скачать книгу бесплатно
Поскольку для индуизма крайне важным понятием является ритуальная чистота, то люди, выполняющие перечисленные выше виды работ, рассматриваются с ритуальной точки зрения как грязные. Причем речь идет о высшей степени загрязнения (в то время как брахманы считаются обладателями высшей степени чистоты). По этой причине неприкасаемым запрещено было селиться там, где проживали представители четырех варн, и их дома располагались за пределами поселений. Неприкасаемым не позволялось даже входить в эти поселения, и уж тем более запрещено приближаться к храмам, предназначенным для удовлетворения религиозных потребностей других категорий индуистов. Поэтому у неприкасаемых были свои храмы, свои жрецы и свои культы, располагавшиеся, тем не менее, в русле основных течений индуизма, ведь неприкасаемые – тоже индуисты.
Тем не менее, истории известны случаи, когда в отношении неприкасаемых снималось ограничение на посещение храма (правда, частично). В Тамилнаду хорошо известна история о том, как неприкасаемый по имени Нанданар страстно желал посетить чидамбарамский храм Натараджи, чтобы увидеть любимого Господа. Но жрецы запрещали ему входить, ибо он, принадлежа к самым низким слоям общества, считался нечистым. Поэтому жрецы предложили Нанданару пройти через очищение огнем, на что тот незамедлительно согласился.
Еще в колониальный период иностранные авторы, писавшие об Индии, отмечали некоторые странности в отношении прихожан индуистских храмов. К примеру, М. Филлипс удивлялся тому, что в некоторых храмах неприкасаемые имеют странные привилегии, которые он считал следами былого господства. В Мелкоте, который является важным центром для последователей Рамануджи, неприкасаемые имеют право входить в храмы три раза в год в специально отведенные для них дни. В Диндигуле, в дистрикте Мадурай, во время торжества, связанного с праздником быков[13 - Эти игры, по мнению М. Филлипса, имеют некоторое сходство с испанскими боями быков.], только каллары, или каста грабителей, могут исполнять функции жрецов и общаться с главным божеством. Поэтому на празднике они держатся высокомерно, демонстрируя свое превосходство над брахманами. В Тирувалуре во время шиваитского праздника лидер неприкасаемых восседает на слоне вместе с изображением божества, держа при этом зонт (чаури) – символ превосходства и высокого положения. В Мадрасе на ежегодном празднике в честь богини Эгатталь Амман, являющейся покровительницей Черного города, на шею мурти повязывают тали (символ замужества) и выбирают для нее жениха из числа неприкасаемых. Также неприкасаемые принимают участие в процессиях, когда тяжелую храмовую колесницу приводят в движение с помощью канатов. Они помогают тянуть толстые канаты, чтобы колесница сдвинулась с места. Так происходит в Канчипураме, Кумбаконаме и Шриваллипуттуре. Оказывается, в подобных случаях прикосновение парии не оскверняет (Phillips, 1903: 113–115).
Примерно с XIII века представители низких каст начали еще больше отдаляться от больших храмов и их культов. Но если южноиндийские шудры и веллала нашли все же свою нишу в храме, то неприкасаемые?[14 - Движение ДК и ДМК началось на атеистической волне. А в Танджавуре под статуей Перияра есть красноречивая надпись: «Бога не существует. Поклоняющийся Богу – идиот. Молящийся Богу – дурак» (Ghose, 1996: 351).], или парии, веками оставались как бы вынесенными за скобки, пока на них не обратил внимания М.?К. Ганди, а ДК и ДМК не попытались интегрировать их в тамильский социум[15 - С конца 90-х годов прошлого века по всей Индии начали появляться партии неприкасаемых. Более того, в 1997–2002 годах далит К.?Р. Нараян стал президентом Индии, в 2008 году впервые неприкасаемый стал судьей Верховного суда Индии, а в штате Уттар Прадеш на должность премьер-министра трижды избиралась неприкасаемая Маявати.]. В XX веке отдельные политические лидеры встали на путь борьбы с неприкасаемостью[16 - В их числе М.?К. Ганди, который называл неприкасаемых хариджанами – детьми бога, а также Б.?Р. Амбедкар, который сам был неприкасаемым. И хотя государство приняло ряд мер по улучшению жизни людей из нижних слоев общества, до сих пор насилие, совершаемое в отношении неприкасаемых, является распространенным явлением: их дома сжигают, мужчин избивают и убивают, женщины подвергаются насилию, а дети – унижениям.]. В Тамилнаду против дискриминации неприкасаемых выступал Перияр, основавший в 1925 году политическую организацию «Движение самоуважения» (Self-Respect Movement), а в 1944 году – ДК, или партию «Дравидийская Федерация» (Dravidar Kazhagam). Перияр (1879–1973) еще в юности испытал на себе всю прелесть дискриминации, когда его не пустили в храм в Варанаси только потому, что он не был брахманом. С того самого момента он разочаровался в религии и посвятил себя борьбе за улучшения положения неприкасаемых и угнетенных масс. Он даже организовывал сатьяграху против дискриминации неприкасаемых в княжестве Траванкор.
Постепенно в обществе стали подниматься вопросы, связанные с допуском неприкасаемых в храмы. Эта тема горячо обсуждалась на общественных собраниях, в кругу друзей, на страницах газет и журналов. В журнале “Revolt” в послании “Exploiting Religion”, автором которого был А. Рамасами Мудалияр, от 10 апреля 1929 года?[17 - Послание было посвящено второй годовщине Джордж-Таунского небрахманского социального клуба (George Town Non Brahmin Social Club).] говорилось, что вопрос о входе в храм – чрезвычайно важный, и общество вынуждено будет взяться за его решение. «Многие люди говорят о различиях в богатстве и в положении, но никакие различия не должны позволять одним входить в храм, чтобы поклониться Богу, а другим запрещать это делать. Потому что согласно всем религиозным канонам, Бог не признает каких бы то ни было различий – ни кастовых, ни различий по рождению, ни по положению, ни по месту. Это могло быть актуально две тысячи лет тому назад, но сегодня с этим нельзя мириться» (Revolt, 2010: 127). Далее автор пишет: «Вы хотите сказать, что человек, который считает, будто его может осквернить даже тень чандалы[18 - Чандала (ca??ala) – одна из групп неприкасаемых.], и который приходит в ужас от самой лишь мысли, что чандала может войти в храм, является религиозным человеком? Я спрашиваю своих друзей, которые все еще являются сторонниками варнашрама-дхармы, не думали ли они о том, что эта система до сих пор существует лишь потому, что предоставляет определенные права и привилегии отдельным слоям общества?.. Друзья мои, бесполезно поддерживать систему, демонстрирующую всеми способами свою деспотическую сущность» (Revolt, 2010: 128)[19 - Кроме того, по мнению А. Рамасами Мудалияра, храмовые жрецы являются совершенно бесполезными, поскольку посредники между верующим человеком и божеством не нужны. Если и существуют такие посредники, то нужно еще посмотреть, кто получает пользу от этого, куда уходят деньги и кому это выгодно.].
