Первородный сон

скачать книгу бесплатно

Первородный сон
Владислав Селифанов

Алекс Андерваген

Внезапная смерть верховного лорда разрушила равномерное течение жизни на острове Рокушима. Представители знати готовы ввергнуть свои владения в пучину междоусобной войны в попытках обвинить друг друга… Прибывшее на помощь посольство «морских эльфов» сталкивается с неведомым противником, несущим угрозу не только наяву, но и во снах… Перед вами фэнтезийно-детективная история, являющаяся сиквелом грядущего литературного сериала для любителей «азиатского фэнтези»…

Пролог

Молодой аристократ Вельсиолл тяготился предначертанной судьбой. Он последний из своего народа, кто родился архонтом – эльтасмирием бирюзовой крови.

Умения видеть чужие воспоминания, излечивать тела и успокаивать море не приносили ему радости. Он желал живого общения. Но высокоразвитая раса эльтасмириев избрала путь добровольной изоляции, отгородившись от Младших народов стеной высокомерия и отчуждённости. И молодому, по меркам «неувядающих телом» – как называли их смертные, эльтасмирию оставалось лишь мечтать о переменах.

Однажды у берегов Эльтасмирийских владений потерпел бедствие корабль кхатазов – когда-то дружественного эльтасмириям народа из расы людей. Выживший капитан сообщил правящему Совету Дома Весеннего Шторма, что кхатазские лорды просят эльтасмириев вмешаться в назревающую междоусобицу на далёком острове Рокушима.

Все архонты Совета высказались против вмешательства. За исключением Вельсиолла. С большим трудом он добился права выступить послом на чужой земле. С оговорками и условиями Совет дал ему это право.

Через месяц живой эльтасмирийский корабль по имени Минта’эдвен-Эарини вошёл в воды провинции Року Кхатазской империи.

Глава 1

Архонт Вельсиолл проснулся с первым пением духов иллор-киа. Он открыл глаза и миниатюрные создания, населявшие живой корабль Минта’эдвен-Эарини, осветили каюту архонта мягким лунным светом. Вельсиолл лежал на кровати, бывшей когда-то глубоководной двустворчатой раковиной. Гигантская тридакна, столетиями выращивала в себе огромную жемчужину и, в нужный час, была извлечена со дна моря ныряльщиками Дома Весеннего Шторма. Ажурные створки, способные вместить в себя нескольких человек, теперь служили роскошной кроватью в каюте архонта. Роль мягкого ложа выполняла воздушная перина, коей позавидовал бы любой правитель Западного Биртронга – самого большого континента мира Биртронг. Жемчужина же была подарена Домом Весеннего Шторма великому городу Минлорт в честь проведения Ритуала Моря и ныне украшала Лазурный чертог – один из трёх Великих Чертогов народа эльтасмириев.

За ночь корабль покинул границы глубоководного жёлоба и теперь приближался к цели – мелководью острова Рокушима, принадлежавшего Кхатазской империи. Архонт узнал это из радостных трелей иллор-киа, возвещавших скорый конец многодневного путешествия в открытом море.

Радовался и Вельсиолл. Совсем молодой по меркам эльтасмириев, он впервые оказался так далеко от дома и теперь чувствовал волнение, вступая во взрослую жизнь. Вельсиолл поднялся с кровати, побуждая духов засиять солнечным светом. На полу, отражая свечение иллор-киа, заблестели доспехи и оружие. Лёгкая кираса, наручи, сапоги и перчатки – всё выглядело произведениями искусства. Посеребрённые и покрытые витиеватыми узорами, они, тем не менее, являлись боевыми изделиями. Ещё с вечера архонт разложил их в каюте, чтобы до рассвета появиться на верхней палубе Минта’эдвен-Эарини в обличии достойном своего статуса.

