скачать книгу бесплатно
Ну с Даром, похоже, определился, даже появилось ощущение правильности, уверенности, что у меня теперь именно такая способность имеется. А вот с перемещением по опасной территории вопрос остаётся открытым. Придётся ждать окончания стрельбы, потом ещё часок-другой и двигаться в обход кластера, к которому сейчас стягиваются окрестные заражённые.
Вскоре стрельба начала отдаляться и в течение получаса утихла совсем. Выжидая, я наблюдал перемещение как отдельных заражённых, так и разных по численности отрядов, как фантастически огромных монстров, так и еле волочащих ноги доходяг. Для себя отметил, что поток не сильно уменьшился – гады всё пёрли и пёрли. В конце концов, в известном направлении протопали последние монстры, но к этому времени на улице уже густели сумерки. Выдвигаться на ночь глядя я посчитал не разумным и решил заночевать здесь же, в магазине.
Глава 4
В качестве спальни я выбрал комнату позади барной стойки. Здесь стоял массивный канцелярский стол с офисным креслом, а также диван с журнальным столиком перед ним. Разместился на полу за столом, оставив дверь в бар открытой. Так я буду слышать, что творится в магазине, а стол послужит дополнительной защитой, если придётся драться.
Наскоро перекусил подобранными в магазине продуктами, ограничившись хлебом и сыром. Почистил зубы и улёгся спать. Тёплые вещи оказались кстати. Несмотря на летнюю погоду, свитер и одеяло для ночёвки на полу здорово пригодились.
Однако поспать удалось недолго. Хоть я и уснул почти мгновенно, но как мне показалось, практически сразу открыл глаза. Я ещё не идентифицировал опасность, а организм уже был накачан адреналином. Через мгновение я понял, что так взбудоражило меня на уровне подсознания – из торгового зала доносились звуки присутствия посторонних. Кто-то пробирался к бару. Рядом со входом я предусмотрительно рассыпал упаковку сухариков – чёрные и незаметные в темноте они своим хрустом просигнализировали о появлении гостей, и теперь ночной визитёр прокладывал себе дорогу, отбрасывая с пути предательские кусочки жареного хлеба. В полной тишине этих звуков оказалось достаточно, чтобы определить направление движения и приготовиться к встрече. Смущает лишь то, что приближающееся существо определённо находится в здравом рассудке, не прёт напролом, а способно на осмысленные действия по устранению такого несущественного препятствия. Через несколько секунд я уже знал, что это люди, двое, и их цель – это моё убежище.
– Ёлки, не видно ничего.
– Да вот же, левее дверь.
– Я под ногами ничего не вижу. Опять что-нибудь начнёт хрустеть.
– Ты, Хвост, идиот. Высокочастотный звук через витрины снаружи никто не услышит. Разговаривать в голос нельзя – от басов будут вибрировать стёкла пакетов, и какая-нибудь тварь может почувствовать колебания, и то если будет смотреть в эту сторону. Пакет двойной, и наружное стекло слабых колебаний не передаст вообще, если конечно не орать. В прошлый раз с той бабой всё ровно вышло.
– Да, классно было, жаль теперь эта тёлка переродилась. Щас бы как раз пришлась – стресс снять. Я и настроился уже. Три раза попадалась, а тут облом… Может ещё поищем, вдруг забилась куда?
– Заткнись. Нет её здесь. Отдыхаем и завтра рано двигаем в соседний кластер.
– Ты чего, Рус, там же сейчас адский ад, прихлопнут нас в момент. Я туда ни ногой.
– Можешь топать назад, Адди тебя самого на запчасти отдаст, подоноришь пару месяцев и нормуль. Опять будешь свободным человеком, никому ничего не должным… Не дрейфь, не полезем мы на сам кластер. Вначале пёхом выйдем к границе, займём позицию, осмотримся. Затем тихонечко подгоним тачку и станем ждать. Как только появится иммунный – мы его спасём. Сечёшь?
