скачать книгу бесплатно
– А чего изобрёл-то? – спросила девушка, огромными лапищами сооружая бутерброд.
– Дизель усовершенствовал.
– Это как?
– КПД на семьдесят процентов выше, – пояснил мужчинка. До этого он сидел смущённо опустив глаза, а теперь вдруг посмотрел твёрдо и прямо.
– Это что, в два раза, что ли?
– Почти, – ответил мужчина. – Но можно и в два раза, только материал нужен качественный… сталь особого свойства.
– На заводе-то у нас был? – Девушка закусывала и спрашивала совсем уже по-свойски. – Погоди, я сейчас картошки наварю, с консервами поедим. Был на заводе-то?
– Отказали, – коротко сообщил приезжий.
– Это кто отказал, главный инженер?
– Ну да.
– Ладно, сиди здесь, – приказала девица и пошла на кухню готовить. Через десять минут она вернулась в комнату с вопросом: – Остановился-то сам где?
Он пожал плечами:
– Некогда было, до гостиницы не добрался. Вот, с заводоуправления шёл, гляжу – к тебе пристают…
Она расхохоталась в голос:
– Да ты совсем воробышек против них!.. А ко мне приставать – дело пустое, ты же видел. Слышь, – она опять наливала, – ты только не думай, что я пьяница какая, у меня эта бутылка полгода стоит. Мне ж пить нельзя: тренировки и всё в таком духе. Просто не каждый день ножиком на улице угрожают – за это можно и по стакану принять. Да и такие мужики, как ты, нечасто встречаются… с портфельчиком!
Она опять расхохоталась, он смущённо улыбнулся в ответ.
– Давай, за тебя, – приказала Людмила и снова ухнула водки. – Жена есть?
– Неженатый я. – Мужчина качнул головой. – И не был никогда. Семью содержать – деньги нужны, а я всё с чертежами своими, пристроить никак не могу. Что-то новое каждый месяц изобретаю, но почти ничего пока не внедрил. Так, по мелочи…
– К примеру, что внедрил-то? – поинтересовалась Людмила.
– Вот представь. – Он снова глянул прямо ей в глаза. – Работают в газовой котельной пять печей. Я врезаю в контур свой преобразователь, и три печи можно выключать: на двух оставшихся объект отапливается лучше, потребление газа падает в два с лишним раза. Преобразователь по цене окупается за девять месяцев.
– Ух ты! – сказала девушка. – А почему не берут?
– Потому что поставщики газа теряют половину своей прибыли – они любую такую идею зарубят на корню.
– Доходит, – задумчиво произнесла девушка. – Ладно, ты побудь тут минутку, я картошечку принесу, шпроты открою… Жди!
Вернулась она быстро. Они ели и разговаривали, и он уже не был забитым и стесняющимся некрупным человечком, потому что рассказывал о том, что хорошо знал и по-настоящему любил. Девушка слушала и постепенно растворялась в его словах, в его ясных глазах и в ощущении чего-то высокого, что двигало этим мужчиной, заставляя отказываться от куска хлеба ради непонятного знаменателя в формуле, описывающей второе начало термодинамики. Поэтому ночью, прижимая к себе этого маленького мужчину, она чувствовала, что на самом деле он – самый большой из всех, кого она встречала, и, нежно охватывая его своими длинными руками и ногами, ловила его поцелуи, шепча что-то вроде: «Любимый мой воробышек»…
Утром, собравшись рано, она оставила его спящим на неудобной кровати и в полседьмого была уже в заводоуправлении у директора.
– А-а, Людочка, заходи, – сказал директор, весело посмеиваясь и, как всегда ради шутки, вставая рядом с ней. Это был полноватый дядька среднего роста. – Чего новенького на спортивной арене?
– Дело есть, – хмуро ответила девушка, не принимая его тона. Они сели друг напротив друга.
– Выкладывай, – благожелательно сказал директор. Он следил за успехами заводской сборной, лучшая спортсменка которой сидела теперь перед ним. Иногда он получал за неё благодарности от городского начальства. «Ей бы тренера хорошего, – подумал директор, – да где ж его в этой глубинке взять…»
– Ладно, с чем пришла?
– У нас котельная чёрт-те сколько газа жрёт, – утвердительно сказала Людмила, – а мы за это чёрт-те сколько платим. Верно?