Несколько месяцев спустя «Revolt» опубликовал не менее пламенную речь А. Бахулеяна (Bahuleyan) от 30 июня 1929 года, в которой автор упоминал состоявшуюся в Мадрасе встречу между североиндийским пандитом Малавия и южноиндийскими шастри (то есть знатоками шастр). На этой встрече обсуждались вопросы о неприкасаемости, в частности, вопрос о том, можно ли разрешить неприкасаемым вход в храм и имеют ли они право на мантра-дикшу. Обе стороны цитировали шлоки своих шастр, доказывая авторитет того или иного текста. Господин Малавия утверждал, что неприкасаемым можно позволить входить в храм и дать мантра-дикшу. При этом он процитировал несколько шлок из шастр, подкрепляющих его точку зрения. В свою очередь, южноиндийские шастри тоже цитировали шлоки, подкрепляющие их собственную точку зрения, и утверждали, что неприкасаемым ни в коем случае нельзя позволять входить в храм. Интересно, что большинство шлок, цитируемых шастри, были совершенно новыми для североиндийского пандита, поэтому он попросил показать ему печатное издание. Шастри сразу же послали за нужными книгами и предъявили их североиндийскому пандиту. Поскольку господин Малавия верит в истинность шастр, то вынужден был согласиться с аргументацией своих южноиндийских оппонентов – мадрасских пандитов, хотя и признавал, что не встречал этих шлок ни разу в жизни.
Рассказав эту историю, А. Бахулеян взывает читателей к здравому смыслу. Он справедливо полагает, что если какие-либо шлоки не поддерживают справедливую реформу, они просто абсурдны. А. Бахулеян искренне удивляется тому, что до сих пор актуально следующее утверждение брахманов: «Мир зависит от богов, боги зависят от мантр, мантры зависят от брахманов, следовательно, брахманы являются богами богов» (Revolt, 2010: 98). Согласно шастрам, если брахманы не соответствуют идеалам своих шастр, по сути, своей джати-дхарме, то они хуже чандалов. Соответствует ли брахман своей джати-дхарме? А господин Малавия соответствует своим шастрическим идеалам? С точки зрения мадрасских шастри, выступая против них, господин Малавия выступал против шастр. И как насчет брахманов, которые содержат отели, являются владельцами алкогольных магазинов, акцизными чиновниками, брокерами и т.?д.? Ведь их занятия не соответствуют их джати-дхарме. И поскольку они требуют признавать авторитет их шастр, то и судить их должны в соответствии с их собственными шастрами (Revolt, 2010: 99).
Заканчивая свою речь, А. Бахулеян попытался объяснить своим потенциальным слушателям, что в священных книгах любой религии, как и в Ведах, полно абсурдных ошибок, непристойных и детских идей. И очень жаль, что люди цепляются за ветхие Веды якобы божественного происхождения. Не следует принимать точку зрения того или иного текста только потому, что он древний. Только «правильное знание» следует рассматривать как настоящую шастру, и при этом абсолютно не важно, когда оно пришло. Такое знание может прийти в любой момент через любого человека из любого уголка мира. Мы не должны забывать, что шастры являются результатом человеческих мыслей (Revolt, 2010: 100).
На Южноиндийской Конференции Социальных Реформаторов один из важных пунктов принятой резолюции звучал так: «Никому не следует отказывать входить в храмы и общественные места на основании касты»[20 - Остальные пункты были следующие:– Все различия, основанные на рождении, должны быть отменены.– Необходимо установить равенство между полами, включая права на собственность, наследство и т.?д.– Вдова должна унаследовать все имущество своего мужа в случае как раздельных, так и неделимых семей.– Институт девадаси (профессиональные проститутки) должен быть немедленно отменен.– Обязательное начальное образование должно осуществляться независимо от касты, вероисповедания или пола. Специальные возможности должны распространяться на детей школьного возраста из угнетенных классов путем предоставления им бесплатного пансиона, бесплатной поставки книг и других материалов, необходимых для осуществления учебы.– В школьной программе все ссылки на пропаганду религий и пуран, которые несут суеверные убеждения в молодые умы, должны быть полностью исключены.– Учебники, предназначенные для студентов, не должны содержать ничего из того, что может считаться пропагандой слепой веры и суеверий. Книги должны поощрять проявление здравого смысла, уверенности в себе и стойкости.– Следует предпринять шаги по созданию родильных и детских домов по всей стране (Revolt, 2010: 120–121).]. И некоторые люди это решение попытались воплотить в жизнь, а «Revolt» на своих страницах рассказал, как это было. Во исполнение резолюций, принятых храмовым комитетом города Ироду (Erode Devasthanam Committee), некоторые верующие из низших слоев пошли в храм Шивы, чтобы поклониться Богу, но храмовый жрец поспешил закрыть двери и немедленно ушел. «Говорят, что верующие просидели всю ночь в надежде почтить Шиву. Двери храма так и не открылись до самого утра… Мы надеемся, что храмовый комитет будет верен своим решениям и не позволит слугам управлять своим господином. Со своей стороны, мы будем только рады, если все храмы закроются навсегда. Тогда энергия нашего народа направилась бы в другое русло и послужила бы более высоким целям – служению человечеству. Но если храмы все же должны быть открыты для публичного поклонения, то они должны быть открыты для всех, включая неприкасаемых» (Revolt, 2010: 321).
