлетворил. Но в купе к подружкам он не пошел, хотя девицы то и дело сновали мимо, хихикая, когда Вера со своим соседом стояли у окна в коридоре. И, как показалось Алмазовой, та, что посимпатичнее, намеренно покачнулась и прижалась к красавчику налитой девичьей грудью:
– Ой, извините!
Он тут же отстранился и сделал безразличное лицо:
– Ничего, бывает.
Вера не стала задумываться о причине его монашества. Может, и в самом деле обет дал после скандального развода? Ей было о чем подумать. В Москве ее никто не ждал. Но у нее в столице есть дела, и требовалось собраться с мыслями, прежде чем приступить к активной деятельности. Отделавшись от навязчивого попутчика, она спустилась в метро и на всякий случай пару раз обернулась. За ней никто не шел.
«Показалось», – подумала она и тут же забыла о своем соседе по купе. Вере надо было заново привыкать к этому огромному суетливому городу. За десять лет в нем стало гораздо теснее, хотя сам он сделался намного больше. Москва росла, как раковая опухоль, и, казалось, старалась выпить из страны все соки. Сюда шли денежные потоки, здесь распределялись бюджетные средства, именно здесь молодежь мечтала поймать за хвост увертливую птицу удачи, поэтому поток свежего людского мяса в столицу не иссякал. Ежедневно двери московских вокзалов и аэропортов выплевывали на улицу толпы искателей счастья, которые растворялись в огромном городе, словно жалкие крупинки сахара в бассейне чая, который от этого ни на йоту не становился слаще. Приезжих легко можно было узнать по ошалевшим глазам и детскому любопытству, с которым они озирались по сторонам. Москвичей же отличало полное безразличие абсолютно ко всему.
– И сколько тут у вас теперь стоит билетик на метро? – спросил у Веры седеющий мужчина в отвратительном костюме. – Эх, целый год в столице не был!
Костюм его был мятым, видимо, владелец переоделся в поезде, чтобы не казаться хуже других. Утру, мол, нос этим москвачам! Эти его старания привели к тому, что за версту видно было провинциала. Вера заметила, как «модником» заинтересовалась парочка аферистов: мужчина и женщина с бегающими лживыми глазами. Сейчас будут разводить «на бабки».
Вера решила не вмешиваться.
– Не знаю, не местная, – сухо сказала она и шагнула к турникету. Каждый сам за себя.
«Лиц кавказской национальности», как заметила Вера, стало гораздо больше, и если раньше почти все гастарбайтеры были заняты работой, то теперь они праздно шатались по улицам, заполонили метро и вели себя как хозяева. В ближайшем Подмосковье выросли новые микрорайоны, которые тут же слились со столицей, на узких магистралях, не предусмотренных для такого случая, образовывались огромные пробки. Людей и машин стало так много, что теснота повсюду была ужасающая. Когда-то и Вера мечтала покорить этот город, теперь же чувствовала себя здесь некомфортно.
«Я же москвичка», – вспомнила она. Ключей от квартиры у нее не было, она собиралась вызвать слесаря, чтобы взломать дверь. Можно, конечно, поехать сначала к маме, поискать там ключи и квитанции об оплате, но Вера боялась того, что там увидит. Хоронили маму родственники, они, наверное, хорошо похозяйничали в ее квартире.
«Зайду в ЖЭК, они должны меня помнить. Я все еще числюсь среди жильцов», – подумала Алмазова, подходя к знакомому дому. Пришлось ждать, когда кто-нибудь выйдет из подъезда, ключа от кодового замка у Веры тоже не было. За одиннадцать лет его, само собой, сменили.
Перед дверью ее квартиры был постелен незнакомый полосатый коврик. На лестничной клетке пахло жареной картошкой. Вера протянула руку и нажала на кнопку электрического звонка. Звонок был старый, его купила Вера, когда въезжала в эту квартиру. За дверью раздались неторопливые шаги.
– Кто там? – раздался грудной женский голос.
– Хозяйка, – сказала она, волнуясь. Кто бы это мог быть? Кто живет в ее квартире?
Женщина, открывшая дверь, была Вере незнакома. Невысокая, грудастая, с длинными темными волосами и глазами, похожими на блестящие черные бусины.
