скачать книгу бесплатно
Не ручьи это талые:
Собирается рать смелая
На дело удалое!
И. Капорский
В 1412 году псковичи решили построить новую крепость, которая должна была послужить заменой разрушенной Витовтом[47 - Витовт (Витольд; в крещении – Александр; около 1350 – 27 октября 1430) – великий князь Литовский с 1392 года. Сын Кейстута, племянник Ольгерда и двоюродный брат Ягайло. Князь гродненский в 1370–1382 годах, луцкий в 1387–1389 годах, трокский в 1382–1413 годах. Провозглашенный король гуситов. Один из наиболее известных правителей Великого княжества Литовского, еще при жизни прозванный Великим.] в 1406 году крепости Коложе[48 - Коложе или Коложа – городище, древний город-крепость, существовавший в XIV – начале XV веков как часть оборонительных сооружений Псковской земли, на прибрежье реки Кудка.]. Новым местом была выбрана излучина реки Великой, село Опочка[49 - Село Опочка впервые упомянуто в источниках в 1341 году.]. Крепость так и назвали Опочкой.
В 1426 году Опочка выдержала свой первый экзамен, пережив осаду литовских войск, а в 1427-м – ливонских. В 1517 году крепость была осаждена польско-литовским войском Константина Острожского[50 - Князь Константин Иванович Острожский (1460 – 11 сентября 1530, Туров, Великое княжество Литовское) – военный и государственный деятель Великого княжества Литовского из православного рода Острожских, старостабрацлавский, винницкий и звенигородский (1497–1500, 1507–1516, 1518–1530), староста луцкий и маршалок Волынской земли (1507–1522), каштелян виленский (1511–1522), воевода трокский (1522–1530), гетман великий Литовский (1497–1500, 1507–1530).], но на этот раз на подмогу явились из Пскова и пригородов, и захватчики были разгромлены. В годы Ливонской войны 1558–1583 годов в Опочке размещался многочисленный стрелецкий гарнизон.
Порхов
За стенами старинными
торжественный покой,
захабы в кладке длинные,
на камне пыль веков,
поля с травой аптечною
и яблоневый сад…
Врагу здесь делать нечего,
всем прочим – Порхов рад!
Алкора
Порхов – город (с 1239), расположенный на Шелонской низменности, на реке Шелонь (бассейн озера Ильмень).
Название происходит не от порхъ – порох, которого во время основания города на Руси еще не знали. А, по одной версии, в значении «пыль, прах» – известковая пыль. По другой порхъ – «белый камень», или известняк, который добывают в тех местах. В общем, версии схожие.
Город основан в 1239 году новгородским князем Александром Ярославичем, впоследствии прозванным Александром Невским. Сначала Порхов был деревянной крепостью, как часть системы крепостей на реке Шелонь с целью защиты юго-западных подступов к Новгороду: «князь Александр с новгородци сруби городци на Шелоне», – сказано в Новгородской Первой летописи старшего и младшего изводов.
Далее известно, что в 1346 году крепость выдержала осаду войска литовского князя Ольгерда. В результате литовцы понесли серьезные потери: «много… людии погыбло и конев…»[51 - Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства в XIV–XV веках: очерки социально-экономической и политической истории Руси. М.: Соцэкгиз, 1960. С. 540, 750].
В 1387 году крепость решили перестроить в камне. Так что, когда в 1428 году литовский князь Витовт восемь дней осаждал Порхов, ему уже пришлось иметь дело с укрепленной крепостью, которую он «проверил» имеющейся у него артиллерией. И что же – крепость серьезно пострадала, но не была разрушена. Осада прекратилась только потому, что новгородские послы во главе с архиепископом Евфимием[52 - Архиепископ Евфимий II (в миру Иоанн; ум. 11 марта 1458) – архиепископ Новгородский, канонизирован на втором Макарьевском соборе в 1549 году в лике святителей, память совершается 11 марта (по юлианскому календарю).] привезли 5000 рублей отступных. Через два года крепость отремонтировали и реконструировали.
Существует еще одна легенда основания Порхова[53 - Сайт администрации Псковской области.], согласно которой два охотника Василий и Феофил (по другой версии – посадники, только неизвестно, где находились их владения) поссорились с новгородским вечем и были приговорены в Великом Новгороде к смертной казни. Самих должны были казнить, а их дома и все добро решили предать потоку (разграблению). То есть самих убьют, а семьи пойдут по миру христарадничать.
