скачать книгу бесплатно
– А мы об этом нарушении никому не скажем, – ответил я и улыбнулся.
– Откуда будешь солдат? – спросил я.
– Да мы с Вами земляки. Я с Нижнего Тагила, как и Вы, – ответил Семёнов.
– Вообще-то, я Москвич.
– Не может быть, я у Вас лечился на УВЗ и мама моя к Вам на приём ходила, Толь Толич.
– Вот как, а я думаю лицо знакомое, а вспомнить не могу. Хотя столько народу приходило ко мне, что и не мудрено что не вспомнил. А когда мама приходила, день помнишь?
– Это было когда съезд полиции был в ДК Окунева.
– Как же, как же.., хорошо помню тот день, – нахмурившись, ответил я.
Появился повар через десять минут с накрытой полотенцем миской в сопровождении посланного солдата. Солдат доложил.
– Ваш приказ выполнен.
– Молодец, воин, за образцовое выполнение приказа в качестве поощрения разрешаю тебе сесть рядом с Бесом и обнять его за шею.
– Замри, – скомандовал я собаке.
Солдат подошёл к Бесу, сел рядом и обнял его левой рукой за шею. Сделав пас рукой, я вывел солдата из гипноза. Очнувшись, он с недоумением стал смотреть на окружающих и медленно попытался убрать руку с шеи собаки, пёс зарычал негромко, но злобно.
– Не убирай руку, ему нравится. Если собака почувствует твой страх, то укусит, даже маленькая. А если сможешь побороть свой страх, успокоить сердце, то есть шанс, что пронесёт и вы с ней подружитесь, и даже сможете поцеловаться.
Солдат стал глубоко дышать, по видимому пытался побороть свой страх, и неожиданно произнёс.
– И совсем не страшно.
– Правильно, чего бояться? Собака, как собака. А чтобы закрепить дружбу. Покорми его мясом с руки и всё как рукой снимет. Отдай миску ему и ступай по своим делам, позже зайду посмотреть как дела у вас на пищеблоке.
– Положи миску на колени и возьми в правую руку кусочек мяса. Не бойся.
Солдат послушно выполнил мой приказ.
– Ну, чего замер, протяни мясо на ладони, только медленно.
Солдат медленно протянул руку к морде пса. Бес был голоден, но мясо не взял, потому как был приучен у чужих еду не брать.
– Возьми, – разрешил я и пёс, с опаской, одними губами взял мясо. Чавкнув, пёс проглотил мясо и закрутил головой – то на меня, то на солдата, как бы показывая – я выполнил команду, а ещё будет?
– Ну, чего застыл, корми пса, а то он слюной захлебнётся. Только не горстями, а понемногу.
Солдат, наверное, совсем освоился, стал протягивать на ладони мясо маленькими порциями и улыбался.
– А что, землячок, много уральских здесь? – обратился я к Семёнову.
– Да душ полтораста будет по всей линии обороны, – ответил он.
Линия обороны тянулась на десять километров. Пять опорных пунктов, между ними два с половиной километра расстояния. На каждом второстепенном пункте по сто бойцов, на сдвоенном – по двести и на перекрёстке, где раньше был пост ГАИ, примерно сто солдат и тыловые службы, а так же взвод спецназа МВД и группа разведчиков из подразделения «Град», рота танков Т-72. Вся эта линия обороны прикрывала развилку на три направления, Польшу, Белоруссию и дорогу к Балтийскому морю. На уже нашем посту ГАИ была оборудована стоянка на триста единиц грузовой и легковой техники, которая перемещалась в разных направлениях и везла грузы разного назначения. Перерезав перекрёсток, противник отрезал наши войска от восьмидесяти процентов поставок. Чтобы не оголить тыл фронта, мне пришлось несколько дней продумывать оборону, вооружение, численность войск, материальное обеспечение, связь, взаимодействие между опорными пунктами.
С рассвета до темноты по трём направлениям девять БМП с бойцами на броне делали карусель. От перекрёстка до ближайшего гарнизона в населённом пункте – это 35-50 километров и обратно. Через шестьдесят-восемьдесят минут после первой БМП выходила следующая броня, а навстречу из населённого пункта выходила третья, которая ночевала там, усиливая блок пост. Рассчитано было так, что на трассе одновременно находилось две машины, которые охраняли участок дороги и всегда могли прийти на помощь тем, на кого могли совершить нападение враги.
