скачать книгу бесплатно
Своих не бросают
Владимир Андреев
Рассказ о крупных потерях государственной собственности за рубежом. Особенностью книги является подробное описание и расшифровка сложных схем хищений.Потери активов и поражающая коррупция – не вершина преступного айсберга. Выясняется, что хищение организовано иностранными спецслужбами. В современной отечественной литературе нет такого глубокого расследования на актуальном материале. В книге есть описание боевой операции из времён Афганских событий, где были добыты ценные документы противника.
Своих не бросают
Владимир Андреев
Фото обложки Sammy-Williams Сайт: Pixabay.com
© Владимир Андреев, 2022
ISBN 978-5-0055-9079-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Все персонажи и события в произведении вымышлены, любое совпадение с реальными людьми, компаниями и событиями является случайным. В жизни всё гораздо серьёзнее.
Предисловие
Мы часто встречаем в средствах массовой информации многочисленные сообщения о посягательствах на государственную собственность. Актуальность этой темы объясняется большим интересом общества к масштабам похищенного. Фигурируют огромные суммы сворованного и вывезенного за рубеж, но сами механизмы хищений и противоборство с мошенниками остаются вне поля новостных лент, скрываясь за общими фразами.
В этой книге в жанре реального (а местами, даже шпионского) детектива, логически выверенно, с аргументами, цифрами, фактами – и при этом доходчиво и с неподдельными эмоциями – рассказывается о том, как растаскивалось по частям государственное предприятие с богатейшей историей, которое по праву считалось одной из опор отечественной экономики.
Особенностью книги является подробное пошаговое описание сложных схем хищений, применяемых современными мошенниками, и расшифровка этих хищений, созданы точные психологические портреты героев и антигероев событий.
Но растаскивание многомиллиардных активов и поражающая воображение коррупция – далеко не вершина преступного айсберга. Выясняется, что хищение проходило организованно, в интересах снижения экономического потенциала страны, под контролем иностранных спецслужб.
Степень опасности в противостоянии им соизмерима с участием в военных действиях в период афганской войны, куда автор погружает читателя, проводя параллели между делами нынешними и событиями тех лет. Две истории из разного времени, с которыми знакомит нас автор, неожиданно окажутся тесно связанными между собой.
Афганские события описывают реальную боевую операцию, в ходе которой, в результате героических действий наших солдат, были добыты ценные документы противника.
Ищите женщину
На заседании высокой Правительственной комиссии по развитию промышленности, транспорта и технологий первый заместитель председателя правительства Сергей Иванов жёстко отреагировал на неожиданное заявление о том, что у внешнеэкономического объединения «Русмашимпорт» отобрали огромное здание выставочного центра и отдали его под «мелкие торговые точки», а само общество подлежит банкротству.
Эта новость разрушала стройную концепцию развития станкостроительной отрасли, которую уважаемая комиссия как раз и собиралась утвердить, и в которой «Русмашимпорту» отводилась заглавная роль. Над концепцией не один месяц работало несколько министерств, поскольку она обеспечивала – не меньше и не больше – независимость промышленности страны от Запада.
Всегда спокойный, первый зампредседателя правительства на глазах менялся в лице. В зале запах тонкого и дорогого парфюма, исходивший от дорогих костюмов чиновников, стал вытесняться запахом липкого пота. В повисшей в зале гнетущей тишине было явственно слышно, как в закрытые оконные рамы уважаемого сановного здания бьется, пытаясь вырваться наружу, сбежать от праведного гнева, оказаться где-то далеко-далеко от этого места, панический страх. Страх за свои карьеры, которым переполнялись сидящие в зале и одновременно возвышающиеся над остальными россиянами тела сановников. Их напугал не столько сам неожиданно вскрывшийся факт порождения ими очередного мертворождённого проекта, сколько боязнь свалиться со своих высот – к тем самым россиянам, от которых сановники уже оторвались и которые давно превратились для них в безликие статистические цифры.