– Рус, ты прикинь, сколько там тварей крутых. Погорим, не уйти нам. Я баранку кручу здесь уже три месяца. Тормознуть, посадить человека это нужно остановиться полностью, а потом разгоняться как минимум до сотни, чтобы нас наперерез не перехватили. Нам даже от рубера не уйти, на ходу ты не сможешь его подстрелить наглухо.
– Если мы завтра не привезём «мясо», то нам начислят ещё десятку гороха, потом три дня и ещё десятку. А тут представь, есть шанс подхватить не одного, а сразу двоих или троих. А? Мы и план выполним, и долг наполовину спишем. Если будет баба – твоя!
– Угу, моя… Мы ж их сразу сдавать поедем. Ты, блин, Рус, брехло.
– Завали свой рот поганый. Ты, Хвост, берега не теряй, зубы-то только-только отросли, могу опять проредить.
– Извини, Рус, извини, это всё от нервов, еле вывернулся от этих топтунов. Давай так: если за иммунными погоня будет, то я решаю – стартовать или нет… А на обратном пути, если будет баба, то всех выводим из машины, вырубаем и я её отдеру. Первым. Идёт?
– Договорились. Маньяк ты, Хвост.
– Я же говорю нервы, мне нужно напряжение снять. Кстати, я нас сегодня обоих из задницы выдернул. Я вкачу дозу.
– Борзеешь Хвост. Тебе и дозу, и бабу, может ещё путёвку от профсоюза? Давай лучше раскатим горошину на двоих. Я за уксусом схожу сейчас.
– А с какого… горошину? Нам долги надо отдавать, сам только что сказал. И этого топтуна я завалил. У тебя был шанс, и ты не смог, а я смог. Так что горошины эти мои, и я решаю, что они пойдут в уплату долга. Нашего с тобой долга. Или я опять берега попутал?
– Ладно, Хвост, ты сегодня себя проявил, но я твой гонор запомнил, и он тебе ещё выйдет боком. Я дежурю первым. Через три часа чтобы был в порядке, а если нет, так я тебя простимулирую.
За время этого диалога парочка ночных гостей расположилась на диване. Судя по звукам, на журнальный столик была выставлена провизия и фонарь, дающий тусклый красный свет. Муры, а из разговора следовало, что это именно охотники за людьми, уже не в первый раз используют это убежище, и по этой причине, либо по какой-то иной не озаботились обследованием помещения.
Я, пребывая необнаруженным, стал свидетелем разговора, не оставляющего сомнений в исходе нашего знакомства, если мне вдруг вздумается вылезти из-за стола и представиться: «Добрый вечер! Эмм-м, я…» Дальше… Сложно сказать, что именно будет дальше, но скорее всего я попаду в разряд «мяса» для дальнейшей поставки на местную станцию вивисекции. Поэтому есть лишь две линии поведения: тихонечко лежать до утра и ни в коем случае не позволить себе уснуть, или дождаться удобного момента и перебить незваных гостей поодиночке. Второй вариант более безопасный. Парни собираются разделиться, причём один, который остаётся в комнате, вообще готовиться принять дозу наркотика. А вот выдержу ли я несколько часов до утра, не имея возможности поменять позу, уснуть, сходить по нужде? Вряд ли. Значит надо собраться и правильно определить момент для нападения. Готовиться особенно нечего, арбалет взведён, мне нужно только подняться и выстрелить в лежащего на диване бандита, затем перезарядить и выстрелить во второго, когда тот ворвётся в комнату привлечённый звуком выстрела.
Даже если я буду контролировать каждое своё движение, поднимусь плавно, без рывков, наведу оружие на жертву и плавно нажму на спуск… Потом-то всё равно придётся торопиться, у меня будет лишь три-четыре секунды, и я могу не успеть. Значит надо по-другому.
Перерезать горло спящему? Треснуть ему молотком по голове? Я не смогу – нет у меня сноровки истреблять человеков.
Терзаясь подобным образом, я внимательно слушал, что происходит в комнате. С характерным придыханием один из муров шлёпнул ладонью по телу, надо полагать, сделал себе укол. Второй, хмыкнув, вышел вон. Ну что ж, хватит рефлексий – как только услышу ровное дыхание лежащего на диване, поднимаюсь и стреляю ему в глаз. Перегнувшись через стол и держа арбалет на вытянутой руке, я почти смогу коснуться его стрелой – не промахнусь. Потом сразу на пол, перезарядить и стрелять во второго бандита из лежачего положения, когда тот окажется в комнате. Если повезёт, то перехвачу его ещё в дверном проёме.
