Гольгер-Данске

Ганс Христиан Андерсен

Гольгер-Данске

– Есть в Дании старинный замок – Кронборг[1]; лежит он на самом берегу Зунда, и мимо него ежедневно проходят сотни кораблей: и английские, и русские, и прусские. Все они приветствуют старый замок пушечными выстрелами: бум! Из замка тоже отвечают: бум! Это пушки говорят: «Здравия желаем!» – «Спасибо!» Зимой корабли не ходят, море замерзает вплоть до самого шведского берега, и устанавливается настоящая дорога. По ней развеваются датские и шведские флаги, и шведы с датчанами тоже говорят друг другу: «Здравия желаем!» и «Спасибо!», но уже не пушечными выстрелами, а просто, дружески пожимая друг другу руки, и одни посылают на берег к другим за булками и кренделями, – чужая еда всегда, ведь, слаще! Но лучше всего здесь это всё-таки старинный Кронборг. В его глубоком, мрачном подземелье, куда никто не заглядывает, сидит Гольгер-Данске[2]. Он весь закован в железо и сталь и подпирает голову могучими руками. Длинная борода его крепко приросла к мраморной доске стола. Он спит и видит во сне всё, что делается в Дании. Каждый сочельник является к нему ангел Господень и говорит, что всё виденное им во сне – правда, и что он ещё может пока спать спокойно: Дании не угрожает никакая серьёзная опасность. А настань эта грозная минута – старый Гольгер-Данске воспрянет, так что мраморная доска стола треснет, когда он потянет свою бороду. Он выйдет на волю и так ударит мечом, что гром раздастся по всему свету.

Так рассказывал старый дед своему маленькому внуку, и мальчик знал, что всё это правда, – рассказывал, ведь, сам дедушка. Старик же, рассказывая, вырезывал из дерева большую фигуру самого Гольгера-Данске. Старый дед занимался вырезыванием фигур для украшения кораблей, соответственно их названиям. Теперь вот он вырезал Гольгера-Данске; герой с длинною, седою бородой стоял так прямо и гордо, держа в одной руке меч, а другою опираясь на датский герб. Много ещё рассказал старый дед о других замечательных мужах и жёнах Дании, и под конец внуку стало казаться, будто и он знает теперь не меньше самого Гольгера-Данске, который, ведь, видел всё это только во сне. Головка мальчика была переполнена всеми этими рассказами, и, улёгшись в постель, он крепко прижал свой подбородок к подушке, вообразив, что это у него борода, которая крепко приросла к постели.

А старый дед всё ещё сидел за своею работой, вырезывая последнюю часть фигуры – датский герб[3]. Наконец, работа была кончена, он взглянул на неё и стал припоминать всё, что когда-то читал, слышал и сейчас сам рассказывал внуку; потом тряхнул головой, снял и протёр очки, опять надел их и промолвил:

– Да, в моё время Гольгер-Данске, пожалуй, и не придёт, но мальчуган, может быть, увидит его и будет биться с ним рядом, когда дело дойдёт до серьёзного!

Тут дедушка опять кивнул головой, не сводя глаз с фигуры; чем больше он смотрел на своего Гольгера-Данске, тем яснее видел, что работа ему очень удалась. Ему стало даже казаться, что фигура вдруг покрылась красками, броня заблестела, сердца на датском гербе стали больше и заалели, а львы с золотыми коронами на головах запрыгали.

– Да, у нас, датчан, лучший герб в мире! – сказал старик. – Львы – эмблема силы, а сердца – кротости и любви!

Он взглянул на крайнего льва, и ему вспомнился Канут Великий[4], который приковал к датскому трону великую Англию; взглянул на другого – вспомнился Вальдемар[5], который вновь собрал Данию и покорил вендов; взглянул на третьего – вспомнилась Маргарита[6], объединившая Данию, Швецию и Норвегию. И алые сердца на гербе вдруг стали ещё ярче, каждое обратилось под конец в движущееся пламя, и мысль старика последовала за каждым.

Первое пламя привело его в узкую, мрачную темницу, где сидела прекрасная пленница, дочь Христиана Четвертого, Элеонора Ульфельдт[7]; пламя расцвело на её груди розой и слилось с сердцем этой лучшей, благороднейшей между датскими женами.

– Да, это сердце из датского герба! – проговорил старик.

И его мысли понеслись за пламенем второго сердца. Оно привело его к морю. Пушки палили, корабли исчезали в облаках дыма, и пламя обвило, как орденскою лентой, грудь адмирала Витфельда[8], который, ради спасения датского флота, взорвал себя и свой корабль на воздух.

Третье пламя привело его к жалким хижинам Гренландии. Там проповедовал любовь и словом и делом миссионер Ганс Эгеде[9]; пламя превратилось в звезду на его груди, в которой билось ещё одно сердце из датского герба.

И мысли старика забежали вперёд четвёртого пламени, – он знал, куда оно приведёт. В жалкой хижине бедной крестьянки стоял Фредерик Шестой[10] и чертил мелом на балке своё имя; пламя заколебалось на его груди, слилось с его сердцем. В крестьянской хижине его сердце стало одним из сердец датского герба. И старый дед отёр глаза: он лично знал этого доброго короля Фредерика, с серебристыми седыми волосами и честными, голубыми глазами, и служил ему. Старик скрестил руки и задумался, молча глядя перед собою. Тут подошла к нему невестка и сказала, что уже поздно, – пора ему отдохнуть, да и ужин на столе.