Узнав, какая беда их ждет, охотники собрали свои семьи, взяли оружие и какие-то вещи и бежали из Новгорода, покуда целы. Долго ли, коротко ли блуждали – и вышли к месту, где река Шелонь впадает в Ильменское озеро. Там они построили плоты и поплыли вверх по течению. Целью их был лесистый остров, где находилась покинутая деревня. Охотники в лесах все стежки-дорожки знают, неудивительно, что и про это место где-то слышали. Там они построили деревянную крепость и принялись заниматься привычным делом. Постепенно к ним начали переезжать другие недовольные властью. Неудивительно, что про крепость узнали и в Новгороде.
А дальше легенды расходятся: по одной версии, новгородское вече решило отравить Василия и Феофила с семьями, по другой – отравители рассказали о планах веча храбрым охотникам, попросив у тех, как это водится, политического убежища.
Как видите, легенда совсем не отменяет авторства крепости Александра Невского, он явно строил город на месте, где до него был какой-то поселок. Но ведь и охотники построили свой городок в месте, где кто-то жил до них.
Псков в составе Древнерусского государства
Белокаменным витязем дремлет
утопающий в сумерках Псков.
И плывет из глуби его древней
вольный голос минувших веков.
Но его только сердцем возможно
услыхать, этот клич вечевой,
и понять, что гласит он тревожно
над Великою и над Псковой.
С. Золотцев
С IX–XII веков Псков входил в состав Древнерусского государства под властью Киева – Киевской Руси. Русь, русьская земля. Это государство возникло в IX веке в результате объединения ряда восточнославянских и финно-угорских племен под властью князей династии Рюриковичей.
На самом деле историки до сих пор спорят, кем был родоначальник Рюрик и из каких именно земель он пришел на Русь. Известно другое: на княжение Рюрика призвала именно Северная Русь. Еще конкретнее – четыре племенных союза: славянские (словене ильменские и кривичи), финно-угорские (весь и чудь). И в Киев он прибыл, чтобы воцариться там из Новгорода, так как сначала стал новгородским князем, а уж потом Киевским.
В. О. Ключевский[54 - Василий Осипович Ключевский (16 (28) января 1841, Воскресеновка, Пензенская губерния – 12 (25) мая 1911, Москва) – российский историк, ординарный профессор Московского университета; ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук (сверх штата) по истории и древностям русским (1900), председатель Императорского общества истории и древностей российских при Московском университете, тайный советник.] предлагает использовать в качестве точки отсчета возникновения русского государства 862 год, когда Рюрик воцарился в Новгороде. Что же до варягов, он считал, что «летописная сказочка о добровольном призвании варягов» понадобилась для того, чтобы «прикрыть факт разбоя и узурпации».
С ним не согласен В. Н. Татищев, ссылаясь на Иоакимовскую летопись, где ситуация представлена следующим образом:
«Буривой[55 - Буривой – легендарный князь словен, известный по Иоакимовской летописи. Отец князя Гостомысла. Столицей словен называется некий Великий град, что означает просто главный город независимого государства.], имея тяжкую войну с варягами, неоднократно побеждал их и стал обладать всею Бярмиею до Кумени. Наконец при оной реке побежден был, всех своих воинов погубил, едва сам спасся, пошел во град Бярмы, что на острове стоял, крепко устроенный, где князи подвластные пребывали, и, там пребывая, умер. Варяги же, тотчас пришедшие, град Великий и прочие захватили и дань тяжелую возложили на славян, русь и чудь.
Люди же, терпевшие тяготу великую от варяг, послали к Буривою, испросить у него сына Гостомысла, чтобы княжил в Великом граде. И когда Гостомысл принял власть, тотчас варягов, что были, каких избили, каких изгнали, и дань варягам отказался платить, и, пойдя на них, победили, и град во имя старшего сына своего Выбора при море построил, заключил с варягами мир, и стала тишина по всей земле. Сей Гостомысл был муж великой храбрости, такой же мудрости, все соседи его боялись, а его люди любили, разбирательства дел ради и правосудия. Сего ради все близкие народы чтили его и дары и дани давали, покупая мир от него. Многие же князи от далеких стран приходили морем и землею послушать мудрости, и видеть суд его, и просить совета и учения его, так как тем прославился всюду».
Иными словами, если принять за данность, что Киев построили три брата, пришедших из Новгорода, потом его захватили два варяга, служивших у Рюрика, следовательно, в Новгороде, а потом в нем появилась законная власть в лице князей Олега и Игоря – потомков Рюрика, таким образом, Новгород – всему голова, то точка зрения Ключевского понятна.
С другой стороны, в Новгороде Рюрик был просто князем, а в Киеве стал Великим князем.