Глава 5
Ждать пришлось долго. В абсолютной тишине я не слышал ничего, кроме своего собственного дыхания. Сложно сказать. сколько прошло времени, но только инициатором первого действия в последовавшей череде событий был вовсе не я. Беззвучно, сопровождаемая лишь движением воздуха, открылась дверь. Осторожные шаги обозначили приближение к журнальному столику первого действующего лица разыгрывающейся трагедии. О происходящем я мог судить только по характерным звукам. Судя по всему, бандит по кличке «Рус» покинул свой пост, вернулся и стал копаться в вещах, пытаясь что-то отыскать. Несколько секунд, и звуки возни сменились треском электрического разряда, хрипом и эмоциональным истерическим полушёпотом-полувизгом:
– Ну что падла, крысятничать… Думал, я и в самом деле раскумарился? Чё думал, фуфлыжника себе нашёл? Всё Рус, я к тебе в долю не иду. Бил понты… Ну щас я тебя…
Прикинувшись одурманенным, Хвост подловил своего напарника на попытке в одиночку употребить горошину и ударил его разрядом электрошокера. Рус, сотрясаемый конвульсиями, упал, и его глаза оказались на одном уровне с моими. Удивление. В его глазах отразилось неподдельное удивление, они едва не вылезли из орбит. Но тут усевшийся на него сверху Хвост вторично ударил его шокером и, ухватив всей пятернёй за челюсть, повернул лицом к себе. Визгливые нотки сменились низким утробным рычанием, при этом ещё недавно заискивающий Хвост продолжил шипеть оскорбления вперемешку с угрозами, которые сводились к обещаниям продать его на органы, предварительно совершив сексуальное насилие.
Лучшего момента уже не будет. Я поднялся на ноги, перевалился через стол и выстрелил в спину распластавшегося на напарнике сексуально озабоченного Хвоста. Тот как раз перевернул беспомощно дёргающегося подельника, придавил его грудью и ножом кромсал штаны жертвы.
Стрела пронзила обоих, как я и примерялся – прямо в сердце. Хвост, лежавший сверху, выгнулся и забился в агонии. Из художественных фильмов я запомнил, что агония длится недолго, но на практике всё было совсем не так. Хвост попытался дотянуться рукой до засевшей в спине стрелы. Не получилось. Тогда он, перенеся вес на правую руку, левой ухватил пронзившую его стрелу, стал приподниматься и вытаскивать её из тела Руса. Да что же это такое? Ведь это совсем уже какой-то сюр. Нужно немедленно ставить точку, иначе этот терминатор возьмётся уже за меня.
Подобрав нож, которым только что орудовал Хвост, я ухватил бандита за волосы и завёл руку как для захвата шеи, чтобы одним сильным движением произвести рез. Тело сразу обмякло, на лежащего снизу Руса обрушился поток крови, тот забился и замычал. У него почти получилось закричать – отходит от воздействия шокера. Я ударил его ножом в затылок. Сразу не получилось вбить глубоко, пришлось ухватиться двумя руками и давить всем своим весом. Я почувствовал, как под лезвием расходится плоть, прорезаются мышцы и лопаются сухожилия, удерживающие шейные позвонки.
Убил двух человек. И никакой реакции, заторможенности, рефлексии. Более того, сумев почти не испачкаться в крови поверженных врагов, я быстро перескочил через стол и подхватил с пола свои вещи, чтобы растекающаяся лужа их не затронула.
