ОфтальмоLive. Жизнь, смерть и медицина

Анастасия Воронцова

ОфтальмоLive. Жизнь, смерть и медицина

Посвящается супругу, учителю, другу

Самую большую боль и страдания в жизни доставляют не сами трагические события, а то, что за ними следует. А говоря про тех, кого уже рядом нет, я продолжу улыбаться, кто бы что ни говорил. Ведь боль от потери не имеют ничего общего с самим человеком и с теми прекрасными моментами, что были в жизни.

Предисловие

Написание книги – это лучшее, что со мной случалось в жизни. Говорит и пишет человек, с температурой 38, уставший до предела, но такой счастливый. Эту книгу я как автор писала специально для литературного конкурса – «Книготерапия». Возможно тот несвязный бред, что вы прочтете ниже, сложно назвать книгой. И вы будете совершенно правы. Одно я знаю точно, первые главы, которые написаны структурно и понятно, это те главы, что прожиты, переварены и горе отпущено. А вот во всё остальном только предстоит разобраться. И на это всё может уйти вся жизнь. А она у нас одна, и жить хочется здесь и сейчас. И самое лучшее, что есть в терапии, книготерапии, так это написание СВОЕЙ книги. Про то, что болит, про то, что уже отболело. И я вам честно скажу, мне даже больно думать о том, что этот черновик нужно будет прочесть еще раз, а возможно и не один раз. Хватит ли душевных и моральных сил отдать своё творение в руки редактору и корректору, но чем больше я сама внесу нужных правок, тем меньше в нём будет постороннего. Хотя редактор, он ведь может быть и как тренер, что укажет на ошибки и те места, где нужно ещё поработать.

От чего же так сильно это желание, написать книгу. Да просто в один момент пришло осознание того, что внутренней боли, травм и переживаний накопилось столько, что сдерживать это всё физически уже просто нет ни возможности, ни сил. И все, что остается, так это дать себе полную волю творить. И вместо разрушения, направить ее на созидание. И дело не в том, что что лежанка холодная, а похлёбка невкусная. Дело лишь в последствии принимаемых нами решений, в первую очередь для самого себя, с которыми придется потом жить всю оставшуюся жизнь.

А если еще и после смерти что-то там все же существует, тело умрет, а душевные муки так и останутся в Вечности. Что если там, наверху, нет никакого судьи и плача, а мы сами себе самые главные судьи и мучители. И чтобы обрести то самое счастье, за которым все гонятся, быть может нужно просто попробовать стать счастливым уже тут, на Земле, сбросив с себя весь груз, всю тяжесть своей вины, обид и страданий. Освободиться, расправить плечи и стать наконец-то свободным и счастливым. Любить себя, других и быть любимым. Всегда все начинается с себя. Ты никогда не полюбишь другого, пока не проникнешься любовью, теплом и состраданием к самому себе, своей душе.

Ты же, жена Настя, значит Женастя, а муж, он же Андруж.

Введение

Это моя первая книга. И хоть уже причислена к членам редакторского коллектива книги, посвященной памяти покойного ныне супруга, известного в определенных офтальмологических кругах и далеко за их пределами, хочется своего, личного. Та книга, что уже успела в этом году увидеть свет, зовется “Записки земского офтальмолога” и содержит все те случаи, что были описаны им при жизни в крупнейшем профессиональном онлайн-сообществе русскоязычных врачей-офтальмологов в сети в Контакте. Не реклама, КИ не имею, редактором сего сообщества уже не являюсь, проценты с продажи книги не получаю. Да и не известно еще как скоро она окупиться. Производство и печать книги весьма затратный процесс. Хорошее вещи сложно рекламировать, как и читать книги психически здоровых людей, уж больно они скучны. Так что будет использовать мой ПТСР по полной программе, пока он еще есть и может принести пользу миру.