– Вы кто? – спросила она, явно не собираясь впускать Веру в квартиру.
– Хозяйка, я же сказала.
– Шутите? Хозяйку я знаю. А вас вижу в первый раз!
– Аналогично. Тем не менее хозяйка этой квартиры я. А вы что, ее снимаете?
– Да. Но я же видела документы! Мы подписывали договор в агентстве!
– И какова фамилия владелицы? Той, что сдала вам жилье внаем?
– Монахова Юлия Борисовна, – растерянно сказала женщина.
– Шутите? – настал Верин черед удивиться. Юля Монахова была ее двоюродной сестрой. Последний раз они виделись четверть века назад.
– Если вы не уйдете, я полицию позову!
Вера невольно усмехнулась. Все меняется. Раньше была милиция, теперь полиция. Но суть вещей от этого не меняется. У нее, у Веры, даже паспорта нет. Только справка об освобождении из колонии строгого режима. И что теперь делать?
– Вы не дадите мне телефон моей родственницы?
– Юлия ваша родственница? – удивилась женщина.
– Двоюродная сестра.
– Вы так не похожи, – засомневалась квартиросъемщица, но потом сжалилась: – Ну, хорошо. Я продиктую вам номер телефона, звоните.
Мобильником Вера разжиться уже успела. Грудастая женщина сочувственно смотрела на дешевенький аппарат и была права: Вера купила его с рук. Телефон наверняка был ворованный, а симка кривая. Разумеется, Вера купила ее без паспорта, тоже с рук. Скоро в трубке раздался визгливый женский голос:
– Алло?
– Юля, это ты?
– С кем я говорю?
– Это Вера.
– Какая Вера?
– Вера Алмазова, твоя двоюродная сестра. Я сейчас стою у двери в свою квартиру и не могу туда войти. Ты можешь мне объяснить, что происходит?
– Что происходит? – двоюродная сестра на мгновенье растерялась, а потом заговорила так агрессивно, что Вера ушам своим не поверила: – А что ты хотела?! Кто ж знал, что ты вернешься из тюрьмы?!
– Но мне же не пожизненное дали!
– Да мы все были уверены, что ты там, на зоне, сдохнешь!
– Как ты оказалась владелицей моей квартиры?
– Не твое дело!
– Как это не мое?!
– Все законно! – продолжала кричать двоюродная сестра. – Ты уголовница, а я порядочная женщина! Законопослушная гражданка!
– А где я, по-твоему, должна жить?
– А мне какое дело?
– Мамину квартиру тоже сдали?
– Продали!
– Что?!
– Что слышала! Все законно!
– Но как тебе удалось оформить на себя наследство?
– Я ближайшая родственница!
– А я тогда кто?
– Ты никто!
– Могу я взглянуть на документы?
– Какие еще документы?! – взвизгнула сестра.
– Я буду с тобой судиться.
– Что ты будешь делать?! – Юля расхохоталась.
– Ладно, увидимся еще, – сквозь зубы сказала Вера и дала отбой.
Брюнетка слушала их разговор с интересом.
– Но я видела документы на квартиру, – сказала она словно оправдываясь. – Я деньги заплатила. И комиссионные агентству.
– Вы здесь ни при чем, – с досадой произнесла Вера.
– Извините, но я не могу вас впустить. И переночевать предложить не могу. У меня дети, муж. Он скоро вернется с работы.
– Понимаю.
– Я вас совсем не знаю. – Женщина все никак не могла решиться закрыть дверь.
Вера молча развернулась и пошла к лифту. Ее никто не окликнул и не остановил. Что ж, это Москва. Каждый сам за себя.
«Что теперь?» – думала она, стоя у подъезда и доставая из пачки сигарету. Бросить курить не получалось. Вера посмотрела на часы. В гостиницу вряд ли пустят. С ее-то «документами»? Друзей нет, родственники поспешили приватизировать Верино имущество, понадеявшись, что с зоны она не вернется. Черных риелторов и ушлых нотариусов, стряпающих поддельные доверенности, в Москве полным-полно. Веру наверняка уже вычеркнули из списка живых. «Что теперь?» – вновь подумала она.
Ночевать ей пришлось на вокзале.