Нужно быстрее покинуть это помещение. Запах убоины очень быстро распространится по магазину, выберется наружу и тогда сюда набежит всякой нечисти. Свои вещи собраны. Трофеи! Первым делом горошины. Быстро осмотрев вещи из рюкзака, который начал потрошить Рус, я обратил внимание на тубу из-под шипучего аспирина. Внутри. среди обилия ваты, два жёлтых шарика – ценный трофей. Теперь карманы поверженных врагов. Чёрт, все в крови! Ни в коем случае нельзя в ней извозиться – отмыться негде, сменной одежды нет, а чутьё у некоторых тварей отменное. Плевать на спораны в карманах муров, а вот стрелу нужно вытащить и отмыть, их осталось всего четыре штуки. Упёршись ногой в спину Хвоста, я потянул стрелу на себя. Ага, не тут-то было, мёртвая плоть не хотела отпускать двадцать процентов моего боезапаса. Пятая стрела мне нужна, и я её достану, даже если придётся вырезать ножом. Расшатывая, качая из стороны в сторону, дёргая, мне таки удалось вытащить окровавленную алюминиевую трубку со стальным спортивным наконечником. Я взял со стола флягу Хвоста и вылил половину содержимого, со всех сторон обдавая спиртовым раствором извлечённый снаряд. Влажными салфетками оттёр кровавые разводы и ещё раз промыл стрелу остатками трофейного живца. В красном свете фонаря сложно оценить качество проведённой работы, но вроде бы везде прошёлся.
Так, теперь трофейное оружие. В изголовье кровати «Сайга-12», на спинке дивана разгрузка с магазинами к ней. На поясе у Руса кобура с АПБ, две запасные обоймы и глушитель. На полу валяется АК «сотой» серии. Из этого арсенала мне подойдёт только АПБ, всё остальное грохочет так, что желающие познакомиться со стрелком в избытке набегут в течение считанных минут. Без транспорта или серьёзной группы поддержки такое оружие применять опасно. Надо найти к АПБ проволочный приклад и можно использовать его как основное оружие. В рюкзаке Руса нашлись две упаковки по шестнадцать патронов в каждой и требуемый приклад. Теперь все заражённые низших рангов для меня не так опасны.
Можно конечно взять всё остальное оружие, воспользовавшись машиной муров, судя по логотипу на ключе – «тойота», самый популярный джип у разного рода боевиков. Но куда я на нём поеду? Известная мне дорога перекрыта большим скоплением агрессивных тварей, а убраться отсюда необходимо до того момента как они начнут разбредаться в стороны от разгромленного кластера.
Я уже составил приблизительный план, собираясь по дуге обойти «мой» участок городской застройки и осторожно вдоль дороги пробираться к стабу «Южный». Когда вчера я оказался в этом мире, то из окна своей квартиры видел вполне себе сельский пейзаж. Вот как раз там нужно найти лесополосу и по ней выйти южнее города – это и есть моя текущая задача.
Машина мне ни к чему, но ключи я взял. Надо проверить её на предмет всяких нужных вещей. Теперь, когда я вооружён, можно отказаться от пневмы – винтовка, баллон и заправочная станция тянут почти на три килограмма. Только прицел заберу, вряд ли здесь они в изобилии, и ценность этого предмета явно выше, чем в прежнем мире.
В принципе можно уходить, вот только «жаба» не пускает. Оставить спораны из-за боязни испачкаться кровью? Бред, я только что завалил двух человек, ножом добивая обоих.
Скинул куртку, свитер, закатал рукава рубашки, приготовил влажные салфетки. Жаль, извёл трофейный живец – за дверью бар, полный алкоголя. Трудно привыкнуть к положительным моментам новой реальности. Запачкать руки, конечно, пришлось – у обоих искомое находилось во внутренних карманах, а у Руса ещё и разгрузка мешала. Добыча оказалась небогатой, всего по два спорана с каждого. Наверное, где-то имеются нычки, но поиски – дело долгое, ведь их специально устраивают таким образом, чтобы быстро было не найти. Теперь можно уходить. Вот, правда, ещё не помешают патроны, наверняка они имеют хорошую цену.
Я покинул убежище, ставшее местом кровавой расправы и, припомнив, что между торговым залом и баром есть проход во внутренние служебные помещения, осторожно, на ощупь отправился на поиски нового ночлега.