Тем не менее, не все придерживались прогрессивных взглядов, и попытка людей, принадлежащих к низшим слоям населения, войти в один из храмов Шивы, находящихся в тамильском городе Ироду, не просто не увенчалась успехом, но привела к печальным последствиям – люди были наказаны. Полиция арестовала несколько человек в соответствии со статьями 295, 297 и 169 IPC за попытку осквернения и за подстрекательство (Revolt, 2010: 321). История сохранила имена тех, кто впервые решился войти в запретный храм – это Ишваран, Пашупати и Каруппан. Всем было назначено наказание в виде штрафа в размере 60 рупий, а при неуплате им грозило тюремное заключение сроком на 2 месяца. Двое обвиняемых уплатили указанный штраф, но Ишваран отказался и с готовностью согласился отбыть тюремное заключение (Revolt, 2010: 322). А спустя некоторое время на конференции в Паттукоттее в качестве одного из пунктов итогового постановления было поздравление храмового руководства города[21 - О журнале и его основателе будет сказано далее, в соответствующей главе.] Ироду (Erode Devasthanam Committee) с принятием важного решения открыть доступ в храм всем людям. Поздравление предназначалось и трем отважным господам – Ишварану, Пашупати и Каруппану – «за смелые действия в данном направлении» (Revolt, 2010: 368).
Борцы за равные права всех индуистов входить в любой индуистский храм порой весьма своеобразно трактовали события, чтобы заставить ортодоксов взглянуть на проблему с иной точки зрения и признать поражение или, по крайней мере, отсутствие в своих суждениях здравого смысла. К примеру, на страницах журнала “Revolt” можно было встретить следующие рассуждения.
«В 1810 году в Бенгальском президентстве и в 1817 году в Мадрасском президентстве правительство Великобритании взяло под свой контроль сферу религиозных даров и пожертвований – как в индуизме, так и в исламе. С этого времени доходами храмов занималась специальная организация (Boards of Revenue). Однако такой поворот дел многие сочли нежелательным. Причем возражения исходили не от индуистов, а от христианских миссионеров, которые протестовали против того, чтобы христианское правительство осуществляло контроль над языческими храмами. Поэтому в 1863 году британское правительство посчитало целесообразным отказаться от контроля над местными религиозными учреждениями. С этой целью в 1863 году был принят соответствующий закон (Act XX) и создана система организаций, которым были переданы все необходимые полномочия, чтобы назначать попечителей и управляющих. Также были выработаны правила для обеспечения надлежащего управления и предоставления полномочий судам принимать во внимание обвинения в отношении неправомерных действий управляющего руководства.
Таким образом, именно христианские миссионеры были озабочены тем, что их христианское правительство занимается деятельностью «языческих» храмов. И британцы прислушались, ибо протесты со стороны своих же христиан были сильные. При этом в Законе 1863 года не указано, к какой индуистской касте, классу или общине должны принадлежать сами попечители или члены храмового комитета. Как в этом законе, так и где-либо еще ничего не говорится о том, что правительство предоставляет им полномочия для запрещения кому-либо из индуистов входить в храм. Имеют ли эти попечители и храмовые комитеты какие-либо полномочия кроме тех, которые установлены для них законом 1863 года? Ответ известен. Несомненно, они имеют право как-то регулировать поведение людей в храмах, но не имеют права запрещать какой-либо группе людей, представляющих часть индуистского общества, войти в храм, чтобы помолиться. Ведь именно достойное поведение является обязательным условием для посещения общественного храма, как и любого другого общественного места. Следовательно, любое действие, с помощью которого попечители и храмовые комитеты не допускают кого-либо из индуистов в общественный храм, должно рассматриваться как незаконное, так как у них нет на это абсолютно никаких полномочий. Факт остается фактом: храмы естественным образом перешли под контроль брахманов и некоторых небрахманов, ведомых брахманами. Христианское правительство, передавая храмы обратно индуистам, не разъяснило, кого следует понимать под «индуистами». Эта неопределенность привела к тому, что вся власть оказалась у брахманов, а часть индуистов оказалась лишенной права называться таковыми. Так при содействии юристов-брахманов, судей-брахманов, авторов текстов о брахманах и пробрахмански настроенных небрахманов брахманы улучшили и еще больше укрепили свое положение, о чем не могли и мечтать даже в сказочные дни царствования Рамы» (Revolt, 2010: 342–347).
Благодаря таким людям как Перияр и его соратники со временем положение неприкасаемых во многом изменилось. Постепенно храмы вынуждены были открыть свои двери для данной категории населения. К примеру, последний правитель Траванкора Читтира Тирунал Баларама Варма (1932–1947) в 1936 году издал документ под названием Temple Entry Proclamation, согласно которому неприкасаемым разрешалось поклоняться в храме Каньякумари и в других храмах. Этот поступок одобрил сам М. К. Ганди, который в январе 1937 года вместе с другими неприкасаемыми поклонялся в храме Каньякумари (Singh, 1985: 106). 14 ноября 1946 года в Тиручендуре для представителей всех индуистских каст, включая неприкасаемых-хариджанов, открылся храм Субрахманьи (Pillai, 1948: 60). А уже в 1968 году в Тамилнаду некоторые люди из числа неприкасаемых смогли стать храмовыми попечителями (Ghose, 1996: 276–277).
Хотя ограничения относительно допуска неприкасаемых в большие храмы официально сняты, они до сих пор посещают лишь свои храмы. Когда неприкасаемые на основании принятого закона получили доступ к большим храмам, то эти храмы все равно не смогли стать платформой для социальной сплоченности, и на сегодняшний день допуск неприкасаемых туда – это не более чем вопрос равенства на бумаге[22 - Как отмечает С. Паркер, несмотря на то что уже несколько десятилетий доступ к святилищу открыт для всех индуистов, независимо от касты, тамильские мастера – архитекторы и скульпторы – до сих пор объясняют строительство новых гопурамов ограничениями прошлых веков: люди, которым не дозволялось входить внутрь храма, могли получить даршан, посмотрев на изображения божества на гопураме (Parker, 2008: 158).].
Перияр
Глава 2
Ежедневное поклонение
Понятие пуджи
Храм – это не просто здание, возведенное в соответствии с архитектурным каноном, но еще и ритуал, что подразумевает постоянную трансформацию пространства и материи. Наиболее существенным признаком храма как образа мироздания, а также макро- и микрокосма, является способность гармонизировать и упорядочивать окружающее пространство. И главным средством его преобразования служит ритуал.
