скачать книгу бесплатно
– Детка, ты не бредишь? – решила я сбавить пыл подруги.
– По поверьям, если птицы прилетят хлеб клевать и заденут окно – не важно клюнут ли стекло или просто крыльями зацепят, значит, жди удачи в следующем году, – протараторила подруга, напрочь игнорируя мой настрой. – Если же просто тихонечко подъедят всё, значит, всё ровно будет, без особых перемен. А вот если и вовсе не пожелают заглянуть в гости, жди беды…
– Оу, да? Ну тогда ладно. Тогда лучше уж пусть прилетают, – с самым серьёзным видом отозвалась я, наблюдая, как Лизка помешивает кашу.
– Небось обгадят всё, – буркнула, прекрасно понимая, что никаких птиц не будет, если только моя неугомонная подруженька не загонит их пинками к моему окну. Она может. И не важно, что тут четырнадцатый этаж.
– А коль и обгадят, то к деньгам, – спокойно отозвалась подруга. – Иди, со?ли и сахара сыпани сама, да помешай. Вот та-а-ак. Хорошо. Скоро готово будет. А пока идём на балкон, – произнесла она, прихватив оставшуюся до сих пор на столе плошку с зерном.
Дверь как ни странно открылась с первой же попытки. Снега начались недавно, и особо обильных пока не было. Зябко ёжась под ледяными порывами ветра, Лизка, жестом заправского сеятеля взмахнула рукой, рассыпая зерно на девственно нетронутый снежок.
– Горсть снега зачерпни, и внутрь пойдём, – говорит.
Сказано-сделано. Одно хорошо – на морозце взбодрилась, хотя пальцам зябко от снежного комка.
– Та-ак, дуй к раковине, а то капаешь на пол, – Лизка подтолкнула меня в спину. – На, – протянула сито. – Раскроши сюда свой снежок, да смотри, чтобы ни крошечки, ни зёрнышка никуда не улетело. Промой под проточной горячей водой…
– Сомневаюсь, что на Руси в старину девы так же делали, – проворчала я, но поймав укоризненный взгляд, сдалась: – Ну да ладно.
Сказано промыть – промыла, пока в сите не остались одни только зёрнышки.
– А теперь пересчитай крупицы.
– С ума сошла? – выпалила я, глядя на горку мелких, не крупнее пшена зёрнышек, искренне сожалея, что зачерпнула столь большую горсть.
– Ты их просто попарно в сторонку сдвигай. Важно знать, чётное их количество или нет, – спокойно отозвалась подруга.
За этим-то делом я и начала задрёмывать. Зерно меленькое, его много, гоняю по ситу, и носом клюю. И всё же домучила. В процессе я прихлёбывала подсунутое мне вино, так что к концу действа в голове приятно зашумело, по телу разлилась лёгкость, а происходящее стало напоминать сон.
Дальше мы делали что-то ещё, потом выложили в тарелку кашу, оделись и куда-то пошли, но едва вышли на лестничную площадку, как двери лифта тут же отворились. Я к тому моменту была уже основательно пьяна, и потом действовала как марионетка – что Лизка велела, то и делала. Кого-то, помнится, кормила той кашей. У того кого-то были начищенные до блеска дорогие мужские ботинки и чёрные брюки. Что было выше, я не видела, почему-то смущаясь поднять взгляд. Потом… Потом ещё что-то было, но не помню, что. Кажется, даже песни пели… Ночью… Как ещё соседи жалобу не накатали?
А потом меня вновь разбудил звонок в дверь.
Сдёрнув одеяло, села, и сонно потирая глаза, нащупала ногами тапочки. Взгляд зацепился за висящие на стене часы. Девять двадцать.
Дежавю. Или День Сурка?
Плетусь открывать. На пороге Лизка.
– Кажется, когда-то это уже было, – бурчу, пропуская её в квартиру.
– Вчера, – кивает.
Я невольно вздохнула с облегчением. А то в голове сумбур, и воспоминания путаются. Попробуй разбери, что там сон, а что – реальность. Но коль Лизка говорит, что вчера нечто похожее уже происходило, то это обнадёживает. Значит не всё так плохо у меня с головой.
– Что там с полотенцем? – интересуется Лизка.
Полотенцем? Ах, полотенцем!
