скачать книгу бесплатно
– Я буду жаловаться Повелителю! – вскинула голову та и направилась к выходу. Служанка засеменила за ней.
В дверях женщины столкнулись с главой черных евнухов.
– Салиха-султан, – небрежно поклонился тот. – Не хотите узнать, как чувствует себя шехзаде Сулейман? Маленькие дети так часто болеют.
Султанша чуть ли не бегом понеслась по длинному коридору в свои покои.
– Третьей хасеки приходится несладко, – поцокал языком кизляр-ага. – Все так ненадежно, когда есть старшие жены и у каждой по сыну. Любое недомогание маленького принца может оказаться роковым. И вот ты уже не хасеки, а забытая надоевшая жена в Старом дворце. Султан больше не зовет Салиху-хатум в свои покои. Кто-то другой должен занять место в его сердце. Вот ты, – он шагнул к Ашхен. – Ты дерзка. Но хороша, – кизляр-ага одобрительно оглядел ее пышные формы. И вдруг подозрительно спросил: – А ты, часом, не ребенка ждешь?
– Как вы смеете! Я девственница! – вспыхнула Ашхен.
– Все вы так говорите. Первое, куда вы все направитесь, это на осмотр. Сначала должна подтвердиться ваша девственность. Потом вами займется Исмаил-ага, который лично побеседует с каждой. И уж потом…
Ашхен вздрогнула: рядом раздался какой-то шум. Она обернулась и увидела, что одна из отобранных сегодня в бане девушек упала в обморок. Кизляр-ага был так страшен и грозен. Ашхен поняла, что запугивать здесь умеют.
«Скорей бы увидеть Баграта!» – подумала она. Но сначала надо было пройти унизительную процедуру проверки девственности. Ашхен никогда не была с мужчиной, но все равно волновалась. Она слышала всякое. Бывает, что девочка рождается с дефектом плевы или ведет себя неправильно, лазает по деревьям, к примеру, рискуя напороться на сук, а могут и просто оболгать. Закон на этот счет жесток, на памяти Ашхен одну новобрачную в их деревне наутро забили камнями. Причем мать божилась, что воспитывала девушку в строгости, да и свидетелей ее грехопадения не нашлось. Но слово мужа, а также простыня без пятен крови – закон.
Ашхен до сих пор в ужасе вспоминала вопли несчастной. Это была самая страшная казнь, которую только можно было себе вообразить! Под конец из груды камней торчала лишь изуродованная и окровавленная девичья рука – зрелище, которое Ашхен гнала от себя прочь каждый раз, как говорили о проверке девственности.
Нет, ей, конечно, такое не грозит, ее не замуж берут, а в гарем. Непригодных просто отправят обратно, выставят за ворота – и все. Но кто знает? Баграт говорил, что кизляр-ага – жестокое чудовище. Здесь, во дворце Топкапы, над женщинами, которых считают падшими, издеваются особенно изощренно.
И снова перед глазами – каменный мешок без окон, с ледяными стенами и полом. Ни крошки еды и ни капли воды. Мучительная медленная смерть. Ашхен невольно вспомнила голод, раздирающий все ее тело, от пустого желудка до коченеющих ног. Тошноту, подкатывающую к горлу, и едкую горечь во рту. Кажется, что желчь, не находя ни крошки еды, начинает переваривать сам желудок. Ашхен передернулась, вспомнив эту дикую боль.
«Если умереть, то быстро и без боли», – мучительно думала Ашхен, ложась на узкую кровать, по обеим сторонам которой стояли женщины из гарема и высоко задирали будущим наложницам юбки. Старухи в черном ощупывали ее взглядами, отыскивая изъяны, каждый кусочек ее пышного тела. Особенно цеплялись их ледяные, похожие на буравчики глаза за низ живота и разведенные широкие бедра лежащей на кровати женщины, словно старухи хотели проникнуть туда, внутрь. Ашхен не знала, кто они, но судя по тому, как лебезят перед ними калфы, птицы важные.
– Ай! – она невольно вскрикнула.
Ей было больно, матка невольно сжалась. Холодная сухая старческая рука легла на живот и с силой надавила.
В довершение к унижению с Ашхен не церемонились, грубо запуская пальцы в самое сокровенное и чувствительное, туда, где все сжималось от малейшей попытки вторжения.
– Ну же! Расслабься, да ноги пошире раздвинь! – прикрикнула на нее одна из старух. – Небось рожать хочешь!
Они закаркали, как вороны, Ашхен попыталась думать о чем-нибудь приятном, например, о барашке на вертеле, истекающем мясным соком… О целом блюде медовой пахлавы… О жирном плове, где в ароматном янтарном рисе зарылась нежнейшая перепелка, каждую косточку которой можно обсасывать, наслаждаясь вкусом…
– Вставай!
Она поспешно закрылась юбками и вскочила. Сердце замерло.
– Девственница, – одобрительно переглянулись старухи.
– Перестарок, – с сомнением покачала головой одна из них. – Не верится, что ей только шестнадцать.