Вельсиолл подошёл к напольному зеркалу, совпадавшему с ним по росту, и вгляделся в собственное отражение. Он был достаточно высок для представителя своей расы. Красивое лицо архонта, словно изящная маска, лежащая на дне мутного речного потока, пребывало вне присущего всякому разумному существу противоборства наслаждения и страдания. Голубые глаза выражали спокойствие и некую отстранённость, никак не выдавая внутреннее волнение. Золотистые волосы волнами ниспадали на плечи и маленькие иллор-киа вились вокруг них в воздушном танце. В преддверии тяжёлого дня архонт позволил улыбнуться самому себе, готовясь покинуть каюту. Однако улыбка исчезла с лица Вельсиолла, когда он услышал шаги капитана, намеренно громко приближавшегося к резной двери его каюты. Он успел ещё раз взглянуть на себя в зеркало прежде, чем иллор-киа испуганно погасли. Сквозь перегородки корабля они почувствовали плохое настроение капитана и метнулись к двери, чтобы успокоить его тёплым лампадным сиянием.

Капитан громко постучался и зашёл без приглашения в каюту. От такой бесцеремонности иллор-киа вспыхнули не лунным, а почти солнечным светом. Тем темней, подобно непроглядной туче, поглотившей лучезарный небосвод, выглядел теперь капитан Алуриэль. Его чёрные одеяния пожирали любой свет, и он, хоть и был на голову ниже Вельсиолла, словно заполонил собой всю каюту. Архонт вспомнил историю посвящения Алуриэля. Эту историю знали все в Доме Весеннего Шторма. Будучи простым моряком, он оказался в чреве демона морских глубин. Истаивая как сахар в тёмной кислоте его желудка, Алуриэль сумел вырезать себе дорогу к свету. С тех пор его волосы, брови и даже ресницы чернели как сажа, но его устремления остались чисты, хоть он и носил одежду из чешуйчатой кожи поверженного чудовища.

– Архонт Вельсиолл! – начал капитан Алуриэль и задержал дыхание, прежде чем начать нелёгкий разговор.

Внезапную паузу нарушил холодный голос Вельсиолла:

– Я выбрал тщательно! Весь путь, длиною в месяц, я каждый день заходил к вам в каюту и долго расспрашивал о каждом из двадцати двух членов команды. Не так ли? Я выбрал в посольство именно тех, кто мне нужен! Мечника Теольминта и лучницу Улианту.

Капитан Алуриэль поглядел на Вельсиолла, как на осиротевшее море, на берег которого выбросилось стадо китов:

– Мечник… Лучник… Вы выбрали их не из-за умений и навыков, но даже не это главное…

– Согласен. – Перебил его Вельсиолл. – Их статус в моём посольстве будет отличаться от статуса на вашем корабле. Теольминт, как никто из эльтасмириев, будет свой в чувственном мире людей. Улианта же пригодится в качестве переводчицы. И я не буду ходить кругами! Я прекрасно вижу, как вы пытаетесь возродить давно исчезнувшие отношения между Улиантой и Айдагиллем. Но она давно уже не беженка из восставшей провинции, нуждающаяся в покровительстве, а Айдагилль не тот молодой воин, который из-за влюблённости готов пожертвовать рассудительностью. Я думаю, вам не надо вмешиваться. И я не позволю чьей-то ностальгии по ушедшим дням испортить моё первое посольство!

Алуриэль вздохнул:

– Опыт Айдагилля слишком ценен для нашего народа. Пришло время вернуться на землю. Ему не пристало ходить в дальние походы, защищая лишь мой корабль. Он верно служил нашему Дому на дальних берегах. Теперь его место среди стратегов Совета. Участие в посольстве откроет ему путь к новой жизни.

– Я – архонт Дома Весеннего Шторма, и я отдаю приказы в посольстве! – закончил спор Вельсиолл. Взмахом плаща он усыпил духов и вышел из каюты ровно в тот момент, когда живой корабль эльтасмириев по имени Минта’эдвен-Эарини почувствовал приближение берега и сбавил ход.

Архонт на мгновение замер на лестнице, ведущей на центральную палубу, и закрыл глаза, предвкушая события наступающего дня и готовясь отдать первые в своей жизни приказы в статусе посла Дома Весеннего Шторма. Он вспомнил, как поздно вечером, согласно традиции, объявил капитану Алуриэлю имена тех, кого возьмёт на берег в качестве участников посольства и теперь они ожидали его наверху.