– Я жду электричку, – сказала она патрулю.
– И куда путь держим? – важно спросил сероглазый парнишка в новенькой форме, возвращая Вере помятую справку.
– В Шаховскую. К знакомым.
– И чем планируем там заняться?
– Это я скажу участковому, когда приду вставать на учет.
– Только не забудьте доложиться, гражданочка, – с усмешкой сказал парнишка и, прежде чем уйти, добавил: – И учтите, я вас запомнил.
Итак, на вокзале пожить хоть какое-то время, пока все не разъяснится с квартирой, не удастся. Если внешность у Веры и неприметная, то справочка что надо. А парнишка, похоже, неплохо знает Уголовный кодекс. Что ж, стоит попытать удачу у Таниной мамы. Вера не стала тянуть. Едва дождавшись утра, она села на первую же электричку до Шаховской, благо путь был долгим: три часа в вагоне, под конец почти пустом. Вера ехала в неизвестность. Как-то ее встретят? И что она будет делать, если Танина мама окажется выжившей из ума старухой?
Алмазова так и подумала, когда за дверью раздались шаркающие шаги. Вера, волнуясь, замерла…
Город оказался маленьким, бедным, но чистеньким и уютным. С одной стороны прижатый к железной дороге, с другой – к федеральной трассе, он вытянулся, словно стойкий оловянный солдатик, вдоль этих двух главных артерий, питающих его и дающих полноценную жизнь. На главной площади даже бил фонтан! Пока здесь было пусто, но Вера была уверена, что это излюбленное место для прогулок у местных жителей, особенно мамочек с детишками.
В летнее время здесь наблюдался наплыв дачников, что позволяло местным неплохо заработать. Благодаря этому жизнь в городе кипела, особенно в выходные, когда по главной улице раскатывали шикарные иномарки, а цены на местном рынке кусались. Летом в Москве можно дешевле прожить, чем в пригороде, который весь застроен дачными поселками. Даже так далеко от столицы, на самой окраине области, желающих провести лето на природе было полно. Вера подумала, что осенью жизнь в городке замирает, становится уныло и пусто, особенно когда зарядят дожди. Но развивать эту печальную мысль не хотелось. Когда еще наступит осень? И где тогда будет она, Вера?
Она шла по центральной улице вдоль железнодорожного полотна, выспрашивая прохожих: как пройти туда-то? Местные оказались словоохотливыми и не такими пугливыми и подозрительными, как в столице. Какая-то женщина с понимающей улыбкой показала: налево! Вера свернула на указанную улочку, где в тени деревьев прятались дома, в основном пятиэтажки. В уютных двориках на лавочках томились пенсионеры, стараясь спрятаться в густой тени, в песочницах ковырялись дети. Нужный дом Вера нашла без труда. Заблудиться тут было трудно.
Танина мама на лавочке не сидела. Соседи и их сплетни ее, похоже, не интересовали. Клавдия Ивановна Афанасьева смотрела на стоящую на пороге ее квартиры женщину молча, видимо, ждала, когда гостья сама представится.
«Сумасшедшая, – с тоской подумала Вера. – И немудрено! После всего, что она пережила! И как же мне выполнить данное Танечке обещание? Сейчас меня, скорее всего, пошлют».
Но она все же сказала:
– Я от Германа.
– Заходите, – неожиданно услышала Вера, хотя на лице у пожилой женщины не отразилось никаких эмоций.
Вера поколебалась немного и вошла. Выбора у нее не было.
* * *
– На перрон она шагнула последней, – докладывал боссу начальник службы безопасности. – Похоже, в Москве ее никто не ждал.
– Как она? – настороженно спросил Никита.
– Что именно вас интересует?
– Как выглядит?
Юрий Васильевич молча выложил на стол пачку фотографий. Никита нетерпеливо схватил их и стал перебирать.
– Это Вера? – удивленно спросил он, задержав взгляд на последнем снимке. Бывшая жена стояла на платформе и курила.
– А что вас удивляет? – Белов не проявил никак эмоций.
– Она выглядит как… – Никита запнулся.
– Как женщина, проведшая больше десяти лет в заключении.
– Но она же старуха! – Никита вновь принялся перебирать снимки. – И она не курит.
