скачать книгу бесплатно
Деревья стынут в холоде снегов,
а души согреваются надеждой,
что Летний сад избавит от следов
минувших лет изношенной одежды.
Я верю в красоту его миров,
что сердце заставляют встрепенуться,
и электричеством от вещих снов
твой образ попрошу вернуться.
У сфинкса
Могучим телом попирая лёд,
владыка Нила смотрит на Неву,
где волею судьбы преодолел полёт
от жарких берегов до Балтики во льду.
Хранитель древностей и тайн веков,
он Северной Пальмиры стал дозорным,
неся в глазах признания богов,
и таинству судьбы не стал покорным.
И, пережив лихие времена,
смещая лики судеб во вселенной
он сохранил надежду на века,
немой свидетель, избежавший тлена.
И взор его, зовущий на Восток,
гласит о твёрдости и созиданье слуха,
взывая к тем, кто потерял исток
всей жизни, совести и чести духа.
Как много надо жить
Полёт руки,
движенье пальцев чутких,
как много надо жить
и чувствовать душой
и песни ангелов,
в которых жизнь минутой,
блеснёт острее бритвы палашом.
Пронизаны ветрами параллелей,
и болью жизни песни о тоске,
по радости и женщине в аллеях,
что видел он на стороне своей.
И звуками, рождёнными душою,
он пел счастливый, то, чего хотел
всей родине, что почитал святою,
которую никто отнять не смел..
Я в сумерках внимаю музе,
и удивляюсь вечной красоте,
труда титана песенного чуда,
рождённого на свете для людей
Но в славе не нуждаясь вечной,
она за ним бежала по пятам,
и, не желая выглядеть беспечным,
весь свой талант он подарил богам.
Нам бы песни Вертинского петь…
Я кабацкий не жду ураган,
и не буду ни пьяным, ни сложным,
и никто не найдёт мне изъян
в жизни строгой до мути и дрожи.
Нам бы песни Вертинского петь,
содрогаясь под тяжестью века,
и никто не посмеет согреть
рук красивых под танцами света.
Мы запомним его красоту
звуков, речи, что в песнях отлиты,
и не надо хвалить наготу,
ту, что совестью напрочь убита.
Он вернулся, как праздник весны,
подарив людям свет и надежду,
его песни без теней тоски
одевали на душу одежды.
Арт-подвал «Бродячая собака»
Вечер густеет, как масло,
ветер с Невы студит кровь,
я растворяюсь под масками
века забытого вновь.
Свет фонаря полуматовый
нас увлекает под кров
сводов, что помнят Ахматову,
сцен, где читал Гумилёв.
Жёлтого ангела тени
в воздухе дышат теплом,
мы восхищаемся гением
в мире его нам светло.
Десять священных ступеней
новой вселенной живут,
вниз, в параллельное время
музыкой нас приведут.
Приют комедиантов «Бродячая собака»
Приют комедиантов,
изгнанников судьбы,
в военный день суровый,
на берегах Невы.
Ахматова с камеей,
в регате Гумилёв,
«свиная книга» феи
и волшебство стихов.
Сердцами горячились,
звучали строки всем,
чтобы на зов спустился
мечтающий Орфей.
Искал он Эвридику
среди певцов поэм,
но дней военных лики
не сохранили тем.
Петру I
Над камнем, как волной взнесённый,
зло попирая свысока,
встаёт, пространством вдохновлённый
создавший город на века.
Над ним всегда клокочет небо,
суровой Балтики судьба,
и рокот волн, извечных в беге,
звучит, как все колокола.
Нетерпеливою душою
и время в жизни торопил,
для дел, свершений, и России
своих не пожалел он сил.
Рукою твёрдой вздыбил Русь
назло врагам неугомонным,
прославив дел великих путь
своею волей сотворённых.
О, град Петров, ты помнишь силу—
всех бурь и наводнений век,
и блеск ночей голодных ливень,
навек прославивший людей.
Ты ярость всех богов Олимпа
в душе объял в бессмертный час,
и провиденье для России
испросишь в будущем для нас.
Солнце на ладони
Шар солнца ляжет на ладони,
сияя жаром натангийских дней,
и в этом блеске сердце вспомнит
минуты чувственных ночей.
Слепящий холод не остудит душу,
кристаллы снега не сведут с ума,
нам остаётся жить и слушать,
как бьётся время у виска.
Оно летит, не возвращая дани,
настойчиво и мудро торопя,
ничто так сильно не заманит
как чувство света, мира, бытия.
Теченье жизни не идёт бесследно,
храним его во глубине души,
зажжённой от искры мгновений,
и тот пожар никак не потушить.
Музыка сердец
Осенней влаги одержимость
мелькнёт дождинкой с нежных рук,
неся души бескрайней милость
и чувства бесконечный звук.
Не тает средь ветвей холодных
живая музыка сердец,
и не оставим мы природе
желаний чувственный венец.
Нас он питает от рожденья,
и будоражит нашу кровь,
и погружает в наслажденья,
стремясь к вершинам вновь и вновь.