Но то, что он увидел на палубе, нарушило его планы. Между выбранными для участия в посольстве Улиантой и Теольминтом стоял он. Единственный на корабле Танцор Вихря – представитель главной военной силы эльтасмирийской расы.

Айдагилль!

Как и у всех Танцоров Вихря, его скорость и ловкость не уступали завихрениям ветра. Их философия сражений отрицала массивную защиту и потому из доспехов на нём сидели только широкие кожаные наплечники, усеянные эльтасмирийскими рунами, кожаная перевязь крест-накрест на голое тело со стальным кольцом в районе солнечного сплетения и боевая юбка, идеально подходящая для затяжного боя в южных широтах. У его ног лежал походный мешок с небольшим военным шатром и провиантом, а также сумка с инструментами для починки оружия и письменными принадлежностями. Айдагилль подготовился к высадке на остров, пожалуй, даже лучше, чем сам архонт, что было неудивительно для воина, прошедшего обучение на Полях Танцующих с Ветром. Только вот Вельсиолл не назвал его имени капитану.

Улианта, как и подобает эльтасмирийке, ничем не выдавала своих чувств. За неё говорила её походная сумка, набитая мешочками с лечебными порошками, чей душистый запах пробивался сквозь ткань и не укрылся от нечеловеческого чутья Вельсиолла.

Айдагилль и Улианта готовились к высадке на остров вместе и разделили необходимые в походе вещи между собой.

– Кхатазы – своеобразный и воинственный народ, юный архонт, – произнес Танцор Вихря, – и ваше решение взять на берег только двоих… простых воинов выглядит слегка поспешным.

После слова «юный» Улианта и Теольминт перевели взгляды с тёмного пятна приближающегося берега на Вельсиолла. Во взгляде Улианты читалось смятение. Теольминт же наблюдал, с интересом ожидая, чем закончится разговор.

– Они не простые воины, Айдагилль. – Ответил архонт Вельсиолл. – Улианта родилась и выросла в семье посла в стольном городе Кхатаз. Она знает их язык. Теольминт объездил множество земель Юга и Востока континента. Он жил в среде различных народов. И мы прибыли на остров Рокушима не для войны. Впервые со времени Обновления Мира кхатазский лорд обратился к нам за помощью. Когда то давно наши эмиссары поддержали и помогли становлению кхатазской культуры. Один из предков Улианты был среди них. Но уже не один век этот народ находится вне нашего влияния. Возможно, мы просто поможем лорду, а возможно, поймём, что весь народ кхатаз нуждается в помощи эльтасмириев.

– Вы говорите о восстановлении влияния? Кроме вас и нашего представителя никто в Совете не разделяет эту позицию. Все остальные архонты выступают за самоизоляцию нашей культуры. И вот, когда вам предоставляется возможность заручиться поддержкой Танцоров Вихря, вы отвергаете нашу мощь. Вы хотите остаться в полном одиночестве?

В этот момент корабль Минта’эдвен-Эарини вздрогнул, сообщая экипажу об опасном сближении с берегом. Вся команда незамедлительно пришла в движение. Рулевой повел влево штурвал, уводя корабль в отбойное течение. Стрелки высыпали из трюма и встали по позициям вдоль палубы, взяв луки наизготовку. Бесшумно отворилась дверь покоев архонта. Капитан судна Алуриэль вышел из каюты и без спешки подошел к посольству.

По традиции, только по его приказу любой, будь он хоть главой Дома, мог взойти или покинуть корабль. Сойти раньше, то есть прыгнуть с палубы на приближающийся пирс быстрее взмаха руки капитана, означало показать себя нетерпеливым и недалёким юнцом, выставив себя на посмешище. Сойти позже – означало упасть в море и навлечь на себя позор. Зная это, Улианта и Теольминт перевели взгляды с Вельсиолла на приближающийся пирс и приготовились к прыжку. В отличие от них, архонт так и остался стоять спиной к берегу, глядя прямо в глаза Танцору Вихря.