Однажды известный индолог Камил Звелебил сказал, что даже самый холодный, скептического склада человек не может остаться равнодушным во время богослужения в большом индуистском храме (Звелебил, 1969: 308). Упомянутое ученым богослужение – это пуджа (puja), которая является основной моделью поклонения в индуистских храмах и которая совершается в честь богов или богинь, представленных в виде материального образа – мурти (murti). Именно мурти, находящееся в главном святилище – в гарбхагрихе (garbhag?ha), является основным объектом храмового поклонения.
Существуют две основные классификации пуджи. Во-первых, пуджа бывает индивидуальная и общественная. Индивидуальная обозначется термином «атмартха» (atmartha-puja) и совершается для себя лично, а общественная пуджа, которая называется «парартха» (parartha-puja), совершается для других людей, ради благополучия всего общества. В южноиндийских индуистских храмах совершается именно парартха-пуджа, и по этой причине храмовое богослужение в сознании многих людей ассоциируется с одним из видов служения обществу.
Абхишекам для Натараджи и его супруги
При этом в храмовом богослужении имеется своя специфика. В отличие от домашней пуджи, которая совершается на домашнем алтаре, храмовое богослужение более развернуто и включает такие действия, как утреннее пробуждение божества (suprabhata), очищение пространства (pu?yaha), подношение зеркала, опахала и других предметов, рецитация священных текстов, предложение инструментальной музыки (vadya) и совершение круговых движений зажженными лампами (arati), предложение пищи второстепенным божествам (bali-dana) и огненное жертвоприношение (homa), и т. д. (Rao, 1994: 207–208).
Во-вторых, пуджа бывает ежедневной и праздничной. Ежедневное богослужение может называться «нитья-пуджа» (nitya-puja), «нитья-арчана» (nityarcana) или «нитья-карман» (nityakarman), а праздничное известно как «наймиттика-пуджа» (naimittika-puja). Большинство храмов, особенно большие и средние, проводят пуджу ежедневно, но количество совершаемых в течение суток богослужений варьируется от храма к храму. Чаще всего их бывает от трех до шести. Южноиндийские храмы в обычные дни проводят пуджу во время сандхи (sa?dhi)[23 - Санскритское слово sa?dhi буквально означает «стык, соединение, связь» и используется как грамматический термин, означающий изменение звуков на стыке двух слов или морфем. Сандхи – это самое опасное время суток, когда свет и тьма как бы соприкасаются друг с другом. Считается, что в это критическое время нужно усиливать божеств при помощи пуджи, мантр и света (для этого зажигаются лампы). Таким образом, пуджа в самое опасное время суток сдерживает негативное воздействие тьмы.]: утром (kala) и вечером (caya?kalam), а также в полдень (ucci) и в полночь (arttayamam). Но помимо основных четырех богослужений очень часто совершаются еще две пуджи (upacantikalam, pirato?akalam) (Diehl, 1956: 98). После основной пуджи в храме иногда устраивают небольшие процессии – нитйотсава (nityotsava).
Кроме того, время от времени по чьему-либо заказу могут совершаться так называемые камья-пуджи (kamya-puja), проведение которых продиктовано исключительно личным желанием конкретного человека. Считается, что каждая из трех типов пудж соотносится с определенной гуной (санскр. gu?a)[24 - Термин gu?a, буквально означающий «качество, веревка», известен, как правило, по философии санкхья, где он обозначает три начала материальной природы, формирующих разнообразие мира.]. Нитья-пуджа соотносится с саттвой, то есть с благостью, и поэтому считается саттвической (sattvika); наймиттика-пуджа – с раджасом, то есть со страстью, и считается раджасической (rajasa); а камья-пуджа соотносится с тамасом, и поэтому она тамасическая (tamasa), ибо совершается исходя из личного интереса.
Проведение пуджи может занимать от десяти минут до нескольких часов, а ее длительность во многом зависит от культа, местной традиции и целей. По сути, ежедневная пуджа представляет собой повторяющийся в определенное время суток набор ритуальных действий. И поскольку каждая отдельная пуджа связана с конкретным временем и включает какие-либо только для нее характерные элементы, то данный факт оказывает непосредственное влияние на результат, который обычно называется пхалам (phalam) – буквально «плод, результат». К примеру, М.?С. Рамеш, рассказывая о храме Тирумалы, сообщает, что пуджа, проведенная на рассвете, приводит к увеличению численности населения и скота; утренняя пуджа благоприятно сказывается на проведении хомы и джапы; полуденная пуджа хороша для правителя и страны; послеполуденная пуджа способствует делам, которые так или иначе связаны с уничтожением злодеев; вечерняя пуджа благоприятна для увеличения урожая зерновых и бобовых; а ночная – для увеличения поголовья скота (Ramesh, 2000: 201).
И еще один момент, на который следует обратить внимание, связан с назначением пуджи. Проведение ежедневных богослужений (включая подготовительный этап) предполагает совершение таких ритуальных действий, которые позволяют избежать гнева богов через их удовлетворение. Для этого исключается все, что так или иначе могло бы потревожить их либо вызвать недовольство (например, физическая нечистота, сквернословие). Но если все же по какой-то причине люди навлекли на себя божественный гнев (что может проявиться в виде природных катаклизмов, болезней, засухи и пр.), то исправить положение помогут специальные ритуалы – умиротворяющие, успокаивающие (santi, santikam), которые периодически встраиваются в ткань ежедневной храмовой ритуалистики, обычно в качестве разовой акции[25 - В качестве примера ситуации, которая требует совершение такого рода ритуала, можно привести посвящение девочки храму и храмовому божеству. Если во время посвящения она вдруг заметит, что жрец охвачен желанием обладать ею, то она имеет право ударить жреца, а если желание проснется в ней самой, то она должна уйти. Ей также нужно снять брачную подвеску с шеи (боту) и сломать ее, как это делают женщины в день смерти своего мужа (Kersenboom-Story, 1987: 187). Но на следующее утро девочка должна вернуться, вести себя уважительно по отношению к жрецу и совершить с ним искупительный ритуал – шантикам/сантикам (santikam).].