– Конечно, много… жрёт, – согласился директор. – И платим дорого. Ты это к чему?
– Скоро всё переменится, – заявила девушка. – Значит, так. Если в два раза меньше будем газа сжигать, это делу поможет?
– А куда его девать-то, оставшийся газ? – неожиданно спросил директор.
– Не покупать, и все дела! – как само собой разумеющемся ответила Людмила. – Я тут одного деятеля знаю из Тулы, он вам всё объяснит и покажет.
Директор ошарашенно смотрел на девушку, возвышающуюся напротив за столом. Он ждал чего угодно: просьбы о материальной помощи, вопроса об очереди на квартиру, требований отпуска, только не разговора про котельную с этой спортсменкой, напоминающей кобылу.
– И городу польза будет, и нам, – твёрдо произнесла Людмила. – А если откажетесь, я президенту напишу, что вы деньги, которые задерживаете работникам по зарплате, готовы платить за газ, который можно сэкономить.
– Ну ты язык-то не распускай! – прикрикнул директор. – Я ещё и деятеля твоего не видел, а ты уже… президенту писать!
– Увидите – сами всё поймёте, – пообещала Людмила. – Во сколько его привести?
– В два, – всё так же ошарашенно ответил директор. – Я главного инженера приглашу…
– Этот козёл уже всё знает и на всякий случай отказал, – пояснила девушка. – Я ему башку расшибу, если ещё раз встрянет! Короче, позовите кого поумней, а я в два часа здесь буду со своим кадром.
– Валяй, – согласился директор. Что-то у него в глазах заискрило. – Чем чёрт не шутит, а? Ещё и благодарность заслужу.
– Вот именно, – сказала Людмила, опираясь кулачищем о стол и вставая. Кожу на костяшках средних пальцев саднило, она подула на них, и директор вопросительно на неё глянул.
– Да полез тут один вчера, – лаконично пояснила она.
Тот понимающе и с некоторым даже уважением кивнул.
Девушка вышла с территории завода и направилась по хрустящему насту обратно в общежитие. Пурга стихла, стояло морозное безветрие. Солнце над этим северным городом ещё не взошло, но воздух становился всё более светлым, так что чуть-чуть – и развиднеется. Люди шагали по улицам, кутаясь в шарфы и воротники.
– Воробышек ты мой любимый! – громко сказала самой себе девушка и засмеялась.
Отзвуки этих слов ещё таяли на морозе, когда она открыла дверь своей комнаты и посмотрела на мужчину, безмятежно спавшего в её постели. Она стояла и всё смотрела на него. Мужчина потянулся, открыл глаза и улыбнулся ей навстречу.
Пересадка на следующий рейс
Они сидели в здании международного аэропорта в Рио-де-Жанейро и ждали, когда объявят их рейс. Мужчина лет сорока, аккуратно и коротко стриженный блондин в светлой куртке и джинсах, подошёл к барной стойке, купил бутылку минеральной воды и вернулся, на ходу отвинчивая крышку. Он отпил глоток и протянул бутылку спутнице, остававшейся в кресле возле чемоданов, – тридцатилетней симпатичной женщине, темноволосой и темноглазой. Она отрицательно покачала головой, он сделал ещё один глоток и закрыл бутылку.
Словно разговор и не прерывался, мужчина продолжил фразу:
– …тогда давай разойдёмся. Слетаем к этим чёртовым водопадам, вернёмся, и никаких отношений.
– Не думаю, что мы уже всё между собой исчерпали, – возразила женщина. Говорила она внешне спокойно, но пальцы рук при этом непроизвольно стиснула.
– И что же у нас впереди, по-твоему?
– По-моему, – сказала она, – мы вполне друг другу подходим. И не один раз это доказали – вспомни хотя бы ту историю с твоей Светланой, откуда я тебя буквально за ноги вытащила. Или про полицейских, с которыми ты подрался… Да и вообще, я тебе последние годы и прислуга, и жена, и любовница, разве нет? В честь чего ты вдруг надумал всё рвать?
Мужчина молчал, не зная, стоит ли говорить о причинах, а если стоит – насколько честно.
– У тебя ведь никого не появилось? – то ли утвердительно, то ли вопросительно сказала женщина и внимательно на него посмотрела, улавливая первую реакцию на свои слова. Мужчина отрицательно качнул головой, и это её вполне удовлетворило. – Остальное поправимо.