Зампред отрубил: «Выставочное здание станкостроительной промышленности в Москве должно быть возвращено для тех же целей, для которых его государство и создавало. То есть под выставочный комплекс станкостроительной промышленности. Если надо будет, дадим поручение силовым структурам, устроим «маски-шоу».
Первый зампред правительства с высоты своего положения просто не мог знать, что первопричиной, приведшей к принятию такого решения, был спор за женщину. Вернее, конфликт в элитном ресторане, когда гендиректор «Русмашимпорта» Башкиров, явно не рассчитав сил и возможностей, очень грубо, на повышенных тонах общался с одним из высокопоставленных чиновников Минпромторга РФ, не поделив с ним эту самую женщину. Разгоревшийся спор не завершился в стенах закрытого для простого люда ресторана, а продолжился на других, более высоких уровнях.
Драка была до полного уничтожения. Сегодня не стреляются из-за дам на дуэли, сегодня применяют другие, гораздо более изощрённые методы. Курок дуэльного пистолета был спущен на заседании Правительственной комиссии по развитию промышленности, транспорта и технологий. Выстрел был хорошо рассчитан, рука не дрожала, мушка прицела легла чётко в прорезь прицельной планки, всё было рассчитано до мелочей, даже место выстрела было выбрано идеально, а в секундантах оказался сам первый заместитель председателя правительства. Своевременно сказанная на заседании Правительственной комиссии фраза об исчезновении активов общества, которым управлял Башкиров, ударила по нему наотмашь. Складная концепция развития станкостроительной отрасли, над разработкой которой день и ночь трудился гоcударственный аппарат, оказалась под угрозой разрушения, поскольку обнаружилась полная нефункциональность общества Башкирова, которое должно было обеспечить её исполнение. Как тонко, как ювелирно был сделан выстрел: и фамилия не была названа, но противник, одной ногой уже вошедший в высшие эшелоны власти, получил смертельное ранение – без права на ответный выстрел…
А эта женщина, первопричина всего случившегося, живёт себе, скорее всего, делает пластику, реновацию губ, увеличивает части тела… И даже не подозревает в своей постоянной борьбе за молодость, что этот, несомненно, приятный для неё, но банальнейший конфликт двух уже немолодых мужей, облачённых в мундиры власти и носивших крылышки Гермеса, приведёт к принятию столь высокого решения, которое породит мощную цепную реакцию. Что вскроется хорошо отлаженная схема масштабных хищений у государства зарубежного имущества. Что будут сорваны уже налаженные планы вхождения в высшие эшелоны власти жуликов топ-уровня. Будет возбуждена череда уголовных дел и судебных процессов, сопровождаемых шлейфом эпизодов продажности милицейских чиновников и вольности судебных решений. Последует паническое бегство фигурантов этих процессов за рубеж, появление уголовных приговоров.
Скрытый от посторонних глаз, банальный инцидент приведёт к смерти одного из фигурантов и к череде загадочных смертей других, наиболее значимых участников и свидетелей обнаруженных хищений. И даже к выявлению агентов ряда зарубежных спецслужб, очень близко подобравшихся к элите нашего государства, к первым его лицам. Покажет пренебрежение этой самой элиты к работникам, которые сумели вскрыть глубоко и тщательно запрятанные схемы махинаций и обеспечили возвращение государству многомиллиардных активов.
Словом, Аннушка уже разлила масло…
Ирония заключается ещё и в том, что идею искать женщину, как первопричину, во всех сложных ситуациях, предложили миру французы – и именно во Франции начал раскручиваться весь этот маховик.
Громкое решение Сергея Иванова привело к тому, что гендиректор внешнеэкономического объединения «Русмашимпорт» Башкиров был уволен, совет директоров возглавил заместитель министра промышленности и энергетики Российской Федерации, а в руководство структурой были направлены новые сотрудники.