Иногда воля бога или богини становится известной благодаря особого рода гаданиям или пророчествам, и в таком случае могут проводиться соответствующие ритуалы или же совершаться какие-либо иные действия[26 - Пожалуй, самым известным примером такого рода ситуации является ритуал выбора материала для создания нового образа божества. Это может быть, к примеру, камень для Шива-лингама или дерево для мурти Джаганнатхи. В последнем случае частью длительного процесса выбора нужного материала является ритуальный сон, когда жрецу местонахождение дерева для мурти во сне указывает богиня.Случается, что само божество проявляет инициативу и сообщает какому-либо конкретному человеку или даже группе людей во сне или как-то иначе о том, что необходимо сделать. Хотя известно немало случаев, когда жрецы по той или иной причине, пользуясь доверием людей, действовали в своих интересах и объявляли угодное решение как переданную им волю божества. Так случилось, например, в период колониализма, когда Джаганнатха «передал» жрецам храма Пури свое желание сотрудничать с британцами (Kulke – 3, 1986: 346).].
Распорядок богослужений
Храмы в Южной Индии открываются очень рано – между 4.00 и 5.00 часами утра, а днем, когда особенно жарко, они закрываются. Как правило, храмы бывают закрытыми с 12.00 до 17.00 часов, а в Керале чаще всего с 11.00 до 17.00 (Diehl, 1956: 98, 149). За некоторым исключением на ночь храм закрывается только глубокой ночью. Обычный ритуальный день в тамильском храме проходит следующим образом:
4.00: тирупаллиелуччи (tirupa??iye?ucci) – пробуждение божества и подъем со священного ложа;
6.00 – 7.00: вилапуджа (vi?apuja) – развернутая «парадная» пуджа;
7.00 – 8.00: калейсанди (kalaicanti) – утренняя пуджа с омовением и процессией;
9.00: чирукалейсанди (ci?ukalaicanti) – малая утренняя сандхи;
11.00–12.00: уччикалам (uccikalam) – полуденная пуджа с омовением и процессией;
16.00–17.00: чаяратчей (cayara?cai) – сумеречная пуджа, которая проводится с особой пышностью, с омовением и с процессией;
20.00–21.00: арттачамам (arttacamam) – вечерняя пуджа, «полуямная» (1/2 yama)[27 - Яма (yama) – санскритский технический термин, относящийся к измерению времени: 24 часа, составляющие сутки, делятся на восемь трехчасовых ям, соответственно, яма равна 1/4 дня или ночи.], включающая последнее предложение пищи.
Заканчивается день «служением в спальне» – паллиярей севай (pa??iya?ai cevai), которое представляет собой подготовку божества ко сну и укладывание спать в храмовой спальне (Kersenboom-Story, 1987: 107). Но это общая схема, и в каждом отдельном храме есть свои особенности, касающиеся не только богослужения, но и иных аспектов храмовой жизни. Давайте посмотрим, как проходит день в каком-нибудь конкретном храме. В качестве примера возьмем описание К. Звелебилом одного из крупнейших храмов Индии – мадурайского храма «рыбоглазой» богини Минакши, или, как ее называют тамилы, Минатчи (Mi?a?ci), и ее божественного супруга Шивы-Сундарешвары (Cuntarecuvarar).
Итак, порядок основных ритуальных мероприятий в храме Минакши-Сундарешвары следующий:
• Подготовка жреца к совершению пуджи;
• Обращение к Господину храма и пробуждение богов;
• Подготовка посуды и прочей утвари, необходимой для богослужения;
• Раннее богослужение;
• Утреннее богослужение;
• Полуденное богослужение;
• Послеполуденное богослужение;
• Вечернее богослужение;
• Полуночное богослужение;
• Обращение к главному божеству и передача ему ключей от храма (Звелебил, 1969: 299).
Перечень ежедневных богослужений, где указывается наименование пуджи и время ее проведения, расположен на специальном стенде, и его может видеть каждый пришедший в храм Минакши посетитель. Причем здесь указывается время богослужений для обоих храмов – Минакши и Сундарешвары. То есть пуджи для двух главных божеств храма совершаются в разное время. Согласно Д.?Л.?Уолдоку, расписание выглядит следующим образом[28 - Материал взят из работы Д.?Л. Уолдок: Waldock, Deborah Louise. Text, Interpretation and Ritual Usage of Tamil Saiva Poems. A Thesis Submitted to the School of Graduate Studies in Partial Fulfillment of the Requirements for the Degree Doctorate of Philosophy. McMaster University. Canada. May, 1995. P. 192.]:
В последние годы у большинства храмов есть свои сайты в интернете, где помимо расписания богослужений содержится также информация, относящаяся к истории, мифологии, платным услугам и другим сторонам жизни храма. Перечень богослужений, выставленный на официальном сайте храма Минакши, имеет небольшие отличия от варианта Д.?Л. Уолдока, и касается времени (разница в 15 минут) и названий пуджи (в 4.30 вечера пуджа указана как maalai pooja). При этом есть пометка, что указанное время может быть изменено в праздничные дни[29 - Источник: https://www.maduraimeenakshi.org/pooja-schedules.html].
Как следует из перечня, богослужение в храме проводится шесть раз в день. Первая пуджа совершается рано утром, на рассвете, а последняя – поздно ночью. Хотя в 6.30–7.30 происходит пробуждение богов, храм открывают намного раньше, примерно в 4.30. Но еще до этого времени жрецы занимаются серьезной подготовкой, которая требует сосредоточенности и уединения. Рано утром главный жрец-паттар ключом открывает храмовую спальню, и божеств будят песнями, музыкой и танцами. Когда-то их пробуждали девадаси, а теперь жрец просто открывает дверь и под пение своих коллег входит в спальню. Затем он окропляет водой специальное покрывало над божественным ложем, омывает богам конечности, одевает их в новые одежды и украшает свежими гирляндами из душистых цветов. Богам предлагают пищу и воду, ароматные благовония и бетель, после чего помещают их на паланкин и, наконец, утренняя процессия направляется в помещение, где установлен Шива-лингам. Торжественное шествие сопровождается музыкой: жрецы трубят в раковины, бьют в гонг, звонят в колокола. В том помещении над Шива-лингамом совершается краткое богослужение, и после этого изображения богов относят на их обычное место, где они проведут остаток дня.