Глава 6
Остаток ночи прошёл без происшествий. На сон грядущий я выпил пару глотков живца, чтобы утром не будоражить организм алкоголем, а вот с утра принял раствор горошины и тут же почистил зубы, дабы перебить мерзкое послевкусие. День обещает быть долгим и Дар мне обязательно понадобится, может и не один раз.
На заднем дворе магазина обнаружилась «Тойота Хайлюкс» переделанная по местной моде с неизменным крупнокалиберным пулемётом в кузове. Ребята, оставшиеся лежать в магазине, предпочитали передвигаться на автомобиле – экипировка и вооружение мало подходили для пеших прогулок. Я даже не стал менять молоток для рукопашной, их клевцы полное барахло – длинные и тяжёлые. Во вчерашнем бою против бегунов я бы таким не отбился.
А вот в машине оказалось много полезного добра: РПГ-7 с дюжиной выстрелов; МОН-90, не менее десяти штук; АСВК с разбитым прицелом и развороченной рукоятью. Пройти равнодушно мимо такого арсенала – это кощунство. Десяток мощных мин, подрываемых дистанционно, можно легко конвертировать в горошины и спораны и я даже знаю где их расположить – вчера вдоволь насмотрелся на марширующих монстров. Конечно, сидя в засаде, день потеряю: сразу после атаки не стоит идти собирать трофеи, надо выждать пару часов, а если набегут возбуждённые любители человечины, то и того дольше.
Размышляя подобным образом, я оглядывал окрестности и возле одного из подъездов соседней пятиэтажки, заметил человека, смотрящего на меня. Незнакомец не был вооружён, явно не относился к категории заражённых, и не был напуган. Больше всего он походил на дачника, который оторвался от своей грядки, разогнулся и взглядом провожает идущего мимо путника. Это очень странно, всех бывалых иммунных отличает наличие оружия, новичков – напряжённая поза, а заражённых – неестественные движения. Я поднял в приветственном жесте руку, и человек продублировал жест. На последовавшее с моей стороны приглашающее движение рукой он отрицательно покачал головой и нехитрой пантомимой обозначил, что не вооружён и сам приглашает меня подойти. Ну что ж, пойду, познакомлюсь.
Приближался не спеша, арбалет заброшен за спину, АПС визит на ремне, придерживаю его рукой. Я поздоровался первым:
– Доброе утро! вы иммунный?
– Те парни, хозяева машины… вы их угомонили? – не очень вежливо проигнорировал мой вопрос «дачник».
– Они мертвы. Это были ваши друзья? Соболезную, – почему не ответить дерзкому, но безоружному человеку в его же нагловатой манере.
– Отнюдь. А утро действительно доброе…
Человек представился как Александр Николаевич, иммунный, попал в этот мир почти год назад, жил в одном из стабов некоторое время, а теперь стал отшельником в добровольном изгнании. Обладает любопытной способностью – может проникать за любые препятствия при наличии небольшого, пусть даже самого малого отверстия. Из его рассказа выходило, что у меня не самый жёсткий вариант знакомства с новым миром, можно сказать тепличные условия, в то время как подавляющему большинству уготована более злая участь.
– Мне просто повезло. Выходил их города вместе с другими, всегда разными людьми. Нас дважды рвали, оба раза твари были очень развитыми. Второй раз они действовали осмысленно – загоняли нас в ловушку, в тупик. И ведь уже почти вышли из города… Там мой Дар и проявился. Когда нас зажали и стали есть, сверхъестественные способности открылись у многих: один запрыгнул на подоконник на втором этаже, но не смог выбить стеклопакет и свалился назад; девушка отбросила здоровенного монстра и рванулась на свободу, но как-то сникла уже метров через десять. Просто замедлилась и осела. Дальше я не видел, метнулся в крошечную отдушину подвала, это уже в полубезумном состоянии. Отчаяние… оно даже страх затмило. Очнулся через несколько часов, мутило страшно. Выбрался с другой стороны дома, дверь в подвал на моё счастье была не заперта. Ну а там уже и новый кластер, дорога через лес… Шёл на заплетающихся ногах, встретил компанию рейдеров. Они меня и спасли.
– А как назывался ваш стаб?
– Гнездо.
– Я пробираюсь в Южный, слышали о таком?