Сергей Добрыгин появился в «Русмашимпорте», когда в нем уже работали недавно переведённые: Денис Александрович Давыдов – первый зам генерального директора лизинговой компании (Сергей знал его как обладателя уникальных организаторских способностей и высочайшего авторитета среди коллег) и Юра Юрьев – сотрудник безопасности этого же предприятия с богатым опытом оперативной работы. Настолько богатым, что среди товарищей его ходили легенды, о том, что Юра в те далёкие времена службы оперативником был отмечен наградами за поимку агентов спецслужб иностранных государств.
Появление Добрыгина не было добровольным. Он не выходил из строя, как это делают добровольцы, делая шаг вперёд, поддавшись внутреннему порыву, когда требуется осознанное решение совершить полный опасности и, возможно, смертельный подвиг. До этого Сергей работал в авиакомпании, куда был направлен для решения её финансовых и долговых проблем. Там уже начала сбываться его детская мечта о небе – он учился на лётчика и брал первые уроки управления вертолётом.
…Сергей держал штурвал вертолёта. Только что летчик-инструктор посадил его на место второго пилота и передал управление красивейшей машиной Ка-32. Вертолёт летел вдоль горы Фишт, которая выделялась на фоне горной гряды большим красным пятном. Местная легенда гласила, что именно к этой горе был прикован древнегреческий герой Прометей, осмелившийся похитить огонь Гефеста и передавший его людям. Именно здесь Прометей терпел бесконечные мучения, когда к нему прилетал орёл и выклёвывал его печень. Большое красное пятно на горе сквозь века несло память о мучениях титана.
Чувство первого полёта переполняло Сергея, но пятно не отпускало, притягивало к себе взор. Красивая легенда манила. Сергей предложил подлететь поближе и перемахнуть гору сверху. Но легендарный ас-инструктор велел оставаться на курсе и поведал другую, не менее кровожадную и не такую далёкую историю, случившуюся в этом месте.
– Не надо туда лететь. В прошлом году вертолёт с опытнейшим экипажем разбился именно в этом месте. У горы появляются внезапные сильные восходящие потоки. Экипаж такого же красавца Ка-32, подлетев близко к горе, попал в сильный, внезапно возникший восходящий поток, который бросил вертолёт на гору. Вертолёт разбился и упал в ущелье на глубину 120 метров, куда практически не поступает свет.
Он назидательно продолжил:
– Пилот при полёте в горной местности должен учитывать особенности горного микроклимата и воздушных потоков. Ветер в горах дует не так, как внизу.
Мобильный заиграл известную с детства мелодию из мультфильма «Ну погоди!». Это означало, что разговор предстоит с генеральным. Сергей передал управление командиру и ответил на звонок.
– Тебя срочно вызывают в Москву, к акционеру, – сразу же, без предисловий, сообщил шеф.
– Что случилось?
– Я сам ничего не понимаю. Срочно – и всё. Билет на самолет я тебе уже купил, рейс через час. Так что лети сразу в аэропорт.
Командир запросил «добро» на посадку вертолёта в аэропорту, но аэропорт отказал. Возникал риск не успеть на рейс.
– Вызывай такси, – командир указал адрес в городе Сочи, – это недалеко от аэродрома, и пробок там не будет, успеешь. Заодно отработаем с тобой заход на посадку по-афгански. Принимай управление.
Вертолёт подлетал к месту. Добрыгин уже видел внизу прибывшее такси. Таксист стоял рядом с небольшой площадью, с высоты она показалась Сергею слишком маленькой для Ка-32.
– Давай, как я тебя учил, заходим с боевого разворота, – прозвучал в наушниках голос командира.
Руки и спина мгновенно взмокли. Сознанием Серёга понимал, что не один в машине, есть кому помочь, но одно дело – когда тебе рассказывают, инструктируют, и другое – делать всё самому. Обернулся назад, посмотрел на техника. У того был совершенно спокойный взгляд, как будто вертолётом управлял не новичок. Эта уверенность успокоила.