– Архонт сделал свой выбор, и он не подлежит пересмотру. – Капитан Алуриэль подвёл черту под разговором.– Минта’эдвен-Эарини будет на рейде рядом с островом Рокушима, ожидая зова архонта и никого другого. Как только Вельсиолл зайдёт в воду моря, корабль услышит его, и прибудет не позднее, чем за три часа. Если за две недели Минта’эдвен-Эарини не услышит зова архонта, я отдам приказ возвращаться в порт Лондо Ллар и лично доложу Совету об исчезновении посольства!

Капитан взмахнул рукой. Улианта и Теольминт рванулись вперёд мимо так и стоящего неподвижно архонта. Танцор Вихря на мгновение представил себе, как Вельсиолл падает в воду, не сумев допрыгнуть до пирса. Эта же мысль промелькнула у всей команды, в том числе и у капитана, но то, что произошло далее, рассеяло их сомнения в выдающихся способностях самого молодого архонта Дома Весеннего Шторма. Если спутники Вельсиолла прыгали с разбега, пусть это и выглядело изящно, архонт лишь сделал шаг назад, так и не отведя глаз от Айдагилля, а дальше корабль, словно почувствовавший его намерение, резко встал в воде, подняв паруса и бросив тем самым архонта навстречу пирсу. От этого импульса Вельсиолл не прыгнул, он взлетел над палубой. Уже в прыжке он сорвал перчатку с правой руки и показал Айдагиллю раскрытую ладонь:

– Пять дней! – крикнул он и спикировал на пирс на три-четыре шага дальше Теольминта и Улианты. Еще во время полёта архонта корабль вошел в отбойное течение и рванулся подобно хищному зверю на свободу – в открытое море. Никто, включая капитана, так и не понял, то ли архонт так тонко почувствовал касание носом корабля отбойного течения и воспользовался этим, то ли он сумел за время плавания слиться с кораблем так сильно, что тот слушал и, самое главное, слышал его мысли и желания. В любом случае, исчезающего в предрассветной тьме архонта провожали девятнадцать взглядов и в них боролись сомнения и надежда на успех посольства.

– Вельсиолл – единственный архонт, родившийся после Обновления мира. – Обратился капитан Алуриэль к Танцору Вихря. – Само его рождение – это вызов. И для него. И для всех нас.

– Совет выбрал его. Значит, он справится, – спокойно ответил Айдагилль, – не вижу причин сомневаться в решениях Совета.

– А я дал повод думать, что сомневаюсь? – капитан Алуриэль чуть повернул голову в сторону собеседника. – Не надо пытаться задеть меня своим разочарованием.

– Во мне нет ни капли разочарования.

– В таком случае это затаённая обида на то, что тебя не взяли на берег. Я бы на твоём месте поумерил свои чувства. Не мне тебя учить, но уникальный шанс медитации в открытом море даётся далеко не всем. Используй его.

Танцор Вихря закрыл глаза. Капитан был прав. Одно дело вести диалог с Миром на суше или на берегу моря. И совсем другое – быть в это время на живом корабле, проводнике в открытую стихию, где первородные потоки Силы насыщенней и свободней, да ещё и протекают рядом с Великим Барьером, созданным эльтасмирийскими магами века назад, что таит в себе древнюю магию и мудрость прошлых эпох.

Эти мысли успокоили Айдагилля.

– Благодарю, капитан. – Он чуть поклонился, и они разошлись так же спокойно, как и беседовали.

Через некоторое время скорый южный рассвет вскрыл невидимые ночью морские горизонты, и вперёдсмотрящий сверху прокричал:

– Прямо по курсу судно без флага!

Глава 2

Пока спутники архонта поднимались в полный рост, зорко оглядывая утреннее кхатазское побережье, Вельсиолл, неподвижно стоящий перед ними в нескольких шагах, спросил:

– Улианта, все кхатазские деревни так спокойны?