– Нет, мой «родной» кластер далеко на северо-востоке, Гнездо на севере, километрах в десяти. А здесь я веду уединённый образ жизни – ни с кем не общаюсь.
– Но с парнями из магазина контактировали… Я столкнулся с ними неожиданно, а они в амбицию – за стволы схватились – ну и вот…
Александр Николаевич заметно стушевался. Мне показалось, что он затягивает паузу, ожидая услышать, что я ещё выдам о парочке из магазина.
– Да как вам сказать. Неприятные субъекты. Регулярно сюда приезжают. Стреляли в меня как-то раз.
Врёт, определённо врёт, причём совершенно не умеет этого делать – мнётся, глаза отводит. Надо что-то решать с этим деятелем.
Мы уселись у подъезда прямо на бетонную плиту, имея возможность обозревать подступы к дому, но беседа явно затянулась. Клиент, безусловно, темнит: угостился моим живцом, причём руки изрядно дрожали. Наверняка знает о роде занятий тех двух муров, и ему что-то очень нужно от меня. Надо его встряхнуть хорошенько.
– Значит так, Александр Николаевич! То, что вас угораздило попасть в муровские дела, – он вздрогнул, – мне совершенно не интересно. А вот как вы, будучи безоружным, добываете спорановые тела для выживания и развития, мне неясно. Также любопытно узнать куда делась девушка из магазина?
У собеседника полезли глаза на лоб. Надо дожимать.
– Уважаемый, я не собираюсь покушаться на то или на тех, кого вы считаете своей собственностью или добычей. Мне уже давно пора двигаться своей дорогой, вот только не хочется оставлять за спиной недосказанность – понимаете?
– Да вы хват. По внешнему виду явно из свежих. Представились настоящим именем, а тут это не принято. Но лихо у вас получилось: и про муров, и про девушку. Да и с этими двумя гадами разобрались… – он немного задумался. – Девушка здесь в подвале и ещё двое вместе с ней, естественно, никакая не добыча. С живцом и обычно-то туго, а тут сразу четыре человека. Огнестрелом не пользуюсь, очень шумно получается, набегает заражённых… Я отдельных особей заманиваю в ловушки. Мне одному обычно хватает.
Дальнейшее общение проходило в более доверительной атмосфере. Человек он хоть и безоружный, но очень осторожный. Признался, что испытывал на мой счёт сомнения, не из муровской ли я команды, хотя эти бандиты регулярно приезжали сюда, и всегда вдвоём. Каждый раз выводили из магазина одну и ту же девушку, а два дня назад он сам пошёл и отыскал её, спас. Спас и ещё двоих, семейную пару, с которой произошло настоящее чудо – они оба стали иммунными. Вот только живца на всех не хватает.
Я предложил свою помощь. Вместе сходили в универсам за спиртным. Забрали и мою пневматику. При возможности заманить жертву в определённое место, можно где-нибудь в подвале оборудовать комнату с небольшим окошком, чтобы исключить проникновение заражённых, и получится настоящий «расстрельный коридор». Мощная пневматика в этом случае идеальный выбор – бесшумная, запасов пуль и сжатого воздуха на триста выстрелов. Если не связываться с развитыми заражёнными, то проблем со спорановым голоданием не возникнет примерно в течение года.
Глава 7
Девушку звали Алесей. Было явно заметно, что она не в себе. Сидела на оборудованной в углу подвала лежанке, с головой закутавшись в одеяло.
– На контакт не идёт, отвечает односложно, ничего не просит, от еды отказывается. Я сплю чутко и могу точно сказать, что за ночь она единственный раз поднимается и уходит, наверное, по нужде. Хочется надеяться, что отойдёт со временем.
– Да, время – лучший доктор.
