скачать книгу бесплатно
Как телевизор после выбора канала,
И невозможность повторить Ich liebe dich
(Зане цитата) ничего б не означала,
Когда бы всё произносимое вослед
Могло соперничать по искренности страсти…
Рахат-лукумом в наслаждающейся пасти
Жизнь расползается, как серый кошкин плед.
1997
ШЕСТНАДЦАТЬ МИНУТ
(Багратионовская – Шаболовская)
Ваш профиль так внезапно светел
И пальцы дивны на просвет…
Когда Создатель Вас отметил,
К Вам обратиться духу нет.
Из-под очков вполоборота
Лишь наслаждаться мне дано —
Не повернуться, словно Кто-то
Под стук колёс грозит в окно.
Кто тут ловец, кто зверь – не знаю:
Два раза в яблочко из двух.
Я думал, Ваша – кольцевая,
Но вот Вы здесь, а где мой дух?
И только Шаболовка муке
Кладёт предел. Вы так легки,
Что даже стих вослед разлуке —
Вслед Вам глядит из-под руки…
1997
***
Сегодня снегу только третий день.
В окне за шторой скуксилось пространство.
Едва живая солнечная тень
Тягучими глотками пьёт мигрень,
А кошка в пледе дремлет после странствий.
Сегодня лёд прикрыл твои пути
Абстрактною клеёнкой. Ты пропала
За белизной зимы, и не найти
Оставшейся тропы сквозь это жало.
Недотанцовано – и не успеть
Отведать шлейфа запахов и звуков.
Весна – вдали. Когда сыграет медь,
Альдебаран мигнёт нам из-за буков…
1997
ЧЕТЫРЕ ВРЕМЕНИ
С чем сравню Вас? С ликующим мартом,
Свежим соком земной красоты,
Упоительно-ярким азартом
Искромётного солнца мечты?
С терпким маем раскрывшихся почек,
Горделиво-прямых тополей,
Водопадом сверкающих точек
В бесконечности звёздных полей?
С мятным августом, золотом зноя
На приятно прохладной траве,
Ветерком, залетевшим в ночное,
И росинками на рукаве?
Да, всё так… Но в цветном ожерелье
Не пропал бы в морозную даль
Опьяняющий чистой метелью
Ослепительно-белый февраль…
1998
ПАМЯТИ ЛЕНЫ Л.
Ты думаешь, можно, уткнувшись в плечо,
утолить эту горечь,
Зажмурить глаза и навеки остаться в безбедном вчера,
Но чистеньким ластиком чёрное время
ползёт через полночь,
Пустой полосой закрывая забытые там вечера.
Ты хочешь запомнить нечастые встречи
до каждой детали,
Но память упруга, и если в ней что-то оставит печать,
Так это улыбка, всегда напоённая каплей печали,
И голос – спокойный, с чуть слышной иронией —
будет звучать…
1999
***
Каждый новый водитель вагонов ночного метро
Чертит новый разрез, разделяющий нас во Вселенной.
Обожание издали глупо, смешно и старо,
А вблизи ты одна и являешься всей Ойкуменой,
Так что всякая строчка, найдя на бумаге покой,
Остаётся рукой, обнимающей хрупкие плечи,
Да ленивое время становится вялой рекой,
Уносящей в толпу до безумия редкие встречи.
1998
***
Мы прочли это лето, а вот пережить не сумели.
Апельсиновый август в сосновом пропал сентябре.
Разгулявшийся год подсыпает нам хмели-сунели
И смывает обиду с подошв на безлюдном дворе.
Неподвижна рука, несмотря на трезвон телефона,
Апатична любовь, слишком сонная, чтобы уйти.
Золотыми булавками вколоты в плоть небосклона
Алый месяц разлуки и млечная вечность пути.
Им не скажешь того, что понятно счастливой собаке,
Целый день горевавшей и всё же дождавшейся нас:
Если бритве уютно в руке, а кроссовкам во мраке,
Возвратиться нельзя
в этот двор, в этот джаз, в этот час…
Апельсиновый полдень очнулся в сосновой постели…
1999