А касательно книги, той, которая уже есть. Прежде всего хочется сказать огромное спасибо редакторскому коллективу, что проделали такую колоссальную и тяжелую работу. Лично я сама не смогла присоединиться так, чтобы в полном объеме участвовать в ее создании. Ребята делали все сами. Без моего активного участия и помощи. Скорее даже наоборот, периодически стопорила проект, что даже на определенном этапе пришлось выйти из него. Но при всем при этом хочется озвучить, так сказать, свою волю. Суть которой заключается в том, чтобы когда книга окупит себя, эти деньги пошли на развитие сообщества и проведение Терра-конференций. В память об Андрее, приурочив это летом к годовщине его смерти. И я готова заняться этим в будущем. Ведь что может быть прекраснее неформальной конференции где-нибудь на берегу финского залива в самый разгар лета в прекрасном городе на Неве. Я вот не знаю других вариантов. А тем более в такой прекрасной компании.

А теперь про ту, что еще должна быть. Внутренне шла именно к ней, к своей книге. Той, которая не только осветит профессиональную сторону жизни человека, но и приоткроет завесу обычной жизни, которая не видна окружающим. Эта книга моя личная психотерапия. Весь этот путь, что был пройден и продолжается по сей день – это попытка собрать и систематизировать тот опыт, который был получен в процессе жизни и профессиональной деятельности с простым человеком, с моим мужем, другом и коллегой, добившимся больших успехов в той области, которую изучал и искренне любил всю свою жизнь.

      Книготерапия – это моя возможность упорядочить, структурировать и отпустить прошлую жизнь, оставив о ней память на Века.

Вместе с этой книгой пройти этапы взросления и становления себя как личности и профессионала, осознающего прошлое, принимающего настоящее и готового к будущему.

      У меня теперь своя жизнь, у книги своя. Я выхожу из мира фантазий и иллюзий и отдаю их книге. И пусть она подарит вам надежду даже в самые темные времена. Тогда, когда кажется, что все потеряно и ничего прекрасного и светлого впереди уже не ждет. Пусть эта книга будет как тот самый бомж, что сядет рядом на лавку, подарит цветок с местной клумбы, и скажет, как вы прекрасны сегодня утром и улыбка вам очень идет.

      Именно с ней подхожу к финалу сложного пути, длиною в пять лет, с момента зарождения идеи написания и до ее появления. Она как тот ребенок, что зреет и крепнет долгие месяцы в утробе матери, чтобы в один день родиться. Весьма символично, что появится она на свет в июле две тысячи двадцать пятого года, ровно через пять долгих лет после тех событий, которые легли в ее основу. А вообще сама история кажется, что началась задолго до.

Наверное, с появлением автора на свет божий. И, быть может, уже тогда было предчувствие того, что предстоит еще сделать и описать.

И я сама выбрала этот путь, чтобы пройти его до самого конца. Пройти все то, что было в жизни, чтобы стать той, кем являюсь сейчас.

      А как оно там на самом деле, разве особо важно?! Пройдут года, и это мнение может измениться. И у меня, и у вас. Это не аксиома, а всего лишь гипотеза. Мозгу проще опираться на что-то конкретное и точное, чем висеть в подвешенном состоянии, между небом и землёй, без ориентиров и опор. И пусть эта книга будет этим временным ориентиром.

      Она дань прекрасному свойству нашего мозга и психики найти опору там, где простираются зыбучие пески, перестать биться в истерике и успокоиться, дать себе время выдохнуть и понять, что можно выбраться. Можно спастись даже тогда, когда по пояс в песке, и кажется, что все в этой жизни уже кончено. А впереди только она, прекрасная дама в темном облачении с толстой и длинной черной косой, которую она тебе не подаст для спасения, а еще и возможно шарахнет сверху обушком по темечку.

А зыбучий песок на самом деле так ли опасен, как показывают это в фильмах и, возможно, привык думать наш мозг. В фильме нужны эмоции, драма, накал страстей. А вот в жизни нужно успокоиться, понять, где сейчас находишься, оценить окружающую обстановку: проверить, есть ли кто-то рядом, чтобы протянуть косу помощи или кинуть палку дружбы, либо ты совсем один и остаётся молиться лишь всем-всем-всем богам, которых сможешь вспомнить в свой предсмертный час.