– Мне всё надоело, – пояснил мужчина, глядя в пол, чтобы не встретиться с ней глазами. – Работа осточертела. Сын, оболтус, раздражает: учиться он, видите ли, не хочет! Ну так иди в дворники, зарабатывай у мусорных бачков на корку хлеба… так нет же: папа, дай денег на дискотеку, папа, дай денег на кафе… Вот тебе, сынок, от меня денег! – Мужчина обозначил неприличный жест. – Ещё и с какой-то непотребной девкой связался, так она, когда со мной познакомилась, глазёнками по углам шнырять начала, дескать, хорошо бы с папика бабки снять, а если ему надо, так и расплатиться готова… чем захочешь. Задницей своей? – пожалуйста, без проблем!
Женщина слушала, склонив набок голову и не прерывая. Он продолжил:
– Теперь вот с тобой. Я всё заранее знаю: что ты скажешь, как отреагируешь, как ляжешь, в конце концов.
– Разве это плохо? – со скрытой иронией спросила женщина, ладонью отводя тёмную прядь с лица. – Тебе что, было бы легче загадки разгадывать, например где я и с кем была и чем там занималась?
– Да не в том дело, – попытался он объяснить. – Хочется острых ощущений, понимаешь? А у нас с тобой всё словно поблёкло. Я в этой мути уже не понимаю, зачем живу! Раньше карьеру делал… Так сделал же! Выше – только глава фирмы, но этого мне не надо, потому что тогда вообще на себя времени не останется. Заместитель – самое то: и деньги хорошие, и власти сколько требуется, и уровень вполне достойный. Ладно, стал замом генерального. Выбрал себе женщину – тебя: и умная, и красивая. Всё с тобой прошли, везде побывали, теперь вот в Рио сидим… А зачем мы здесь сидим, я уже не понимаю. И что дальше делать, тоже не понимаю. Поэтому давай-ка разойдёмся, и пусть всё идёт куда подальше.
– А куда оно пойдёт? – спокойно и горько спросила женщина, а потом сама же ответила: – Я не говорю про себя, это отдельная тема. А ты начнёшь беситься, переспишь с кучей молодых девиц, потом на одной из них сдуру женишься, потому что решишь, что это и есть любовь. Она подождёт немного, а потом станет сосать из тебя деньги и делать тебе рога. Это и окажется главной интригой твоей жизни. К примеру, ты её повезёшь на Канары, но она даже на фотографиях станет получаться так, будто муж, то бишь ты, хочет взять её за руку, а она вроде как свою ладонь вынимает из твоей… непроизвольно, по Фрейду. Вернувшись, первым делом она окажется не в парикмахерской, как сообщит тебе, воркуя по телефону, а в гостинице со своим любовником, которому позволит делать всё, что с тобой не получается! Но за её шмотки платить будешь ты, и хорошую машину ей тоже купишь ты. Вот чем всё обернётся. Да ты и сам всё это знаешь, потому и бесишься.
– Перестань, – поморщился мужчина. – Мы же о нас с тобой толкуем, касательно перспектив и смысла совместного существования.
Она чуть помолчала, потом откликнулась, словно подводя черту:
– Тебе новая цель нужна в жизни. Гораздо значительнее, чем раньше, под стать твоему положению…
– Добавь: и возрасту, – докончил он.
– … и возрасту, – согласилась женщина, прямо взглянув на него тёмными глазами. – Мне кажется, ты должен открыть свою фирму и всех переиграть. Тогда тебе всё остальное станет интересным, включая меня… Давай ребёнка заведем? Мне ещё не поздно.
– Ты просто хочешь привязать меня за ногу покрепче, вот и всё, – констатировал мужчина, нахмурившись. – Слушай, кажется, наш рейс объявили.
Он встал и взялся за ручку чемодана.
– Не нужно сейчас ничего решать, – предложила женщина. – Вернёмся с водопадов – тогда и поговорим: глупо такие вещи обсуждать в аэропорту.
Они поднялись и встали в длинную очередь, медленно продвигающуюся к стойкам регистрации. Пассажиры шли общим потоком сразу на все рейсы. Женщина, одетая в лёгкую блузку и джинсы, притягивала случайные взгляды.
