скачать книгу бесплатно
О Блоке вспоминают Острова,
А по Разъезжей бродит Достоевский.
С.Я. Маршак
Однажды царь Петр решил преподать Трезини урок, как и где следует прокладывать Невский проспект. При этом царь поспешил, и, рисуя идеально ровную линию Невского проспекта по линейке, случайно обвел свой палец. Ну, подумаешь, проблема – возьми да и исправь, но Петру стало обидно, что, желая показать архитектору высокий класс, он сам же испортил чертеж. Поэтому, ничего не исправляя, Петр протянул карту Трезини, повелев работать.
– Простите, а как быть с этим? – смутившись, показал архитектор на дугообразный выступ. – Стереть?
– Я тебе сотру. Царский палец! – Петр подумал. – Будет площадь.
Так и сделали.
Теневая и солнечная
Будет и на нашей улице
Невский проспект!
О’Санчес
Теневая и солнечная – так неофициально называются разные стороны Невского проспекта: правая сторона, нечетная так же носит название «теневой», или «темной». И она реально такой и является. В зимнее время тут прохладнее, а летом – заметно свежее. Четная сторона Невского – «солнечная», популярное место для прогулок, особенно, когда хочется погреться на солнышке.
– Я в начале Невского, а ты где? – спрашивает знакомый по мобильнику.
– Я на Аничковом мосту.
– Хорошо, идем навстречу друг другу. Там увидимся. По правой или по левой стороне?
– Сейчас жарко.
– Понял. Перехожу на темную… теневую сторону.
Вернемся к истории
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла.
А.С. Пушкин. Медный всадник
Итак, 5 сентября 1704 года на левом берегу реки Невы появилась Адмиралтейская крепость-верфь. Там находился гарнизон, и оттуда пушки стреляли по неприятелю, мешая ему добраться до нарождающегося города. Одновременно началась стихийная застройка. Работников ведь необходимо было куда-то селить, понадобились и бараки для солдат, а также дома для мастеров и их семей, административные здания и дома для служивших в них сановников. Корабельные мастера селились в районе современных Большой и Малой Морских улиц – они ставили себе деревянные домики и мазанки с палисадниками.
С каждым днем людей становилось все больше, и их нужно было кормить. Так что на месте нынешней Дворцовой площади возник Морской рынок, по виду напоминающий современные барахолки. Продавцы размещались в палатках, шалашах и ларях, там же стояли возы с дровами и сеном.
Возле рынка сразу же появилось множество неказистых, сделанных на скорую руку, домов, в которых селились торговцы и их помощники. При домах купцов размещались склады и амбары. Когда же возник Александро-Невский монастырь, люди стали селиться вокруг него. При каждом доме имелся садик и огородик, там размещались столярные мастерские, кузницы и скотные дворы, для нужд стройки поставили даже пильную мельницу, которая не молола муку, а исправно распиливала доски.
Были там и свои рынки, и лавки, то есть город начал развиваться с двух сторон, и поэтому эти стороны нужно связать воедино. Путь из Адмиралтейской части до Невского монастыря шел через лес и через болото. Проходилось прокладывать просеки. Сначала вырубить все деревья, потом корчевать пни, для отвода лишней воды и осушения болот рыли дренажные канавы. Вдоль дороги укладывали фашины, которые засыпали песком.
Наиболее заболоченными участки находились в районе современных Казанского собора и Михайловской улицы, настоящая топь обнаружилась на участке между Лиговским проспектом и Александро-Невской лаврой.
В 1712 году монахи монастыря начали прокладывать дорогу от монастыря к Новгородскому тракту, к 1718 году ее завершили («проложена и управлена»).
Дорогу от Мойки до Фонтанки прокладывали пять лет, с 1710 по 1715 год, позже работы продолжились от Мойки до Адмиралтейства. Работа занимала достаточно много времени, и неудивительно, что вокруг строящейся дороги начали возникать новые мастеровые поселения, как появились они и вдоль Глухого протока (нынешний канал Грибоедова), и далее до современной Садовой улицы.
Здесь селились семьи мастеров, которые переехали в Петербург по указу Петра 1710 года. Между слободами и Невской просекой тянулась полоса заболоченного леса, запрещенного к порубке под страхом жестокого наказания. Участок от Мойки до Фонтанки с левой стороны от дороги занимали сады императрицы Екатерины Алексеевны. Караульные охраняли подходы к садам, дабы никто не смел туда забраться. В 1721–1723 годах на берегу Фонтанки появился каменный дворец для императрицы Екатерины Алексеевны, а при нем – Итальянский сад. Этот сад тянулся вдоль трассы современного Невского проспекта, от Фонтанки до современной улицы Восстания.