8.00 – 8.30 – это время для рецитации ведийских гимнов, которые произносят шастри – жрецы, знающие санскрит и хорошо знакомые с ведийскими текстами.
9.00 – 9.30 – в это время начинается ритуальное омовение и умащение мурти. Это действо называется санскритским термином абхишека (abhi?eka), или, как говорят на Юге, абхишекам, что означает «омовение, окропление». Для омовения, как правило, используют мед, молоко, йогурт, сахар и топленое масло, то есть пять ингредиентов, которые называются панчамрита (pa?cam?ta) – буквально «пять амрит», или «пять нектаров». В состав панчамриты могут входить и другие продукты. Кроме того, в этом деле используются цветочные лепестки, листья священных растений, сандаловая паста, кунжутное масло и розовая вода. Полученная жидкость называется «чаранамрита» (cara?am?ta) и считается одним из видов прасада. Верующие ее пьют и окропляют ею свои головы.
Священник-брахман готовится к утренней пудже
Обнаженный до пояса жрец, со священным шнуром через плечо, четками из рудракши и с колечком из травы дарбха на безымянном пальце сначала льет на мурти масло, затем омывает мурти водой, зажигает масляную лампу и описывает круги слева направо, произнося при этом ведийские мантры. Следующая часть священного действа по-тамильски называется пусудал (pucutal), когда к скульптурам божеств прикладывают различные кусочки жертвенной пищи или осыпают их сверху приготовленным для них изобилием фруктов. Жрец выдавливает на мурти сок из лимона, апельсина и граната, прикладывает к голове, рукам и ногам скульптуры очищенные бананы разных видов, поливает смесью из тростникового сахара, меда, масла, молока и бананов, а потом еще молоком, йогуртом и соком кокосовых орехов. Выжатые плоды жрец просто бросает на пол слева от себя. Во время всей этой процедуры жрецу помогают двое помощников, которые подносят необходимые продукты и уносят все лишнее.
Богиня, украшенная высокой короной с полумесяцем
После этого жрец посыпает мурти священным пеплом (санскр. vibhuti, там. tiruni?u)[30 - Пепел, который в Тамилнаду называется санскритским словом vibhuti либо тамильским tiruni?u, имеет важнейшее значение для ритуалистики шиваизма. Одним из подтверждений этого может служить тот факт, что мандапа в храме Вираттанешвары в Тирувадигей называется Тируниру. Согласно местной легенде, на этом самом месте Тилакавати вручила своему брату священный пепел, то есть тируниру (Ramaswami, 1985: 200). И этим братом был Тирунавуккарасар, которому суждено стать в будущем шиваитским поэтом-наянаром, более известным под именем Аппар.], смазывает сандаловой пастой, поливает розовой водой, осыпает золотыми монетами, а затем омывает чистой водой. Так человек жертвует Богу самое ценное. После каждой процедуры мурти окуриваются благовониями и перед ними вращают зажженными лампами. Затем жрецы снимают с божеств мокрую и грязную одежду и вытирают их полотенцами, после чего мурти уносят. В это время жрец (арчакар) начинает рецитировать тамильские гимны, созданные наянарами в VII–X веках.
Через некоторое время божеств возвращают обратно – они уже нарядно одеты в шелковые и блестящие одежды, украшены драгоценностями и свежими цветочными гирляндами. Теперь жрецы должны организовать божествам трапезу и покормить их. Но люди не должны этого видеть. Поэтому помощники жреца держат пред мурти занавес из ткани, пока жрец кормит богов рисом, кашей, фруктами, поит водой, а потом окуривает их благовониями. И завершается эта часть дипарадханой, во время которой жрец перед божествами совершает круговые движения зажженной лампой.
Далее, божествам предлагают, просто показывая, различные предметы: пепел, зеркало, солнце и луну из меди, зонтик от солнца, опахало из ячьего хвоста, веер и флажок. В заключение жрец поет ведийские гимны, начиная с первого гимна «Ригведы»: Agnim ile purohitam – «Я взываю к Агни-пурохите», и заканчивает молитвой о благополучии мира. После этого всем присутствующим раздают прасадам, состоящий из небольшой порции пищи, воды и нескольких цветочков.
Между 11 и 12 часами пуджа повторяется снова, но уже в сокращенном варианте, а в 12.00 начинается полуденное богослужение, которое отличается от предыдущего тем, что жрец сам должен вылепить Шива – лингам из сахара, каши и риса. Завершается утро манипуляцией с лампой и очередной процессией по храму, которую устраивают жрецы для мурти.
С 12.30 до 16.00 храм закрывают. В это время в Тамилнаду очень жарко, улицы пустеют, а люди стараются отдохнуть в прохладе. Жрецы тоже должны отдыхать, ведь они на ногах с самой зари. Должны отдохнуть и боги.
Абхишека для Адаваллана – самого большого Шива-лингама (храм Брихадишвары в Танджавуре)
Вечером, с 18.00 до 19.00 ради благополучия мира совершается развернутая пуджа, а объектом поклонения выступает Шива-лингам, находящийся в центральном святилище. Иностранцев сюда обычно не допускают. Вечернее богослужение совершается и для защиты от наступающей темноты. В Индии как раз в это время начинает темнеть, опускаются вечерние сумерки. Это время сандхи – самое опасное время суток, которое наступает на рассвете и вечером, когда встречаются свет и темнота. В недалеком прошлом эта вечерняя пуджа заканчивалась танцами девадаси.
С 20.00 и до 20.30 почитают локапалов (lokapala) – божеств, охраняющих стороны света. Эта пуджа также включает манипуляции с лампами.
С 21.30 до 22.00 совершается ночная пуджа, представляющая собой подготовительный процесс для ночного отдыха богов в храмовой спальне. Сначала жрец устраивает «хозяина паланкина» или пару сандалий вместо него[31 - При этом важно отметить, что каменный лингам является основным символом Шивы и никогда не переносится с места на место, никогда не выносится из главного святилища. Во всех обрядах и ритуалах в качестве представителей богов используются их антропоморфные скульптуры, сделанные из металла (часто из бронзы и меди), или же пара сандалий.] на качелях и раскачивает их. Затем божеств кормят в последний раз. На ужин им подают масло, молоко, йогурт, мед, шафран, кокосовое молоко и сандал. После ужина их укладывают спать – Шива спит на ложе справа от своей супруги – богини Минакши.