– Но что за прелесть у тебя вышла, дедушка! – сказала она. – Гольгер-Данске и весь наш герб! Право, я как будто где-то видела это лицо!

– Нет, ты-то не видала! – ответил старый дед. – А вот я так видел, по памяти и вырезал его. Это было, когда англичане стояли у нас на рейде, второго апреля 1801 г.[11], и когда мы все опять почувствовали себя прежними молодцами-датчанами! Я был на «Дании», в эскадре Стен Билля, и рядом со мною стоял матрос. Право, ядра словно боялись его! Он весело распевал старинные песни, без устали заряжал орудия и стрелял. Нет, что там ни говори – это был не простой смертный! Я ещё вижу перед собою его лицо, но откуда он был, куда девался потом – никто не знал. Мне часто приходило в голову, что это был сам старик Гольгер-Данске, который приплыл к нам из Кронборга и помог в час опасности. Вот я и вырезал его изображение.

Фигура бросала огромную тень на стены и даже на потолок; казалось, что за нею стоял живой Гольгер-Данске, – тень шевелилась, но это могло быть и оттого, что свеча горела не совсем ровно. Невестка поцеловала старика и повела его к большому креслу; старик сел за стол, сели и невестка с мужем – сыном старика и отцом мальчугана, который был уже в постели. Дед и за ужином говорил о датских львах и сердцах, о силе и кротости, объясняя, что есть и другая сила кроме той, что опирается на меч. При этом он указал на полку, где лежали старые книги, между прочим все комедии Гольберга[12]. Как видно, ими тут зачитывались; они, ведь, такие забавные, а выведенные в них лица и типы давней старины кажутся живыми и до сих пор.

– Вот он тоже умел наносить удары! – сказал дедушка. – Он старался обрубать все уродливости и угловатости людские. – Затем старик кивнул на зеркало, за которым был заткнут календарь и сказал: – Тихо-Браге[13] тоже владел мечом, но он употреблял его не для того, чтобы проливать кровь, а чтобы проложить верную дорогу между звёздами небесными!.. А Торвальдсен[14], сын такого же простого резчика, как я, Торвальдсен, которого мы видели сами, седой, широкоплечий старец, чьё имя известно всему свету! Вот он владел резцом, умел рубить, а я только строгаю! Да, Гольгер-Данске является в различных видах, и слава Дании гремит по всему свету! Выпьем же за здоровье Бертеля![15]

А мальчуган в это время так ясно видел во сне старинный Кронборг, подземелье и самого Гольгера-Данске, сидящего с приросшею к столу бородою. Он спит и видит во сне всё, что совершается в Дании, видит и то, что делается в бедной комнатке резчика, слышит всё, что там говорится и кивает во сне головой:

– Да, только помните обо мне, датчане! Только помните обо мне! Я явлюсь в час опасности!

А над Кронборгом сияет ясный день; ветер доносит с соседней земли звуки охотничьих рогов; мимо плывут корабли и здороваются: бум! бум! И из Кронборга отвечают: бум! бум! Но Гольгер-Данске не просыпается, как громко ни палят пушки, – это, ведь, только «Здравия желаем!» и «Спасибо!» Не такая должна пойти пальба, чтобы разбудить его, но тогда уж он пробудится непременно, – Гольгер-Данске ещё силён!

Сноски

1

Кронборг – замок в Дании, рядом с городом Эльсинор на северо-восточной оконечности острова Зеландия.

2

Ожье Датчанин (Хольгер Датчанин, Ожье Арденнский) – один из героев французских эпических сказаний, народный герой Дании.

3

Герб Дании – один из главных государственных символов Дании.

4

Кнуд Великий – король Дании, Англии и Норвегии.

5

Вальдемар I Великий – король Дании, Ютландии и герцог Шлезвига.

6

Маргарита I Датская – королева Дании, регент Норвегии, королева Швеции.

7

Ульфельдт, Леонора Кристина – Любимая дочь короля Христиана IV; была замужем за одним из первых сановников государства – Корфицем Ульфельдтом. В царствование брата Элеоноры, Фредерика III, Корфиц был обвинён в государственной измене и приговорён к смертной казни, но успел бежать за границу. За это пришлось поплатиться невинной жене его: её заключили в темницу, где она и провела 22 года, пока, наконец, не умерла ненавидевшая её невестка, супруга короля, София-Амалия. Примеч. перев.

8

Ивар Хюитфельд – датский адмирал.

9

Эгеде, Ханс – норвежский лютеранский миссионер, епископ Гренландии.

10

Фредерик VI – король Дании и Норвегии.

11

Копенгагенское сражение – сражение между английским и датским флотами, состоявшееся 2 апреля 1801 года.

12

Гольберг – «отец датской литературы» – гениальный датский писатель; род. 1685 г. † 1754 г. Примеч. перев.

13

Браге, Тихо – Знаменитый датский астроном; род. 1546 г. † 1601 г. Примеч. перев.

14

Торвальдсен, Бертель – датский художник, скульптор, ярчайший представитель позднего классицизма.

15

Имя Торвальдсена, славного датского скульптора, род. 1770 г. † 1844 г. Примеч. перев.