Медленно, но верно, Большая перспектива забирала себе функцию главной дороги. В 1720-х годах на участке дороги от Адмиралтейства в сторону современного Гостиного Двора высадили четыре ряда берез, которые регулярно подстригались, дорогу рядом с ними замостили камнем. С 1723 года именно здесь появились масляные фонари, а еще через какое-то время под этими фонарями установили скамейки для отдыха.
«Около шести вечера прибыли мы благополучно в Петербург, который со времени моего отъезда оттуда так изменился, что я вовсе не узнал его. – Читаем мы в воспоминаниях служившего камер-юнкером в свите герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского Вильгельма фон Берхгольца. Запись в дневнике от 23 июня (4 июля) 1721 года. – С самого начала мы въехали в длинную и широкую аллею, вымощенную камнем, и по справедливости названную проспектом, потому что конца ее почти не видно. Она проложена только за несколько лет и исключительно руками пленных шведов. Несмотря на то, что деревья, посаженные по обеим сторонам аллеи в три или четыре ряда, еще невелики, она необыкновенно красива по своему огромному протяжению и чистоте, в которой ее содержат (пленные шведы должны каждую субботу чистить ее), и она делает чудесный вид, какого я нигде не встречал. На Адмиралтействе, красивом и огромном здании, находящемся в конце этой дороги, устроен прекрасный и довольно высокий шпиц, который выходит прямо против проспекта».
После того как границу города установили на Фонтанной реке, все, что шло после Фонтанки, считалось городскими предместьями.
Справа находились дома Аничковой слободы, где жили солдаты Адмиралтейского работного батальона под командованием подполковника М.О. Аничкова. Солдаты этого батальона в 1715 году строили деревянный мост, который позже получит название Аничков, и после – дворец, в который так ни разу и ни вошел полковник Аничков и, возможно, вообще ничего не узнал об этом дворце.
Мост был узким и, по представлениям XXI века, неудобным, но в то время и этого оказалось более чем достаточно. Проедет груженая телега и, слава богу.
Для того чтобы въехать в город, требовалось предъявить документы возле шлагбаума.
В то время более-менее уже освоен Лиговский проспект, но после него – сплошной лес, только возле монастыря небольшое поселение.
Как камень победил дерево
Санкт-Петербург – единственный город в стране, где переезд в Москву считается не ступенью в карьере, а безнадежным грехопадением.
Все, что построено на теневой стороне Невского до начала XVIII века, было уничтожено пожаром 1736 года. Сначала загорелся Мытный Двор, затем пламя перекинулось на соседние деревянные строения. В результате сгорело несколько кварталов деревянных домов вблизи Адмиралтейства. Следующий пожар не заставил себя долго ждать и произошел буквально через год, уничтожив бо?льшую часть застройки в центре Петербурга. После этого власти приняли решение – деревянных строений на Невском больше не будет.
Адмиралтейский трезубец
В город белых ночей приезжают смотреть на небо и рано умирать. Остальные столицы к ранней смерти не располагают. В Нью-Йорке, Париже и Москве живут долго и работают напряженно.
(Илья Стогоф)
Как известно, бог морей Нептуна, или Посейдон, владел волшебным трезубцем, при помощи которого он управлял ветрами и вообще наводил порядок в своем царстве. У Санкт-Петербурга как морского города таковой трезубец тоже имеется. Это три улицы, идущие от здания Адмиралтейства: Невский проспект, Вознесенский проспект и Гороховая улица.
Решение о создании этого архитектурного трезубца, который наконец-то наведет порядок и упорядочит градостроительство, было утверждено Комиссией о Санкт-Петербургском строении под руководством Петра Михайловича Еропкина. Таким образом, Адмиралтейский район сделался центром города, и все остальное градостроительство должно было равняться на эти три главные улицы.
Начиная с 1739 года основная каменная застройка велась на Невском проспекте. С этого времени все шло по строгому плану, все новые дома ставили таким образом, чтобы их фасады выходили на главную, или красную, линию. С этого времени строить дома разрешалось исключительно по «образцовым» чертежам, разработанным Михаилом Григорьевичем Земцовым. Участки под строительство домов на проспекте приобретали статские советники, генералы, богатые купцы, хозяева фабрик, придворные. Землю здесь стали получать члены царской семьи и их приближенные, с этого времени началось строительство не просто домов, а самых настоящих дворцов.
Адмиралтейский трезубец. Современное фото
Дома
Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелено-бледный,
Скука, холод и гранит…
А.С. Пушкин
Нумерация домов на Невском проспекте идет от Адмиралтейства, вот и мы пойдем от первого дома, оба здания, принадлежавшие Адмиралтейству, построены Доменико Трезини, или, как его здесь стали называть, Андреем Трезином, – первым архитектором Санкт-Петербурга. Это он поставил две значимые точки на карте – обозначил для нас границы Невского проспекта, поэтому первое слово в книге было именно о нем.
На Невском проспекте с одной стороны идут четные, с другой – нечетные дома. Мы же будем изучать их постепенно, пробираясь от начала Невского до определенной точки сначала по правой, а затем по левой стороне.