– Кстати, насчёт ребёнка, – заметила она. – Если тебе нужны развлечения, тут их окажется больше чем достаточно. Хочешь, вырастим гения? Есть такие методики, начиная с четырёхмесячного возраста. Подростками такие дети уже вузы заканчивают и всё такое. Как тебе?
Он впервые за время разговора улыбнулся:
– Ещё родить не успели, а уже в вуз определяем!
На мгновение она увидела его таким, каким когда-то полюбила: сильным, энергичным и добрым.
Когда они наконец, минут через сорок, добрались до стойки регистрации, посадка на их рейс была закончена. Мужчина, глядя на служащую – меланхоличную толстую бразильянку, – произнёс несколько слов отчётливым русским матом. Служащая подозвала администратора, и тот, извинившись, предложил:
– Вы ведь летели вначале в Сан-Паулу, потом на Игуасу другим бортом, с пересадкой, верно? Предлагаю: через три часа по этим билетам вы можете прямым рейсом вылететь на Игуасу. Мы предлагаем вам бесплатное питание, я готов перерегистрировать ваши билеты прямо сейчас.
Мужчина кивнул и снова произнёс несколько слов по-русски. Администратор воспринял всё это как согласие и быстро оформил новые билеты. Женщина отвернулась и прыснула со смеху, прикрыв рот ладонью. Водопады в Игуасу значились вторыми в мире по величине после Ниагары и располагались на границе Бразилии, Аргентины и Парагвая. Всё это находилось в двух тысячах километров от Рио-де-Жанейро, но, не посетив этого чуда, нельзя было считать, что ты побывал в Южной Америке. Поэтому поездку никто отменять не собирался, а то, что два перелёта заменили теперь одним, оказалось даже удобнее – если не считать, что в аэропорту вновь предполагалась беседа длительностью в три часа. Впрочем, можно было пообедать за счёт заведения – это снимало остроту разговора и естественным образом отвлекало. А в салоне самолёта полагалось спать.
…В конце концов лайнер, уже заходя на посадку в Игуасу, осторожно тронул бетонную полосу колёсами и побежал в сторону стоянки, снижая скорость. Пассажиры зааплодировали; затем был автобус и – вот наконец отель, откуда завтра можно двигаться на экскурсию.
Они распаковывали багаж в номере, когда женщина, включив телевизор, села на кровать и побелела от ужаса.
– Смотри, – сказала она.
Мужчина поднял глаза к экрану. Шли последние новости. Самолёт, в котором они должны были лететь, чтобы затем делать пересадку, столкнулся в аэропорту Сан-Паулу с выруливающим на взлёт бортом, вместе их выбросило за пределы полосы – прямо в бензоколонку, где оба лайнера взорвались. Загорелись даже дома вокруг. Ни одного спасённого из ста шестидесяти пассажиров и членов экипажа не осталось: все сгорели заживо. Эти новости, с кадрами пожара, раз за разом транслировали все местные каналы, а потом продублировали по центральному.
– Какой ужас! – снова прошептала женщина, глядя на экран. – Ведь мы должны были там лететь!
Её буквально трясло: она всё представила воочию.
– Господь уберёг, – отозвался мужчина, окаменело стоя там, где его застала новость. Он ещё не успел снять светлую куртку, так и застыв перед телевизором. На экране плясали языки пламени и виднелся остов самолёта. Завывали пожарные сирены.
Двое смотрели на экран и думали об одном и том же. Мужчина опустился рядом со спутницей и положил ей руку на плечо. Стало понятно, что упустить новый шанс, подаренный судьбой, было бы непростительной глупостью.
Женщина закрыла глаза и положила голову мужчине на плечо, а он обнял её так, как делал это когда-то, в самом начале. Теперь она точно знала, что назавтра, после поездки к водопадам, сможет сообщить ему о своей двухмесячной беременности, а после – оставить в прошлом всё, что не было счастьем. Счастье растекалось теплом по телу, и женщина вдруг назвала мужчину тем нежным именем, которое давно уже не произносила, боясь раздражения или насмешки. Теперь это прозвучало как невысказанный вопрос, поняв который, мужчина потерся щетиной о её щеку.
– Ну вот, – сказал он и помедлил, подбирая слова. Потом нашёл самые точные и закончил: – Вот мы с тобой и встретились.