Тут же начали всплывать обрывки воспоминаний. До какого-то момента вполне чёткие, потом размытые. Путанные сны отделились от пьяной реальности минувшей ночи. И странные звуки, доносящиеся с кухни. Может и вправду ко мне в дом удача постучалась, да я не заметила?
Бррр… Вот что за чушь в голову лезет?
– Не проверяла, – догадалась Лизка.
– Не-а, – помотала я лохматой головой и решительно сдула с лица упавшие спутанные пряди. – Лиз, мне работать надо. Выноси вердикт, что там меня ждёт в следующем году.
– Так я ж тебе вчера ещё говорила… – явно растерялась подруга.
– Помнила бы я ещё…
– Что и суженного не помнишь?
– А должна?
– Ты его кашей кормила, как бы…
– Я? Кашей?
Хм… Кашу помню. Лизка варила, я заправляла. Потом мы оделись и куда-то пошли с той плошкой. А вот куда, зачем, и что там было? Хоть ты убей – чистый лист в памяти.
– Ясно всё с тобой, – прервала затянувшееся молчание подруженция и отдёрнула портьеру. – Ну что тебе сказать? Счастье тебе привалит, и деньги. Стучались явно, вон, посмотри – она кивнула на обгаженное оконное стекло. – Твой любимый птичий помёт. И склевали всё. А полотенце, сейчас пощупаем, – произнесла она, отворяя окно и забирая замёрзшую, стоящую колом тряпицу в дом. – Выйдешь замуж, точно говорю.
И неожиданно добавила:
– Скоро.
– Так-таки и скоро? – передразнила я.
– А с судьбой, Катюх не спорят, – пожала плечами подруга. – Уж поверь мне, на себе проверила. Да, я же чего собственно пришла-то! Ну, проверить всё это, ясно дело. В общем, у меня новость…
Договорить она не успела. Раздался звонок в дверь.
– Привет Кать, – поприветствовал меня сосед и по совместительству муж Лизки. – Лиз, ну знаешь же, что опаздываем, а ты пропала!
– Ну иду я, иду, – вмиг сдалась та, жестом показывая – мол, прости, потом поболтаем.
Ну, потом, так потом. Мне так даже лучше. Сейчас хоть работой немного займусь.
Глава 4
Крах планов и надежд
Пока готовила завтрак, я включила ноут, подскакивая к компу в краткие моменты между мытьём, чисткой, переворачиванием и помешиванием. В очередной такой набег открыла почту, где обнаружила очень краткое и странное письмо от босса:
«Идеально, но тебе это уже не поможет».
– Почему? – прошептала я, и невольно села на диван.
Меня что, уволить хотят? За что? Я же всегда добросовестно выполняла свои обязанности. Нужно кого-то подменить – пожалуйста, требуется выйти сверхурочно – пожалуйста, в выходные – тоже, на дом работу взять – не вопрос… Нет, не может такого быть! Тогда, почему же мне это не поможет? Может, проект давно уже выбрали, а вся эта история с конкурсом – всего лишь прикрытие? Такой вариант исключать конечно нельзя, но, если инвестор не идиот, он должен понять очевидные плюсы моего предложения. Вдруг это действительно гораздо выгоднее того, что им предложили ранее? Хотя… Есть ещё вариант. Я ведь не одна работаю. Архитекторы, инженеры, дизайнеры и прочие специалисты, входящие в мою группу… В теории они не обладают полной картиной, но кто им мешает слить информацию по частям? И если кто-то из конкурентов разжился этой информацией и успел ею воспользоваться…
«Почему не поможет?» – всё же отписалась я, но прошёл час, второй, минул пятый, а ответа так и не последовало.
Остаток дня всё в буквальном смысле валилось у меня из рук. Накатила апатия. Всё поблекло, потеряло смысл. Я пыталась взяться за документы к проекту, систематизировать информацию в соответствии с тем, как буду говорить речь, но вопреки обыкновению вместо ожидаемого увлечения работой, хотелось лишь одного – прилечь и заснуть.
Так и пролетел последний выходной. Ничего толкового сделать не получилось, Лизка больше не заходила, а к подаренной ею книге я старалась вообще не приближаться, понимая, что в очередной раз зачитаюсь. В итоге так и легла спать, в полном раздрае.