Под ошарашенным взглядом таксиста вертолёт, резко спикировав и развернувшись в воздухе, мягко коснулся земли. Сергей понимал, что этот сложный и эффектный манёвр сделал не он, он только слушал командира и немножко сам в нём участвовал, но от того, что Сергей только что пережил, чувства переполняли, хлестали по нему, ослепляли радостью, окрыляли.
Сергей снял наушники, выскочил из вертолёта и бросился к такси – времени до вылета оставалось совсем мало. Вертолёт мгновенно взмыл в воздух, набирая высоту, и оставил его наедине с таксистом.
– В аэропорт, и как можно быстрее! – бросил Сергей ошалевшему парню. – Сможешь так же быстро и эффектно? Только смотри – без аварий, без ваших джигитских штучек.
Таксист всю дорогу не мог отойти от увиденного: впервые он подбирал пассажира не с обочины у дороги или с адреса – в этот раз пассажир свалился к нему, в прямом смысле слова, с неба. Парень больше смотрел не на дорогу, а на Добрыгина. Сергей сидел на заднем сиденье, и поездка по городу с водителем, чья голова постоянно была повернута назад, сильно напрягала.
В Москве сообщили о переводе в «Русмашимпорт», даже не особо интересуясь согласием, то есть – совсем не интересуясь. А ему так хотелось получить корочки пилота, и это было так реально! Да и вертолётная компания уже была вытащена из долгов, впереди маячила спокойная интересная жизнь. Но решением начальства крылья были подрезаны, и планы по освоению вертолёта накрылись.
Оказалось – это Давыдов настоял на переводе Добрыгина в «Русмашимпорт». Мол, имеется многолетний опыт в экономической и финансовой сферах, в финансовом оздоровлении и восстановлении компаний. Ему бы тогда прислушаться к звякнувшей в душе струнке, ещё с Афгана предупреждающей о близкой опасности. Упереться бы всеми руками и ногами. Разве мог Добрыгин знать, что решение о переводе изменит всю его жизнь, затянет на долгие десять лет, сыграет незавидную роль в его судьбе. Разве можно всё, что случится в последующем, было предвидеть… Компания собралась интересная, все уже знали друг друга, не были молодыми и непугаными воинами, и это обнадеживало.
Приоритетным направлением деятельности общества были определены возврат незаконно отчуждённых активов, потерянных в 2004—2007 годах, и восстановление коммерческой деятельности предприятия.
Афганистан
Афган в воспоминаниях всегда ассоциируется с жарой, но в день той операции жары не было. Январь, в горах холодно, особенно ночью. Связистам хорошо, в их КУНГах-радиостанциях тепло, а пехота, сапёры, десантура – грейся у буржуек, у костров, жмись теснее.
Накануне выезда на операцию был строевой смотр. Командир очень доходчиво ставил задачу убывающим на боевую операцию девятерым таким же «дисциплинированным», как наш воин, дембелям: «Всем желаю вернуться живыми и без потерь, ну, а если что – без обид».
Солдат его понимал. Это было честно. Он не был образцовым солдатиком, который сидит в штабе и преданно заглядывает в глаза любому офицеру. Не был паинькой, а за «боевые» хватался охотно, даже жаждал их, ему этот драйв был нужен, ему его не хватало.
Казарменные будни – это было не его. Сидеть в казарме, когда за «колючкой» гремела войной Чарикарская «зелёнка», пылила колоннами трасса Хайратон – Кабул, было неуютно и стыдно.
Свою опасную ратную работу сапёра он знал досконально, потому что тонкости военной специальности постигались и оттачивались им не на учебных, а на боевых минах, что придавало уверенности и хладнокровия при несчётных минированиях и разминированиях бесконечных дорог, горных троп и всевозможных ловушек. Хитрости многообразных взрывных устройств не были для него неразрешимой головоломкой.