Обычный рабочий день. Карелия, Петрозаводск

Утро понедельника. Рабочий день в клинике начался как обычно. Один пациент сменял другого. И тут он, молодой мужчина лет сорока на инвалидной коляске. Такие посетители не так часто, но встречаются на приёме у офтальмолога. Не чаще, чем на улице либо же в магазине. И здесь всегда возникает небольшая сложность с осмотром. Наши приборы не очень приспособлены для того, чтобы удобно подкатить кресло и зафиксировать в нужном положении. В каких-то моментах необходимо пересаживать человека для выполнения планируемого обследования. Бывает, что это требует креативности: безбарьерная среда не такая уж и безбарьерная, как оказывается на практике. И такие люди западают в память. Может, не в память всех, но в мою точно.

Осмотр окончен, подходит момент поставить подпись, и тут же тело прошибает током. Физически глаза вместе с телом остаются в этом небольшом помещении, что называется офтальмологическим кабинетом, а мысли…

А мысли уже не здесь, они там, на берегу. А что, если бы спасли?

Да, прошло много времени. Тело находилось без кислорода и могли возникнуть необратимые повреждения. А что, если. Как бы сейчас все было. Первая возникшая мысль: а смогла бы я. Хватило ли бы у меня, молодой двадцатилетней женщины, душевных и физических сил провести всю свою жизнь с человеком в инвалидном кресле. Который раньше спокойно поднимал все чемоданы одним махом, а теперь ему сложно даже донести ложку до рта.

Разум утверждал, что это не сильно и важно, главное, что живой. Возвращаясь к самому человеку, желание спасти которого было непомерно: хотел ли он себе такой участи. В тридцать лет оказаться прикованным к креслу, и, возможно, что это на всю жизнь. Сложно сказать однозначно. Мы никогда не знаем и не узнаем наверняка, что думал и хотел другой человек.

Вот только работа – это то, чем он жил и горел. А она заключалась в возможности читать и слушать книги, смотреть видеолекции известных специалистов в своей области, что-то переводить и записывать, конспектировать и строить из этого посты в социальных сетях, полезные для коллег и для самого себя. Эта была очень важная часть жизни: взять в руку специальную асферическую линзу для осмотра внутреннего мира нашего глазного яблока, направить яркий луч света и внимательно изучить макулярную зону. Это то место, где собираются и концентрируются все лучи в глазу, чтобы передать дальше в мозг, в его затылочную область, изображение окружающего мира по длинному и толстому канату, который зовется зрительным нервом, и при повреждении которого, несмотря на здоровье самого глаза как органа чувств, мозг так и не получит долгожданное изображение. А в случаях слепоты он, так долго ожидающий картинку, и не получивший ее, начнет додумывать и фантазировать сам.

Со временем мозг и его хозяин могут прийти к смирению, и тогда этот симптом исчезнет, а может и нет. Все зависит от многих факторов и работы конкретного головного мозга и его нейромедиаторов. Но это уже совсем другая история и иные специалисты. В любом случае, психологическая помощь человеку, который всю жизнь видел хорошо и внезапно ослеп, бывает крайне важной и жизненно необходимой. И есть вероятность, что уже этого минимума будет достаточно. Ведь живой человек – это не совокупность симптомов, а нечто более сложное и уникальное.

Итак, возвращаясь к осмотру глаза. Для того чтобы произвести этот самый осмотр, необходимо довольно долго и неподвижно удерживать руку с линзой прямо напротив глаза пациента. А точнее, его зрачка, того места, куда попадает солнечный свет и лучи от ламп, освещая внутреннее пространство. Даже небольшие колебания и дрожь могут привести к потере картинки и необходимости повторения всех действий вновь, до того самого момента, когда изображение не станет ясным и четким.

С этой целью врачи часто используют специальные подставки под локоть для удобства и фиксации. И тут перед взором встает та самая картина. Как линза с громким звуком падает и ударяется о бетонный пол, катится в угол после очередной неудачной попытки ее зафиксировать между пальцами, которые не слушаются, вместо того, чтобы сжаться, разжимаются, выгибаются в разные стороны. И ты уже сам чувствуешь внутреннюю боль от невозможности делать то, что так любишь и умеешь.

Абсолютно неясно, достаточно ли долго мозг находился без кислорода, чтобы в нём начали происходить необратимые процессы. Как долго и с какой силой море и волны били тело о камни, чтобы вызвать серьёзные повреждения ребер и позвоночника со спинным мозгом. Непонятно ничего. Ясно только одно. Произошло как произошло. И даже если бы я смогла дальше жить с этим счастливо, то все время думала бы о том, счастлив ли он сам. Либо же это будет не жизнь, а сплошное мучение. Для меня, для него или для нас обоих. Как просто и легко будет человеку принять свое бессилие и полную беспомощность. Тому, кто привык решать и делать все сам, быть поддержкой и опорой для всех, а теперь это будет необходимо уже ему самому.