Семейной парой оказались цыгане – Оксана, женщина на вид от тридцати пяти, и Игорь, высокий толстый парень, выглядевший значительно моложе. Каждый раз, когда кто-то из нас начинал говорить он пытливо смотрел на говорившего и морщил лоб. Казалось, что он прикладывает невероятные усилия, чтобы вникнуть в суть произносимого. Ел громко, правда не чавкал, но зато чай или кофе пил, сёрбая и кряхтя на весь подвал. К собеседнику обращался «слышь» или «командир». Очень трогательно общался с женой, никаких «слышь» и прочих слов-паразитов. Периодически ему требовалось выйти из помещения и тогда он всякий раз прощался с ней так, будто уходил навсегда: «Прости меня, если что, ты же знаешь, как я тебя люблю». Оксана улыбалась, скромно отводя глаза. Смуглая от природы женщина заливалась краской, по крайней мере, моё воображение живо рисовало рдеющие щёки.
Одной виноградины, растворённой в спиртном, только-только хватило для всех. Львиную долю выпили испытывающий первые признаки споранового голодания Александр Николаевич и огромный Игорь.
В обсуждении дальнейших планов прошёл весь день. Намерения старожила этого мира и обладателя удивительной всепроницаемости, были непоколебимы. Александр Николаевич не желал менять устоявшийся способ существования – миграции из подвала в подвал на границах трёх кластеров. Мы ели почти по-домашнему приготовленную еду, пили ароматный, дорогой, наверное, чай. Хозяин поведал о нехарактерных для него дальних вылазках:
– В моём родном кластере есть магазинчик, где торгуют исключительно чаем, там есть очень дорогой. В прежней жизни мне бы никогда не перепробовать все сорта. А разные чаи и заваривать надо по-разному – в одном аромат, в другом вкус. Один из минусов бедности, это иметь техническую возможность коснуться чего-то стоящего и невозможность потратиться, чтобы освоиться, сжиться с этим стоящим и определить, нравится оно тебе или нет. Это как с шампанским – есть старое доброе «Советское» и другое, очень дорогое. И там и там пузырьки, а избыточно охладив и разницы-то не почувствуете. А она есть. Вот я периодически набираю разные чаи и дегустирую.
– Вкусно… Раньше, при социализме, такой был «со слоном».
– Да, это хороший чёрный чай. Признаюсь, я сейчас проникся жёлтым, но он чувствителен к температуре воды и выдержке. Мне не жалко, просто не хочется портить вам впечатление об этом напитке. В дни, когда активность на кластерах падает до нуля, я по утрам забираюсь на крышу и там получается целый ритуал. Можно очень хорошо посидеть – насладиться и тишиной, и простором. А удачно заваренный напиток дополняет и подчёркивает всё это.
– Да вы настоящий дзен-буддист, монах. Чай, крыша, покой – это конечно хорошо, а общество, люди? Здесь не пустошь, молитвами и подаянием не проживёшь. Спораны вообще смертоубийством добываются. Противоречия между желаемым и действительным, между потребностью жить на крыше и необходимостью почти всегда прятаться в подвале, без социальной терапии приведут вас либо к шизофрении, либо к чему-то подобному – я не специалист.
– Не специалист, да ещё и новичок. За всё время пребывания здесь, единственное проявление человечности – это поступок подобравших меня рейдеров. Почему-то они изменили свои планы и отвели в стаб. С тех пор только лицемерие да патологическая жестокость. Никаких иных качеств в людях я не встречал. Но тот удивительный, почти мистический случай заставляет думать, что до животного состояния опустились не все окружающие. Льщу себя отчаянной надеждой вновь оказаться среди нормальных людей, пусть даже страхом наказания, но загнанных в рамки общественной морали, похожей на ту, что была дома.
– Из стаба вы ушли сами?
– Да, – мой собеседник улыбнулся. – Дезертировал. Накопил восемь споранов и во время очередного выезда на перезагрузившийся кластер, ушёл. Отдал казённые клевец с арбалетом напарнику и ушёл.
– Это же авантюра – без оружия и только с восемью споранами уйти в «свободное плаванье».
– Дольше находиться среди моральных уродов, за споран готовых на любую мерзость, было невыносимо.
– И кто вам мешал устроиться внутри стаба на приличную работу? Прилежание и трудолюбие всегда востребованы, а они определяются честностью и ответственностью. Если вы честны, то не станете делать работу «как попало», а если ответственны, то выполните порученное вам.