После возвращения с «боевых» ему заслуженно присваивали сержантское звание, а за время нахождения в казарме так же заслуженно лишали его… Он мог сказать трусу, что тот – трус, независимо от звания, и это не всем нравилось. И, конечно, ничто не могло заставить его подчиняться или выполнять приказы труса. А солдаты знают всё обо всех по своему «солдатскому телефону». Он имел право на такие поступки, был, как говорится, стреляный: его солдатскую шкуру уже дырявили, имелись два боевых ранения. Однажды испугался и набросился на лейтенанта-земляка, который сказал на строевом смотре, что комиссует солдата из армии за его хромоту: он, мол, армию позорит, мол, есть в России-матушке ещё и здоровые воины. Хромота не была врождённой, она была приобретена здесь, в Афгане: не вынутые хирургом осколки от разорвавшейся мины, прочно засевшие в ноге, болезненно отзывались при ходьбе.
Вне боевого времени для солдата быстро находили замену казарме – полковую гауптвахту. Сапёрный полк стоял отдельным гарнизоном, поэтому гауптвахта была своя. Вначале её роль исполняла вырытая в земле яма, потом построили помещение.
Единственное, что смущало солдата накануне этой боевой операции – то, что время его действительной военной службы закончилось с последним боем кремлёвских курантов, оповестившим о начале нового календарного года. Это означало, что командир не имел законного права посылать его в бой. Но он осознавал необходимость своего участия в этом неожиданном и наспех готовившемся боевом выходе – в полку прошла большая ротация личного состава, много грамотных толковых бойцов демобилизовались, а прибывшее с Союза молодое пополнение ещё было необстрелянное. Молодые солдаты были ещё напуганы свалившейся на них действительностью, они только в штатном расписании значились сапёрами, но ещё не стали таковыми по сути, им ещё предстояло пройти необходимую подготовку, обучение, знакомство с местной спецификой, плавный ввод в боевые действия. Появление таких бойцов, уже принявших присягу и готовых исполнять приказы, но с мозгами ещё недавно гражданских, невоенных людей, на этой конкретной боевой операции неизбежно привело бы к излишним жертвам.
Наутро техника выстроилась в колонну. Началось то, что было привычным и знакомым.
Выдвинулись в сторону Кабула. Там же и переночевали. Ещё два дня добирались небольшой колонной до Газни. Стоянка была между Гардезом и Газни, недалеко от озера Шаран. Здесь окончательно сформировалась колонна участников операции.
Утром тронулись в путь. Вышли из Газни, повернули на Ургун. Первыми шли БМР – боевые машины разграждения – и танки с тралами, за ними БРДМ (бронированная разведывательно-дозорная машина), бортовой номер 452 полкового взвода инженерной разведки. Его БТР шёл где-то двенадцатым. Вдруг впереди, за поворотом, взрыв! По звуку «итальянка» – итальянская пластиковая фугасная мина. Столб дыма… Подъехали. 452-й завалился на бочок, колесо вырвано, а он этот БРДМ в Союзе получал. Водила несильно пострадал, а пулемётчик Мишка Агеев контужен. Кстати, парень служил в штабе полка писарем. Должность золотая. С большим трудом перевёлся в разведку. Героизм? Романтика?
Первая ночёвка в ущелье. Ещё день пути. Колонна огромная, ползёт едва-едва. Дороги почти нет. Сапёры периодически спускались с брони, вручную щупами проверяли дорогу. Обнаружили несколько «итальянок». Почти в сумерках остановились на ночлег. Выставили боевое охранение. Спали в БТРе и в кузовах машин. Холодрыга. В горах снег. Утром подъём. Народ тянется к ПХД и «в кусты».