Тем не менее практически все дореволюционные историки сходятся на том, что «призвание первых князей имеет великое значение в нашей истории, есть событие всероссийское, и с него справедливо начинают русскую историю»[56 - Соловьев С. М. История России с древнейших времен.]. «Начало российской истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай: славяне добровольно уничтожают свое древнее правление и требуют государей от варягов, которые были их неприятелями. Везде меч сильных или хитрость честолюбивых вводили самовластие (ибо народы хотели законов, но боялись неволи): в России оно утвердилось с общего согласия граждан: так повествует наш летописец – и рассеянные племена славянские основали государство», – сообщает Карамзин[57 - Николай Михайлович Карамзин (1 (12) декабря 1766 – 22 мая (3 июня) 1826) – историк, крупнейший русский литератор эпохи сентиментализма, прозванный «русским Стерном». Создатель «Истории государства Российского» одного из первых обобщающих трудов по истории России. Редактор «Московского журнала» (1791–1792) и «Вестника Европы» (1802–1803).]. Впрочем, он предлагает вести отсчет возникновения русского государства не с 862-го, а с 864 года, когда, по легенде, скончались братья Рюрика, Синеус и Трувор[58 - Синеус и Трувор – легендарные братья варяга Рюрика, призванного на княжение в Новгород. По традиционной летописной версии («Повесть временных лет»), в 862 году Рюрик стал князем в Новгороде, Синеус – в Белоозере, Трувор – в земле кривичей, в Изборске; через два года Синеус и Трувор умерли, и Рюрик принял единоличную власть.], и Рюрик, «старший брат, присоединив их области к своему княжеству, основал монархию Российскую».
Разница между этими датами всего-то два года, так что за отсчет можно взять любую, сильно не ошибемся.
Что же до Киева, то тут просто – княжий стол стоял в Киеве, поэтому весь этот двухсотлетний период ранней русской истории назван «киевским». Иными словами, вся русская история началась с возникновения огромного государства Киевской Руси – самого большого и богатого государства Европы того времени. Начавшись как объединение киевских и новгородских земель, очень скоро оно уже занимало территорию от Таманского полуострова[59 - Таманский полуостров – полуостров в южной части России, расположен в Краснодарском крае.] на юге, Днестра и верховьев Вислы на западе до верховьев Северной Двины на севере и притоков Волги на востоке. Именно из Киевской Руси впоследствии вышли такие народности, как русская, украинская и белорусская. То есть «Киев – мать городов русских», как сказал Вещий Олег, потому что без Киева не было бы Руси.
По преданию, Киев основан тремя братьями Кием, Щеком и Хоривом и их сестрой Лыбедью как центр племени полян и назван в честь старшего брата Кия Киевом. Жили все эти князья не одним общим домом, а по четырем разным холмам, которые лишь потом объединились в один общий город. «Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по имени его Хоривицей. И построили город в честь старшего своего брата, и назвали его Киев».
Также Кий считается основателем городка Киевец на Дунае. От Кия и его братьев летописцы выводили полянское племя: «И пришел он на Дунай и облюбовал место, и срубил городок невеликий…». Городок этот назвали Киевец. На Дунае и сегодня расположено болгарское село Киово, именно в его окрестностях в начале ІІ века переправлялись через реку римские легионы под командованием императора Траяна.
К сожалению, легенда не сообщает, что произошло с потомством этих князей и было ли оно. Впрочем, на территории современного Киева с самых ранних времен находилось множество поселений, которые действительно объединились в одно, а уж были эти Кий, Щек, Хорив да Лыбедь княжеского рода или нет, не столь важно.
А вот ростовская сказка о Кие, Щеке и Хориве[60 - Сударушкин М. Рассказы о ростовской истории.]: узнал богатырь Щек, что в доме князя Лесогона-Одноуса живет его дочь, Векса, красоты неописуемой. Ни разу не увидев девушки, влюбился Щек в Вексу по одним только рассказам о ней. Однажды обратился Щек в золоторунного козла и явился на двор к Лесогону-Одноусу. А тот как увидел дивного зверя, сразу же позвал Вексу. Очень понравился золоторунный козел Вексе. Так они и встречались, днем Щек ходил за Вексой в образе козла, а ночью пробирался в ее светелку.
А потом Кий позвал брата с собой в поход, Щек обратился добрым молодцем, забрал с собой Вексу, и все вместе они отправились за тридевять земель. Только в этом походе, чтобы не привлекать внимания, Векса переоделась мужчиной и взяла себе княжеское имя Хорив.