– Ровно на столько, на сколько мой труд оценят. Если твоя задача – драить полы, стены, мыть посуду или обслуживать клиентов, крутить болты в гараже, или варить листы с арматурой в цеху – хорошо! Если тебе за эту работу готовы заплатить споран в смену, тоже пусть будет так! Но когда у тебя в виде платы за проживание и питание забирают практически всё, то ты раб! Ты низведён до уровня скотины. Когда таких как ты больше чем один человек, то формируется определённая среда обитания, где царит уныние и безнадёга. Питательная среда для всевозможных негодяев. А ведь иммунных, не обладающих бойцовскими Дарами, подавляющее большинство, и это всё лишние люди. Записываясь на военную службу, они записываются в пушечное мясо, в расходный материал. Им никогда не стать профессионалами, которыми будут дорожить. В общем, социальные лифты – это не про этот мир. Я просто ушёл, почувствовав, что ещё немного, и меня раздавит. Алкоголь, наркотики – это тупик. Я за три месяца накопил восемь споранов – доза дешёвого спека. Захочешь ещё дозу, значит надо идти в рисковый самоубийственный рейд. Я думаю, что распространение дурмана – это драйвер местных экономик, как алкоголь в нашем старом мире с его государственной монополией на спаивание народонаселения. Кстати, алкоголь здесь безвреден, абсолютное лекарство-антидепрессант. Конечно, употреблять нужно только на защищённой территории. Я вот не могу себе позволить – обязательно в невменяемом состоянии вылезу на улицу, под молотки. Очень страдаю от этого.
– Наркотики, если это не антишоковая терапия или обезболивающее, всегда яд. Рано или поздно распад личности неизбежен, собственно, как и с алкоголем. Здесь это тот же наркотик – похмелья нет, печень с почками не отваливаются, бухай хоть каждый день.
– Ну, личности тут распадаются и без наркотиков и бухла. С тем и другим просто нужно знать меру, как там у Володи Розенкруга…
– У кого, у кого?
– Розенкруга. Поэт, великий. Вы что, он же в школьной программе.
– Ну, у нас это три разных человека, а в школьной программе, вообще, только один. Ну, пока один… По крайней мере, на момент моего отбытия был один.
Наверное, это и есть культурный шок. Интересно, есть ли реальность, в которой негр Киплинг написал «Бремя Чёрных»?
Александр Николаевич производил двойственное впечатление. История бегства от социального падения вполне правдоподобна, но пафос… он всегда маскирует что-то неприятное. Да и с Даром не всё ясно. Безусловно, с такой способностью избавляться от преследования в плотной застройке очень удобно, но вот как-то слабо коррелируются высокопарные речи с обитанием исключительно в вонючих подвалах. «Бытие определяет сознание». Думаю, что к старику Марксу в случае с этим человеком нужно прислушаться.
В новой компании я решил провести ещё один день, посчитав доводы Александра Николаевича вполне справедливыми. Сегодня заражённые громят свежий кластер, а завтра начнут расползаться по округе. Наиболее развитые, у которых в мозгах есть подобие памяти, потопают как раз через этот район – неподалёку через пару дней ожидается очередное обновление. За матёрыми тварями увяжется какая-то часть новоиспечённых монстров и тех, кто в своём развитии недалеко от них ушёл, но уже имеет в споровом мешке ценный приз. Подобные противники нам с ним вполне по силам, если действовать сообща.
Мы уговорились переждать первую половину дня в подвале, а затем провести своего рода сафари, где Александр Николаевич будет в роли приманки, а я, надёжно укрывшись в одном из помещений магазина, буду расстреливать пробегающих мимо монстров. План мне показался великолепным, даже лучше варианта с минированием путей миграции тварей. Я уже представлял себя усевшимся в удобном кресле перед распахнутым окном, рядом бокал с коньяком… или лучше с виски – более аутентично. Ещё бы сигару в зубы и вместо арбалета какой-нибудь «слонобой».
Действительность внесла коррективы в мои представления о нашем мероприятии. Комната с решёткой и открывающимся внутрь окном, удобное кресло, дорогое бухло – с этим всё вышло как надо. А вот с добычей всё сразу пошло не так.