Лотерейный билет
Маленький автобус – маршрутное такси – весело катил по летнемуСанкт-Петербургу сквозь зелень тополей, утреннее солнце, сквозь запах асфальта. Пассажиров было немного, и молодой, лет двадцати трёх, загорелый белобрысый паренёк в рубашке с коротким рукавом, сидя рядом с темноглазой и темноволосой девушкой, что-то ей оживлённо рассказывал. Та вошла в микроавтобус минут пять назад, и паренёк, улыбнувшись, сразу же завязал с ней разговор – и вот теперь она уже белозубо хохотала, запрокидывая голову с тяжёлой каштановой гривой.
– Мне, вообще-то, сейчас выходить, – предупредила паренька девушка, но оказалось, что он тоже едет именно сюда, и вообще им по дороге, так что он её проводит.
Они вместе шли почти до её дома, но на углу завернули в кафе и посидели на улице, под тентом, на лёгоньких стульчиках за белым пластмассовым столиком. Официантка принесла им кофе, и паренёк рассказал, что недавно окончил физический факультет университета, а теперь работает по специальности, только вот ездить в лабораторию приходится далеко за город. Она сообщила в ответ, что тоже окончила вуз, только педагогический, – и вот, первый год преподаёт в школе: непривычно, но очень интересно, потому что первоклашки – народ благодарный.
Он говорил про свои лазеры и как с их помощью можно кодировать любую информацию, но девушка вдруг перестала его слышать – потому что смотрела, как он улыбается, как пьёт кофе и ставит чашечку на блюдце, чтобы, размахнув руками, объяснить и показать ей нечто необычное, а между ладонями у него в этот момент словно возникает тонкий рубинового цвета луч.
Но дело было не в луче, а в том состоянии, когда сердце у неё замирало словно бы от страха, и даже дыхание останавливалось в абсолютно определённом предчувствии чего-то необычного, входившего не спросясь в её судьбу и проводившего грань в этой судьбе, деля её на две неравные части: первую, маленькую и незначительную, которая сложилась до сих пор, и ту, другую, простиравшуюся на весь последующий отрезок жизни. Такое размежевание происходило прямо на глазах потому лишь, что она сидела здесь, на солнечной стороне улицы в кафе под тентом, и слушала, как загорелый молодой человек рассказывает ей о чудесах техники, в которых она могла понять лишь то, что он ими занимается и хорошо владеет вопросом.
Он шутил, рассказывая, как добился после окончания вуза распределения по любимой тематике, в лицах представляя профессоров, которые пытались его отговорить от занятий явно неперспективной, с их точки зрения, проблемой. Такое противоборство в конце концов получило неожиданный финал: вместо диплома он преподнёс им чуть ли не докторскую диссертацию – и вот теперь проверяет свои собственные нетрадиционные предположения на дорогой научной аппаратуре. Девушка даже не пыталась что-то спрашивать по сути того, о чём рассказывал собеседник. Она в ужасе думала о том, что же ей делать с самой собой – той, которая за какие-то полчаса перестала быть прежней, будто бабочка появилась из кокона. Понять, во что же именно она превратилась буквально на глазах, было пока невозможно. Паренёк шутил, а она даже смеяться теперь в ответ не могла: сидела и смотрела на этого свалившегося с неба молодого человека, на его губы, что-то продолжавшие произносить, и на его тонкие пальцы, то и дело складывавшиеся в какую-то новую фигуру, чтобы прояснить для неё суть дела. Единственное, чего она теперь хотела, – получить у жизни хотя бы минимальную паузу, чтобы успокоиться и попытаться найти свою новую линию поведения.
– Наверное, мне пора, – сообщила она, когда кофе был допит. – Вы так интересно рассказываете… даже дух захватывает. Никогда не думала, что про физику можно говорить такими словами!
Оба поднялись с плохо скрываемым сожалением.
– Если бы перед вами оказался волшебник, – спросил её паренёк, – и у вас было право всего на одно желание, что бы вы у него попросили?
Они уже шли по улице.
– Я бы сказала ему: подари мне надежду, – откликнулась девушка. Она так и не смогла с собой справиться и боялась сделать какую-нибудь порывистую глупость. Это испортило бы всё, чего ещё не произошло, поэтому следовало держать себя в руках, несмотря на то что всю свою жизнь она представляла именно эту минуту. То есть ту самую минуту, когда в груди рождается холодок, парализующий волю и безоглядно увлекающий к другому человеку.