Лыбедь. Если бы даже никакой Лыбеди не существовало, киевляне, наверное, специально придумали бы девушку, прекрасную, как майское солнце. Не случайно же имя Лыбедь носит река, построена станция метро «Лыбедская». Существуют улицы Лыбедская и Владимирско-Лыбедская. А когда-то в старом Киеве еще были улицы Набережно-Лыбедская (теперь часть улицы Горького), Новолыбедская (ныне Волгоградская на Соломенке) и переулок Лыбедской (ныне улица Панаса Любченко).
Есть и киевская легенда о прекрасной княжне Лыбеди, только она грустная. Согласно этой легенде, Лыбедь предстает перед нами не сестрой богатырей, а дочерью князя. Девушка была так прекрасна, что свататься к ней приезжали со всех стран, короли и герцоги, князья и знаменитые рыцари, но всем отказала гордая Лыбедь. Тогда сговорились женихи оставить девушку, уехать и больше не возвращаться. Так и сделали. Осталась Лыбедь одна, больше к ней уже никто не сватался до самой ее смерти.
Прошло время, помер старый князь, и на его место пригласили другого, Лыбедь же была вынуждена покинуть княжий терем и поселиться в крохотной избушке на горе за городом, где и проживала совсем одна. Жизнь ее была очень тяжелой, дни и ночи плакала несчастная, покинутая всеми Лыбедь. Из ее слез берет начало река Лыбедь, гора же, где стояла избушка княжны, с тех пор называется Девич-горой.
В славянской мифологии лебедь – птица печали.
Лыбедь с др.-греч. – лить, проливать, струить, литься, разливаться, быть в слезах, горько плакать. Слово могло также произойти от греческого «либадион» – луг (низовье). С древнеславянского – «топкое место», «верховья реки».
Хорив (др.-рус. Хоривъ) – возможно, произошло от названия местности Хоривица (Хоревица, Хорива) – гора под Киевом. В свою очередь, Хоривица может происходить из скифского или сарматского языков, хотя не исключена и связь с Хорватией. Хорив с др.-греч. – учреждать священные пляски; водить хороводы; плясать, танцевать; славить хороводными плясками; справлять или праздновать. Возможно, произошло от слов «хор» и «хоровод».
Кий (лат. cieo – двигать). Собственно, кий – это шест. Отталкиваясь шестом, паромщик передвигал паром.
Труднее разобраться со Щеком. Щекавица – гора в Киеве над Подолом (другие ее названия Скавика, Олеговка, Олегова гора). Сразу за Подолом, огибая его с южной стороны, находятся три вытянутых в одну линию горы: южная получила название Андреевской или Старокиевской, Замковая гора (Киселевка, Фроловская гора); далее, на северо-запад, – Щекавица, а за ней Юрковица (Иорданские высоты).
У подножья горы славянские захоронения предхристианского периода VIII–IX столетий. На самой горе, если верить сохраненной в «Повести временных лет» легенде, был похоронен Вещий Олег: «И погребли его на горе, что зовется Щекавицей. Есть же могила его и до сегодня. Называется та могила Олеговою».
В одной из старых летописных легенд Кия и его компанию называют разбойниками из Новгорода. Согласно этой легенде, князь поймал разбойников и посадил их в острог вместе с их сестрой Лыбедью и с 27 подельщиками, собираясь казнить, а потом неожиданно передумал и отпустил на все четыре стороны, пригрозив, что коли еще хоть раз встретит их в своих землях, приведет приговор в исполнение. Разбойники несколько месяцев шли на юг к Днепру, где в результате Кий построил город.
Мы так подробно останавливаемся на легендах, но тут нет ничего странного, ведь, по одной из версий, слово «русы» происходит от названия речки Рось, а та, в свою очередь, от русалки Рось. В Ведах русалка Рось – дочь Днепра и жена одного из главных богов славян Перуна, а сын Роси и Перуна – один из самых главных богов восточных славян, Дажьбог.
Вот как это было по легенде: однажды увидел Перун в реке красивую русалку Рось и устремился к ней, но взбунтовался широкий Днепр – отец Роси, преградил дорогу богу, мало ли кому что восхитилось. Тогда Перун превратился в золотую стрелу и полетел к красавице. Похоже на сказку о царевне-лягушке, но там все же Иван Царевич целил не в зверушку, а на кого бог пошлет.
Испугалась Рось, увернулась от золотой стрелы, за прибрежный валун спряталась. А кто бы не испугался, когда в тебя ни с того ни с сего стреляют? От стрелы же той волшебной в камне, куда она вонзилась, зародился бог солнечный – Дажьбог, которого после этого странного соития принято считать сыном Перуна и Роси.