Опорный пункт, на котором находился я, был двойным – сзади поста ГАИ и через дорогу. Остальные четыре располагались слева и справа в шахматном порядке. Опорный пункт представлял собой незаконченный круг, который процентов на 10-15 выходил к дороге, чтобы в эти проценты можно было загнать технику. С дороги опорный пункт прикрывали ДОТ с каждой стороны и один танк Т-72. По дуге круга были расположены девять ДОТов, лёжки для снайперов, пулемётчиков и номера для автоматчиков. С высоты птичьего полёта представлялся вид старославянского кабалистического знака над которым сапёрный батальон трудился 3-4 дня с лопатами и применением другой строительной техники. Незаконченный круг опорного пункта по длине был примерно 200-250 метров.
Первая линия в глубину составляла метр девяносто сантиметров, вторая – на семьдесят сантиметров ниже и третий уровень ещё ниже на семьдесят сантиметров. Первая линия окопа была накрыта шести метровыми досками и щитами под наклоном, что бы при дожде вода стекала за бруствер, а не внутрь опорного пункта. На вкопанных столбах крепилась стальная проволока, которая держала маскировочную сеть, которую в определённом месте можно было сдвинуть и открыть пространство для ведения миномётного огня. На каждом из четырёх второстепенных опорных пунктах их было по два восьмидесяти двух миллиметровых миномёта с запасом мин.
Круглосуточное дежурство осуществляло тридцать солдат, два офицера, два прапорщика или сержанта, два повара и два связиста. Так же, несли службу два кинолога и два пса – один сторожевой, другой по поиску оружия и взрывчатки. Остальные бойцы находились на посту ГАИ, а точнее – рядом, в двухэтажных временных казармах, где помимо стоянки техники находился банно-прачечный комбинат, узел связи, хлебопекарня, кухня, бочки с питьевой водой, артезианский колодец, небольшие склады, клуб и спортивная площадка, госпиталь на двадцать коек с операционным блоком на два стола и зубоврачебный кабинет. Поэтому опорный пункт за постом ГАИ находился в ста пятидесяти метрах и помимо круга, имел окопы в левую сторону на расстоянии восемьсот метров. Так же с ДОТами и всем полагающимся вооружением на всем протяжении до дороги, где был вкопан Т-72 и ДОТ.
Сзади двойного окопа и вдоль дороги до танка возвышался трёх метровый бетонный забор, который закрывал обзор территории и служил броневой защитой, так как был покрыт новейшей разработкой – пуленепробиваемой пеной с обоих сторон, толщиной по двадцать сантиметров. В четырёх местах были сделаны подкопы, чтобы по тревоге бойцы могли усилить оборону и им не пришлось бежать по кругу несколько сотен метров. На заборе, в некоторых местах, были установлены мощные видео камеры с инфро-красным наблюдением. Вся информация стеклась на мониторы к айтишникам и группе разведки, которые находились в отдельном помещении и могли всегда иметь представление о происходящем на прилегающих территориях, включая второстепенные опорные пункты.
Вторая часть сдвоенного опорного пункта находилась через дорогу от поста ГАИ и контролировала дорогу на Польшу. Там, так же, была огорожена площадь примерно в десять с половиной гектаров – от опорного круга, где располагалась казарма на двести солдат, гостиница на двести тридцать человек, стоянка на двести тридцать единиц техники, склады горючего, угля – для отопления и кухни и запаса дров, который возник из спиленных деревьев, которые росли на месте этих гектаров. Позиция для установки «Град», позиция для трёх САУ-«Геоцинт», одного огнемёта «солнцепёк», склады боеприпасов и продуктовые склады. Так же, там находился бокс для ремонта техники – как своей, так и той, что останавливалась на ночь.
Водители старались передвигаться днём и с наступлением темноты останавливались на блок постах у нас под охраной. Гражданские машины всегда останавливались и досматривались, так как у них не было на стекле пропуска и они не знали суточный пароль, который получали военные машины на ночёвках, комендатурах и мест откуда они выезжали. Это помогло задержать две группы диверсантов, одну на нашем посту ГАИ, а другую на окраине одного из городков. По направлению на Польшу, в пяти километрах от нашего опорного пункта, на развилке находился блок пост, который мы с несколькими командирами и связистом посетили для знакомства, укрепления боевой дружбы и установления радио связи. Блок пост был собран из бетонных блоков и мешков с песком, дополняли интерьер три строительных бытовки не первой свежести. На точке находилось два десятка солдат, два сержанта и офицер. Укрепление нёсло службу по две недели и, по лицам бойцов, им эта служба порядком надоела. Ко всему прочему каждую ночь их обстреливали партизаны. Приехали мы утром и оказались нежданными гостями. Лейтенанту было неловко за убожество на территории поста. Угостить он нас не мог по причине нехватки продуктов, да и под утро был ранен один солдат в плечо и он не знал как с ним поступить.
– Как зовут, лейтенант? – спросил я.
Он удивлённо посмотрел на пожилого солдата без погон и знаков различия, но всё же ответил,
– Костя.
– А по протоколу, военный?