Вдруг раздаётся характерный свист, который ни с каким другим не спутаешь, – мины. Затем несколько взрывов. И тут же – цепочка выстрелов, явно пушечных. Заработал пулемёт в сторону наших. Появились раненые. Подбили бензовоз, но водитель под обстрелом смог отогнать вспыхнувший бензовоз на безопасное расстояние, прежде чем тот взорвался.
От мин лучше всего прятаться под техникой. Она летит сверху, куда упадут следующие мина или снаряд, непонятно. Они со старым проверенным другом Володькой Васильевым так и сделали – засели между колесами БТРа. Один из выстрелов попал в артиллерийскую установку «Нона». Та загорелась. Внутри остался раненый механик…
Обстрел закончился, но никто не высовывался. Все понимали, что боекомплект может рвануть. Только афганские солдаты ходили, не прячась. И тут «Нона» взорвалась. Разлетелась в клочья. Движок выкинуло в сторону афганцев, и он накрыл одного, кашеварившего у костра.
Постепенно народ повылезал из укрытий. Невдалеке догорал бензовоз, повсюду валялись обломки от «Ноны» и останки механика. Стали перевязывать раненых. Ещё нескольких раненых из боевого охранения спустили с гор.
Игры у престола
Дела, если можно назвать делами несколько коробок непонятных бумаг, принимали у исполнительного директора, который тут же уехал в Швейцарию, отключив телефоны. Самого генерального – Башкирова – на месте уже длительное время не было. Разобраться в вопросе, который был определён как приоритетный, сильно мешала скудность документов и нежелание прежнего руководства и бухгалтера компании делиться информацией.
Первое же ознакомление с небольшой кучкой документов внешнеторгового объединения показало, что «Русмашимпорт» был уникальным, действительно легендарным предприятием с богатейшей историей, за которое незазорно было побороться. Его создали в далёкие тридцатые годы по распоряжению руководства Советского Союза с первоначальной целью импорта в СССР металлообрабатывающего оборудования – как технической основы индустриализации страны. Индустриализация, как воздух, необходима была новому государству для выхода из кризиса, образованного войнами и революциями.
На тот момент «Русмашимпорт» решал стратегическую задачу оснащения строящихся отечественных заводов прогрессивным металлообрабатывающим оборудованием. Делалось это в кратчайшие сроки и на выгодных коммерческих условиях. В эти же годы создавался мощный оборонный потенциал страны, для чего закупались сложные высокоточные станки в США, Германии, Италии, Франции, Швейцарии. Практически «Русмашимпорт» с первых же дней своей деятельности обеспечивал развитие основных стратегических отраслей страны.
Каждый лист деловой переписки скупым казённым языком говорил о величии этого предприятия. Оказалось, что «Русмашимпорт» поддерживал деловые связи с фирмами и организациями 90 государств мира. Коммерческая сеть объединения охватывала 45 стран Европы, Азии, Африки, Америки и Австралии, включала 39 агентских фирм, 20 технико-коммерческих центров, 16 акционерных обществ и совместных предприятий, учреждённых при участии «Русмашимпорта».
Общество владело по всему миру широкой сетью демонстрационных залов, складов, цехов предпродажного и гарантийного сервиса, складов запасных частей к поставляемому оборудованию. Действовала развитая дилерская сеть, в которой были заняты высококвалифицированные специалисты объединения и заводов-поставщиков, а также местные коммерсанты. Они хорошо знали особенности каждого конкретного рынка и оперативно устраняли возникающие проблемы.
«Русмашимпорт» восхищал! Он не был простым предприятием, коих много и которые появляются и исчезают с видимых горизонтов. В нём была сконцентрирована история – история становления и развития нашей промышленности, дипломатии, история нашей страны, её заслуженного авторитета на международном уровне.