По «Повести временных лет», Кий был перевозчиком, занимался перевозом людей через Днепр. На Русь приходили караваны товара, который перевозили через Днепр. Была надобность в людях, которые бы осуществляли гарантированный перевоз, охрану, организовывали бы постой, прочее, стало быть, была отлажена и специальная служба перевозки.
Ничего нет удивительного в том, что в нашей истории то и дело появляются перевозчики, к которым современники относятся не хуже, чем к удельному князю. Во всяком случае, Вещий Олег женил княжича Игоря на дочке простого перевозчика, а не на какой-нибудь княжне или заморской принцессе. Но для людей того времени это вполне естественно. Территория огромная, города далеко друг от друга, а дороги сказочные – чем дальше, тем страшнее. Непроходимые леса с разбойниками да дикими зверями, не скованные никакими плотинами бурные реки, которые во время разлива запросто сносят мосты из цельных бревен. Добавьте к этому талые снега, которые начисто размывают дороги, и снежные заносы.
И если вы купец и должны привезти свой товар на эту территорию, это уже не просто работа, а тяжелый, почти каторжный труд. Потому как везти товар придется на лошадях и волах, а их в дороге нужно кормить и охранять, к тому же волы идут очень медленно, им тоже необходим отдых. Другое дело водные пути. Реку кормить не нужно, разбойники, конечно, тоже могут напасть, от этого дела никто не застрахован. Но на суше их еще больше. Желая уберечь свое добро от лихих людей, купцы либо заручались помощью какого-нибудь князя, и тот охранял их со всей своей дружиной, либо нанимали охрану сами. Если мы говорим об экспорте товара из страны, то выгода могла получиться обоюдной. Князь собирает дань или совершает набег на соседа, передает добытое купцу, который этот товар затем сбывает. Неудивительно при таком раскладе, что именно князь его в пути и обеспечивает защитой.
Но все равно везти товар на лодках или даже плотах легче и дешевле, нежели посуху. Вот и получается, что перевозчики – люди уважаемые, нужные и всеми чтимые.
Если товар необходимо было везти не только водным путем, или, прокатившись по одной реке, приходилось добираться до следующей водной магистрали посуху – для этого существовали волоки. Места на водоразделах, где между реками разных систем меньше всего расстояние, большей частью представляют собой равнины. Там груз переносили (волокли) сами или перевозили на быках и лошадях, а ладьи перетаскивали по бревнышкам. Дело это, так же как и перевоз, было нужным, стало быть, все, что только может пригодиться дорогим гостям, находилось в местах, где без волока не обойтись. А значит, были там и постоялые дворы, и торговые лавки, и вьючные животные напрокат. Все что хотите, включая бригаду профессиональных грузчиков и охранников. В названиях некоторых русских городов, поднявшихся на «волоках», до сих пор сохранилось упоминание об их изначальном предназначении – волоке: Волоколамск, Вышний Волочек и Вологда.
В конце IX века в Киеве, – сказано в «Повести временных лет», – княжили дружинники Рюрика, варяги Аскольд и Дир. Впрочем, летопись довольно-таки точно описывает сами обстоятельства вокняжения этих господ в Киеве. «После 862 года (летописная дата „призвания варягов“) Аскольд и Дир отпросились у Рюрика к Царьграду (в Константинополь, столицу Византийской империи) „с родом своим“ и двинулись днепровским путем. Проплывая мимо Киева и узрев „на горе градок“, они выяснили, что здесь нет князя: „И упращаста и реста: ‹Чии се градок?› Они же реша: ‹Была суть 3 братья: Кии, Щек, Хорив, иже сделаша градоко-сь, и изгибоша, и мы седим, платяче дань родом их козаром›“. То есть жители города платят дань харазам, к роду которых, кстати, относят Кия, Щека и Хорива. Аскольд и Дир остались в Киеве, и „многи варяги скуписта (собрали) и начаста владеть Польскою (Полянскою) землею“. Княжение Аскольда и Дира в Киеве продолжалось, по летописи, до 882 года, когда они были убиты пришедшим из Новгорода Олегом, захватившим город»[61 - Карпов А. Ю. Аскольд.].
Вот так, взяли ничейный город без боя и просидели в нем за здорово живешь двадцать лет. Неплохо. Что же до Олега, то про него мы точно знаем, что он был новгородским князем. В 882 году Олег прибыл к Киеву, оставил маленького князя Игоря под охраной воинов в ладьях, сам, представившись купцом, попросил встречи с хозяевами города. Когда же Аскольд и Дир вышли на берег, их окружили новгородские воины. И Олег сказал им: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода. А это сын Рюрика», – показал он на Игоря.