– Ее бумаги проверит Исмаил-ага. Если девушка лжет, ее разоблачат, не сомневайтесь. Слышишь, ты? – на Ашхен смотрели круглые, как у совы, глаза. Старухин нос тоже был похож на клюв. – Тебе точно шестнадцать?
– Я не вру, – Ашхен постаралась думать о брате.
Через что ему пришлось пройти в этом дворце, прежде чем попасть в покои Повелителя?
– Ступай, – кивнула старуха. – Исмаил-ага ждет тебя.
Но выйдя из комнаты, где осматривали новых наложниц, Ашхен чуть не наскочила на кизляр-агу.
– Куда так спешишь, красавица? – черный евнух цепко взял ее за плечо. – Как тебя зовут?
– Ашхен, господин.
– Армянка?
– Да.
– Неверная?
– Я читаю Коран, свободно не только говорю, но и пишу по-турецки.
– И откуда ты взялась такая умная? – евнух сверлил ее взглядом.
Ашхен почувствовала, что ворота дворца запросто могут захлопнуться для нее навсегда, едва она успела сюда войти. Здесь ее смерть, а вовсе не богатство и слава.
– У меня старшая сестра, перестарок, – торопливо заговорила она. – Вы можете проверить, господин. Я просто хотела ей помочь. Девушке, которая читает Коран и говорит по-турецки, жениха найти проще. Говорят, что я умная. Мне легко дается грамота.
– А что, неверные вам уже не подходят? – насмешливо спросил кизляр-ага. – Или армяне вас не берут замуж?
– Не берут, господин, – честно сказала Ашхен. – Я слишком толстая, а моя сестра некрасива. Женщине, которой не повезло родиться красавицей, надо заботиться о том, как выбиться в люди своим умом.
– А ты, я вижу, в этом преуспела, – продолжал сверлить ее глазами главный евнух. – А что было бы, если бы тебе сегодня не повезло? Девушка с твоей внешностью не могла попасть в султанский гарем при прежних порядках. Когда сюда отбирали только красавиц. Хотя, надо признать, ты хороша собой. И кожа у тебя чистая. Волосы красивые, бедра налитые, – он со знанием дела ощупал Ашхен взглядом. – Что ж, добро пожаловать в Топкапы.
– А если Исмаил-ага не разрешит мне здесь остаться? – прикинулась овечкой Ашхен.
– Исмаил-ага, Исмаил-ага, – проворчал главный евнух. – Мальчишка. Ты ему не понравишься, потому что ты – толстуха. А он проводит время с красотками, когда удается улизнуть в город. Мальчишка развратен, но Повелитель ему потакает. Но это до поры. Я его все равно уничтожу, – прошипел кизляр-ага, и Ашхен стало страшно. – Я сам представлю тебя валиде. Вот если ты не понравишься ей, твои дни в Топкапы сочтены. Ты попала в число отобранных мною лично девушек, Исмаилу-аге придется с этим считаться.
Ашхен торопливо опустила глаза. Она ликовала. Хорошо бы еще Баграт ей подыграл.
Брат стоял, отвернувшись к окну. Только что из комнаты вышла одна из девушек.
– Еще одну овцу привели? – резко обернулся он. – Где вы только набрали этих пустышек?! – он раздраженно уставился на Ашхен.
«Молодец, – взглядом сказала она. – Накричи на меня».
– Девушка умеет читать и писать по-турецки, – кизляр-ага слегка подтолкнул ее в спину. – Кланяйся, глупая.
– Да что ты говоришь? Нашлась хоть одна толковая среди этого стада? Обучать ее некогда, Повелитель скоро потребует новую наложницу к себе в покои, – сурово сказал Исмаил, стараясь не смотреть на Ашхен, чтобы не выдать себя.
– Эта, похоже, сообразительная. Недели хватит, чтобы ее подготовить. В следующую пятницу она войдет в покои султана.
– Как тебя зовут? – Исмаил, или Баграт, наконец-то посмотрел на Ашхен.
– Ашхен, господин, – она грациозно присела. Этот поклон Ашхен репетировала часами, пока томилась в ожидании встречи с султаном.
– Недурно.
– Она самая толстая из всех, кого привезли сегодня во дворец.
– Меня называют самой толстой женщиной в Стамбуле, – тихо сказала Ашхен.
– Пока сюда привезут рабынь, пройдет не один день. Быть может, даже месяц, – Исмаил притворно вздохнул. – В мире найдется женщина и потолще, чем эта. Но пока и она сгодится. К тому же не только говорит, но и пишет по-турецки, если не врет.
– Я не вру, господин, – Ашхен повторила поклон.
– Смотри, какая красавица, – похвалил ее кизляр-ага. – И двигается хорошо. Когда еще этих новых рабынь научат манерам. Да еще и немы, как рыбы. Поймет ли девушка, которая не знает языка, что хочет от нее султан? Будем готовить эту.
– Но что скажет валиде? – с сомнением сказал Исмаил.
– Она будет довольна, когда увидит такой поклон. Я представлю ей девушку сегодня же вечером.