Временно разместились в старой промышленной зоне Москвы, в здании, которое некогда было счетно-вычислительным центром завода. Цеха завода, как и сам счётно-вычислительный центр, следуя требованиям времени, были переоборудованы под современные офисы, сверкали стеклянными стенами. Всю эту новодельную «красоту» окружали величественные немолодые деревья. Извилистая речка отделяла зону от общей Москвы. Ощущение спокойствия окружило Добрыгина: посреди шумной Москвы он оказался спрятан лесным массивом и речкой от свойственной столице суеты. Будто очутился на острове, в окружении тишины, прерываемой песнопением лесных пичуг.
Вечерами, когда офис пустел, уставшие друзья делились сваливающейся на них нескончаемой информацией.
– Оказалось, – с интересом рассказывал Юрий, – что в советское время «Русмашимпорт» был овеян славой русской разведки. Объединение служило площадкой для поставки за рубеж представителей спецслужб. В интернете я наткнулся на сообщение о том, что в семидесятых «Русмашимпорт» был причиной многочисленных шпионских скандалов: его сотрудники выдворялись из ряда стран за шпионскую деятельность.
– Это были годы противостояния СССР и США, самый разгар холодной войны в условиях железного занавеса, – ответил Сергей всплывшим в памяти стереотипом. – Взаимный шпионаж тогда был обычным явлением. «Русмашимпорт» позволял легально под видом специалиста внешнеторговой деятельности послать в длительную командировку за рубеж разведчика.
– Получается, легендарное внешнеэкономическое объединение, насчитывавшее в прежние годы до 900 уникальных высококвалифицированных специалистов, часть из которых были разведчиками, ныне арендует помещение и размещается на двух рабочих столах…
– И произошло это не в чубайсовские 90-е, для которых было характерно масштабное хищение, а в 2005 году, во времена президентства Владимира Путина, – уточнил Сергей и продолжил: – Некогда значимое для станкостроения страны предприятие, определяющее потребности стратегической отрасли, практически перестало существовать. Все его многочисленные и дорогостоящие зарубежные и российские активы испарились.
– Но есть и плюс: нам теперь точно известно, что объединение владело многочисленной собственностью в Москве и за рубежом, – вмешался Давыдов, – но что это была за собственность, где она находилась, какие адреса?
– Понятно, что собственности было много, и кому, как не нам, людям, искушённым в следственных действиях, предстоит её установить, – иронизировал Добрыгин. – Но, если серьёзно, совершенно бессмысленно просто осознавать, что где-то есть много собственности. Нужны специалисты, надо возбуждать следственные действия, понадобятся грамотные юристы.
– Нам точно известно, что объединение ранее имело в собственности выставочный комплекс в Москве, состоящий из трех зданий, с площадью более 16 тыс. кв. м, а также гаража и хозяйственного здания, – убеждённо настаивал Давыдов. – Да, и это был уникальный комплекс – единственный в мире, построенный специально для демонстрации станкостроительного оборудования: с подъёмными механизмами и всем необходимым оснащением, переговорным комплексом и офисным центром. Комплекс позволял проводить полномасштабные тематические выставки на протяжении всего календарного года.
– Комплекс никуда не исчез, – Юра прикрыл рукой рот и неожиданно сладко зевнул, на его уставших глазах появились слёзы. – Он по-прежнему находится на улице Профсоюзной, но принадлежит теперь какому-то ООО «Техмаш».
В окна заглядывала огромная луна, поднимающаяся над городом. Через зеленоватые стекла она казалась крайне загадочной, отражаясь в окнах зданий, напоминающих и промышленные корпуса, и современные офисные здания одновременно.
– Сколько времени уходит у тебя на дорогу домой? – спросил Сергей у Юры.
– Около двух часов, посплю в электричке. Совершенно непонятно, как «Русмашимпорт» лишился этого уникального объекта. Как без средств мы будем разбираться, искать и возвращать зарубежную собственность? Где брать юристов, на что нанимать персонал?