После этого Аскольд и Дир были убиты и похоронены тут же, а Олег сделался первым князем Киева. Заметьте, история не знает никакой битвы Олега и Игоря за Киев. Снова пришли и взяли. С этого момента Киев стал считаться столицей Древнерусского государства. Именно «считался», а не был, потому как только в сказке волшебник может произнести волшебные слова, и тут же все племена начнут объединяться и брататься. В реальности же в 882 году состоялось объединение Киевского и Новгородского княжеств, которые решили жить под правлением одного князя. Что же касается других славянских и угро-финских племен – им еще только предстояло объединиться с новоиспеченным княжеством потомков Рюрика.
В самом начале становления Киевско-Новгородского княжества в 882 году Олегу платило дань только одно племя полян южнее волоков из Ловати. Потом Олег поехал к радимичам и северянам, сказав им: «Не дайте хазарам, но мне дайте». Скорее всего, для убеждения потребовались не только слова, но в результате эти племена сдались и стали платить дань Олегу. Потом Олег заставил платить ему древлян. В общем, так и повелось, постепенно князь собирал свое государство, которое крепло и разрасталось. В 964 году сдалось последнее восточнославянское племя – вятичи. Но это было уже при другом князе.
Вы спросите, а как же обстояло дело с новгородскими землями, они-то вошли в новое объединенное княжество совершенно добровольно. Как обстояло дело с северными городами?
С севера князья имели 2000 гривен дани, то есть 400 килограммов серебра в год, при этом можно было платить как деньгами, так и товаром. С одной стороны, невозбранно отдать натурпродуктом: мехом, медом, зерном, мясом и рыбой, отчего же не отдать, коли должны. Но с другой стороны, князь со своей дружиной берет товар не для того, чтобы лично все потребить. Не съест он столько меда, не станут княжеские дети каждый день рядиться в новую соболью шубу. Князь возьмет себе часть товара, а часть продаст в той же Византии, причем сделает это с немалой для себя выгодой. Получит прибавочную стоимость и положит ее себе в карман. И вот тут мы снова подходим к выгодному пограничному положению Пскова – а почему не продать имеющийся товар самим, если для этого не обязательно даже кататься в Византию? Зачем, когда рядом есть Латвия, Германия, Литва? Здесь князь возьмет по небольшой цене, потому как у нас такого товара пропасть, и он ничего не стоит, а чем дальше отъедешь от границы, тем он дороже. В результате князь получает свои 2000 гривен, но и города, продавшие товар, имеют полное право оставлять прибавочную стоимость у себя.
Но давайте немного вернемся назад, к тому времени, когда Олег только занял киевский престол. Тогда же он задумывает поход на Византию. Известно, что убиенные им Аскольд и Дир, едва заступив на киевский престол в 864 году, в 866 предприняли первый поход на Константинополь. Собрав огромное войско в 907 году, Олег для начала вторгся в Смоленск и Любеч, поставив там своих людей, и оставил гарнизоны для защиты новых владений. Так, с боями и победами, до Византии и добрались: «Тогда по выходе с моря устремилось войско Олегово на разграбление, по древнему военному обычаю, многие домы и церви расхитили, пожгли, людей иных порубили, иных вешали, иных в воде топили и мучали разными томлениями»[62 - М. В. Ломоносов.]. В результате император был вынужден предложить незваным гостям отступного – дань по восемнадцати гривен на каждого пришедшего. Кроме этой дани, Олег со товарищи изрядно пограбили греческие города, так что поход, можно сказать, удался.
И тут Олег неожиданно перестает вести себя как варвар и поступает как разумный цивилизованный правитель, предлагая Византии торговый договор. Вот как пишет об этом А. М. Буровский[63 - Андрей Михайлович Буровский (р. 7 июля 1955) – русский писатель публицистического и научно-популярного жанра, археолог, историк, философ, автор нескольких фантастических книг. Кандидат исторических наук, доктор философских наук. Руководитель и владелец «Издательства Андрея Буровского».]: «По договору, не только послов Руси, но и русских купцов содержала византийская казна. Купцов, правда, только в течение полугода… Но это тоже совсем неплохо. И послов, и купцов византийская казна снабжала всем необходимым на дорогу для Руси. То есть купцы фактически были приравнены к послам, так получается. Вот те, кто приходил не для торговли, к послам не приравнивались, и содержание им не выдавалось.