– Лейтенант Касков. А Вы кто будете, уважаемый? – в свою очередь спросил он.
Я сел рядом на корточки, принялся осматривать плохо забинтованную пулевую рану.
– Начальник тыла майор Щербачков, – донеслось позади меня.
– Командир опорного пункта номер три лейтенант Леонтьев.
Протянув руку к лейтенанту я получил от него радио станцию.
– Пятый, сотому. Пятый, сотому.
– На связи, пятый.
– К соседям, на Польшу, срочно скорую помощь с врачами. Здесь один трёхсотый. Отдельно транспорт с продуктами на тридцать человек, на трое суток, воду, хорошо укомплектованную аптечку. Три ящика маслят для ПК, три для АК, два РПГ с двумя комплектами, пяток «Шмелей» и пяток «Мух». Как понял?
– Понял, сотый, выполняю.
Отдав распоряжение я вернул Леонтьеву радиостанцию.
– Зам по тылу.
– Я, товарищ советник.
– Осмотрись, подумай как это убожество привести в божеский вид.
– Есть осмотреться.
– Ну как, боец, чувствуешь себя? Мутит? Подташнивает? – спросил я солдата.
Тот только кивнул головой.
– Ничего, сейчас полегчает, – приложив руку к кровоточащей ране я остановил кровь
– Эй, боец, ну ка принеси флягу с водкой, которая у механика водителя, справа от него, под бушлатом лежит. Живо.
Солдат, прибывший вместе с нами, побежал к БМП, постучал по броне и передал мой приказ. Механик начал упираться и отнекиваться.
– Ко мне, боец! – дурным голосом закричал я.
– Механик, ко мне! – повторил я команду.
Не спеша, водитель вылез из машины и в развалку двинулся в мою сторону.
– Прибыл по Вашему приказу, – помычал он.
– А, мать твою, ты, значит, прибыл, – закипел я.
– Ты что, устава не читал? Все команды выполняются бегом. Кругом! В машину бегом марш! – механик повернулся и нехотя побежал к БМП.
– Отставить! – крикнул я.
– Значит ты решил, что за..бать я тебя не смогу, ты не заменимый? Десять суток ареста.
– Щербачков.
– Я, товарищ советник.
– Арестовать, на десять суток. Держать в карцере. Днём будет копать по десять часов, выдашь ему самую большую лопату и лом.
– А сейчас.., – я сделал пас рукой и зомбированный водитель начал бегать к БМП с докладом.
– Прибыл по Вашему приказанию.
Возвращаясь к месту, где я стоял возле раненого солдата произносил.
– Прости, суку жадную.
Леонтьев расстегнул ремень и снял с пояса флягу.
– Водка, – сказал он и протянул мне.
– Спасибо, лейтенант.
Раненый сделал несколько глотков и начал на глазах розоветь.
– Ну как, получше?
– Лучше, – тихо ответил он.
– Крови ты много потерял, но это поправимо. Сейчас полегчает, болевой шок я тебе снял. Поспишь немного, а там видно будет. Тебе сколько лет, сынок?
– Двадцать, – ответил солдат и тихо застонал.
– Потерпи, сейчас врачи прибудут и всё устроиться.
Сделав пас я погрузил его в сон на двадцать минут и помог ему прислониться к бетонному блоку.
– Костя, показывай хозяйство и то место, где твоему бойцу дырку сделали, – сказал я и хлопнул лейтенанта по плечу.
Он с недоумением посмотрел на меня и произнёс,
– Прошу, – и двинулся вперёд.
– Днём стреляют? – поинтересовался я.
– Бывает, но не часто. Правда выстрела не слышно, а пуля щёлкает по бетону.
– Снайпер шалит тут у вас. Сегодня пришлю человек пять к вечеру, чтобы решили вопрос с лесным братом раз и на всегда.
– Вот здесь Еськов высунулся и пулю получил, – показал лейтенант.
– Понятно. Вечером моим ребятам покажешь это место. Давно служишь?
– В этом году окончил училище, – ответил Костя и немного покраснел.
– Ничего, оботрешься быстро, если не завалят. Сам откуда будешь?
– Смоленский.
– А я из Москвы.
– Разрешите вопрос?
– Что, хочешь узнать почему без погон, командую и советником кличут? Всё просто. Я с министром обороны и президентом на короткой ноге. Вот и попросил по своему усмотрению опорный пункт создать. Развлекаюсь на старости лет. Веришь?
Лейтенант покачал головой.
– Ну и правильно, никому не верь, кроме мамы. Пойдём к выходу, сейчас врач прибудет. Кстати, а укол ему сделали? Костя побледнел и произнёс.
– Не успел.
– Эх Костя, Костя… Живо к нему и аптечку, срочно.