Вопрос, озвученный Юрием, не был праздным. Денежных средств на развитие не выделялось. Приходилось рассчитывать только на себя. Положение усугублялось тем, что общество «Русмашимпорт» не осуществляло какой-либо деятельности, у объединения на счетах не было средств, но имелись огромные долги. По этой причине не было возможности получить собственное персональное рабочее пространство под вверенное предприятие, все остались работать в прежних своих компаниях; точнее, Сергея перевели в лизинговую компанию, где он возглавил отдел оценки рисков. «Русмашимпорт» был для них как бы дополнительной нагрузкой. Они оказались в «Русмашимпорте» на условиях совместительства, без отрыва от основной работы, с символической оплатой. Это нельзя было назвать нормальными условиями для деятельности, которая требовала полной отдачи и высоких профессиональных качеств.
Нехватка времени ощущалась просто катастрофически, становление процесса оценки рисков в лизинговой компании забирала у Сергея всё рабочее и не рабочее время. Отдел был новый, сотрудники, набранные в отдел, не обладали должной квалификацией в силу своего родства с руководством. Обучение нуворишей требовало времени и не было особо эффективным. Но скидок никто не давал, результаты и по отделу оценки рисков, и по «Русмашимпорту» требовали в полном объёме.
Добрыгин тогда уже понимал, что решение руководства бросить их одних на таких условиях в «Русмашимпорт» очень напоминало затыкание дыры. Руководство либо не верило в положительный исход дела, либо приняло неверное решение. Такая мощная легенда, как «Русмашимпорт», некогда витавшая в самых верхах нашей внешнеэкономической политики, требовала к себе более уважительного отношения. На восстановление легенды необходимо было бросить и средства, и мощные силы.
– В конце концов, государство должно, просто обязано уметь себя защищать – не только на военных фронтах, но и на других, в том числе внешнеторговых, – говорил Сергей Давыдову.
***
Запросы в Росимущество, как акционеру объединения, о предоставлении сведений об активах предприятия, в том числе за рубежом, не дали результатов. Руководитель территориального управления Росимущества России госпожа Потерянова отказывалась от встреч, а другие представители информацией особо не делились. Это было странно по нескольким причинам: во-первых, объединение предоставляло отчёты в министерство о своей деятельности на протяжении длительного времени, а во-вторых, представители Росимущества входили в совет директоров объединения, в его ревизионную комиссию.
Неожиданно выяснилось, что Росимуществу правительством России было поручено создать реестр недвижимых активов, принадлежащих РФ за рубежом, и на эти цели из бюджета страны были выделены большие средства. Это давало надежду на то, что в одном из сейфов Росимущества пылится полный список зарубежного имущества, принадлежащего «Русмашимпорту», со всеми их адресами, мощностями, ценами. Давыдов, Юрьев и Добрыгин бросились в Росимущество. Обращались во все отделы, департаменты, к заместителям. Прямого отказа чиновников в предоставлении информации не было, но и помощи должной они не оказывали. Выяснилось, что поручение правительства России министерством выполнено не было, реестр не был создан. Надежды не оправдались.
Появление в «Русмашимпорте» нового руководства не прошло незамеченным старой гвардией объединения.
– Я знаю, вернее будет сказать – мы знаем, что вас интересует, – сказал Сергею немолодой, уже седой собеседник, одетый в вышедший из моды, но добротный костюм английского покроя. – Я, конечно, могу перечислить все активы, которые вы ищете, но будет лучше, если вы сами всё прочтёте в документах.
Сергей просто не мог поверить в услышанное. Этот аристократической внешности человек, бывший сотрудник «Русмашимпорта», так легко открывал двери, которые, казалось, были замурованы.
– Я очень рад нашему знакомству. Вы сказали – «мы». Кого вы имели в виду?
– Уважаемый Сергей Иванович, я могу сказать вам, что старания ваши по выяснению случившегося в «Русмашимпорте», ваше возмущение по поводу всего случившегося с объединением получили должную оценку у бывших сотрудников «Русмашимпорта», которые и делегировали меня на встречу с вами.