Но самое главное: было сказано, что купцы „да творят куплю, якоже им надобе, не платиче мыта ни в чем“. Мыто – это торговая пошлина. Русские получили право торговать в Византии без пошлины.
В 911 году подписали новый договор с Византией, и это был очень своеобразный договор: главные его пункты посвящены были торговле. Но не только – в этом договоре стороны обещали не грабить разбившиеся суда, а помогать потерпевшим кораблекрушение, обещали возвращать друг другу беглых рабов, договорились о порядке наказаний за совершенные против друг друга преступления. Оговаривался и порядок службы русов в византийских войсках».
Береговое право – закон, согласно которому все найденное после кораблекрушения на берегу является собственностью того, чей это берег. Не важно, выбросили ли волны сундук с зерном, куль с одеждой или еще живых людей. С этого момента они чья-то собственность.
Мы перескочим сразу через княжескую чету Игоря и Ольгу и окажемся во временах князя Святослава, в тот момент, когда тот разделил земли между сыновьями.
О том, почему князья поругались
Два чувства дивно близки нам –
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
А. С. Пушкин
Владимир Святославич, прозванный в былинах Красное Солнышко, имел от разных жен всего тринадцать сыновей и не менее десяти дочерей.
От «чехини» (по «Саге об Олаве сыне Трюггви» – Аллогии, по Татищеву – варяжки Оловы, «норвежской княжны Олавы») родился старший сын Владимира Вышеслав[64 - Вышеслав Владимирович (ок. 977 – после 1010, Новгород) – князь новгородский (ок. 988 – ок. 1010), старший сын Владимира Святославича.], князь новгородский. Умер до смерти отца.
От вдовы Ярополка Святославича[65 - Ярополк Святославич (ум. 11 июня 978) – великий князь киевский (972–978), старший сын князя Святослава Игоревича и Предславы. Пал жертвой междоусобиц.] (по родословиям – «грекини Предиславы» (жена с ок. 978) появился на свет Святополк Окаянный, князь туровский, затем киевский. Летописцы считают его сыном не Владимира, а Ярополка Святославича. Впрочем, Владимир признал его своим сыном.
От Рогнеды[66 - Рогнеда Рогволодовна (в крещении Анастасия; ок. 960 – ок. 1000) – княжна полоцкая, дочь князя полоцкого Рогволода, одна из жен великого князя киевского Владимира Святославича, мать князя полоцкого Изяслава Владимировича – родоначальника династии Изяславичей Полоцких, великого князя киевского Ярослава Владимировича и первого князя волынского Всеволода Владимировича (согласно «Повести временных лет»).], дочери полоцкого князя Рогволода[67 - Рогволод (ок. 920–978, Полотеск) – князь полоцкий, отец Рогнеды, участник событий междоусобной борьбы в 975–980 годах.] (жена с ок. 977), было целых семь детей:
– сын Изяслав[68 - Изяслав Владимирович (ок. 978/979, Киев – 1001) – князь полоцкий в 989–1001 годах, сын киевского князя Владимира Святославича и полоцкой княжны Рогнеды, родоначальник династии полоцких князей.], князь полоцкий. Когда Рогнеда сделала попытку убить Владимира, маленький Изяслав вступился за мать, за что был отправлен вместе с ней на удел в Полоцк. Умер в 1001 году также при жизни отца, молодым. Родоначальник полоцкой ветви Рюриковичей;
– Мстислав умер во младенчестве. Позже это же имя было дано другому сыну Владимира;
– Ярослав Мудрый[69 - Ярослав Владимирович (в поздней историографической традиции Ярослав Мудрый; ок. 978 – 20 февраля 1054, Вышгород) – князь ростовский (987–1010), князь новгородский (1010–1034), великий князь киевский (1016–1018, 1019–1054).], князь ростовский, после смерти Вышеслава – новгородский, после победы над Святополком – киевский;
– Всеволод, князь Владимир-Волынский, иногда отождествляется с «Виссивальдом, конунгом из Гардарики», погибшем в Швеции в 993 году;
– Предслава. Польский король Болеслав I Храбрый, похитив Предславу и ее сестер, сделал их своими наложницами;
– Премислава (ум. в 1015 году), с 1000 года жена венгерского принца Ласло Лысого[70 - Ласло Лысый (ум. 1029) – князь Венгрии из рода Арпадов, герцог междуречья Мароша и Грана. Младший брат князя Вазула, внук Такшоня.];
– Мстислава в 1018 году среди других дочерей Владимира была захвачена польским князем Болеславом I Храбрым.