От начала до Мойки. Правая сторона
Подойду и скажу: «Здравствуй».
Не сейчас. Погодя. После.
Как-то людно. Народ разный.
Тот развязный, а этот – рослый.
Где-то скрипка. А здесь – гитара.
Кто-то умер, а кто-то выжил.
Выясняем у двери бара,
Кто тут лишний, а кто тут рыжий.
Опоздание – словно эхо;
Искушение шепчет в ухо.
Отступление ради смеха
Над собой. Под ногами сухо.
«Я пройдусь». Безупречный вечер:
Людный Невский и черный чай.
Ты невинна, а я – не вечен;
Подойду и скажу: «Прощай…»
Сергей Адамский
Невский, 1
Дом Гейденрейха. Дом Глуховского. Санкт-Петербургский частный коммерческий банк
Нечего и говорить, в каком я вышел от князя настроении; дождливая и довольно темная ночь показалась мне светлее радостного утра, а Невский проспект, через который пришлось мне проходить, – эдемом, в коем все приглашало меня к наслаждению.
(М.Е. Салтыков-Щедрин. Помпадуры и помпадурши)
Дом № 1. Современное фото
Это первый четырехэтажный дом на углу Невского и Адмиралтейского проспектов построен в конце 1770-х годов в стиле русский классицизм уроженцем Саксонии прапорщиком Г.Г. Гейденрейхом.
Вскоре в доме господина Гейденрейха разместилась гостиница «Лондон», а при ней, как это водилось, – «Английский магазейн», чуть позже здесь открылась «Немецкая лавка».
Не удивительно, что богатый и модный «Английский магазин» много раз пытались ограбить. Например, почт-директор Константин Булгаков писал своему брату Александру следующее: «Говорят, поддели английский магазин на несколько тысяч. Кто-то приехал в мундире, называясь гр. Ламсдорфом, выбрал разных вещей для больной своей жены и просил прислать к ней близко в трактир “Лондон”».
Посыльный из магазина прибыл по указанному адресу, ему открыла служанка, сообщившая, что хозяйке нездоровится и в спальню нельзя впускать посторонних. При этом хозяйка просила показать ей вещи, и посыльный охотно передал свертки служанке и остался ждать. Так он ждет целый час, потом осмеливается пройти в квартиру и только тут понимает, что квартира пуста и его обманули. Аферисты вышли через черную лестницу.
Оказалось, что квартира сдавалась внаем, незнакомый человек осмотрел квартиру, оставил задаток, взял ключи и сказал, что поехал за паспортом, на самом деле в «Английский магазин».
Ту же комбинацию злоумышленник вскоре попытался повторить в оружейной лавке. Но ее владелец не дал себя обмануть. Вора схватили и отдали в полицию. Там выяснилось, что это подпоручик лейб-гвардии Семеновского полка Рихард фон ден Бринкен.
За эти кражи Николай I не только лишил Рихарда фон ден Бринкена дворянства и всех чинов, но и фамилии. Отныне провинившийся должен был именоваться Рихард Егоров.
Вот такая история. Но вернемся к дому № 1 по Невскому проспекту.
Известно, что в 1824 году в одном из номеров гостиницы останавливался поэт Адам Мицкевич, а в 1839-м там недолго проживал А.И. Герцен.
В 1840-х годах дом купил купец и почетный гражданин города Ш.Е. Грефф, который сдавал свободные помещения внаем. Так, там сначала устроился книжный магазинчик, и за ним в 1849-м – магазин для художников «Дациаро» и банкирская контора.
Джузеппе Дациаро приехал в Россию из Италии, чтобы открыть здесь собственное дело. К началу 1830-х годов, будучи уже купцом 2-й гильдии, занимался в Москве продажей литографированных эстампов и имел два магазина на Лубянке и Кузнецком мосту. Все художники знали его замечательное заведение, здесь отоваривались и профессора живописи, и студенты, которым приходилось экономить на еде, лишь бы только получить заветную коробку красок от Дациаро или набор кистей, лучше которых невозможно было сыскать ни в одном другом магазине. Студенты Академии художеств покупали в магазине Дациаро черно-белые рисунки, затем раскрашивали их и снова выставляли на продажу.
В 1854 году в магазине установили новые витрины с деревянной отделкой, выполненные по рисунку И.И. Шарлеманя. Во второй половине XIX века в здании размещалась крупная мебельная фирма «Лизере».
В 1870-х годов дом приобрел генерал-майор А.И. Глуховской, а от него здание перешло в распоряжение Санкт-Петербургского частного коммерческого банка. Тут же потребовался полный ремонт с перестройкой. Банку показалось мало четырех этажей, потребовались пятый этаж и мансарда. Происходило это в 1910–1911 годах. Перепланировку здания выполнил архитектор Владимир Петрович Цейдлер.