В самом конце богослужения откуда-то из темноты могут появиться «нелегальные» танцовщицы[32 - Институт девадаси в Индии официально запрещен, а выступление этих танцовщиц считается уголовно наказуемым и карается по закону.], чтобы спеть богам в качестве колыбельной красивый тамильский гимн IX века и немного потанцевать. Они исчезнут так же быстро, как и появились. По словам Камила Звелебила, наблюдавшего в храме Минакши появление девадаси, это было необыкновенно прекрасно и производило чарующее впечатление. Он говорит, что тот, кому посчастливилось хотя бы раз увидеть девадаси, наверняка пережил несколько незабываемых минут (Звелебил, 1969: 304).
Наконец, двери спальни закрываются, звучат раковины и барабаны и начинается последнее поклонение Господину местности. После его завершения жрец вешает ключ на специальный гвоздик, расположенный на южной стороне от изображения божества. Все оставшиеся от пуджи продукты уже розданы верующим. Брахманы уходят спать. Главные ворота храма закрываются.
Так проходит обычный день в храме Минакши-Сундарешвары – в одном из храмов Тамилнаду. Помимо ежедневных богослужений, в определенные дни в храме могут проходить и другие мероприятия. Например, в некоторые благоприятные дни в святилище Минакши собираются молодые пары, чтобы совершить здесь свадебную церемонию (Waldock, 1995: 190). В этом храме, как и в других, помимо ежедневных ритуалов поклонения, есть также еженедельные, ежемесячные и ежегодные.
Богослужения в мадурайском храме проводят жрецы-паттары, которые, как правило, живут в непосредственной близости от него или же на территории храма. Перед тем, как отправиться на работу, жрец должен подготовиться к выполнению своих обязанностей. Прежде всего, он должен получить разрешение для проведения богослужения от храмового божества, то есть от Господина храма и той местности, где расположен храм. Затем жрец должен разбудить божеств, принести посуду и все необходимые для службы предметы, и только после этого он приступает к утреннему ритуалу. Вечером он снова будет призывать Господина храма, чтобы воздать полагающиеся почести и отдать ему ключи от храма.
По количеству ежедневных богослужений можно заключить, что боги этого храма питаются шесть раз в день. В индуизме принято ухаживать за божеством, будто это высокопоставленная особа: его кормят, предлагают салфетки, чтобы после еды он мог вытереть рот, его одевают, купают, укладывают спать, развлекают музыкой и танцами. Все эти действа повторяются ежедневно и представляют собой сложный ритуал, который совершается не столько для самого божества, сколько ради самих же людей. Ведь если божество будет довольно, то и его паства тоже.
Агамическая традиция
Каждый храм в вопросах поклонения в чем-то уникален, а в чем-то похож на другие храмы. Общей чертой для всех южноиндийских храмов является привязка богослужений ко времени сандхи. Например, в храме Неллейаппара, расположенном в Тирунельвели, так же как и в храме Минакши-Сундарешвары, храмовые ритуалы совершаются шесть раз в день, но главные пуджи проводят трижды в день – на рассвете, в полдень и вечером. Это обычная схема, которая предписана текстами Агам[33 - Агамы считаются такими же священными текстами, как и Веды. Говорят, что Веды произошли от четырех лиц Брахмы, а Агамы – от пяти лиц Парамешвары.]. Но поскольку агамическая текстуальная традиция не отличается однородностью, следовательно, храмовая ритуалистика тоже не может быть однородной. Разные храмы в этом вопросе имеют свои нюансы, ибо следуют предписаниям разных текстов. Например, ритуалистика храма Минакши-Сундарешвары основана на предписаниях двух текстов – «Камикагамы» и «Каранагамы» (Звелебил, 1969: 299). Кроме того, огромное влияние на храмовое богослужение оказывают региональные особенности, местные обычаи и другие факторы. Поэтому в ритуалах, имеющих отношение к поклонению, порой существуют значительные различия, даже если храмы утверждают, что следуют одной и той же Агаме (Rao, 1994: 206).
В целом агамические тексты независимо от культовой принадлежности (шактийские, шиваитские, вишнуитские) описывают единую ритуальную модель богослужения, хотя в данном вопросе не существует единообразия. О какой бы то ни было унификации не может быть и речи. Иными словами, для индуистской храмовой пуджи характерна вариативность, которая касается последовательности ритуальных действий, их названий, состава ингредиентов, расположения некоторых предметов и т.?д. К примеру, стадия украшения мурти может называться аланкара (ala?kara) или бхушана (bhu?a?a), но при этом важен общий момент: процесс украшение главного божества должен быть включен в ткань пуджи в качестве необходимого элемента.
Пуджа в храме Венкатешвары (Тирумала)
Что касается вишнуитских храмов Южной Индии, то богослужения здесь совершаются в соответствии с двумя основными традициями – вайкханаса (vaikhanasa) и панчаратра (pa?caratra). Причем распространение получила традиция панчаратра, в то время как традиции вайкханаса придерживаются лишь некоторые южноиндийские храмы. В качестве примера можно привести храм Венкатешвары, расположенный на холмах Тирумалы, который на сегодняшний день является центром традиции вайкханаса. Но на количество богослужений разница в традициях особого влияния не оказывает. Здесь пуджи совершаются, как и во многих других больших храмах, в соответствии с установившимся порядком, то есть в течение суток проводится шесть богослужений: рано на рассвете, утром, в полдень, вечером, ночью и в полночь (Ramesh, 2000: 199–200). Совсем другое дело – сама пуджа. Согласно М. С. Рамешу, в храмовых ритуалах элементы традиции вайкханаса и панчаратра ни в коем случае не должны (даже случайно!) смешиваться друг с другом, ибо такого рода смешение повлечет за собой бедствия для царя и всего царства. Так утверждают Агамы. О том, чтобы добавить какой-либо элемент одной традиции в ритуальную практику другой, не может быть и речи. Даже помышлять о смешении вайкханаса и панчаратра является табу. Если же какой-либо элемент одной из этих традиций окажется в храме, относящемся к другой традиции, то молиться в таком храме и приносить жертвы нельзя до тех пор, пока не будут совершены очистительные и искупительные ритуалы (Ramesh, 2000: 227–228).