От Адельи у Владимира родилось трое сыновей:
– Мстислав Тмутараканский[71 - Мстислав Владимирович (по прозвищу Храбрый или Удалой, ок. 983–1036, Чернигов), в крещении Константин, князь тмутараканский (990/1010–1036), князь черниговский (1024–1036), сын Владимира Святого и (предположительно) Адельи.], князь тмутараканский и черниговский, после успешной войны с Ярославом правитель половины Руси; умер в 1036 году, не оставив наследников;
– Станислав[72 - Станислав Владимирович (984/987 – до 1015), князь смоленский с ок. 988 года, сын Владимира Святославича.], князь смоленский;
– Судислав[73 - Судислав Владимирович (ум. 1063), князь псковский (1014–1036) – сын Владимира I Святославича. Местно чтится как святой преподобный (затворник) в Соборе всех преподобных и в Соборе Псковских святых.], князь псковский, в 1024–1059 годах в заточении, умер в 1063 году, пережив всех братьев.
По летописи – «? другия (Чехыни) Ст?ослава», от «богемской княжны» Мальфриды (по поздним данным) родился сын Святослав (ум. 1015), князь древлянский.
От «болгарыни», по родословцам – «болгарской княжны Милолики», по другим источникам от Анны, византийской царевны, родились: Борис, князь ростовский, и Глеб, князь муромский.
Неизвестно, от какой жены – сын Позвизд, судя по языческому имени, родился до крещения Владимира (по некоторым родословцам – также «от болгарыни»), и дочь Добронега-Мария (ум. 1087) – стала женой короля Польши Казимира I.
Кроме того, у Владимира было еще несколько дочерей, имена которых до нас не дошли. Польский историк Анджей Поппэ[74 - Анджей Поппэ (12 июля 1926, Воломин) – польский историк, профессор. Специализируется на истории средневековой Руси.], например, считает, что жена новгородского посадника Остромира Феофана была дочерью Владимира I Святославича и Анны Византийской. Кроме того, возможно, дочерью Владимира была жена маркграфа Северной марки Бернхарда II Младшего фон Хальдеслебена[75 - Бернхард II Младший (ум. 1044/1051) – маркграф Северной марки и граф Хальденслебена, сын маркграфа Северной марки Бернхарда I (ум. 1018/1036).] и мать маркграфа Вильгельма[76 - Вильгельм (погиб 10 сентября 1056, Вербен (ныне земли Саксония-Анхальт в Германии)) – граф фон Хальденслебен с 1044 и маркграф Северной марки с 1051.]. Но это не доказано.
Как киевский великий князь, Владимир должен был поставить на свое место старшего сына Вышеслава, второму достался бы Новгород, и так далее, пока города или сыновья не закончатся. Но то ли Владимир не любил своего старшенького, то ли недолюбливал первую жену, варяжку Олову, кто знает. Суть в том, что главный город Киев он отдал своему второму сыну и теперь уже законному наследнику Святополку, рожденному от гречанки, вдовы великого князя киевского Ярополка Святославича. Владимир Святославич сражался в междоусобной войне с братом, Ярополком Святославичем, и, когда тот погиб, взял его супругу в наложницы. В летописи говорится, что вдова уже была беременна («бе не праздна»). Если это так, настоящим отцом Святополка был Ярополк. Согласитесь, на будущее сразу два повода развязать войну: с одной стороны, отец отдал ему первенство, с другой – он может оказаться вообще сыном дяди. Да и имена Святополк и Ярополк стоят уж слишком близко друг к другу.
В общем, старший сын Вышеслав получил не первый, а второй по значимости город Новгород, Святополк со временем унаследует Киев, сын полоцкой княжны Рогнеды Ярослав начал свою карьеру в Ростове. Ее же сын Всеволод осел на Волыни. Сын Малфриды Святослав сделался древлянским князем. Сын Адельи Мстислав наследовал Тмутаракань, Станислав получил Смоленск, Судислав сделался князем Псковским. Позвизд, по Густинской летописи, имел владение на Волыни.
У великого князя Владимира женщин было в избытке – и даже принятие христианства и женитьба по христианскому обряду никак не повлияли на его привычки и ни в коем случае не сократили гарем. Но речь не об этом.
Итак, мы выяснили, что при распределении уделов сам Владимир Святославич допустил нарушение определенных правил. Конечно, он великий князь, ему виднее, возможно, и Вышеслав в конце концов смирился со своим положением, чего нельзя сказать об остальных братьях и их потомках, которые могли откровенно считать Святополка чужим.