Разговор в участке. Гагра, Абхазия

Полуденное солнце стремится к закату. Молодая женщина лет двадцати сидит в отделении милиции. Она дает показания. Нет, конечно, в тот момент она не понимает и даже не думает о том, как это называется и зачем это всё происходит. Единственная мысль, которая вертится в голове, это когда они уже прибудут на место и она сможет его обнять и все рассказать. Как переживала и скучала, как думала о том, что уже никогда не увидит, не посмотрит на такие милые и знакомые до боли черты. Не увидит эту растрепанную копну волос на голове.

Она сейчас пишет эти строки, и боль, давно забытая и, казалось, пережитая, вновь пронзает всё тело. И приходит понимание, почему так долго не получалось написать, почему так долго не шли нужные слова, а память будто выкинула из головы все эти воспоминания.

Напротив нее сидит такая же молодая женщина в форме. Она задает простые на первый взгляд вопросы. Простые, но важные. Для документа, который затем ляжет в архив. О деле, которое назовется трагическим случаем. Случаем, который произошел одним солнечным летним днем на берегу моря. Там, где холодная горная река несет свои воды в теплое и соленое море. И где, смешиваясь и объединяясь в единое целое, формирует течения, воронки и водовороты. В местах впадения горных рек в море часто тонут люди. Да, оказывается, так бывает.

А в тот день утро было пасмурным, шел дождь, ветер срывал одежду, сохнущую на улице за окном. Погода не располагала к отдыху на пляже и купанию. У молодой семейной пары, что пару дней назад отметила годовщину своей свадьбы, купавшейся в холодных водопадах горных рек, были планы пойти в местный ботанический сад, посмотреть на реликтовые деревья и кустарники. Но между тем супруг, вероломно съев всю сердцевину сочного местного арбуза, что было для него абсолютно не характерно, заявил, что сегодня хочет идти на море. На море так на море. Море героиня и сама очень любила.

Нарисовав сердечки на общем семейном фото из одного местного водопада, собрав вещи и пляжные принадлежности, сели за руль арендованного на время отдыха авто и поехали искать море. А если быть точнее – пляж. Тот, где на этом самом море меньше всего людей. И выбор пал на самый восточный пляж, что граничит с соседним государством, граница которого проходит аккурат по горной реке, впадающей в синее-синее море, но разве это имеет хоть какое-то значение, думалось тогда. А может быть, они даже про ту реку тогда и не думали, и не знали. Сейчас сложно судить о том, что было до. Мозг – он большой озорник, может всегда ловко придумать то, чего не было, и преспокойно исключить из памяти то, что происходило на самом деле. Сложилось как сложилось, и та самая река никак не заинтересовала наших отдыхающих. А вот и зря. Но разве думалось об этом тогда. Это были беззаботные последние деньки отдыха перед возвращением к трудовым будням.

На удивление, добраться до нужной точки не составило особого труда. Разве что дорога при подъезде к самому пляжу была узкая и ухабистая. А вот места припарковать машину было предостаточно. Собрав вещи и оставив припаркованное надежно авто, выдвинулись в поисках места для дислокации своих мягких и нежных тушек на ближайшие пару часов. К большому удивлению, пляж был относительно свободен и мест для отдыха было больше, чем предостаточно. Море слегка волновалось, так и притягивая отдыхающих попрыгать на своих волнах. Да, не сказать, что это самая лучшая и безопасная затея – плескаться в пучине бушующего моря. Но когда и кого это останавливало. Нет, конечно, нормальных и здравомыслящих людей, наверное, да, но не сказать, чтобы наша семейная пара себя к таковым причисляла.

И может люди они были довольно умные, но, как говорится, не всегда и не во всём. И, как и все, совершали свои ошибки. Только одни из них можно исправить, а вот другие непоправимы. И вот одна из этих самых ошибок и произошла в тот самый день, на том самом пляже, где ярко светило солнышко, играли дети и ничего не предвещало беды. Возможно, и предвещало, конечно, но разве могли это заметить молодые и счастливые люди на отдыхе, которые беззаботно проводили время, купаясь в солнечных лучах. Вот и они не заметили.