– Что ж, – Исмаил сделал вид, что сдался.
«Когда же у нас появится возможность поговорить? – с тоской подумала Ашхен. – Мне будет трудно без его советов. Мне понадобится верная служанка. Которая будет носить записки моему брату. Что, если попросить султана прислать ко мне одну из сестер? Сначала надо попасть в его покои. Хотя бы один раз».
– Идем, – кизляр-ага повернулся к ним спиной.
Ашхен почувствовала, как брат легонько сжал ее руку. Она ожидала, что Исмаил вложит в нее записку, но тот лишь дал понять, что все идет по плану, и тут же сделал шаг назад. Ашхен все поняла. Слишком опасно. Если их заподозрят в сговоре, всему конец. У брата здесь много врагов, одного, самого главного, им удалось сегодня провести. Но в гареме всем заправляет не ичоглан Повелителя, а его главный евнух.
Им надо будет от него избавиться как можно скорее. Мысленно Ашхен внесла еще одно имя в свой список: кизляр-ага. День еще не закончился, а в этом списке уже два смертельных врага. Что-то будет вечером?
Ашхен попыталась представить себе валиде. Говорят, Кёсем-султан все еще красавица. И именно она правит этой огромной империей. Ей нужна новая игрушка для сына, чтобы отвлечь его от государственных дел.
Но золото лишь у того, у кого власть. Эту власть надо отобрать у всесильной Кёсем-султан. Брат сказал, что это уже пыталась сделать Турхан-султан, мать наследника. Ашхен придется вклиниться между ними, валиде и главной хасеки, чтобы отщипнуть свой кусок пирога. А может, забрать и весь пирог.
* * *
Валиде нездоровилось. С утра ее знобило, и она приказала служанкам приготовить хамам. Но от жары вдруг невыносимо разболелась голова, массаж не помог, и Кёсем-султан в раздражении отослала бестолковых рабынь. Она не хотела думать о возрасте, о том, что эти приливы и перепады настроения – следствие того, что она стареет. Все это мешало ей думать о государственных делах. А подумать об этом стоило.
Много лет ей удавалось держать власть в своих руках, подчинить себе всех. Мурад, первый из ее сыновей, который стал султаном, был одержим войной. Мурад кровавый, который перед смертью пожелал, чтобы династия Османов на нем пресеклась. Кёсем знала, что ее сын хотел посадить на трон Крымского хана. Ей едва удалось спасти самого младшего своего шехзаде, слабоумного Ибрагима.
Ей понадобилось чудо, чтобы приобщить его к обществу женщин и заполучить наследников, мальчиков. Ибрагим повредился умом, пока был заперт в Клетке. Джинджи-ходжа, этот развратник и черный колдун, нашел способ. Если раньше Ибрагима было не загнать на супружеское ложе, то теперь он только и занимается производством наследников. Его извращенный мозг ищет всё новые способы удовлетворить ненасытное тело.
Кёсем-султан давно уже начала нервничать. Безумства Ибрагима выходят из-под контроля. Если первые годы его правления прошли гладко, то теперь зреет бунт. Кёсем до сих пор с содроганием вспоминала кончину султана Османа, своего пасынка. Первого султана, на которого чернь подняла руку! С тех пор все полетело в тартарары. Только Мурад, внушающий народу ужас, смог железной рукой подавить недовольство, пролив реки крови.
Но Ибрагим – не Мурад. Он слаб умом, да и телом тоже. Ибрагим не воин, янычары его не уважают и уж тем более не боятся, как Сулеймана Великолепного или того же Мурада Кровавого. Слабый султан – беда империи. Удовольствия – вот все, чего хочет Ибрагим. Государством управляет она, Кёсем-султан. Но она теряет преданных людей, ей даже пришлось пожертвовать главным визирем, который сгладил недовольство в первые годы правления султана Ибрагима первого.
Ее младший сын погряз в разврате. Гарем, откуда и управляют огромной империей, превратился в улей, полный жалящих пчел.
Эти его хасеки… Их слишком уж много. Ибрагим любвеобилен, и каждая из его женщин считает, что может занять место валиде. Коль у нее есть сын, шехзаде. Мехмед, Сулейман, Ахмед… Как понять, кто из них так же, как и его отец, слаб рассудком, а из кого получится сильный правитель? Слава богу, шехзаде еще малы и до этого далеко. Нужен сильный регент, который удержит империю в руках при малолетнем султане. А об этом уже стоит всерьез подумать…
Валиде потерла пальцами ноющие виски, потом переносицу. Тут нужна женщина. Даже безумным мужчиной можно управлять, если держать в руках ключ от его желаний. Но для этого нужен недюжинный ум. А умная хасеки – опасная соперница. Турхан еще юна. Может, все же сделать ставку на шехзаде Мехмеда? Другие дети Ибрагима совсем еще крохи. Младенца на трон Османов?! Того же Сулеймана. Кёсем-султан всерьез задумалась. Наследникам нужно хоть немного подрасти. Следовательно, ей нужно время. Хотя бы несколько лет.