Традиция вайкханаса считает своим преимуществом связь с древней ведийской практикой, где важную роль играют самскары (sa?skara) – так называемые обряды перехода, служащие маркерами различных стадий жизни человека[34 - На русском языке данный термин может передаваться как самскара или как санскара. В книге Р. Б. Пандея «Древнеиндийские домашние обряды» дается следующее определение: санскары – индийские домашние обряды, совершаемые в определенные периоды жизни человека и подготавливающие его («очищающие») к совершению следующего обряда, праздники жизненного цикла (иногда также общее обозначение ритуальных действий, жертвоприношений и подготовительных действий перед жертвоприношением). Подробнее см.: Пандей Р.?Б. Древнеиндийские домашние обряды (обычаи). М.: Высш. школа, 1982, с. 317.]. Однако данная традиция далеко не единственная, демонстрирующая связь с ведийской ритуалистикой. К примеру, храм Натараджи в Чидамбараме придерживается философии шайва-сиддханты, восходящей к Нандинатха-сампрадае, связанной с именем Тирумулара. Вместе с тем для этого храма характерна ведийская ритуальная модель. По словам Р. Айера, это редкий пример храма, в котором богослужение совершается по модели вайдик-пуджа, в то время как в других южноиндийских храмах – по агамической модели (Aiyer, 1946: 51).
С точки зрения вайкханаса другие храмовые традиции являются тантрическими либо народными. Но именно эти «другие» составляют большинство, и на сегодняшний день самих брахманов традиции вайкханаса совсем не много: насчитывается примерно 2500 семей, которые проживают в основном в Тамилнаду, в Андхре и частично в Карнатаке.
Традиция вайкханаса стала сдавать свои позиции с появлением шри-вайшнавизма, с того самого времени как Рамануджа (XI–XII в.), реформатор и теолог вишишта-адвайты, внес серьезные изменения в вишнуизм, включив в традицию элементы поклонения мурти. Так акцент сместился с ритуалистики на бхакти. Агамический вариант поклонения тесно связан с идеями бхакти, что стало проявляться уже в средние века: в гимнах тамильских бхактов угадываются агамические мотивы, в свою очередь, авторы агамических текстов явно находились под влиянием бхакти.
Тем не менее, важность ритуала в храмовом богослужении не может подвергаться сомнению. По справедливому замечанию К.?П. Прентисс, бхакти не может заменить собой философию, присутствующую в сложных храмовых ритуалах (Prentiss, 1999: 117). Это справедливо в отношении как вишнуитских, так и шиваитских храмов Тамилнаду, где пуджа сегодня проводится в соответствии с традицией и философией шайва-сиддханты.
Упачара
Порядок действий во время пуджи называется упачара (upacara)?[35 - Автор не ставит своей целью подробное рассмотрение всех упачар, всех деталей пуджи, но лишь старается обратить внимание читателя на некоторые нюансы, которые, по мнению автора, могут способствовать лучшему пониманию такого явления, как богослужение в индуистском храме.]. По большому счету, все действия можно свести к четырем основным стадиям – приглашение божества, служение ему, просьба и провожание. Наиболее распространенной (но не единственной) является пуджа, состоящая из шестнадцати упачар. В рамках этой шестнадцатичастной схемы некоторые элементы могут существенно различаться, ведь каждый храм следует своей собственной традиции и обслуживает конкретный культ. Тем не менее, порядок действий в целом одинаков. В качестве примера приведем элементы пуджи, которая совершается в одном из шиваитских храмов (Рамешварам). Здесь богослужебные ритуалы проводятся шесть раз в день. Итак:
– призывание божества (avahana),
– его размещение (asana),
– предложение воды для омовения стоп (svagata),
– предложение воды с цветами, шафраном и сандаловым порошком (arghya),
– предложение воды для ополаскивания рта (acamana),
– предложение особого напитка, состоящего из меда, сахара и молока (madhuparka),
– вода для омовения (snana-jala),
– предложение одежды и украшений (bhu?a?a-abharanasya),
– смазывание ароматной сандаловой пастой (gandha),
– предложение рисовых зерен, смешанных с шафраном (aka?atas),
– предложение цветов (pu?pa),
– предложение благовоний (dhupa),
– предложение зажженной лампы (dipa),
– предложение фруктов, кашки паясам и другой пищи в виде приготовленного риса (naivedya), а также листьев бетеля (Raman, 1985: 445).
Боги едят только самую тонкую часть пищи, но на тарелке остается материальная часть предложенной пищи – уччхиштха (ucchi??a). Кстати, листья бетеля богам предлагают для улучшения пищеварения (Davis, 2000: 152, 156).
Финальная часть пуджи, которая у Рамана обозначена как dipa, также называется дипарадхана или арати (arati) и представляет собой совершение перед мурти круговых движений зажженной лампой, которая вращается по часовой стрелке. В конце арати верующие слегка дотрагиваются руками до горящего пламени, а затем осторожно прикасаются к своим глазам и к голове. Во время арати часто возжигается камфара. Это имеет символическое значение, впрочем, как и все остальные действия и субстанции, существующие в рамках ритуального пространства. Когда камфара полностью сгорает, не оставляя никаких следов, это символизирует сгорание скрытых следов – васан (vasana). Они будто уничтожаются огнем знания, освещающим истину, коей является само божество, при этом даже не остается и следа эго, что отделяет человека от Бога. И пока камфара горит, она распространяет приятный аромат, как бы принося себя в жертву. Так и человек должен посвятить свою жизнь, свои действия и свои мысли Богу, жертвуя всего себя.
Слева от изображения божества принято устанавливать зажженную лампу и раскладывать фрукты и другие плоды, а также ингредиенты, не требующие термической обработки, то есть их не нужно специально готовить на огне. Справа располагают приготовленную пищу, например, сваренную рисовую кашу. При этом все действия сопровождаются мантрами. Такие процедуры, как облачение мурти, украшение драгоценностями и цветами, смазывание сандаловой пастой, чтобы охладить божественный лоб, часто выполняются за занавесом.