Улианта вздрогнула, поймав себя на мысли, что архонт впервые обратился к ней за всё время пути. Она почувствовала себя одинокой и беззащитной, и больше всего захотела сейчас, чтобы Вельсиолл не поворачивался к ней.

Ночной бриз с берега усилился и эльтасмирии с интересом прислушались к дыханию спящей деревни. Благодаря острому обонянию, слуху и месяцу однообразных ощущений в открытом море, они чувствовали то, что человек не заметил бы вовсе. Деревня источала удивительную безмятежность для прибрежного поселения у акватории, кишащей бамусскими пиратами, кхатазскими морскими бандами, имперскими военными кораблями и морскими чудовищами, то и дело появляющимися на поверхности. Отсутствовала стража. Не было слышно лая собак, криков домашней птицы, мычания коров и прочих, присущих деревням звуков.

– Нет. – С запозданием ответила Улианта. – Эта деревня выглядит странно. Жители тех, что я видела до Обновления мира, прятались ночью за частоколом. На кромке леса. Они боялись моря и джунглей.

– Мы подождём рассвета здесь, не сходя с пирса. – Отдал приказ Вельсиолл, не поворачивая головы к своим спутникам.

Улианта кивнула головой в знак согласия, но Теольминт проявил инициативу. Он вынул из походной сумки плащ из лоскутов кожи лесных хамелеонов, надел его и подошёл к Вельсиоллу. Не выходя вперёд, он прошептал на тайном диалекте Дома Весеннего Шторма:

– Архонт, позвольте мне воспользоваться темнотой и исследовать окрестности деревни.

Вельсиолл повернул голову и поглядел на плащ Теольминта. Благодаря сохранённым свойствам шкуры хамелеонов, плащ менял окраску, и фигура лучника выглядела в ночи как расплывчатая тень.

– Пирс – граница стихии. По морским законам мы не нарушили границу. – Вельсиолл показал в темноту – Там, где кончается последняя, выцветшая от солнца, доска пирса и начинается хрустящий песок пляжа – территория людей. Владения лорда Табиючи. Вступим на них без приглашения, и это может быть воспринято как вторжение.

Теольминт откинул капюшон плаща. Его вьющиеся волосы вырвались на свободу, развеваясь на ветру, миндалевидные глаза выражали дух бунтарства, скрытый внешней дисциплиной. Однако, вглядевшись, можно было уловить более эмоциональную и авантюрную натуру, чем у большинства представителей народа эльтасмириев.

– Я знаю о ваших выдающихся способностях, архонт Вельсиолл, о том, что вы замечаете то, что не видят другие, но разве мы не упускаем возможность изучить местность прежде, чем встретимся с кхатазами?

Немного помедлив, Вельсиолл ответил:

– При других обстоятельствах ты был бы прав, но сейчас это противоречит целям посольства.

– Может быть, нас с Улиантой следует посвятить в них?

Улианту приободрило упрямство Теольминта и она решила показать себя полезной. Встав справа от Вельсиолла Улианта произнесла:

– Посвятить нас, ингвей Кхатаз зон вужуанг дэрен.

– Что? – Обернулся к ней Вельсиолл.

Невольно отпрянув, Улианта пояснила:

– Я сказала: посвятить нас, потому что Кхатаз – это своеобразный и воинственный народ.

– Так! – Голос архонта обрел ледяную тональность, а глаза сверкнули изумрудным светом и будто маленький смерч из листьев на мгновение пронёсся в его зрачках. – Первое: я взял вас в посольство из-за ваших способностей и опыта, но проявлять вы их будете только тогда, когда я отдам приказ. Эта мысль ясна?

– Да! – Дружно ответили эльтасмирии.

– Второе: в посольстве я отвожу вам не просто роль моих младших спутников. Каждому из вас уготована важная миссия, в соответствии с вашими талантами. Здесь есть возражения?

Улианта и Теольминт отрицательно помотали головами в ответ, но Вельсиолл уловил лёгкое недоумение в их взглядах.