А точнее, не придали особого значения желтому флагу, что висел тогда на входе в пляж. Да, не красный, но желтый. Купаться можно, но осторожно. Так и было. Пока супруг лежал на берегу, подставив солнцу свои бока, купалась в море, прыгала на волнах и была предельно счастлива. И даже не слышала, что спасатель на берегу призывал всех покинуть море, об этом узнала, уже выйдя из воды, увидев грозный взгляд человека на вышке и услышав рассказ того, кто ждал ее на берегу, оккупировав под свои нужды уже два пляжных полотенца. Сам не плавал, что-то, как всегда строчил в семейном профессиональном блоге, общался с мамой и присылал ей фото своего морского тюленя, который в воде уже успел обрасти за этот день жабрами.

А мама, она в тот день немного переживала. За них и за сына. В центре города на побережье передавали штормовое предупреждение, о чем даже писали в новостях. Но это было там, далеко. Тут, на берегу, ближе к границе, все было гораздо спокойнее и тише. Но он не плавал, был занят своими мыслями и общением, блогом и медициной. Плавала одна она. Наплававшись вдоволь и осознав, что спасатель в воду уже больше никого не пустит, обсохнув на бережку, приняли решение собрать вещички и пойти что-нибудь перекусить. Цены на полноценную еду в пляжных кафе не всегда гуманны и демократичны по отношению к простому посетителю, так что рожка с мороженым и простого молочного коктейля казалось вполне достаточно, чтобы заморить изголодавшегося червячка и провести на пляже еще часок-другой. И кто же мог знать, что это день и этот вечер останутся в памяти у одного из них на всю оставшуюся жизнь. А одна жизненная нить вскоре оборвется, оставив только воспоминания и нереализованные совместные мечты.

Психиатрия и мысли о переезде. Минск, Новинки

«Новинки, Новинки, такие вечеринки, зеленые тропинки, где тихо и свежо» – как поется в одной песне. И как же хорошо, что я не была в Новиках ни днем, ни даже вечером. Только утром на парах.

Одной из важнейших составляющих совместной семейной жизни была взаимная поддержка и опора. И все это, как и роль мужа, друга, учителя, партнера, все слилось в единое целое и нашло отражение в одном человеке. На самом деле страшная ситуация – стать для кого-то целым миром. Но кто и когда об этом думает заранее. Автор книги точно не придавала данному факту особого значения. И хоть и предупреждала ее близкая подруга о том, что бросить все и уехать в другую страну чревато последствиями и нужно хорошо подумать. Она и сама все прекрасно понимала. Даже ходила беседовать со своим преподавателем, заведующим кафедрой психологии и психиатрии родного университета, что находилась на базе центра «Псіхічнага здароўя». Ей и самой казалось, что в этом есть нечто нездоровое. А взгляд со стороны, взгляд человека с большим стажем и опытом, может быть весьма полезным и рациональным, лишенным так захвативших эмоций от предвкушения чего-то нового и интересного.

И быть может, этот самый разговор и возымел бы должный эффект и побудил отказаться от задуманного, но никаких бредовых симптомов и расстройств в тот момент замечено не было или как минимум не было озвучено. И может, дело было в том, что собеседник, напротив, был не в роли пациента, а бывшего студента, уже коллеги, который обратился на родную кафедру, к уже знакомому и полюбившемуся преподавателю, и не как к специалисту по психическим расстройствам, но как к коллеге и другу и, быть может, даже к отцу. К отцу, помощь и совет которого в сложившейся ситуации не было возможным получить. Именно это и было услышано в ответ: лёгкое волнение и беспокойство, переживание как за родную дочь, которая собралась совершить необдуманный поступок и сделать этот шаг в неизвестность, которую есть желание предостеречь и уберечь. И этот ответ помог совладать с сидевшим внутри, в самой глубине души, страхом. Страхом того, что сейчас будет предложено полежать в прекрасной палате на пять-шесть человек, попить таблеточки, подумать о жизни и потом уже принимать кардинальные жизненные решения.