А на утро начались трудовые будни. На работе все куда-то спешили, суетились, а я пребывала всё в том же странно-апатичном состоянии. Надеялась, что встречу начальника, выясню что означали его слова, но тот уехал на какую-то деловую встречу и появиться должен был лишь к пятнице. Как раз на этот день и была намечена репетиция презентаций от сотрудников нашей компании. Да ещё всякие текущие вопросы навалились – конец года, подведение итогов по уже закрытым или находящимся в работе проектам. Бумажная волокита, бесконечные проверки данных в программах и таблицах, подшивка документов для архива, сверки с бухгалтерией, поставщиками и заказчиками.
На работе приходилось засиживаться допоздна. Домой я возвращалась в состоянии побитой собаки, так что сил хватало лишь на то чтобы принять душ и упасть в кровать. И да, я до сих пор гадала, что имел в виду начальник, написав, что мне «это» уже не поможет. Ответить он мне так и не удосужился. Одно я поняла точно – увольнять меня вроде бы не собираются. Лизка не давала о себе знать, что было странно. Обычно, она хотя бы раз в день звонила, справляясь о моих делах, а тут тишина. О её подарке я помнила, но сил и времени на него не оставалось от слова «совсем».
И вот уже вечер четверга. Опять пришлось задержаться на работе, отчёт не сходился, и я нервничала, поскольку надо было успеть отрепетировать заготовленную речь. Наконец-то закончив, я помчалась домой, и на пороге собственной квартиры обнаружила сияющую Лизку в домашнем халате и тапочках.
– Привет! Где тебя столько времени носит? Я жду, жду… У меня такие новости! – выпалила она, и я едва не взвыла, осознав, что сегодня, судя по всему, спать совсем не лягу.
– Не шуми, соседи, наверное, спят уже, – буркнула я.
Лизка притихла, хоть я и понимала, что это ненадолго. Вот же принесла нелёгкая, а? Отчего бы ей вчера было не прийти, или завтра вечером? Почему обязательно сегодня, когда на часах уже почти одиннадцать, а ещё надо речь перечитать, и отрепетировать, и хоть немного поспать…
– Ты представляешь! Подтвердилось! – воскликнула та, ворвавшись в наконец-то открытую квартиру.
– Что подтвердилась? – искренне недоумевая, по какому поводу такие бурные радости, поинтересовалась я.
– Э-э-э… А-а-а-а! Я же не успела тебе сказать за всеми этими гаданиями!
– Что сказать?
– Я беременна!
– Оу… – только и смогла выдавить я. – Поздравляю.
Прозвучало это как-то суховато, хотя я искренне радовалась за подругу. Малыша они с Женькой хотели давно, пять лет усиленно работали над этим вопросом, бегали по врачам, обследовались, проходили какие-то курсы процедур, и вот, наконец-то, чудо свершилось. Подруга примчалась поделиться своим счастьем, а тут я со своими проблемами на работе…
– Прости, я просто устала очень, – виновато извиняюсь.
– Да ладно! Главное ты теперь знаешь. И это не все новости, – почему-то покосившись в сторону двери, и снизив тон до шёпота, продолжила она.
У меня мелькнула крамольная мысль – неужто отец не Женька?
Но Лизка долго томить не стала, и тут же выпалила:
– Женин отец сказал, что если Лёнька в ближайшие месяцы не женится и в течение календарного года не произведёт на свет наследника, то… В общем, именно мой муж унаследует контрольные пакеты акций и прочая, прочая, прочая.
– И? – немного подавшись вперёд и приподняв вопросительно бровь, поинтересовалась я. А что? Ну вот не поняла, к чему все эти перешёптывания! Но подруга смотрела на меня и по-прежнему ждала какой-то реакции.
– Вас можно поздравить? – неуверенно произнесла я, памятуя о том, что её муж не особо-то рвался возглавить семейное дело.
– Да какое там поздравить, Кать! Мозги включи! Лёньке жениться срочно нужно!
– И что? – опять переспросила я, наблюдая как подруга по-хозяйски ставит чайник.
– То, что ты идеальная кандидатура. К тому же, как ни крути, ты к нему неравнодушна…
– Была, – покривив душой, поправила её я.
– Ой ли! – фыркнула Лизка.