– И третье: наши цели! – Вельсиолл сделал паузу, подумав, что полночи готовился сказать это перед высадкой с корабля и сейчас спутал все слова. – Перед нами земли лорда Табиючи – одного из четырех лордов острова Рокушима. Полтора месяца назад он прислал корабль к нам в порт, с просьбой о помощи. На состоявшемся Совете архонтов нашего Дома капитан этого корабля рассказал о возникшей на острове междоусобице, вызванной гибелью верховного лорда.

Вельсиолл сделал паузу, чтобы эльтасмирии могли задать уточняющие вопросы, чем и воспользовалась Улианта, с детства познавшая утончённость кхатазских политических интриг и потому удивившаяся его словам.

– Позвольте спросить, архонт. У кхатазов появились верховные лорды?

– Да. Как мы выяснили, природа их власти изменилась со времени Обновления мира. Море поглотило часть этого региона, образовав множество островов. Великий город Кхатаз стремительно завоевал новые земли. Теперь это большое островное государство. Местные земледельцы живут свободной общиной и, за часть урожая, возделывают земли Поющих мечей – так здесь называют благородных вооруженных аристократов. Те, в свою очередь, дают клятву верности верховному лорду главного острова провинции – так называемому лорду Року – это имя неизменно и передаётся как титул. Сейчас правитель мёртв, поэтому на острове четыре равноправных Старших лорда, пока не решится, кто из них станет новым лордом Року. Здесь две правящих и конкурирующих между собой наследные ветви. Ветвь Року и ветвь Табиючи, находящаяся в упадке. Полтора десятилетия назад Табиючи присягнули Року, и с тех пор на острове руководил единый правитель, под началом которого не только остров, но и вся западная провинция империи. Множеством малых островов провинции управляют Младшие лорды, не имеющие прав на титул и имя лорда Року. Правителем же всего государства является император.

– Не такое устройство предполагали мои предки, сея крупицы государственности в диких кхатазах много веков назад! – Воскликнула Улианта, за что удостоилась ироничного взгляда Теольминта.

– Мы ошибались, считая их дикими. Твой отец, будучи постоянным послом при их дворе, желал, чтобы сила города-государства Кхатаз текла по кровеносным сосудам торговых и военных путей вглубь континента – на Запад и Юг. Так и было. До появления островов. Теперь этот народ выбрал свой путь: из одного Великого города создал целую империю. И меня избрали быть посланником. Появление такой мощной культуры должно быть изучено Советом. И местный конфликт прекрасно нам в этом поможет.

– Архонт Вельсиолл, – заговорил Теольминт, – ваши помыслы грандиозны, но почему бы всё-таки не начать их воплощение с небольшой ночной вылазки в деревню и джунгли?

Прежде чем ответить, Вельсиолл поглядел на море, туда, где скрылся корабль. Вместе с ним ушёл за горизонт Танцор Вихря Айдагилль, и Улианта до сих пор держалась, чтобы не обернуться назад. Теольминт рвался в разведку и страдал от бездействия, а ведь именно за его характер Вельсиолл и взял его на остров Рокушима. Он решил сделать шаг навстречу своим спутникам и посвятить их в сложности посольства:

– Дело в том, Теольминт, что Совет нашего Дома не желает вмешиваться в междоусобицу кхатазов. Нашему посольству запрещено давать обещания о поддержке, поднимать оружие за одну из сторон, и подписывать любые соглашения. Нашему посольству запрещено совершать действия, которые могут быть расценены, как вмешательство. Ночная вылазка на берег может вызвать ненужную и непредвиденную реакцию со стороны местных жителей.

– То есть мы проделали такой путь, чтобы посмотреть, как кхатазские лорды режут друг друга? – то ли спросил, то ли возмутился Теольминт.

– Кхатазы – мудрый народ, и не начнут резать друг друга, пока не собран урожай. Это произойдет через две недели – к этому времени мы должны быть далеко от острова. Именно поэтому мы так спешили к ним. За пять дней нам предстоит узнать о причине междоусобицы и возможных последствиях, встретившись со всеми лордами острова. Пока мы знаем, что она вызвана странной гибелью лорда Року на охоте с участием двух его сыновей, лорда Табиючи и местной знати.