– На столь лакомый кусок и без меня куча претенденток найдётся, – отмахнулась я, хотя внутри что-то болезненно сжалось. Видимо всему виной растревоженные недавним чтивом воспоминания, не иначе.
– Ка-а-а-ать, мы бы породнились…
– Лиз, мы и так, считай сёстры.
– Ну, он же тебе нравился…
– И что?
– Вот ты заладила «и что», «и что…»
– Ты видишь его где-то тут? Он, насколько я припоминаю, мне пороги не обивает, предложениями руки, сердца и почек не заваливает. Или он слишком занят, а ты уполномочена делать это за него? А генеральная доверенность от нотариуса имеется? Нет? Ну, значит, и разговора нет. Лиз, поздно уже, а у меня дел полно.
– Ну, я как бы узнать хотела… – вмиг сникла подруга.
– А что тут узнавать? У него наверняка давно на примете кто-нибудь имеется, а если и нет, то выбор велик. Зачем ему я? Или… Он сам попросил тебя поговорить со мной? – не слишком-то веря в подобное, поинтересовалась я, наблюдая за реакцией подруги.
Лизка потупила взгляд, поджала губы и нехотя помотала головой. Кто бы сомневался! Опять она самодеятельность развела. Стоило ей узнать, что в зоне доступа появился потенциальный жених, и тут же примчалась меня сватать. Вот только она не учла, что как бы я к нему ни относилась, раньше или сейчас, не важно, всё равно я ему, ещё тогда, пять лет назад и даром не была нужна, а уж сейчас и подавно. Это для неё он брат мужа, и просто Лёнька, а для меня – глава холдинга, в состав которого входит строительная компания, где я тружусь. Птицу столь высокого полёта я вижу не чаще одного раза в полгода и обращаюсь исключительно по имени-отчеству. Ну, не считая случайных и опять же нечастых встреч в неформальной обстановке на всяких семейных торжествах у Лизки.
Так, слово за слово, я выпроводила подружку ближе к полуночи. Полусонными глазами пробежала текст речи и, решив, что перед смертью не надышишься, легла спать. Лучше уж лишний раз не отрепетирую и без того назубок выученную речь, но хоть относительно высплюсь.
Утро встретило мерзким мокрым снегом, ветром и заторами на дорогах. И вот наконец-то удалось добраться до работы. Едва не опоздала на совещание, только и успев заскочить в кабинет, прихватить необходимые бумаги из сейфа и метнуться в конференц-зал. Члены моей рабочей группы и наши внутренние конкуренты уже заняли свои места за гигантским овальным столом, во главе которого восседал так до сих пор и не ответивший на мой вопрос Василий Георгиевич.
– Прежде чем мы приступим к репетиции, я хочу сообщить вам одну не самую приятную, для некоторых, новость, – дождавшись, когда в зале все угомонятся, начал вещать Василий Георгиевич.
Присутствующие после этого кажется вовсе дышать перестали.
– Наши инвесторы и руководство холдинга, пришли к единогласному решению, что представлять проекты, и впоследствии возглавлять выигравшие смогут только те, кто находится в законном браке с партнёром.
– Как?! – ошарашенно прошептала я, а вокруг словно пчелиный рой зажужжал – все обменивались мыслями по поводу новости.
– А что делать нам? – подал голос инженер из моей рабочей группы. – Мы отстранены?
Коллеги косились в мою сторону так, будто я враг народа номер один. Зато члены конкурирующих групп даже и не пытались скрыть своего ликования. А во встречном взгляде Василия Георгиевича, я прочла явное сочувствие.
Руководитель выждал немного, пока основные страсти улягутся, и продолжил:
– Так вышло, что из пяти представляемых нами проектов, два находились в ведении сотрудниц, не соответствующих упомянутым требованиям, – произнёс он и сделала паузу.
У меня всё вокруг плыло перед глазами. Стоило немалых сил сдержать рвущиеся наружу слёзы обиды. И от того, что мы не единственные такие, легче не стало. Столько сил вложено, столько надежд, и… Пшик! А ведь это не более чем прихоть вышестоящих! И оспаривать её не имеет смысла. Не зря же у нас частенько говорят – незаменимых людей нет, не нравится – выход через отдел кадров.