– Классический случай! – Воскликнула Улианта. – Предположу, что какого-то одного лорда на охоте не было, и его обвинили в убийстве.

– Я не сомневался в твоем уме, Улианта. Отсутствующий лорд – это старший сын Року – Хотаро. Против него объединились двое его младших братьев и лорд Табиючи, у земель которого мы и стоим.

Вельсиолл повернулся и медленно зашагал по пирсу в сторону берега. Теольминт и Улианта пошли за ним по правое и левое плечо соответственно:

– Что ж, Совету видней. Я полагал, что мы отправились в эти края восстановить былое величие эльтасмирийской расы. Для начала – возвести сторожевую башню. Хотя бы рядом с этой… таинственной деревней.

– Сними плащ, Теольминт. Кхатазы примут тебя за ожившего демона из их сказаний. Предстанем истинным эльтасмирийским посольством. А насчёт тайн – солнце даст от…

Вельсиолл замолк на полуслове. Он услышал, как одновременно во всех предрассветных тенях кхатазских хижин зародился трепет. Заколыхался на месте, словно прислушиваясь к звучанию уходящей ночи, и потёк в сторону моря. Теольминт и Улианта потянулись к лукам, но Вельсиолл жестом остановил их.

– Солнце даст ответ! – договорил он фразу, начатую в ночи.

В этот момент быстрый южный рассвет рассеял тайны: красное марево отбросило тьму в джунгли и выразило силуэты кхатазов. Повинуясь заданному ритму жизни, мужчины и женщины – рыбаки и их жёны, уже высыпали из прижатых друг к другу хижин и, шелестя босыми ногами по песку, погружались в повседневные дела. Мужчины-рыбаки, разбившись на пары, тащили к морю высохшие сети. Женщины устремились кормить живность, которая, почувствовав защиту людей, не преминула радостно захрюкать, заклекотать, замычать. Деревня ожила так же резко, как и отступила тьма. Длинный пирс, как копьё рассекал бухту, окружённую подступившими вплотную к морю джунглями. Люди обживали узкую полоску песка между морем и лесом. Стоящие на сваях хижины одинаковой прямоугольной формы заполнили уже больше половины бухты. Вельсиолл подумал, что ещё несколько поколений деятельной человеческой жизни, и деревня превратится в порт. Но пока места под хижинами занимали не торговцы, а домашний скот. Наконец люди заметили троих незнакомцев, стоящих на краю пирса.

Все замерли.

Замешательство длилось три спокойных удара эльтасмирийского сердца. За это время Вельсиолл отметил для себя, как быстро действуют местные крестьяне. Их отличали от других приморских народов Западного Биртронга, живших южнее, слаженность действий, спаянность эмоций и отсутствие паники. Первый удар – кхатазы, жмурясь от солнца, изумленно всматриваются в эльтасмириев. Второй – тревожно переглядываются между собой, перекидываясь одиночными словами, напоминая стайку встревоженных птиц. Третий – кхатазы одновременно приходят в движение и бегут со всех ног обратно в хижины так же слаженно и в полной тишине.

Впечатление портил только один из рыбаков – молодой миловидный юноша, чертами лица больше похожий на девушку. Он обернулся, бросив любопытный взгляд и, споткнувшись, потерял широкополый головной убор, упавший недалеко от пирса.

Эльтасмирии остались одни.

– Архонт, соломенные шляпы такого плетения редко носят простолюдины, тем более, утром, когда солнце еще не в зените. – Прошептала Улианта. – Чаще их надевают Поющие мечи для тёмных дел, горные монахи-отшельники или убийцы. А тут рыбак да с ночи. Разглядеть её поближе? Вдруг я ошибаюсь…

Не успел Вельсиолл ответить, как отозвался Теольминт:

– Один хромой кхатаз убежал в лес. Догнать его?